Сильнее страха

      Вечная Роща, как и всегда, вселяла ощущение уверенности и силы; раскидистые, полные жизни деревья навевали мысль о том, что пришедшая в мир беда несерьёзна и кратковременна, но Гед не обманывал себя. Равновесие пошатнулось, и, если его не восстановить, рано или поздно увянет и сама Роща, в мире не будет более Магии, а после исчезнет и сам мир, погрузится в пучины океана.       Мастер Образов неподвижно стоял среди крепких стволов, его светлые волосы выделялись на фоне зелени; когда Верховный Маг подошёл ещё на пару шагов, он обернулся.       Гед остановился. Молодой мужчина, уже не юноша, но ещё и не испытанный годами муж, как другие Мастера, смотрел на него прозрачными зелёными глазами. Сокол насторожился, внимая, ведь даже взгляд не даруется просто так человеку, если взгляд этот принадлежит великому Магу, а для тех, кто скуп на слова, глаза чаще становятся средством общения, чем язык. Но в воздухе не чувствовалось мысли или догадки, которую хотел бы разделить с ним Мастер Образов, и взгляд его был нечитаем. Спокойная душистая тишина этого вечного места словно обнимала их, и не имело значения, насколько затянулось молчание.       - Я чувствую, как корни деревьев дрожат от страха, - в этот раз он заговорил первым, повторяя то же, что сказал вчера.       - Именно поэтому я отправляюсь завтра в дорогу.       - Не все из Совета думают, что это лучший выбор, - зеленоглазый не говорил прямо; на вчерашнем Совете он так и не раскрыл свои мысли, больше слушая, чем вступая в спор.       - Никто не может заранее знать, какой выбор является верным, но моё сердце говорит мне: лучше действовать, чем сидеть в ожидании под защитой стен Рокка. Я не знаю, куда идти, но лучше быть охотником, чем добычей, а угроза сильна и реальна, раз даже эти деревья чувствуют страх.       - Их страх передаётся и мне. Ты говоришь, что не хочешь быть под защитой стен Рокка, но кто защитит сами эти стены, если зло подберётся к ним, пока ты будешь в странствии? Что если злу только и надо, что ослабить наш остров, лишив его Верховного Мага, а потом нанести удар величайшему оплоту Магии во всём Земноморье?       - Мысли твои смятены, - остановил его Гед. - Как и у всех нас. Только человек может нарушить Равновесие, и лишь человек может восстановить его. Рокк защищён лучше любого места силой Света. Тьме не удастся с лёгкостью завладеть им, даже не будь тут Верховного Мага, - мужчина открыто посмотрел на собеседника и шагнул вперёд. В полутени, соткавшей причудливые узоры на его белом одеянии, особенно ярко выделялись на смуглой коже полосы шрамов.       - Ты берёшь с собой этого мальчика. Он сумеет помочь тебе? - сам Мастер Образов не пошевелился, оказавшись буквально лицом к лицу с Верховным Магом.       - Он прибыл сюда не случайно, - пальцы Геда, тёмные и жёсткие, как корни самих деревьев, легли на предплечье второго мага.       - Тьма расползается в местах, что далеки от Рокка, - при этих словах глаза Мастера Образов словно вспыхнули яркой зеленью, более насыщенной, чем листва над их головами. - Но она проникла в наши сердца, посеяв сомнения и страх. Так не будет ли разумней тебе остаться? - он смял в горсти, поддавшись неожиданному порыву, ткань одеяния на груди Геда.       - Страх порождает гнев и распри, - Сокол выглядел спокойным, но по смуглому лицу проскользнуло печальное выражение, словно облако на секунду закрыло солнце. - Мысли, что терзают тебя, терзают и меня. Больно мне оставлять своих друзей и учеников, но потому я и хочу поскорей справиться с напастью - из любви ко всем ним. Возможно ли сидеть на месте, когда зло нависло над краями, где живут дорогие мне люди?       Белокурый мужчина не сказал ни слова, но молча прижался щекой к жёсткой ткани плаща, покрывающей плечи Геда, и тот невесомо дотронулся до светлых прядей, словно касался крыла бабочки и боялся смазать пыльцу.       Внезапно Роща пропала; они стояли, окружённые стеной воды, и воздух вокруг них был наполнен миллионами крохотных капель, мерцающих и переливающихся, как алмазы. Падающие струи хрустально звенели и перевивались друг с другом в загадочном рисунке. Мастер Образов творил свою лучшую иллюзию.       Он разжал, наконец, пальцы и отстранился от Геда, подставляя лицо прохладной свежести. Но Гед не отпустил его руки и наклонился вперёд, приблизившись губами к уху мага.       - Поэтому не бойся.       Сокол не понижал тона, его голос, низкий, глубокий, с хриплыми рычащими нотками звучал уверенно. Эти слова заглушили шум воды, разрезали на части иллюзию и зазубренными клинками вошли в тело Мастера Образов, но ощутил он это не мышцами и костями, а самим своим существом, будто Верховный Маг заклял его и никогда он больше не сможет избавиться от этой острой боли, несущей в то же время освобождение. Но и то была всего лишь иллюзия, существовавшая в мыслях самого Мастера, а потому скоро пропала, оставив их наедине посреди Вечной Рощи. Мужчина неуловимым движением склонил голову и прикоснулся губами к шрамам.       - Возвращайся и на этот раз, - пробормотал он, неожиданно осознав, как много за плечами у Сокола странствий, полных смертельных опасностей. Прибыв с Карего-Ат, десять лет провёл он на Рокке, и половину этого времени здесь находился Гед, избранный новым Верховным Магом, о чьих великих деяниях перешёптывались с восторгом ученики. И если сначала волшебник по имени Сокол вызывал у будущего Мастера Образов восхищение и глубокое уважение, то теперь он чувствовал куда больше. Сокол был для него Богом, принявшим на время смертную оболочку, самым добрым, самым храбрым и нестяжательным Богом из всех существующих в преданиях Архипелага и Империи Богов. Как бы хотелось молодому Мастеру стать частью его величия, его силы, принадлежать к этому божественному существу; наивысшим счастьем было бы стать волосом на его голове или щепкой в тисовом дереве его посоха. При этих мыслях всё его тело прошивала колючая экстатическая дрожь, поэтому Мастер Образов никогда не покидал Рощи, находясь отдельно от остальных, скрывая свои думы. Но Верховный Маг, хоть и не может знать абсолютно всего, достаточно мудр, чтобы прочитать по мимолётным взглядам молодого Мастера пожиравшие его мысли. И однажды Гед пришёл в Рощу совсем один, а когда отыскал там Мастера, они простояли в молчании почти полдня, наблюдая за бегущими облаками. Потом, не в силах сдерживать себя, волшебник упал в ноги Верховному Магу, проклиная себя за свою слабость, за неукротимое желание душой и телом принадлежать божеству в облике смуглого гонтийца. Все несказанные слова Сокол понял и так, и, опустившись рядом, прижал к груди сотрясавшегося в сухих рыданиях блондина, и баюкал, словно маленького ребёнка, негромко напевая, пока тот не затих.       С тех пор Гед навещал Вечную Рощу чаще, успокаивая мятущуюся душу обитающего там человека. Вот и теперь, сплетясь с Верховным Магом в объятии, Мастер Образов чувствовал, как ненадолго, но отступает мучившая его тревога. Истина была в том, что не столько страшило его крушение мира, сколько мысль о том, что неизвестное Зло может одолеть его Бога, в ту же секунду он и сам исчезнет, превратится в ничто, в пустую телесную оболочку, потому что душа его давно принадлежит Верховному Магу.       - Ты не вернёшься, - сказал зеленоглазый уже спокойней. - Ничто не способно удержать тебя долго на одном месте, - и губы его скользнули по бронзовой коже от скулы до самого ворота. - Ты будешь с драконами, с лесами, с неведомыми землями, но не здесь.       "Не здесь" означало "не со мной", но волшебник никогда не осмелился бы произнести таких слов. Он целовал Геда, как иноземцы целуют в знак благоговения свои древние иконы, потому что поцелуи иного рода были ему незнакомы.       - Я не могу заглянуть в будущее, - Гед чувствовал, как золотистые пряди щекочут его лицо. - Но я приложу все свои силы и знания к тому, чтобы изгнать Тьму из этого мира и найти Короля. И если мне это удастся, - Гед ощутил прикосновение губ к своей щеке, - мы встретимся ещё раз.       Слова его прозвучали одновременно как самый страшный приговор и самое важное обещание - они увидятся снова, но только раз. Ради этого молодой человек был готов ждать вечно и противостоять любому порождению Тьмы, что осмелится приблизиться к Острову Мудрости.       Отстранившись, чтобы взглянуть в лицо Мастера Образов, старший маг нашёл в его глазах надежду и решимость, пришедшие на место смятения и гнева. Левая рука Геда поднялась к щеке светловолосого мужчины, вызвав взмахом широкого рукава лёгкий ветерок, колыхнувший тонкую верхушку высокого стебля папоротника, раскинувшегося совсем рядом с ними. Гладкая молочная кожа уроженца Империи контрастировала с тёмными загрубевшими пальцами Геда, и прекрасен был этот контраст.       - Сила дана нам не только, чтобы творить магию, - Гед заговорил тише, словно делился секретом. - И не только для того, чтобы поддерживать Равновесие в мире. Сила также нужна нам, чтобы удерживать в равновесии самих себя, - пожалуй, это был наивысший момент нежности в жизни сурового гонтийца. "Будь сильным", - говорил он человеку, которого собирался покинуть. "Будь сильным", - говорил он себе, сообщал воздуху, земле, небу, словно заклинание Имени. И когда слова закончились, Гед прикоснулся губами к губам молодого человека, ловя удивлённый вздох, и сделал это с такой лёгкостью и уверенностью, словно исполнял завершающий элемент хорошо знакомого магического ритуала.       Когда Верховный Маг, не сказав более ни слова, ушёл, Мастер Образов долго ещё стоял на одном месте, вслушиваясь в шёпот живых деревьев Вечной Рощи. Гед приподнёс ему величайший дар, ценнее сокровищ всех драконов, ценнее найденного им в гробницах Атуана кольца Эррет-Акбе. Дар, который иллюзионист сбережёт до его возвращения и до самой своей смерти. Он простоял так до вечера, не тревожимый более ни посетителями ни страхом, только Мастер Целитель, смуглокожий, высокий и несгибаемый, как скала, стоял на краю Рощи, устремив задумчивый взгляд на виднеющуюся сквозь переплетение ветвей опушку, где темнел теперь только один силуэт.