однажды ночью

- Добрый вечер, - Хансоль приветливо улыбается, бросая на покупателя, симпатичного худощавого брюнета, короткий взгляд. Он рассматривает его, успевая подметить особенности внешности: большие глаза, острые скулы и бледная кожа. Худое, аккуратное лицо выглядит интересным и красивым, и Хансоль, вместо того, чтобы окинуть парня коротким взглядом, как и собирался, вдруг залипает на остром кадыке и запоздало спрашивает. - Пакет? - Нет, спасибо, - губы парня растягиваются в улыбке, когда он отрывается от созерцания своего кошелька и тоже поднимает на Хансоля взгляд. Он нетерпеливо переступает с ноги на ногу, пока Хансоль пробивает пачку презервативов и жвачку, путаясь и роняя деньги под внимательным взглядом, а в конце быстро хватает свои покупки, быстрым шагом удаляясь из магазина. За окном жутко холодно, и это не удивительно: осень в этом году вступила в свои права слишком поздно, давая городу насладиться солнцем до самого ноября, а затем резко обрушивая на распалённых жарой жителей двухмесячную норму дождей и холодов. Из-за этого Хансолю пришлось вытаскивать из шкафа древнюю тёплую толстовку с потёртым временем мультяшным котиком на груди (хоть его и не было видно под рабочей жилеткой). Тем не менее, от морозного воздуха, заполнявшего всё помещение небольшого магазина, любимая толстовка спасала слабо, заставляя Хансоля ставить чайник с периодичностью раз в полчаса. Благо, работал Хансоль во вторую смену, и ночью магазин посещали только подобные ушедшему парню экземпляры, разнообразие покупок которых ограничивалось презервативами и пивом. Сидеть всю ночь на одном месте было дико скучно, просто невероятно, особенно такому, как Хансоль, и всё, что ему оставалось, — глотать литрами согревающий чай и втыкать в невероятно скучную многостраничную книгу, найденную в подсобке пару дней назад под забытым богом и хуй знает вообще откуда там взявшимся комодом. Хансоль, периодически отрываясь от нудного и пресного чтива, разукрашивал поля страниц маленькими рисуночками, не несущими особого смысла, но занимающими время и мозг получше истории о потерянной в жизни даме. Эта ночь не отличалась от десятков остальных абсолютно ничем, помимо того, что недавний покупатель посеял в мозгу Хансоля определённый образ, вынуждающий его рисовать особенно много и особенно одно — красивого парня, с излишне выпирающим кадыком, выразительной улыбкой и большими, оленьими глазами. Хансоль не мог не думать о том, для кого он покупал презервативы — наверное, у него есть девушка. У него стопроцентно есть девушка. Парень с такой внешностью не может быть один, помимо девушки, у него наверняка за спиной хренова туча поклонниц. Размышляя об этом, Хансоль всё более мрачнел, наполняя страницу книги тёмными рисунками. У него, в отличие от всех остальных, в свои двадцать три нет никого, помимо Бёнджу, который смазанные пробные поцелуи и ну ты же сам понимаешь, что мы друзья, да? Не то чтобы парень понравился ему настолько, просто... Он красивый. Он ему улыбался — не рядовой улыбкой «пробей мне покупки, и я свалю», а нормальной, дружелюбной улыбкой, с которой обычно знакомятся и завязывают потом общение. Чёрт, думает Хансоль. Это всё бред собачий. Он решает, что всё, хватит, и решительно настраивается на то, чтобы разорвать исписанные в последний час страницы в ебаные клочья, но источник его переживаний снова появляется в дверях магазина. Книга захлопывается резко и поспешно. Щёки Хансоля краснеют, когда парень бросает на него взгляд, проходя через турникет в глубь магазина. Наверное, у него бурная ночь. Сейчас он подойдёт к кассе с ещё одной упаковкой презервативов, улыбнётся Хансолю этой своей улыбкой, которая пробудит в нём миллион неординарных мыслей, и снова исчезнет, как будто его здесь и не было. - Привет, - парень подходит к кассе, и в руках у него шоколадка. - Привет, - Хансоль приказывает себе собраться и поднимает голову, растягивая губы в своей рабочей улыбке. Он тут же поправляет себя: - Добрый вечер. Пакет? Парень смеётся, немного опираясь о кассу руками. Его кепка, повёрнутая козырьком назад, слегка съезжает. - Нет, спасибо, - тонкие пальцы опускают шоколадку на ленту и исчезают в карманах тяжёлого на вид бомбера. Хансоль молча пробивает шоколадку, стараясь держать себя в руках. Он надеется, что его щёки не такие красные, насколько ему кажется, и с усилием щипает себя за ногу, чтобы отвлечься. - У тебя красивое имя, - парень снова привлекает его внимание. Он разглядывает его бейджик. - Хансоль. А у меня не очень красивое. Меня зовут Хёсан. Не пьян ли он, думает Хансоль, прежде чем поспешно возражает: - Нет. У вас красивое имя, - после чего испытывает острое желание дать себе в лоб. Заткнись, повторяет он про себя, заткнись-заткнись-заткнись. Лицо парня, Хёсана, немного удивлённое, по началу, а потом благодарное и более расслабленное, освещённое широкой улыбкой. - Спасибо, - Хансоль не знает, за что он его благодарит — за шоколадку или за комплимент? - Только не называй меня на вы, серьёзно. Мы, кажется, ровесники. Хансоль хочет спросить: ты пьян? И ещё: тебе кадык на кожу не давит? Ну и: ты такой охренительно красивый, можно тебя поцеловать? Но ничего из этого, конечно, не озвучивает, только утыкается взглядом в кассу и опускает сдачу на пластиковую подставку. - Ты... ммм... ты давно здесь работаешь? - кажется, Хёсан не торопится уходить. Разум Хансоля, весь изведённый догадками о том, почему парень так скоро вернулся в магазин и стоит тут с оплаченной шоколадкой, так и кричит: попроси его уйти. Но душа Хансоля, его сердце, что там ещё отвечает за дебильные человеческие чувства и симпатию, возражает гораздо громче и более яро, уговаривая сдаться на волю случая. - Пару недель, - он отвечает, слабо улыбаясь и не поднимая взгляда. - Тогда понятно. Я давно здесь живу, и не видел тебя раньше. Да и вообще, я редко хожу поздними ночами в магазин, а мой друг, он, знаешь, тот ещё донжуан, и пользуется моей добротой, посылая за непотребными вещами в такое время... - Хёсан смеётся снова. Его тон похож на оправдывающийся. У Хансоля словно груз с плеч спадает, и дышать вдруг становится в разы легче, хотя то, что он покупал презервативы своему другу, ещё не значит, что у него никого нет. Да даже если у него действительно никого нет, что это меняет? В Хансоле нет ничего, что могло бы заинтересовать такого парня, как Хёсан, — только дебильный талант к рисованию, который ни разу не пригодился ему в жизни, абсолютно бесполезное высшее образование и вот эта работа, заменяющая ему все возможные развлечения. - Это, кстати, тебе, - Хёсан чешет затылок и опускает шоколадку перед Хансолем, внутри которого вдруг всё взрывается просто в ошмётки несколько раз подряд. Он удивлённо смотрит на шоколадку и вдруг чувствует, что хочет плакать. - О! Интересная книга, ты тоже её читаешь? - пока Хансоль пытается справиться со своими чувствами, Хёсан берёт в руки его нестандартный альбом для рисования. Глаза Хёсана расширяются по мере перелистывания страниц. Хансоль считает глупым пытаться отобрать её и просто молча ждёт, пока Хёсан дойдёт до последних рисунков, по которым всё поймёт. Он пялится на шоколадку, всё ещё легонько улыбаясь, и готовится ко всему. К брезгливому «оу» или «это что, я?» и даже к «парень, с тобой всё в порядке?», но в итоге слышит только: - Твою мать, да ты же охренительно рисуешь, - Хёсан переводит взгляд с книги на Хансоля. - У меня к тебе предложение. Хансоль удивлённо поднимает брови. - Какое предложение? Как же здорово, что он работает здесь во вторую смену — они могут спокойно поговорить, и никто не будет им мешать. - Моя крю, ну, знаешь, рэп-группа, скоро выпускает альбом, дизайном которого так никто и не занялся, и я просто подумал, может, ты... Типа... Нарисуешь нам обложку? В смысле, не бесплатно, конечно, - Хёсан всё не выпускает книгу из рук. Он выжидающе смотрит на Хансоля, пока тот всё обдумывает, выслушивая доводы разума и сердца одновременно, и выдаёт тихое: - Хорошо. - Отлично! - кажется, Хёсан счастлив. Он усмехается, наклоняется немного ближе и кладёт книгу на место, не отводя от Хансоля взгляда. - Тогда, мне нужен твой номер. Чтобы мы могли созвониться. Мне кажется, нам стоит встретиться в более непринуждённой обстановке, и я тебе расскажу, какой именно дизайн нам нужен. Ты работаешь следующей ночью? - Нет, - Хансоль опять краснеет, но взгляд не отводит тоже — смотрит в глаза Хёсана и вдруг чувствует себя невероятно счастливым. Ему кажется, что ещё немного, и он взлетит. - Тогда ты отоспишься, и послезавтра мы сможем встретиться. Окей? Я тебе позвоню и скажу, где и во сколько. Хёсан достаёт телефон и записывает номер Хансоля под его диктовку, а потом вдруг совершенно неожиданно говорит, что у Хансоля приятный голос, пока последний пытается справиться со смущением. - Тогда до встречи? - Хёсан спрашивает неохотно. Хансоль в свою очередь тоже не особо радостным голосом отвечает, что, да, до встречи, наблюдает, как Хёсан машет на прощание и выходит из магазина. Проходит пять минут, и Хёсан возвращается снова под удивлённый взгляд Хансоля, перегибается через кассу и замирает в миллиметрах от его губ. Он шепчет: - Ты невероятно красивый, - и целует его. Лёгкие Хансоля, сердце, все его внутренности, всё это просто сгорает в считанные секунды, пока его губы ласкают мягкие губы Хёсана.