Мой любимый извращенец

- Снято! Хорошая работа, все молодцы! Сейчас перерыв 20 минут, и продолжим съёмки восемнадцатой сцены. Далеко не расходитесь. Режиссёр раздал ещё некоторые распоряжения и углубился в обсуждение деталей предстоящей сцены со сценаристами. Можно было пойти немного передохнуть, а то в предыдущей сцене мечом так намахался, что мышцы теперь гудят. Хэ Ин повёл напряженными плечами, пытаясь прогнать усталость. Надо бы присесть где-нибудь и отдохнуть. А ещё лучше прилечь. Да только где тут приляжешь? Везде разложен съёмочный реквизит, аппаратура и прочая инвентарная дребедень. Даже гримерки и те завалены всяким хламом типа костюмов или накладных пучков волос. Негде пристроиться бедной восходящей звезде корейского кинематографа. «Восходящая звезда» устало потер шею и побрел в сторону гримерок. Проходя мимо декораций королевских апартаментов, он услышал шорох, а потом его кто-то резко дернул за руку, затаскивая в комнату. - Ён Хва, ты чего творишь? – воскликнул Хэ Ин, увидев, кто именно схватил его. - Тихо! – шёпотом сказал его друг, прижав парня к стене и для верности закрыв тому рот ладонью. - Что случилось? – тихо спросил «пленник», отодвигая ладонь своего друга. Ён Хва приложил палец к губам, прося сохранять тишину, и повел Хэ Ина вглубь комнаты. В полном молчании, лишь тихим скрипом половиц нарушая тишину, они медленно крались в сторону ширм. Как только двое парней оказались за ширмой, Ён Хва толкнул приятеля к стене. - Да что…? – хотел возмутиться Хэ Ин, но вопрос утонул в поцелуе. Парень изумленно распахнул глаза, но вскоре забыл про все, с наслаждением погружаясь в водоворот эмоций, которые пробуждал в нем горячий и страстный поцелуй певца. Ён Хва умело ласкал рот своего друга, заставляя того отвечать страстью на страсть, нежностью на нежность. Постепенно поцелуи перешли на шею, а руки музыканта заскользили по ткани, пытаясь найти завязки костюма, чтобы снять его. - Ён, стой, - тяжело дыша произнес Хэ Ин, пытаясь остановить руки музыканта, который медленно, но верно справлялся с застежками. – Это неправильно… - Прости, хён, но я больше не могу, - ответил певец, развязывая последнюю тесемку, а затем плавным движением снимая со своего друга одежду. – Ты восхитителен… - шептал музыкант, покрывая совершенное тело своего друга невесомыми поцелуями: сначала шею, потом ключицы, затем, вызвав судорожный вздох, грудь и, наконец, перешел на пресс, медленно спускаясь все ниже и ниже. - Стой… но мы… и съемки… и… о, боже, - и без того неубедительное сопротивление Хэ Ина сошло на «нет», когда Ён Хва опустился перед ним на колени, аккуратно стянув штаны, и взял в руку возбужденный член любовника, нежно погладив подушечкой большого пальца. Ёну нравилось видеть смущение своего друга и одновременное доказательство того, как сильно Ён его возбуждает. Певец пошло облизнул свои пухлые, влажные после поцелуя губы, а затем медленно, не разрывая визуального контакта, взял в рот головку, сочащуюся смазкой возбуждения. В глазах музыканта вспыхнуло торжество, когда Хэ Ин с тихим стоном откинул голову назад и, закрыв глаза, погрузился в волну наслаждения от движений губ и языка Ёна. Это было волшебно. Уверенные движения ладони, шелковая нежность рта вкупе с натиском языка разливали по телу жаркие волны, даря ощущение эйфории и при этом возбуждая еще больше. «Этот рот создан для того, чтобы его трахали» - мелькнула мысль, когда Хэ Ин поймал себя на том, что двигается в такт с музыкантом, помогая ему насаживаться глубже. Еще немного и он просто потеряет голову… Это просто невыносимо – видеть, как горят глаза певца, когда он с упоением сосет, облизывает, ласкает языком. От этого у кого угодно крышу снесёт. - Ай! Осторожнее! - Прости, увлекся, - еще раз облизнул пухлые влажные губы Ён Хва и нагло ухмыльнулся, начиная раздеваться.- Ты же не против продолжения, да? - Тебя не волнует, что нас могут обнаружить в любой момент? – голос актера был хриплым от возбуждения, но он не мог так просто отбросить осторожность. А Ён лишь улыбнулся в ответ. - Извращенец, – покачал головой Хэ Ин, однако, помогая любовнику раздеться. - Давай без прелюдии, - сиплым голосом сказал Ён Хва, вставая перед хёном на четвереньки, - я, правда, не могу больше, хочу тебя… - Мой любимый извращенец, - ласково произнес актер, медленно входя в разгоряченное, податливое тело музыканта. Ён прогнулся, блаженно закрыв глаза, когда почувствовал вожделенную наполненность, от которой у него всегда сносило крышу. Ритмичные, уверенные движения; руки, ласкающие спину; губы, покрывающие плечи и шею страстными поцелуями - все это погружало Ён Хва в экстаз, заставляя кусать губы, тихо стонать от наслаждения и насаживаться все сильнее, глубже, быстрее… - О, боже, хён, да…. – последние слова, перед тем, как разум разлетится на осколки, а тело содрогнется от волн наступившего оргазма. Парочка лежала на циновках, переводя дыхание и бездумно уставившись в потолок. - Скоро перерыв закончится… - Да, надо одеваться… Полностью одевшись, парни тихонько вышли из комнаты, оглядели друг друга, нет ли чего указывающего на их недавнее времяпровождение, увидели, что все в порядке и, успокоившись, пошли на съемочную площадку. А следом за ними шел Ян Дон Гын, ухмыляясь и тихо бормоча: «Ох уж эта молодежь, хоть бы двери за собой закрывали...»