Из жизни комсомольцев

В драмкружке ставили новый спектакль. Автором пьесы был сам Митя Сахаров — главный режиссер и руководитель кружка. Неудивительно, что от всех драмкружковцев он потребовал приложить максимум усилий к постановке своего детища и заявил, что "мы должны хоть в лепешку расшибиться, но успеть к Первомаю". А время поджимало. Так что почти каждый день, наскоро перекусив, ребята после школы бежали в драмкружок и репетировали, репетировали, репетировали... Генке досталась роль красноармейца, чем он был очень горд. Слава играл юного барчука (его еле-еле удалось уговорить на эту роль), ну а сам Миша в спектакле не участвовал, но занимался подготовкой декораций и необходимого реквизита. Вечером накануне премьеры ребята провели генеральную репетицию. Митя остался доволен результатом. — Неплохо, неплохо... Всё, на сегодня хватит, завтра к 12 всем быть, — объявил он и ушел. Вслед за ним начали расходиться по домам и остальные драмкружковцы. Неожиданно Миша с досадой хлопнул себя ладонью по лбу. — Вот черт! Я ведь форму красноармейскую обещал сегодня притащить. Форма была нужна для одного из участников спектакля. Митя Сахаров выделил им отрез подходящей материи, а Мишкина мама согласилась ребятам помочь и сшить на машинке подобие формы. — Эх ты, голова,— хмыкнул Генка, - беги давай, мы тебя подождем. — Миша, я с тобой. Мне тоже домой надо заглянуть, сказать маме, что задержусь, а то она волноваться будет... - произнес, слегка покраснев, Слава Мама у Славы была очень строгая, к тому же она продолжала считать Славку ребенком, хотя ему уже исполнилось 15 лет. — Мы быстро, — кивнул Миша. Быстро, однако, не получилось. Мишкина мама убрала сшитую ею форму в кладовку. Мальчики этого не знали и перерыли всю квартиру, пока, наконец, форма была ими обнаружена. Затем они заглянули к Славе. Как на зло, его родители оказались дома. Алла Сергеевна, его мать, сразу заявила, что без ужина их не отпустит. — Миша, вы поужинайте с нами. В вашем возрасте просто необходимо хорошо питаться! Что поделаешь, пришлось согласиться... Когда они уже собирались уходить, в прихожей возник Славкин отец. — Святослав, а ну быстро иди переоденься. Вечерами прохладно, а тебе ведь нельзя простужаться! — Пап, но... - попытался возразить Слава. — Никаких "но". Подумай о своем здоровье. Марш переодеваться. Слава виновато посмотрел на Мишку: — Я сейчас... — А вы, Михаил, не стесняйтесь. Не стойте в передней, проходите к Славе в комнату, — пригласил Константин Алексеевич. Комната у Славы была небольшая, но светлая и уютная. Одну из стен занимало пианино. Возле окна стояла Славкина кровать, рядом с ней — большой шкаф, а напротив — стеллаж с моделями парусников, книгами, нотами — Слава с детства занимался музыкой и прекрасно пел. Миша уселся на кровать и принялся листать попавшийся под руку журнал "Нива". Слава тем временем стянул через голову рубашку и полез в шкаф за теплым свитером. Он сильно вытянулся за прошедшую зиму. Сейчас, с обнаженным торсом, Слава выглядел особенно хрупким. Узкие плечи, острые лопатки... "Я пялюсь на него, как на девчонку..." — Миша поспешно отвел взгляд и уткнулся в журнал. *** Вернувшись в клуб, ребята застали там весьма неприглядную картину. Пока Миша и Слава ходили за формой, к драмкружковцам нагрянул Мишка Коровин, бывший беспризорник, с двумя своими приятелями из трудколонии. На столе стояла полупустая бутылка с самогоном, лежал порезанный хлеб, сало, перья лука... Генка и Шура Огуреев уже сильно опьянели. Коровин же еще вполне устойчиво держался на ногах. Привстав, он радостно махнул рукой и крикнул: — Эй, парни, давайте к нам. У меня день рождения сегодня. Бабка, вон, гостинцев прислала. Наливайте! — Вы что здесь устроили?! — возмущенно воскликнул Миша. — Вы же позорите собой комсомол! Слава же лишь брезгливо сморщил нос и отвернулся. — Говорю ж, день рождения у меня! Брось выебываться, Мишка, здесь же все свои! — Коровин пьяно заулыбался. Неожиданно Миша с ужасом заметил, что под столом, прямо под ногами пьянствующих, валяется афиша их завтрашнего спектакля. Афиша, которую с таким старанием рисовал Бяшка и которую завтра рано утром надо было вывесить на дверях их клуба... Коровин-то с приятелями ладно — их же улица воспитывала, они бывшие беспризорники. Но вот от Генки и Шурки Миша такого не ожидал. — Петров, Огуреев, выметайтесь на улицу, — сказал ледяным голосом Миша. Но не так-то просто оказалось выдворить их из клуба. Наконец, Миша пригрозил, что пожалуется на них товарищу Мите Сахарову. Угроза подействовала— спотыкаясь и пошатываясь, компания вывалилась из помещения. Миша сразу же запер изнутри входную дверь — Слава, что делать будем? Ты посмотри, во что они превратили помещение... Все замусорили, стол в пятнах. А хуже всего то, что они афишу испортили. Это же самый настоящий саботаж! Слава поднял с пола мятый и изорванный лист ватмана, покрутил, вздохнул: — Да, это уже не исправить. Миша, я могу попробовать нарисовать новую афишу. Я, конечно, не художник, а музыкант, но рисовать умею неплохо… Миша тут же притащил кисти, краски, трафареты и остальные необходимые принадлежности. Вместе они отмыли стол, убрали оставленный выпивохами мусор, и Слава приступил к работе. Получалось у него и правда весьма хорошо. На листе начали появляться ровные, красивые буквы с завитушками. Миша пошел проверил, не сломаны ли декорации, все ли готово к завтрашнему представлению, а потом уселся на стул рядом со Славкой и стал смотреть, как он рисует. В клубе было жарко натоплено, так что, поработав минут тридцать, Слава принялся стягивать свитер. — Миша… Там пуговица зацепилась. Расстегни ее пожалуйста, – пробормотал он, безуспешно борясь с одеждой. И правда, на спине были пара пуговичек, а петельки основательно запутались. Миша крутил пуговицы так и этак, Слава старался не двигаться и только иногда ерзал на стуле. Пуговица никак не поддавалась. Миша склонился еще ниже к Славкиной шее, чтобы было лучше видно. Слава слегка пах одеколоном. Это было приятно и необычно— никто из знакомых мальчишек парфюмом не пользовался, считалось, что это буржуйская замашка. От них чаще всего пахло потом и дешевым табаком. Но Славу и так частенько дразнили буржуем из-за аккуратной одежды, правильной речи и игры на рояле, так ему было не привыкать. Волосы у него за зиму прилично отросли, и теперь из них вполне можно было заплести небольшую косичку. Но Слава не спешил стричься — ему нравилось быть непохожим на других. Распутывая пуговицу, Мише случайно пару раз прикоснулся к Славкиной шее. Тот дернулся и засмеялся: — Щекотно… — Сейчас, я уже почти все, — пробормотал Миша. Какая у Славы нежная, тонкая кожа… Ему стало стыдно за свои руки - мозолистые, жесткие и не очень чистые. Черт, что еще за мысли! Миша покраснел. Наконец-то свитер удалось снять, и Слава продолжил работать. Время уже перевалило за полночь. Хорошо, что Мишка успел еще раз сбегать домой и предупредить маму и Славкиных родителей, что они сегодня задержаться в клубе, и, возможно, останутся там ночевать. Спустя полчаса афиша была закончена. Миша придирчиво рассмотрел ее, и решил, что она получилась даже лучше прежней. Ее оставили сохнуть на столе. — Уфф… Руки устали… — выдохнул Слава, разминая свои длинные тонкие пальцы, больше привычные в клавишам рояля, чем к кистям. — А спать мы где будем? — спросил он. Для таких вот непредвиденных ситуаций, когда было необходимо заночевать в клубе, имелся старый потертый диван в маленьком закутке гримерки. Однако, диван был довольно узким. Миша не знал, смогут ли на нем поместиться два человека. Поэтому он сказал: — Слав, ты ложись здесь. А я на полу лягу, завернусь во что-нибудь. — Почему это я на диване, а ты на полу? — воскликнул Слава. — Потому что тебе простужаться нельзя, а на полу сквозняк, — ответил Миша. — Ну уж нет! Я против. Миша, я места мало занимаю. Я лягу с краешку, и ты тоже поместишься. Пришлось согласиться. И правда, диван оказался не таким уж узким. Миша принес из кладовки теплый пушистый плед, и они устроились под ним на жестком продавленном сиденье. Сон никак не шел. А вот Славка поворочался-поворочался, и уснул. Его волосы разметались по валику дивана, который служил им подушкой. Наконец, Мише тоже удалось провалиться в сон. Проснулся он неожиданно, и сначала не понял, в чем дело. Славе снился кошмар. Он несколько раз вскрикнул, вздрогнул всем телом… и вдруг прижался к Мише и крепко обнял его одной рукой! Миша боялся пошевелиться. Близость Славы была приятной и пугающей одновременно. Ему хотелось обнять Славу в ответ, коснуться его длинных волос, погладить выступающие ключицы… «Я же комсомолец, будущий коммунист! Я не должен этого делать. Слава парень. Только с девчонкой. Какой он теплый… Нет-нет, нельзя» Но Мишкино тело думало иначе. Напряжение ТАМ стало почти невыносимым, штаны постыдно оттопырились. Еще немного, и он сошел бы с ума. Мишка огромным усилием воли заставил себя осторожно убрать Славкину руку, перебрался с дивана на стул, стоявший в другом углу помещения. Не в силах больше сдерживаться, он расстегнул ширинку, приспустил штаны и принялся тихонько мастурбировать. Точнее, это ему казалось, что тихонько. На самом-то деле Миша быстро потерял контроль над собой и, лаская себя, довольно громко постанывал. Поэтому он не услышал, как Слава проснулся и подошел совсем близко. — Нет... Нет, не смотри! — вскрикнул Миша, неожиданно увидев своего друга совсем рядом…И попытался прикрыть срам рукой. — Миша… не бойся... — сбивчиво зашептал тот, склонившись к Мишкиному уху. - Пожалуйста, позволь мне помочь тебе… — Славины изящные руки обняли Мишу, принялись поглаживать его спину, пробежались по шее… А потом… Славины пальцы коснулись Мишиного напряженного, изнывающего члена. Миша вскрикнул и изогнулся, подаваясь вперед. Никогда еще ему не было так приятно. Девушек он тискал несколько раз, но больше – ничего. Слава тем временем сжал пальцы и принялся водить вверх-вниз. Другая его рука забралась Мише под косоворотку и слегка пощипывала за соски. — Ааа… Слава… что ты делаешь… не надо… еще, — стонал тот. Его член был уже совсем мокрым, еще чуть-чуть, и… — Подожди, Миша… — неожиданно Слава прекратил движение рукой и расстегнул собственные брюки. Затуманенным от желания глазам Мишы предстал Славин член. Довольно длинный и тонкий, он тоже был в полной боевой готовности…Миша не удержался и коснулся его, проведя пальцем по всей длине. Такой горячий… Слава застонал. Тогда Миша принялся ласкать его своей рукой. Новые необычные ощущения так захватили его, что все мысли о постыдности происходящего куда-то улетучились. — Давай вместе, одновременно, — хрипло прошептал Слава. Они снова начали трогать друг друга, все ускоряя и ускоряя темп. — Слава... Слава... Только не останавливайся… — стонал Миша. Тут Слава наклонился близко-близко к его лицу, его губы нашли Мишин рот, а язык начал проникать внутрь. Это оказалось последней каплей, переполнившей чашу Мишиного наслаждения. Он задергался и кончил, чувствуя, как Славин член тоже содрогается в его руках и как Славина горячая сперма стекает по его пальцам. * * * На следующий день Мише было очень стыдно за произошедшее ночью. Как себя вести?... Они со Славой делали вид, что ничего не произошло, но… Когда они уже оделись и собрались идти за Генкой и остальными ребятами, Слава вдруг заговорщически подмигнул ему, и Миша неожиданно успокоился. А, будь что будет!