Talis est vita

Quod malum sit in singulis nobis.* Я выбегаю из гостиной и несусь на второй этаж. Быстро забегаю в свою комнату и закрываю дверь на замок. Нет, я не спрячусь от этого демона, этот демон живет внутри меня. Как больно, меня будто раздирает изнутри, вырывает сердце и затуманивает разум. Нет сил этого терпеть! В бездушном отчаянии скатываюсь по стене на пол, прижимаю колени к груди, так легче дышать. Я спрятался от этого мира, меня никто не сможет достать. Все, все будет хорошо, он не одолеет меня, ведь я сильнее, правда? Резкий крик вырывается из моего рта, плотно сжимаю зубы и впиваюсь ногтями себе в ноги, до крови расцарапав их. Нет, он пытается проникнуть в мой мозг, отравляя все пути к побегу. Окно неожиданно открывается из-за сильного ветра, хоть погода на улице солнечная. Ветер срывает занавески, сметает все книги и бумаги с моего стола. Шкаф вовсе падает, и в комнате теперь просто хаос. — Какого черта происходит? — задаю вопрос в пустоту, мучающий всю мою сущность уже два месяца. — О, дорогой мой, ты прекрасно знаешь, чего я хочу, — выдает это существо приторно-сладким голосом, искривляя мои губы в ядовитой усмешке. Да как он смеет так пользоваться мной, управлять мной?! Я должен бороться! — Уйди, мерзкий черт! Ты не сможешь получить этого! Я не сдамся! — мой крик полон отчаяния и уныния, но в то же время и желания отстоять свою позицию. — Это моя жизнь, ты не можешь просто так отнять все, что у меня есть! — Ну, отчего ты такой негостеприимный? Я же обещал, что тебе понравится моя жизнь. Я покажу тебе другую сторону, только не противься, — он будто уговаривает меня, открывает мой рот, откуда льются неестественные и непривычные мне звуки. Это не мой голос, но это говорю я. Нет же, это не я! Он просто пытается завладеть моим телом, чтобы обрести наконец оболочку в мире людей. Он будет разрушать наш мир в моем теле, не вызывая к себе подозрения у окружающих. — Почему же ты тогда был не против сожительству со мной целых два месяца? Мне казалось, тебе нравились мои шалости. — Заткнись, прочь из моей головы! Убирайся в ту темноту, откуда пришел! Я слышал, как ты разговаривал с Асмодеем и Левиафаном, эти голоса раздаются у меня в голове, ты тут не один! Убирайся прочь! — Господи, как же тяжело сопротивляться. Вены вздулись, из ушей сама собой пошла кровь, адская боль парализовала все мое тело. Эти пытки мучительной болью отдаются во всем теле, а виски пульсируют от главного противостояния. — Что ж, тогда я, Вельзевул, главнокомандующий легионами Ада, приказываю тебе покинуть это тело и присоединиться к нам в сражении с Божьими Творениями, величающими себя людьми. В противном случае, я буду вынужден изгнать тебя из своего тела силой! Я буду великодушен, поэтому выбор за остается тобой, — как бы предлагая мне сдаться, говорит Вельзевул, другого ответа он от меня явно не ждет. Пару месяцев назад я убирался в своем новом доме на чердаке. Там стояла старая стеклянная банка с какими-то мошками-мухами, оставшаяся от прежних хозяев особняка. Случайным образом я уронил её, а та разбилась на сотни маленьких кусочков, рассыпая осколки по всему полу. Мошки закружились вокруг меня, а я в изумлении открыл рот. Неожиданно они стали залетать мне в рот. Я задыхался и корчился от инородных тел в своем организме, меня жутко тошнило, и сделать я ничего не мог. Спустя пару минут все это закончилось, я буквально чувствовал, как эти мошки растворяются, превращаясь в нечто, поглощающее мою энергию с каждой секундой, заставляя биться тело в неестественных конвульсиях. С тех пор мы с Вельзевулом боремся день ото дня за мое тело, которое позже демон начал называть своим. Он будто пробовал это слово на вкус, произнося это так часто, наблюдая за моей реакцией, за тем, как упорно я буду доказывать ему обратное. Демон наслаждался каждой такой минутой, используя мою слабость себе во благо. Последнюю неделю он совершает ужасные преступления, которые я не вправе исправить или предотвратить. Он не слушает меня, заставляет подчиняться, со временем завладевая моим разумом, который я отчаянно защищаю с тех самых пор. Силы покидают меня, я понимаю, что должен что-то сделать, чтобы избавиться от этого непонятного и уродского существа, чье отражение я нередко замечаю в зеркалах. Дома у меня уже давно нет зеркал, нет телевизора, в котором я бы смог увидеть свое отражение. Все стены и мебель либо деревянные, либо тканевые. Все окна завешаны занавесками, так я чувствую себя уверенней. Так я не вижу свою слабость, проявленную перед этим уродом. Я хочу избавиться от него раз и навсегда. — Заклинаю тебя, Вельзевул, Иисусом, Которого Павел проповедует… — начал, было, я, но он отчаянно борется за право находиться в моем теле, за возможность истребить мой род, чтобы Демоны Великие, как он называет своих сподвижников, могли царствовать как в Преисподней, так и тут, в нашем мире. Соединить Ассию и Геенну. — Иисуса знаю, и Павел мне известен, а вот ты, смертный, какое право имеешь бросить вызов демону первого чина? Я сильнее тебя в миллионы раз, а ты лишь скрашиваешь мое времяпрепровождение на этой земле, где люди, подобные своей жалостью и никчемностью тебе, воюют друг с другом, вызывают нас. Неужели они думают, что их силы хватит на то, чтобы вызвать хотя бы Маммона? Мы всегда потешались над вами, а вы возомнили о себе Бог знает что, величаете себя Великими Творениями Создателя, считая нас слабыми злыми духами, не способными на магию и прочие чудеса. Но кто позволил вам думать, что Создатель мира вашего так велик, что сила его больше нашей? Кто заставил вас так думать? Хотя бы за это вы должны поплатиться! Вельзевул навлечет на этот мир страшную беду, уж он-то точно не будет отступать от своей цели, а будет идти строго по начерченному пути. Что же станет с этим миром? Мои мысли прерывают адские судороги, сопровождающиеся страшными корчами. Сколько я смогу терпеть эти муки, столько еще из меня будут выливаться эти истошные крики, призывы о помощи к Всевышнему? Если я умру, то заберу дух демона с собой. Глазами отыскал на стоящем неподалеку комоде вазу с цветами. Дрожащими руками обхватил её за ножку и, собрав последние силы в кулак, ударил себя по голове. Эта боль не такая сильная, что я терпел на протяжении последних месяцев. Я помог себе сам, ведь никто другой не был готов ко встрече с Дьяволом. Я был у священника, но как только он узнал, что же мучает меня, выгнал меня за дверь. И как бы я не старался уговорить его пустить меня обратно, он лишь стоял за стеной и тихо молился. Я был у психиатра, но тот лишь сказал, что я выдумал это, чтобы привлечь внимание. Он давал мне какие-то таблетки, а Вельзевул в то время лишь смеялся глубоко в моей душе, которая почернела со временем. Экзорцист отказался работать со мной, объясняя это тем, что у меня нет души. В тот момент я не смог совладеть с демоном во мне, и тот убил бедного клирика. А потом он начал смеяться. Так истерически и по-дьявольски смеяться, что сам я в душе сворачивался в калачик, ища убежище от этого кошмара. Я просто устал, а теперь тело мое не против встречи с Леди Смертью. Она вошла через дверь, распахнув свои черные как смоль крылья. Леди наклонилась ко мне, мои ресницы трепетали под её пристальным и ласковым взглядом. Она остановилась в паре дюймов от моих губ, а потом открыла свой рот и вдохнула в себя остатки моей жизни. Постепенно с моими силами к ней в рот залетали мелкие мошки. Смерть знала, она видела мои мучения, видела нечто, сидящее во мне, испытывающее мое терпение. Она так добра ко мне. Как же давно мне этого не хватало, этой ласки и любви, умиротворения и поразительного спокойствия. Я так давно свыкся с мыслью о скорой кончине, что рассуждал о ней как об освобождении моей души из дьявольского плена. Это облегчение от избавления от пыток, проводимых надо мной повелителем демонской Орды. Именно то, чего я ждал так долго. Старушка Смерть, я буду помнить тебя и благодарить Судьбу за встречу с тобой. Ты спасла мне жизнь. Спасибо.

***

Главная хитрость демонов в том, что они заставили людей не верить в их существование. Люди и по сей день призывают злых духов в свою обитель, в мир живых, но они до конца не верят в потусторонний мир. Сам Ад делится на множество миров, человеческий же мир в сравнении с одним из них кажется просто ничтожным, но таким искушающим. Человек может назвать себя святым, но один за другим грехи будут выдавать его с головой, делая предложение о вселении демона в человека более заманчивым. Грехи и пороки правят их миром, соблазняя Дьявола вернуться сюда, не землю, чтоб вновь почувствовать запах крови и похоти; услышать звуки страданий, боли и такой запретной радости, когда люди становятся счастливыми, питаясь неудачами и потерями ненавистных им врагов. Вот и сейчас Вельзевул прогуливается по одной из улиц большого города, наблюдая и выискивая себе новую игрушку, в чьем теле он проведет ближайший месяц, чьи разум и сознание будет отныне контролировать. Он хотел слышать их крики, их боль в голосе, полном отчаяния и ярости к сидящему внутри извергу. Демоны в отличие от людей не испытывают ненависть к себе подобным, не пытаются уничтожить своих друзей, не делают все возможное для того, чтобы погрязнуть в зависти и лжи. Демоны упиваются людскими мучениями и страданиями, им не нужно носить с собой эту ношу от семи смертных грехов, ведь они их воплощение. И их это ничуть не смущает, они созданы для этого. Но демоны не такие злые, какими мы привыкли их видеть. Они просто используют все возможные способы, чтобы утвердиться в любом мире, используя свое влияние и отсутствие души, как бы странно это не звучало. Так поступал и Вельзевул. Своими сладкими речами он сводил с ума жертву, почти не причиняя физической боли. Ему нравился процесс захваты разума, борьбы такого слабого человека против одного из сильнейших демонов Преисподней. Это всегда забавляло его, заставляя продолжать эту увлекательную борьбу за тело, кусок мяса. Но эта плоть была нужна ему, именно так он вытворял свои грязные и похотливые делишки без зазрения совести, покидая, в конце концов, тело и заставляя человека, чья душа ещё осталась в нем, мучиться и убиваться от содеянного. Пусть он и не виноват, остальные об этом никогда не узнают. Дьявольское сердце не трогали горячие признания и рыдания тех, кого он ненавидел больше всех. Ведь именно люди были лучшим творением Бога. Они препятствуют уничтожению или захвату этой территории, на которой уже основательно засели темные силы. Они такими рождены. Ни ангелы, ни демоны не выбирают путь, по которому им предстоит идти в течение всей своей жизни. У них также нет времени. Бессмертие вообще не предполагает измерения времени, для них это сущий пустяк, который лишь подразумевает продолжительность войн, борьбы и всего прочего. Они также не знают другой жизни. Их цель поставлена с рождения. Люди же выбирают, к чьему племени примкнут. Пусть они сами того не осознают, но они являются неотъемлемой частью вечной борьбы добра и зла. Их оскверняет время. Так мало людей, не омраченных им. В каждом таком человеке таится демон, засевший глубоко в сердце. Иногда этих демонов так много, что человек идет по коварной и порочной дороге преступлений, лжи, хаоса и своих желаний. Это разрушительно как для него, так и для окружающих его людей. Ведь демоны чувствуют слабость, они оскверняют всех и все, к чему имели отношение. Такова их жизнь. Вельзевул это отлично знает. Он погубил уже не один десяток людей, и это доставляло ему огромное удовольствие, в купе с порочностью и азартом образующее непреодолимое желание продолжать эти сладостные пытки. И он будет продолжать, даже Леди Смерть не в силах остановить его. Talis est vita.** * — Зло внутри каждого из нас. ** — Такова жизнь.