***
Меня утащили в некогда обитель Френсиса. Интересно, как он... Будем надеяться, что с ним все хорошо и никто еще не успел снять с палача скальп. - Вот. Посиди. Тебе здесь будет удобно, - какой-то охранник швырнул меня в камеру, находящуюся точно напротив пыточной, что позволяло мне наблюдать за всем происходящим. Также я могла спокойно увидеть Френсиса, сидящего напротив меня слева от пыточной. - Черт! Черт! - я, еле сдерживая слезы, ударила несколько раз кулаком по полу. - Блэк? - Френсис сидел в камере с английским сеттером, у которого вместо одной передней лапы была культя по локоть. - Привет, Френсис, - я прижалась плечом к решетке, прикрывая лицо рукой. - Ты-то что тут делаешь? - он подсел чуть ближе, странно, что на его лице красовалось лишь несколько ссадин да небольшой синяк под глазом. Видимо, охрана не рискует поднимать руку на палача. - А вот, - я вытерла кровь, - кажется, утром меня прикончит черный... - Ты что натворила? – по виду Френсиса можно было понять, что ему абсолютно наплевать на то, что произошло с Калетт. Хотя, может быть, он хочет отвлечься от нее, чтобы перенести потерю было легче. - Да ничего такого. Я просто предводитель мятежников под прикрытием, - я решила, что не буду переводить тему на смерть Калетт, но и скрывать было уже нечего. - Ты?! - такого шока на лице палача я не видела, даже когда его невесту сжигали на костре. - А вот сейчас обидно было. - Просто ты и... предводитель. Мятежников, - Френсис взволнованно усмехнулся, - ну и, как спалилась? - Сдала какая-то крыса из собственной же «семьи», - я тяжело вздохнула, - сволочь. А ты это, - я повернулась в его сторону, - надумаешь менять обстановку — прибегай в «Солнышко», такие нам нужны. Особенно, если взять за основу то, что скоро моя голова будет висеть на стене у черного. Мда. - А... - Френсис хотел еще что-то спросить, но замолчал, когда из пыточной вышел Тристан. Черт возьми, а он хорош. Парень был без верха, только в штанах и сапогах. Кто мог знать, что китель скрывает столь красивое, в меру накаченное тело. Небольшой шрам на боку, напоминающий о прошлой бандитской жизни, и хаотично разбросанные веснушки на плечах. Он вышел, чтобы взять полотенце и вытереть воду, струями скатывающуюся по его телу. - Тристан? - я сильно удивилась. - Теперь ты новый палач? - А, Блэк… - протянул он. - Я верил тебе, а ты оказалась такой же лживой, как Калетт. - Это мое задание, Тристан. И когда черный успел тебе все рассказать?! - Называй его господином, а ко мне обращайся на вы, - он присел на корточки, - а я как идиот доверился тебе, - он нагло проигнорировал мой вопрос. - Пойми же ты, что я пыталась защитить жизни своих людей, что нам нужны союзники. Для этого пришлось рискнуть, и я не побоялась этого сделать, - я смотрела в его ледяные глаза. - Зачем защищать тех, кто в любую минуту может предать тебя? Зачем делать что-то для тех, кому плевать? - Тристан начал горячиться. - Люди бывают разные, Тристан. И... - я помотала головой. - Вместо того, чтобы перегрызать друг другу глотки и устанавливать диктатуру, лучше бы присоединились к нам и помогли. - Тебя предали, а ты все еще хочешь защитить этого человека? - он не понимал, как могут быть связаны вещи, которые я говорю. - Предатель будет наказан. Предательство — ужасно. Ты сам знаешь, какого это. Так почему же не хочешь взять и наказать виноватых? Во всем виноват Сэинт, люди просто начали выживать. Так что теоретически он — главная проблема современности, - я что-то тоже не могла взять в толк, что говорю. - А почему бы тебе не принять нашу сторону? - он подошел ближе, и я заметила, что его глаза немного затуманились. - У нас своя правда, слаженная работа, защита, комфорт, все есть. Предай тех, кто предал тебя, и переходи к нам. Я замолвлю слово, и господин примет тебя обратно. - Нет, - я покачала головой, - я не предатель. Прости, если сделала тебе больно, но своих я не брошу. Ты хороший парень, поэтому постарайся не гнаться за Блейком. У него своя судьба — у тебя своя, - я встала и подошла ближе к решетке, - не переживай, у тебя еще все будет. - Вот обязательно тебе такое говорить? Я же растрогаюсь, - он приблизился лицом к решетке. - Эй! Только не при мне! - вдруг оживился Френсис. - Мне нужно возвращаться к работе, - Тристан пошел обратно в пыточную, из которой разносились стоны и плач, почему я раньше их не замечала? - Было приятно познакомиться с таким до ужаса наивным, но добрым человеком, - парень впервые улыбнулся за прошедшее два или три дня. Я прибывала в большом, нет, охренительно большом шоке. Что он хотел сделать?! Господи, такими темпами я точно сойду с ума. Ну, хоть как-то отвлеклась от той мысли, что живу последние часы. Жаль, очень жаль, что я не оправдала надежды Линарда, что не попрощалась с ним и Лесли, который пророчил мне светлую тьму. Очень жаль дока, Дровосека, Шавку, да всех. Я не оправдала их надежды. Мой пустой взгляд упал на Френсиса. Никогда не видела, что бы в его глазах слились горечь и злость, хотя внешне он казался совершенно спокойным и даже улыбчивым. Глухие шаги по лестнице. Сердце упало куда-то в желудок. В дверном проеме появился тот же охранник, что закинул меня в камеру. - Это, Тристан! Я забыл сказать, что бы ты ей раны обработал! А то подохнет раньше времени, - он развернулся, чтобы уйти, - и-и-и посади ее где-нибудь у себя, а то есть вероятность побега, не помню, что хозяин сказал. - Хорошо, - Трист вышел из комнаты, вытирая руки, - сделаю. О нет, не надо. Я боюсь представить, к чему может привести это лечение. Не хочу, что бы Трист ко мне привязывался, хотя он хороший, он мне нравится. Эх, если бы он послушал меня и встал на нашу сторону. Быть может, что-нибудь да и было, а может, и нет. И вообще я не имею права думать о ком-нибудь другом, у меня есть Дэм. Ну, как у меня, все-таки что-то между нами происходит. Веснушчатый открыл дверь: - Посидишь со мной в пыточной. Он сказал это так спокойно и мило, что я совсем забыла об истинном значении <i>пыточной<i>. Я зашла в комнату и села на стул в углу, откуда открывался отличный вид на происходящее. Помещение оказалось намного больше, чем я себе это представляла. Сбоку стояла клетка со свиньей, жующей человеческую ногу, хозяин которой висел на решетке и вопил о помощи. Тристан спокойно ходил по решетчатым люкам, закрывающим ямы, набитые осколками бутылочного стекла, в которых «купались» бывший ученые. Время от времени дул на раскаленные угли, лежащие у верхушек клеток, установленных на человеческих телах. Плошка с углем медленно опускалась, пугая голодных крыс, с удовольствием прогрызающих тоннели в телах жертв. У Тристана было другое занятие. Он с каким-то уравновешенным безумством топил Джекерсона в невысоком колодце с ледяной водой. - Ну что, мистер Джекерсон, надеюсь, вам нравятся условия содержания, - он за волосы приподнял голову бывшего ученого, - за ваши великие труды, - с безумной улыбкой Тристан окунул ученого в воду, тот начал дергаться, пузыри стремительно поднимались со дна к поверхности, - оу, что-то не так? М? Извините, я вас не слышу, - парень окунул его голову еще глубже, пока не увидел, как кровь поднимается вместе с пузырями. По всей видимости, он разбил ему лоб или нос. - Тристан, угомонись уже, - меня тошнило от этих людей науки, от тех пыток, которым они подвергались, от всего. Пусть они жестоки, но поступать с ними так же жестоко — бесчеловечно. - Думаю, ты права, - парень вытащил ученого, жадно хватающего воздух, и кинул его в одну из камер, - тебе нужно обработать раны, - его голос стал мягче, а сумасшествие сошло с лица. - Наконец-то, а то нос болит жутко, - я занервничала, рядом с таким Тристаном мне было не по себе. Уж лучше бы мы снова напились и разговорились, а то его поведение в трезвом состоянии немного пугает. - Ну что, по сценарию, потерпи — будет больно, - он подошел, раскрывая на ходу небольшой чемоданчик «первой помощи». Я зажмурилась, пусть черный и Линард приучали меня к боли, но лучше переносить ее с закрытыми глазами. Ранения оказались немного серьезнее, чем я думала: разбитый нос, рассеченная бровь, несколько ссадин, ободранные локти, ладони и колени, ушибы голеней. Ну, нам не привыкать, мы и не такое переживали и, думаю, не такое переживем. Все было бы хорошо и обычно, если бы я не почувствовала чьи-то потрескавшиеся губы, нежно накрывающие мои. В один момент я распахнула глаза. Тристан. Что он делает? Почему в этот момент я не сопротивлялась... Мой мозг окутал мягкий и легкий, как розовый шелк, туман. Прошла минута, две, три, пять. Руки Тристана уже начали расстегивать ремень моего кителя. - Я вам не мешаю? - раздался бесстрастный голос Блейка за спиной. - Прошу прощения, господин, - парень сразу же встал в стороне, смиренно склонив голову, - минутная слабость. - Надеюсь, вы, голубки, успели попрощаться, - черный перевел свой суровый взгляд на меня, - иди за мной и даже не думай бежать, - он опустил руку на Себастьяна, выглянувшего из-за его ног. - Идемте, - я встала, - думаю, не стоит задерживаться, - мой взгляд упал на Тристана, - прощай, - грустно улыбнувшись, я попрощалась и с разбитым Френсисом, сидящим в клетке.***
Путь в кабинет черного был долгим. Омерзительно долгим. Этот одноглазый лис хотел, что бы я успела подумать перед смертью: вспомнить все, что было, что могло быть, проклясть себя за Тристана, унизить себя за предательство перед друзьям. Но с той же вероятностью он ждал, когда я упаду на колени и начну молить его о пощаде. Всю жизнь я жила в страхе и подчинении, нужно хотя бы умереть с гордостью, пусть глупой и нелепой, но гордостью. Вот мы миновали пепелище, конюшни, вышли за пределы территории поместья и направились вперед, вихляя между домами и амбарами, в которых спокойно сопели собаки. Куда он меня ведет? Кабинет, как и сам дом, остался за спиной, а мы все ближе и ближе подходили к выходу с территории резиденции «Черный вал». Я даже поймала на себе дикий взгляд сторожевых оборотней, разросшихся до невероятных размеров - конечно, жрать столько мертвечины в день... Когда мы покинули территорию и подошли к сторожевой вышке, я поняла, что черный не хочет пачкать свой дорогой кабинет - не такая я уж важная персона. Он резко остановился, и я как обычно врезалась. Неужели я больше ни на что не способна?.. Мда, либо ты рождаешься кем-то, либо мной. Хотя я прожила довольно хорошую жизнь, пусть и не такую длинную, как хотелось бы, пусть перед смертью я не увижу друзей и родителей, пусть. Ладно, хватит мямлить. Нужно принять ее достойно, но я все равно дрожу, как кролик, загнанный собаками. - До чего же ты неуклюжа… - черный повернулся ко мне и уставился прямо в глаза. - Ну, что есть, то есть, - я сглотнула. - Ты боишься. Я вижу, как дрожит твой зрачок, губы, колени, - он буквально давил своим врожденным величием, - и все же ты смотришь мне в глаза и предано ждешь, когда я нажму на курок. - К чему все эти разговоры? Прикончите меня и дело с концом. Не хочу разводить философию, - и в очередной раз спасибо адреналину, пробуждающему в голове свет, а на языке — колкость. - Ты не понимаешь, что говоришь. Ты слаба, но в тоже время пудришь мне мозги, - он хлопнул по ногам, - меня одурачила девчонка, я еще тебе и планы некоторые рассказал. Замечательно. - Надо было в актерское идти, - я пожала плечами. - Неуч и трус, но лидер сопротивления. Большого сопротивления, накапливающего силы с каждым днем. - Я думала, что вы не льстите. Он рассмеялся. Впервые за все то время, что я жила под его боком. Этот смех звучал страшнее, чем у Дэма. Похоже, что черный не так уж часто смеется или не смеется вообще. - Ну что ж, сопротивление. Вы бы хоть себе название придумали, а то сложно будет доложить о вас другим городам. - Другим городам? - я в шоке посмотрела на него. - Конечно. У Сэинта много генералов и придворных. И, к тому же, вы совсем не понимаете, с кем имеете дело. Он намного сильнее, чем ты думаешь, намного. Его сила заставит скулить даже матерого оборотня, ну или меня. - Не может быть... - мда, а у Блейка, оказывается, есть своеобразное чувство юмора. - Зачем вы все это мне рассказываете? - У меня есть для этого свои мотивы, - он поправил ремень на кителе, - а вам я советую поторопиться. Следующей осенью Сэинт направит войска на другие государства, и к весне будет полноправным владыкой мира. - Все-таки, зачем вы все мне рассказываете, если все равно убьете, - я перестала понимать, что он говорит. - Ты все еще не поняла? Я тебя отпускаю, - на минуту мне показалось, что я ослышалась, но он продолжил. - приятно будет иметь достойного противника, через какое-то время. - А... что? - я чуть не прозрела на левый глаз. - Вранье — пища для слабых и глупых, я же предпочитаю обман. Но даже сейчас ему здесь нет места. - Не знаю, правильно ли я делаю, но спасибо за все, что вы сделали. - Благодарить врага за содеянное... Все еще не могу поверить, что ты просто глупа и наивна. - Быть может, когда-нибудь мы станем союзниками... - Нет, - его настроение быстро сменилось, и голос стал грубее, - я выбрал свой путь и менять его не собираюсь, - он посмотрел на вышку, - по лестнице я поднимаюсь 10 секунд, достаю ружье за 5, заряжаю за 3, стреляю за 1. Первый выстрел — спускаются собаки и включается сирена. Дальше стреляю на поражение. У тебя есть 5 секунд, по истечению этого времени я поднимаюсь на вышку. Время пошло. - Что?! Куда!?! - я немного отошла. - Четыре... три. Я поняла, в чем тут фишка и побежала прочь. Темнота. Никакого источника света, впереди камни или бревна, или деревья, или трубы — ничего не понятно. Тут же лес! Отлично. Можно скрыться между деревьев, но вот... куда бежать?! Ай, неважно, главное унести отсюда свою жопу. Это что... выстрел? Собаки?! Я слышу, как они бегут, приминая траву под лапами, как они громко топают. Кто-то на деревьях… Эта мразь спустила оборотней, я чувствую, как они дышат мне в затылок, кажется, кто-то из них капнул мне на голову… Выстрел. Резкая жгущая боль в боку. Нельзя обращать на нее внимание. Нельзя!!!***
Не знаю, сколько я пробежала. Помню, что что-то взорвалось пару раз рядом со мной, что пули свистели около ушей, что меня зацепило пару пулями или осколками, не знаю. Я не чувствовала ничего, что было ниже пояса. Чтобы отвязаться от погони, пришлось пересечь небольшую разбушевавшуюся в ночи реку, воды которой захлестнули меня по пояс. Единственный зрячий глаз будто бы затянуло серой пленкой. Кажется, рассвет. Да, я чувствую, как теплые лучи постепенно падают на мое замерзшее раненое тело. Дорога. Какая-то дорога. Я рухнула на нее, как мешок картошки, с излишком захлебнув пыли. Земля немного трясется, я слышу неторопливые шаркающие шаги лошади, кто-то медленно тискает струны гитары. - Мурка, ты мой Муреночек. Мурка, ты мой коте-е-еночек, - завывает приближающийся знакомый, немного хриплый мужской голос, сопровождаемый редким кудахтаньем.