Curiosity (Любопытство)

— Ким Чондэ, ну-ка тащи свою задницу сюда! — пророкотал голос Чунмёна, нарушив царившую в квартире мирную тишину, в которую это место было погружено уже пару часов, пока Чунмён не проголодался и не направился в кухню, чтобы найти чего-нибудь перекусить. Но на кухне он обнаружил дикий хаос из яиц, муки, масла и, о боже, что это, шоколадный сироп? — Что?.. — промычал Чондэ, появляясь на кухне. Растрепанные волосы цвета карамели, помятая одежда, потирает заспанные глаза. Чунмён стоял, скрестив руки на груди и поджав губы в тонкую линию, но Чондэ спросонья этого даже не заметил, и того, как подергивается правый глаз старшего тоже. — Не затруднит ли тебя объяснить, что здесь случилось? — голос Чунмёна был спокоен и мягок, но в глубине души он хотел откромсать Чондэ голову и заставить его вычищать всю кухню зубной щеткой. — Торт здесь случился, — шорты младшего сидели низко на бедрах, и когда он поднял руки, пытаясь пригладить волосы, белая футболка с V-образным вырезом задралась, открывая взору его живот. — И где же этот заявленный торт? — сдвинул брови Чунмён. Но Чондэ, абсолютно не впечатленный этим проявлением нарастающего гнева, махнул рукой за спину старшего. — В холодильнике, — Чунмён поджал губы и недоверчиво сузил глаза, но все-таки проверил содержимое холодильника, и да, там действительно стоял торт. Прелестный шоколадный торт, украшенный клубникой и взбитыми сливками. — Обещаю, что он съедобный. — Вот как... Значит, ты испек торт? — чунмёнов любимый, кстати. — И по какому поводу, позволь спросить? — уперев руки в бока, он повернулся, уставился на Чондэ и стал свидетелем того, как сонливость сменяется удивлением. — Твой день рождения, тупица. Около минуты Чунмёну понадобилось, чтобы осознать и переварить сказанное. Он надул губы и еще сильнее нахмурил брови. — О. На самом деле? Чондэ засунул руки в карманы и улыбнулся ему. Казалось, у него были определенного рода трудности с запоминанием важных дат, например, своего дня рождения, Рождества, да и любого другого события, подразумевающего общение. Чондэ никогда не выяснял причину, просто мирился с этим. — Ага, я знаю, что ты не любишь вечеринки, так что просто испек тебе торт. Извини, что оставил здесь такой бардак. — Вся копившаяся злость сразу куда-то улетучилась. Все, что Чунмён мог сейчас делать, это стоять столбом, покусывая губу и смущенно потупив взор. — Как насчет еще и пиццы заказать? Разумеется, я угощаю. Чунмён не смог ничего на это возразить. Он просто не может сказать "нет" Чондэ. Они встретились год назад в один из жарких июльских дней, во вторую пятницу месяца, если быть точным. Чунмён никогда не был любителем этой поры, потому что сильная жара плохо на него влияла: превращала его в потного ворчуна. Но самое ужасное заключалось в том, что это приходилось терпеть три месяца, пока не закончится лето. Чунмёна только что перевели из его родного городка (довольно захолустное место, следует отметить) в Сеул для работы в издательском доме. По счастью, ему предложили снять недорогую, но довольно приличную квартиру, так что он решил принять предложение и обосноваться здесь. Дом располагался в удобном для Чунмёна районе — пятнадцать минут на автобусе или тридцать пять минут пешком до работы. В квартире было две спальни и ванная, небольшая гостиная и кухня, а еще балкон. Уже через неделю квартира стала казаться Чунмёну великоватой для одного человека, слишком пустой. И он пришел к выводу, что ему нужен сосед. Это было не праздное желание, а именно насущная необходимость. Он не испытывал особого воодушевления по поводу того, что придется делить собственное жилье с незнакомцем, но иметь в сожителях симпатичную девушку, которая могла бы готовить, не так уж и плохо, верно? Кроме того, это весьма благоприятно для кошелька, ведь они бы могли разделить арендную плату. Он решил разместить объявление, что ищет соседа, и приготовился ждать претендентов, желательно, чтобы это оказалась девушка его мечты. Но Чунмён был не настолько удачлив. Пару дней спустя к нему в дверь постучал молодой парень. — Привет! Ты Чунмён? — сказал он с широкой улыбкой, и сияние этой улыбки даже немного сбило Чунмёна с толку. Парень был просто одет, а толстая черная оправа на переносице подчеркивала его и так не самые плавные черты. — Я прочитал, ты ищешь соседа? Так получилось, что я тоже заинтересован в съеме жилья. Меня, кстати, Чондэ зовут. — В-верно. Ты, наверное, захочешь пройти и осмотреться? Чондэ кивнул, Чунмён посторонился, пропуская его внутрь, и закрыл за ним дверь. — О, здесь такой порядок и чистота. Чондэ, нисколько не смущаясь, открыв рот и беспрестанно поправляя очки на носу, разглядывал обстановку. Чунмён гордо улыбнулся и провел Чондэ по квартире, показывая каждую комнату. Экскурсию он сопровождал собственными комментариями, например, что неплохо было бы повесить занавески повеселее, и стены намного лучше бы смотрелись в модном нынче цвете слоновой кости, а не в этом — по словам Чунмёна — депрессивно-сиреневом, в который выкрасили стены предыдущие хозяева. — А что не так с этим цветом? Он приятный. — Он ужасный. — Кто такое сказал? Чунмён развернулся к Чондэ лицом, и улыбка его дрогнула. — Я сказал. Чондэ скрестил руки на груди и с вызовом посмотрел на Чунмёна. — А ты кто такой, чтобы определять, хорош цвет или плох? Чунмён презрительно усмехнулся, закатил глаза и уже приготовился было выдать достойный ответ, полный сарказма, но был прерван заливистым смехом. — Расслабься, я же шучу. Стены цвета слоновой кости и правда будут хорошо смотреться, но моя комната останется синенькой. Чунмён пару раз моргнул и закрыл рот. На собеседника он смотрел, словно он сошел с ума, но тот улыбался с такой обезоруживающей непосредственностью и надеждой, что Чунмён не смог сказать "нет". — По рукам. Чондэ въехал через три дня. К вящему удивлению и восторгу Чунмёна он прикупил краски цвета слоновой кости, чтобы выкрасить стены, и даже принес несколько небольших горшков с цветами. Старший помогал ему обустроиться, и к тому времени, когда они закончили, луна была уже высоко в небе. Сами они насквозь промокли от пота, и им приходилось бороться с настойчивым желанием незамедлительно уснуть прямо на холодном полу. Помогала в этой борьбе только еще более острая необходимость съесть что-нибудь и принять душ. В любой последовательности. — Ну... так чем, Чунмён, на жизнь зарабатываешь? — спросил Чондэ и перевернулся на живот, чтобы посмотреть на старшего, рассеянно почесывающего макушку. — Я работаю в отделе маркетинга одного издательского дома. — Чондэ округлил глаза, и издал удивленное "о", устроив подбородок на скрещенных руках. — Поэтому я и переехал сюда. — Неплохо, — улыбнулся Чондэ. — А ты поверишь, если скажу, что я юрист? Теперь настала очередь Чунмёна смотреть на собеседника, выпучив глаза и разинув рот. Перебирая все существующие профессии, Чунмён в последнюю очередь подумал бы, что Чондэ окажется гребаным юристом. — Честно? Нет, не поверил бы. — Вот и хорошо. Потому что это не так, — младший негромко засмеялся и взъерошил пальцами волосы. — Родители хотели, чтобы я стал знаменитым успешным адвокатом, но у судьбы на меня были другие планы. — Да ну? — Ага. Сейчас я изучаю медицину, — но Чунмён и этого никак не ожидал. — Я хочу стать педиатром. Не то что бы я сильно люблю детей, но как пациенты они явно лучше взрослых. — Мм, понятно, — кивнул Чунмён. Чондэ, тяжко вздохнув, поднялся на ноги и потер кулаком глаза. — Пойду, наверное, душ приму, — Чунмён снова кивнул, зевнул громко и тоже встал с пола, потягиваясь. — Присоединиться не хочешь? — Внезапность вопроса и наглость этого малого застала Чунмёна врасплох. Он не испытывал желания отправиться в душ с кем-то малознакомым. А с парнем и подавно. — Нет, спасибо. Я подожду, когда ты закончишь, — отказался он настолько вежливо, насколько смог, и, наверное, состроил глупое лицо, потому что Чондэ расхохотался. — Ну и зря. Как хочешь. В тот раз Чунмён не придал большого значения словам Чондэ, предположив, что, скорее всего, тот просто так шутит и водит его за нос. Время в итоге доказало его правоту. Чондэ был жизнерадостным человеком и имел игривый нрав. И как впоследствии выяснилось, очень любил разыгрывать людей, особенно Чунмёна. Да он и не возражал, а иногда даже отвечал ему тем же, чтобы преподать ему урок. Просто потому что это весело. Чондэ был полон сюрпризов. Он неплохо готовил, но вместе с тем был жутким грязнулей и никогда не прибирал бардак, который сам же и оставлял. По мнению Чунмёна, Чондэ был слишком уж беззаботным и жизнерадостным для студента-медика (Чунмён вспоминал одного своего друга, Минсока, который без конца жаловался на то, как тяжело ему приходится, и что он позабыл, каково это — спать в кровати), но к учебе он относился со всей серьезностью, наглядным доказательством тому служили кипы книг, которые неравномерным слоем покрывали всю поверхность письменного стола и пол в его комнате. Чондэ все время писал какие-то эссе либо проводил исследования, и иногда Чунмён составлял ему компанию до тех пор, пока через пару часов Чондэ неизбежно не засыпал на кушетке или прямо на полу. В связи с тем, что родители Чондэ были не в восторге от того, что их сын намерен стать педиатром ("Я не понимаю, почему. Это прекрасная уважаемая работа, хорошо оплачиваемая к тому же", — однажды сказал Чунмён, на что Чондэ лишь улыбнулся и пожал плечами.), у него не было достаточной финансовой поддержки, чтобы платить за обучение. Справляться со сложившейся ситуацией он мог, только надрывая задницу, подрабатывая где придется и нигде подолгу не задерживаясь. К счастью, ему предложил помощь работающий в больнице дядюшка, естественно, Чондэ не преминул ей воспользоваться. Он редко спал больше четырех часов в день (а иногда не смыкал глаз несколько дней подряд), и Чунмён недоумевал, как ему удается оставаться энергичным и всегда быть в хорошем настроении с таким режимом: недосыпая и частенько забывая поесть. Проходили месяцы, сменилось время года, короткие и черные когда-то волосы Чондэ отросли и приобрели карамельный оттенок, а Чунмён стал испытывать к младшему подобие привязанности. Поначалу это было только уважение и восхищение, но со временем оно переросло в какое-то странное и сбивающее столку чувство, которое Чунмён не мог понять до конца. Больше всего оно походило на влечение, щедро сдобренное любопытством. Он стал замечать за собой, что частенько бросает на Чондэ взгляды украдкой, когда тот готовит или прилег отдохнуть, и каждый раз в голове эхом отдается один и тот же вопрос. "А каково было бы встречаться с ним?" Но сказать, что он влюбился в Чондэ, он не мог. Он был уверен в этом. Чанёль, один его приятель с работы, грезил наяву и болтал без умолку о неком Бэкхёне, которого встретил на днях. Так вот, в отличие от Чанёля, Чунмён упоминал Чондэ в разговоре с друзьями, может быть, только раз или два. В отличие от Чанёля, который, стоило ему только подумать о своем увлечении, расплывался в идиотской улыбке, Чунмён, подумав о Чондэ, неизбежно хмурился и начинал беспокоиться о том, что тот похудел и плохо заботится о своем здоровье. В отличие от Чанёля, который по уши влюбился и, в конце концов, пригласил-таки Бэкхёна на свидание, Чунмёну было всего лишь любопытно, каким вышло бы свидание с Чондэ. Вот и все. Все началось со случайно закравшейся шальной мысли в день, когда Чондэ собирался на свидание и решил надеть наряд, который очень ему шел. Один только вид его в этом наряде едва не заставил Чунмёна распустить слюни (впрочем, он никогда бы не признался себе в этом). — Не хочу идти на это дурацкое свидание, — заныл Чондэ, выглядывая из-за ноутбука. — Ну так не ходи. — Я должен. Я пообещал Исину, что приду. — Чунмён закатил глаза, вздохнул и одарил младшего раздраженным взглядом. — Ему нравится один парень, но он слишком застенчивый, чтобы что-то предпринять первым, так что он организовал двойное свидание. Тот парень придет со своим другом, а Исин попросил меня пойти с ним. — Просто не заморачивайся и попытайся отлично провести время. Может быть, подружиться сможешь со вторым парнем или, кто знает, возможно, и замутить чего. Чондэ фыркнул, направляясь к выходу, по пути успев прихватить свою куртку и хлопнуть Чунмёна по голове. — Увидимся через пару часов. — Удачи на свидании! — кивнул Чунмён и показал поднятый вверх палец, чем заслужил лишь осуждающий взгляд и покачивание головы. Как только за младшим закрылась дверь, Чунмён вздохнул и взмолился, чтобы свидание провалилось. К его восторгу, так и произошло. Вскоре Чондэ вернулся в комнату с двумя коробками пиццы, напитками и закусками на двоих. Чунмён, и правда, не любил отмечать день рождения. Но он представлял, сколько усилий вложено в этот чудесный шоколадный торт, видел радость и воодушевление Чондэ, и поэтому решил не противиться и оставить все, как есть. — Есть что-нибудь хорошее по телеку? — спросил Чондэ, поправляя очки и плюхаясь на диван рядом со старшим, который отрицательно покачал головой. — Давай тогда фильм посмотрим? Ужастик. — Может быть, я выберу фильм, раз уж сегодня мой день рождения? — заявил Чунмён, скрестив руки на груди, когда Чондэ потянулся за кусочком пиццы. — Ты ведь наверняка выберешь скучную романтическую комедию или что-нибудь из тех упоротых научно-фантастических фильмов, которые я даже понять не могу, — надулся Чондэ, и Чунмён вздохнул, признавая поражение. У него действительно были странные проблемы для без-пяти-минут-педиатра. — Окей, врубай свой фильм. — Чондэ оскалился и резво соскочил с дивана по направлению к стопке дисков. Быстренько пробежавшись по ней глазами, он вытащил один и вставил в проигрыватель. Он погасил в комнате свет и только потом вернулся к Чунмёну на диван, запихивая в рот второй кусок пиццы. Чунмён не любил фильмы ужасов. Ни капельки. И уже через полчаса он практически вжался в Чондэ, крепко вцепившись ему в руку. Через некоторое время Чондэ повернул голову, чтобы проверить, как там Чунмён, и был глубоко поражен тем, что тот тоже пялился на него. Лицо Чондэ было слишком близко к его собственному, а тоненький голосок в голове нашептывал, что нужно оттолкнуть его и бежать, но был и другой, погромче, который и настойчиво требовал прильнуть своими губами к губам Чондэ. Но все же Чондэ стал первым, кто сомкнул их губы вместе в милом целомудренном поцелуе. Впрочем, на то чтобы он превратился в требовательный и страстный, много времени не потребовалось. Когда руки стали все настойчивее дергать за одежду, а языки вступили в борьбу за первенство, Чондэ резко поднялся и, схватив Чунмёна за запястье, потащил его в спальню. Уже в комнате Чунмёна Чондэ толкнул его на кровать, тут же сам забрался сверху и начал стягивать с него футболку. Чунмён не стал останавливать его (хотя мог бы) и позволил раздеть себя. У Чунмёна уже давно никого не было, и, судя по жадности, с которой Чондэ набросился на него, у него дела обстояли так же. Все произошло настолько внезапно и стремительно, что следующим осознанным воспоминание было то, как Чондэ двигается внутри него, постанывая его имя, и то, как он сам охотно отзывается на каждый толчок младшего. Он просто не мог сказать "нет". Потому что хотел этого ничуть не меньше, чем Чондэ (насколько он мог судить, конечно). На следующее утро он проснулся в пустой постели от запаха кофе. Почему-то он был уверен, что Чондэ даже не ложился, наверняка, всю ночь работая над очередным заданием или проектом. У него ныла поясница и ниже, но он не придал этому большого значения и отправился прямиком в ванную, захватив по дороге обезболивающее. Одевшись, позавтракав и уже собираясь отправиться на работу, Чунмён услышал музыку у Чондэ в комнате. И хотя он очень хотел зайти и спросить о событиях прошлой ночи, он все-таки решил не делать этого сейчас, когда тот занят и устал, а лучше выяснить все вечером в спокойной обстановке лицом к лицу. Остаток дня прошел более или менее гладко. Чунмёну нужно было подписать кипу бумаг и обзвонить кучу клиентов, но именно в этот день он был рад навалившейся работе, потому что она хотя бы отвлекала его от мыслей о Чондэ и размывала воспоминания о прошедшей ночи. И ему почти удалось забыть, но Чанёль, растянув губы в ехидной ухмылке и тыкая в Чунмёна пальцем, изрек: —Я знаю, чем ты занимался прошлой ночью, — Чунмён чуть не выронил бумаги из рук. Он сглотнул огромный ком в горле и медленно поднял глаза на товарища. — Мои поздравления! Сколько у тебя уже секса не было? Два года? — С чего ты взял? — возмутился Чунмён, и легкий румянец залил его щеки. — Всего-то восемнадцать месяцев, идиот. Улыбка Чанёля стала еще плотояднее. — Даже отсюда я вижу два засоса на твоей шее, и еще, бог знает сколько, ты скрываешь под рубашкой. Кровь сразу же прилила к его лицу, и Чунмён поднял руки в попытке прикрыть шею. — Блять, Чондэ, гребаный ублюдок, — пробормотал Чунмён себе под нос, но Чанёль расслышал все равно, радостно захлопал в ладоши и рассмеялся. — Чондэ? Это твой сосед что ли? — еще одно проклятье слетело с губ Чунмёна, и он медленно кивнул. — Да, и я собираюсь убить его сразу же, как только доберусь до дома. — Ты должен поблагодарить его. — Чунмён изогнул бровь и посмотрел на друга, словно того разом покинули остатки здравомыслия. Впрочем, Чунмён был склонен предполагать, что это отчасти правда, иначе откуда еще могло взяться это "уникальное" чувство юмора. — С чего это вдруг? — Ты, может, и не заметил, но ты лыбишься все утро. О, и еще, сегодня даже ни один стажер не пожаловался, что у тебя такой вид, будто ты намерен убивать. — Что за чушь. Я часто улыбаюсь и ни разу не пытался убить стажера. — Чанёль закатил глаза. — Это ты у нас лыбишься без перерывов. — Вот, а я о чем тебе толкую! У меня просто секс регулярный. Конец дискуссии. — Чондэ, нам нужно поговорить, — сказал Чунмён, вернувшись домой. По квартире разносилось пение младшего и аромат рамена. Он бросил сумку на стул. Затем пошел прямо на звук и запах и оказался на кухне, где младший что-то готовил с широченной улыбкой, украшающей его лицо. — Привет, добро пожаловать домой. Как прошел день? — при любых других обстоятельствах Чунмён принялся бы болтать о Чанёле и стажерах, но сегодня он просто был не в настроении. — О, прекращай придуриваться, Чондэ. — А я и не придуриваюсь. Я абсолютно серьезен с самого начала. Глаза Чунмёна широко распахиваются от шока, а в момент, когда его, как током, пронзает осознание, с губ срывается вскрик: — Что?! Ты... да ты все спланировал, не так ли? Чондэ в недоумении поднимает брови и возвращает Чунмёну пристальный взгляд. Улыбка на лице блекнет. — Что я сделал? — Ты развел меня на секс едой и выпивкой. Это низко, Чондэ. Это очень-очень подло. — Больше Чондэ не улыбается. Вместо этого он хмурит брови. — Эй, не надо переиначивать, ты все неправильно понял. Если память мне не изменяет, то прошлой ночью ты сам согласился встречаться со мной. — Что? Ты о чем вообще? Повисла неловкая тишина. Чондэ стал пожевывать нижнюю губу, а Чунмён не мог заставить себя взглянуть на младшего. Через пару минут Чондэ вздохнул, рассеянно потер шею и, набрав полную грудь воздуха, заговорил низким мягким голосом, что было на него совсем не похоже: — Когда мы… хм… закончили, я пригласил тебя сходить вместе куда-нибудь, ты минуту таращился на меня, но все-таки согласился. Послушай, изначально я хотел только признаться и пригласить тебя, но когда мы смотрели фильм, ты... твое лицо... Я все сразу забыл и поцеловал тебя. Ты меня не оттолкнул, поэтому я и подумал, что все хорошо. И решил перейти на следующий уровень. Я потянул тебя в твою комнату, а ты послушно пошел следом. Господи, да ты же сам меня раздел! Что я должен был подумать? Если честно, я боялся, что ты передумаешь и в последнюю минуту попросишь остановиться, но ты еще и поторапливал меня и просил продолжения. К этому моменту Чунмён уже успел густо покраснеть. Чондэ робко поднял на него глаза. — Ты мне нравишься, ясно? И то, что случилось ночью, было действительно классно. И я был как никогда серьезен, приглашая тебя. Чунмён посмотрел Чондэ прямо в глаза и не отводил взгляда пару минут кряду. Все-таки у него были сомнения, и он побаивался, что все это может быть очередным розыгрышем, но Чондэ никогда не поступил бы настолько жестоко. Возможно, он и неряха, и шумный, но это не мешает ему быть милейшим человеком из всех, кого Чунмён встречал за свои двадцать с небольшим. И однозначно, Чунмён не собирался становиться тем, кто обидит его. — Ты заноза в заднице, — вздохнул Чунмён, и Чондэ хихикнул. — В прямом и переносном. — А ты чересчур громкий в постели. — Заткнись. А сейчас я намерен принять душ. — Я свободен завтра, и я знаю, что у тебя тоже выходной. Могу я пригласить тебя на свидание? — Чунмён не смог сказать "нет", видя эту застенчивую улыбку и глядя в эти полные надежды глаза. Он не смог сказать Чондэ "нет", вместо этого он улыбнулся и кивнул. — Конечно.