Морок

      Иногда он хочет схватить её за плечи и закричать: «Вернись ко мне, Ирка! Пожалуйста, вернись!» Меф понимает, как это глупо. Ведь Ирка никуда не исчезала. Она всё так же читает, ест, сидит в онлайне, говорит, даже подшучивает над Буслаевым… Но он не может забыть ни того, как Ирка сидела прямо в стопке книг, доходящей до груди; ни как, в другой раз, парила в воздухе перед компьютером… Закоренелый материалист, Мефодий долго не хотел верить своим глазам. А сейчас ему думается, что, может, какие-то высшие силы исполнили мечту девочки-инвалида: быть независимой от этого тела, прикованного к коляске. Буслаев не знает ответа, и никогда не узнает. Но Мефу нужна его Ирка, а на её месте он чувствует пустоту. Ругает себя за мнительность, упрямо пытается вернуть то, что было… Временами мальчишке кажется, что единственное по-настоящему живое существо в квартире – это Бабаня, а они с Иркой не более чем призраки…       Во дворе Иркиного дома Буслаев изредка встречает другую девушку. Он не знает её, даже имя спросить почему-то не приходит в голову. Или он уже спрашивал, но забыл? В этой незнакомке есть что-то знакомое, родное, дорогое… Что-то живое, чего больше нет в его друге. Как и с Иркой, с той девушкой Меф тоже редко говорит о проблемах. Чаще всего они бросают друг другу пару ничего не значащих фраз, но и от этого на душе становится теплей…

***

      Мефодий Буслаев, даже отказавшись стать учеником мрака – отказавшись, чтобы не бросать её, Ирку – многое видит и понимает. Порой даже слишком много. Но и Мефу никогда не увидеть и не услышать, как «знакомая незнакомка» с болью и злостью шепчет ему вслед: «Тартар бы побрал эти древние законы валькирий!»