Попытка бегства

Ильсор снова пришёл в больницу. Облачившись в белый халат и нацепив бахилы, он поднялся на второй этаж и очутился в уже знакомом ему светлом и длинном коридоре. Как обычно, по коридору ходило взад и вперёд огромное количество разных людей: врачи, медсёстры и посетители. Ильсор бегло осмотрел всех людей. Он старался не обращать на огромные вазоны внимания с экзотическими цветами и деревцами, привезёнными из Геропии: они ему напоминали о тех временам, когда он не был ничьим слугой, а жил в одиночестве в хижине на берегу океана. Пусть Ильсор был вынужден в то время сам добывать пищу и огонь, страдать от капризов природы, перестраивать хижину... Всё равно это лучше, чем прислуживать. Впрочем, Ильсор напомнил сам себе, что во время его пребывания в Геропии арзаки уже не были свободны. Да и вообще он скоро сбежит. Ильсор направился в ту часть коридора, где находилась палата Баан-Ну. Правда, он забыл номер палаты... Ну и ладно. Тут дверь одной из палат открылась и на пороге появилась высокая точёная фигура в банном халате. - А-а-а, Ильсор! - зазвучал до боли знакомый низкий голос. - Иди ко мне, мой хороший! Иди ко мне, мой худенький! Иди ко мне, мой скелетик! Ильсор с унылым видом направился к Баан-Ну, который тут же заключил его в стальные объятия и похлопал по спине. Потом хозяин взял Ильсора за запястье и повёл его в палату. - Как вы себя чувствуете, господин? - спросил Ильсор. - Вы намного лучше выглядите. То была чистая правда. Баан-Ну выглядел намного свежее и бодрее, чем накануне. - Уже намного лучше, милый. Я немного подремал. Проснулся перед твоим приходом. Конечно, я похудел немного, но сегодня поел неплохо. - И как вас здесь кормят? - Сегодня мне принесли суп, крылышки, фрукты, мороженое и лимонад. К крылышкам подали мой любимый соус по семейному рецепту. Его приготовили специально для меня по личному распоряжению Лон-Гора. Он очень заботится обо мне. В общем, не жалуюсь. Ильсор внутренне застонал. Вот что значит быть богачом и лучшим другом главного врача! Когда его родители попали в аварию, их уложили в какую-то жалкую лечебницу, кормили какой-то невкусной кашей. Нет, так оставлять нельзя! Надо разрушить это неравенство, созданное Мон-Рафом и доведённое до абсурда руками Гван-Ло. Но сначала надо бежать - и завтра же он это сделает. - Пирожки, что ты вчера принёс, я съем к вечеру, - продолжал Баан-Ну. - Просто сейчас я не голоден. - Любите пирожки? - Очень люблю. - По фигуре видно. - Это комплимент, - улыбнулся хозяин. - Когда-то я был худосочный, и мне это не нравилось. Хотя моя покойная почти супруга всё равно считала меня самым красивым на свете. И вот теперь я стал ещё красивее. - Завтра выписывают, - говорит Баан-Ну. - И ты поедешь со мной и моими друзьями на дачу. Ты нам будешь нужен. "Никуда я не поеду, - думает Ильсор. - Не дождётесь." *** Утром Ильсор встал рано и вышел с походным рюкзаком во двор. Он твердо решил пуститься в бега. Куда - он ещё не знал. Но сперва молодой человек решил поехать в свою родную Тур-Лони, к несчастному отцу и матери, которых в последний раз видел несколько лет назад. Он должен дать им знать, что он жив, чтобы они не беспокоились, узнать, как их дела. Родители - единственные, кому Ильсор по-настоящему дорог, единственные, кто его никогда не обманет и не предаст. Лучший друг продал его, родная сестра разочаровала. На всей Рамерии осталось лишь три человека, в искренности и любви которых он не сомневался. Это его родители и ... И Гелли... Как Ильсор ни старался, всё равно не мог забыть эту тоненькую зеленоглазую арзачку, задорную и улыбчивую. Никак не мог забыть всех их похождений в Серебряных горах, того, как спас Гелли от изнасилования, их последнюю встречу. Как он протягивает ей цветок, смущенно целует в губы и идёт от неё, не оглядываясь, к автобусу, чтобы исчезнуть на несколько лет. Сейчас Ильсор снова сядет в автобус и поедет, но не на Юг, а в родную деревню. Но сначала надо найти автобусную остановку... *** За окном автобуса Ильсор видит знакомые места... Знакомые луга, поля. Природа мало изменилась с тех пор, как он в последний раз был здесь. Но зато молодой арзак заметил одну перемену, которая его огорчила. На каждом поле он видел группу работающих арзаков, возле которых непременно виднелись мощные фигуры менвитов-надсмотрщиков. Те стояли, даже не наклоняясь, словно боясь сломаться, и лишь изредка покрикивали на работников. Ильсор в окрестностях родной деревни ещё никогда подобного не видел. Менвиты почти ничего теперь не делают, лишь командуют. Ильсору вспомнился покойный Хайрат, гениальный химик, специалист по ядам, на которого подавали в суд за присвоение чужих заслуг соседи-менвиты. Хотя тот ставил свои опыты на глазах у Ильсора. Это ещё больше разжигало ненависть Ильсора к менвитам. Хотя есть, конечно, одарённые менвиты. Например, тот же Кау-Пель, который сам писал свои гениальные книги. Но он вообще южанин. Да и Верховный Правитель Гван-Ло, говорят, стихи и поэмы сам сочиняет (Ильсор их, правда, не читал и не собирался читать), но что такое какие-то стихи по сравнению с реальными достижениями в науке? Все великие исследователи и изобретатели, изменившие ход истории - арзаки, и Ильсор гордится этим. Вдали завиднелась родная деревня. Сердце Ильсора быстро забилось. - Тур-Лони! - объявил кондуктор. Ильсор дождался остановки и вышел. Перед ним - до боли знакомая холмистая долина с рекой и домиками, которая ему снилась чуть ли ни каждую ночь в течение последних нескольких лет. Он уже разглядел тот жилище, где родился и жил до недавних пор. Вот она, родина... Ильсор побежал вниз по склону - как делал это в далёком детстве. Но, оказавшись среди домиков, замедлил шаг. Медленно подошёл к домику, где висела табличка с надписью "Эльнар Гунтар сэ". Это было самое дорогое для него имя на свете, имя его отца. - Мама! Папа! - крикнул он, постучав в дверь. - Откройте! Через несколько секунд дверь отворилась. Перед Ильсором сидела в инвалидном кресле его родная любимая мама. Он нежно поцеловал мать в пухлую щёчку, и у той на глазах заблестели слёзы. Потом Вафура, оттолкнувшись руками, отъехала немного назад, пропуская сына в дом. Ильсор оказался в знакомой с детства кухне. - Где ты пропадал так много лет, Иль? - Мама, это долгий разговор. А папа где, кстати? - Он вышел только что. Сейчас придет... Он уже идёт. Тут в комнате появился ещё один арзак. Это был высокий седоволосый мужчина с большим выпирающим животом. Что касается его лица - это было точь-в-точь лицо Ильсора, только с морщинами. Проблемы со здоровьем и чрезмерное пристрастие к пиву изуродовали когда-то очень привлекательного и стройного Эльнара. Но в глазах Ильсора его отец так и остался самым красивым, самым лучшим и самым дорогим. Отцу молодой арзак обрадовался ещё больше, чем матери. Эльнар и Ильсор простояли несколько минут, крепко обнявшись. - Как твоё здоровье, папа? - спросил Ильсор. Он заранее знал, что с отцом всё плохо. Эльнар пережил уже два инфаркта, имел проблемы с печенью и позвоночником. Про хромоту после аварии и наследственную дальнозоркость можно было уже не говорить. - Неважно, мой милый. Спина болит. На улицу трудно выходить. Лягу-ка я на диванчик, а то стоять больно. А где ты был всё это время, дорогой? - Был на Юге и в Геропии, - ответил Ильсор. На лицах Эльнара и Вафуры отобразилось изумление. - Неужели? И как? - Про Геропию много и не скажешь. Дикая земля и всё. Отношение к Югу у меня сложилось неоднозначное. С одной стороны, арзаки пользуются там относительной свободой, и среди жителей много талантливых прогрессивных людей. С другой стороны, старые местные обычаи и нравы вызывают отвращение, и их носителей тоже немало, увы: они и тормозят развитие Юга. В целом Фельда-Сури - коктейль прекрасного и безобразного. Но, главное, что я встретился с Кау-Пелем. - Кау-Пель? - спросил Эльнар. - Твой любимый писатель? Ничего себе! И как? - Красивый, умный человек, замечательный сын и отец. Я его очень зауважал как человека. И я ему тоже понравился, кажется. Но самым главным знакомством в Фельда-Сури стала короткое, но незабываемое знакомство с химиком Хайратом. Увы, его потом казнили. Хайрат был самым великим и гениальным из всех людей, когда-либо живших на Рамерии. Но в современном обществе гениям не место. Вывод: надо срочно менять ситуацию на планете. Я и попытался немного изменить пару дней назад. С помощью изобретений Хайрата. - И как же ты это сделал? - осведомилась Вафура. - Я попытался отравить одного негодяя ядом по рецепту Хайрата. Но он оказался живучим. Полежал в больнице немного, и сегодня выписывается. Наверное, я ошибся с дозой. - Ты хотел его убить??? - ужаснулась Вафура. - Да. Но он заслужил. - Ты считаешь, что имеешь право судить людей? - Я не раскаиваюсь. Этот человек угрожал моей безопасности. Но я всё равно завтра уеду. - Опять уедешь? - спросила Вафура. - А мы как же без тебя? - Да, я уеду. Не волнуйтесь, я уеду куда-нибудь не так далеко. Скорее всего, в Телда-Бор. Пойду работать в какое-нибудь государственное учреждение: завод или на шахту, буду звонить вам каждый день, иногда - приезжать. И не переубеждайте: в Бассании и окрестностях мне опасно находиться. Во-первых, в столице трудно скрыть что-то от Гван-Ло. Во-вторых, в центральных районах у арзаков меньше всего свободы. В-третьих, я в розыске. - В розыске? - удивился Эльнар. - Да, за два убийства. Точнее, за три, просто виновен я лишь в двух. Первый случай - это была драка, где я защищался, но не рассчитал силы, другой случай - когда я спасал Гелли (она вам, наверное, рассказывала). Потом на Юге один не в меру догадливый полицейский вычислил меня, и его вскоре убили. Я прекрасно знаю, кто и за что его убил, но это был не я. Подозрения пали на меня, поэтому я и бежал в Геропию. Моя совесть чиста, но по закону я заслуживаю наказания. Если я уеду куда-нибудь подальше от Бассании и сменю имя, то шансы не быть пойманным станут выше. Поэтому я сейчас немного отдохну, а потом поеду в аэропорт за билетом, вернусь, а завтра улечу. Не дадут билет - дам взятку, чтоб оформили в качестве багажа. За меня не волнуйтесь. Прошу вас только об этом: никогда никому не рассказывайте о том, что я сегодня был здесь. Даже Альсолят и Гелли. Гелли я сам потом напишу. - Ильсор, - заговорила Вафура. - Пока ты был в бегах, к нам в деревню приходил один менвит, он интересовался тобой и твоей судьбой. Попросил всегда сообщать новости о тебе. Ему тоже ничего не говорить? - Он огненно-рыжий и бородатый? - Да. Ты его знаешь? - Если да, то ни в коем случае не говорите ему ничего обо мне. А когда он снова придёт, говорите, что ничего не знаете. - Почему? - спросила Вафура. - Мне показалось, что менвит очень приличный и очень любезный. Всегда приветливый, улыбчивый, одевается со вкусом. По-моему, ему можно доверять. - Мама, не имеет значения, что ты там подумала о нём. Рыжебородый ничего не должен знать о моем местопребывании. Он и так уже узнал обо мне слишком много. Обещайте никому никогда не говорить, что я приезжал сюда. И тем, кому вы доверяете, и тем, кому вы не доверяете. Поясняю: вот взять, например, Гелли. Она девушка добрая, бесстрашная, смелая, честная, и я ей всецело доверяю. Но не забывайте, что у Гелли есть отец... Покойный Мон-Раф в своё время организовал убийство жены Кау-Пеля, чтобы добиться от него чистосердечного признания. Я не идеалист, и в порядочность представителей власти не верю. Так что обещайте молчать. Эльнару и Вафуре ничего не оставалось делать, как пообещать. Тут громко забарабанили в дверь, и послышался громкий низкий волос: - Эй, Эльнар! Это я, Баан-Ну! Впусти меня! Ильсор подал отцу знак, чтобы тот немного повременил, бесшумно ускользнул из кухни с рюкзаком, перебрался в соседнюю комнату и забаррикадировал дверь. На кухню вошёл Баан-Ну. - Ну и вот я, - сказал он, ухмыляясь, и уселся на диван. - Пива налейте. Эльнар тотчас налил ему пива. - Как твоё здоровье, Эль? - спросил рыжебородый. - Неважно. А ваше? - Неплохо. Я только выписался из больницы. А где Ильсор? - Мы понятия не имеем, где наш сын, - ответила Вафура. - Новой информация о нём так и не получили. Тем временем Ильсор находился у окна в соседней комнате и обдумывал новый план побега. Он осознал, что не может ехать за билетами, а потом оставаться на ночь дома. Взволнованный долгим отсутствием слуги, Баан-Ну мог приехать в Тур-Лони на следующее утро или даже вечером. Ильсор не должен ждать следующего дня. Он должен бежать сейчас. Но в какую сторону? На востоке и на западе от Тур-Лони - Серебряные горы, путь лежит преимущественно через широкие степи и деревни. Может, туда? Вряд ли Баан-Ну будет искать его в какой-то маленькой деревушке. На севере - Бассания, где находится аэропорт. Баан-Ну приехал оттуда. Конечно, можно дождаться, пока он уедет, но Ильсору пришла в голову мысль, что Баан-Ну может сразу явиться в полицию. А до ближайшего полицейского участка ближе, чем до нужного аэропорта. Да и билеты сразу перед вылетом не купишь. На юге - трасса, по которой автобусы ездят из Бассании в Фельда-Сури. Ильсор решил, что в Фельда-Сури не поедет. Жаркое лето, нищета, беспредел, стрельба на улице - это всё Ильсору не нравилось, хоть и пугало меньше, чем Баан-Ну. Но вот только лицо и имя Ильсора прекрасно известно многим жителям юга, и самое печальное, что и полиции. Ильсор открыл окно и спрыгнул с рюкзаком вниз. Потом он свернул за угол и увидел Баан-Ну. Бежать было нельзя: Баан-Ну обратит внимание. Медленно идти - тоже: заметит. Поэтому Ильсор решил идти на запад быстро, не бежать и не подавать признаков волнения, что и попытался сделать. - Ильсоор! - раздался крик Баан-Ну у него за спиной. Ильсор сделал вид, что ничего не слышит, и продолжал идти без оглядки. - Ильсоор! - снова закричал Баан-Ну и бросился бежать за слугой. Как оказалось, бегал он прекрасно, а Ильсор бежать не захотел: раскроется, что он не поддается гипнозу. Он остановился, и из глаз его брызнули слёзы, но молодой арзак их быстро вытер. Тут Баан-Ну подошёл сзади и схватил Ильсора за плечи. Ильсор обернулся с опущенной головой, но нежные пальцы взяли его за голову и приподняли вверх. Пренебрежительный надменный взгляд синих глаз Баан-Ну встретился с чёрными грустными глазами Ильсора. - Рад видеть, господин, - сказал Ильсор. - Ты плакал? - Нет. - А почему глазки такие красные? - Не выспался, а глаза у меня воспаляются часто. - Идём к моей машине. Мы с тобой едем ко мне на дачу. - Можно поговорить несколько минут с родителями? Я ради этого сюда и приехал. - Конечно. *** - Папа, я слабак, - сказал Ильсор Эльнару. - Жалкий слабак. Я не сдержался. Я просто хотел быть свободным. Ильсор прижался к отцу. - Нет, ты сильный. Ты сильный, и я тебя не осуждаю. Баан-Ну стоял в стороне. Разговора он не слышал, но всё видел. Эти объятия его раздражали. Он имел многое: богатство, роскошь, уважение и любовь красивых женщин. А родителей он не имел. Ну, ничего, сейчас он отнимет сына у отца! - Эльнар, давай сына! - грубо сказал он. - Ильсор, иди за мной! Ильсору ничего не оставалось делать, кроме как послушаться. Поднявшись за хозяином на склон, молодой арзак увидел недорогую машину, за рулём которой сидел Мон-Со, а за ним - Лон-Гор с букетом лилий в руках. - Эй, друзья! - крикнул Баан-Ну и поднял руку. - Я вернулся с добычей! Со, пересаживайся назад. Рулить будет Ильсор! На то он и раб. - Слушаюсь, - сказал Ильсор. Через минуту Лон-Гор и Мон-Со уже сидели рядышком сзади, Ильсор - за рулём, надев очки, а рядом с ним - Баан-Ну. Ильсор завёл машину, и она тронулась. - Ильсор, а у меня для тебя подарок, - криво усмехаясь, сказал Баан-Ну. - Показать? Ильсору было неинтересно, что приготовил для него хозяин. Он хотел только одного: свободы. Но молодой арзак не верил в доброту Баан-Ну и прекрасно знал, что подарок будет иным. А ему ничего другого не надо. Баан-Ну наклонился, достал из-под сиденья чемодан, открыл его и что-то достал оттуда. - Притормози, - велел он. Ильсор притормозил, и Баан-Ну протянул ему кое-что. Это был небольшой листик, вырванный из тетради, и с этого листика на Ильсора глядело нарисованное чёрной тушью лицо, которое было ему хорошо знакомо. Это узкое лицо, тонкий нос, припухлые губы и маленькие глаза он каждый день видел в зеркале. Баан-Ну умудрился довольно хорошо передать черты его лица и практически без анатомических огрехов. Но, тем не менее, Ильсора это не особенно удивило, и радости от такого подарка он не испытывал. - Спасибо, - равнодушно сказал Ильсор. - Твой новый рисунок? - спросил Мон-Со. - Покажи поближе. Баан-Ну передал лист Лон-Гору. Тот явно не разделял чувств Ильсора. - Это просто замечательно! - с искренним восторгом сказал врач и показал рисунок Мон-Со. - И как же это у тебя получается, Ну! - Вот что значит: руки растут из нужного места, - одобрительно сказал Мон-Со. - Да, руки у меня то, что надо, - самодовольно улыбнулся Баан-Ну. - Не понимаю, почему ты не пробовал поступить в Академию Художеств, - сказал Лон-Гор. - У тебя бы получилось. - А меня профессия художника никогда не привлекала и не привлекает. Одно дело - рисовать на досуге, когда вдохновение придёт, другое дело - круглые сутки сидеть и трудиться. Первое мне доставляет удовольствие, второе - больно утомительно. Я вообще всегда знал, что буду военным, и считаю, что совершил прекрасный выбор. Я нужен менвитскому народу, как никто другой. Как художник может бороться с южанами и тем беспределом, что они чинят? "Художник, военный - какая разница, - подумал про себя Ильсор. - Главное, что он негодяй." - Ну, за что бы ты не взялся, - сказал Лон-Гор, - ты всегда прекрасно справляешься с любым делом. - Спасибо, Гор. Вы с Со самые замечательные друзья на свете. - Я восхищаюсь тобой. Я бы, например, никогда не смог стать военным. Не люблю оружие. Ты ж меня знаешь, я такой трусливый, что мне и на работе скальпель страшновато в руки брать. Боюсь, как бы он не стал орудием убийства. Но все равно работа есть работа, без скальпеля никак. - Гор, если б южане были такими "трусливыми", как ты, - сказал Баан-Ну, - мои родители были бы сейчас живы. Так что не занимайся самоунижением. "Здесь он прав, - подумал Ильсор. - Если кому-то из присутствующих и должно быть стыдно, то точно не Лон-Гору." *** Машина ехала по улице, с обеих сторон которой стояли дома в окружении пышных садов. - Ильсор, поезжай к беленькому дому с зелёными воротами, - сказал Баан-Ну. - Персонально для тебя: этот беленький дом - моя дача. Дача, этот чёрненький человек - мой Ильсор. Прошу любить и жаловать. Он захохотал, решив, что сказал нечто очень остроумное. Мон-Со на заднем сиденье тоже рассмеялся. Тихий Лон-Гор не смеялся, но улыбнулся. Один Ильсор не мог понять, что такого удачного и смешного было сказано. Он спокойно подъехал к воротам дачи Баан-Ну, который тут же подал охранникам знак рукой, чтобы те открыли ворота. Те последовали приказу, и автомобиль въехал во двор. Остановив машину, Ильсор вышел из неё и с поклоном открыл дверь хозяину. Следом за ними вышли из машины Мон-Со и Лон-Гор. Во дворе дачи Баан-Ну было тепло и приятно пахло цветами. Неудивительно, ведь со всех сторон росли кусты роз и различные деревья. Не слишком ухоженный сад, скорее, наоборот, он напоминал дикую природу. Никаких аккуратных газончиков, только высокие заросли серебристой травы. Видимо, по мнению хозяина, это должно было придавать какую-то романтику даче. Во всяком случае, это сильно отличало дачу Баан-Ну от его же городского поместья. Если бассанское имение поражало показным столичным шиком и размерами, то на даче чувствовалась близость к природе. А издалека доносился приятный запах моря. Из сада вышла Халит, облачённая в узкое светло-зелёное платье и держащая в руке корзину ягод, а впереди неё с криком "Папа приехал!" бежала маленькая Лонса-Ди. - Привет, - сказал Лон-Гор, подойдя к Халит и протягивая букет лилий. - Держи цветы, а корзинку давай мне. - Спасибо тебе большое, - сказала Халит и взяла в свободную руку букетик. - Цветы чудесные. Сейчас надо будет их поставить в воду. Арзачка поцеловала Лон-Гора в губы и отдала ему корзинку. Потом дружески поцеловалась с Мон-Со (ему пришлось низко наклониться для этого), поспешно поздоровалась с Баан-Ну и украдкой улыбнулась Ильсору. Поприветствовав их, она ушла в дом, с наслаждением вдыхая аромат лилий. Лон-Гор опустил на землю корзинку (которую тут же поднял Мон-Со) и взял на руки Лонсу-Ди. - Привет, маленькая, - сказал он, целуя малышку. - Ты скучала без меня? - А ты мне что привёз? - Подарочек лежит в багажнике. Сейчас разберем чемоданы, и я тебе его найду. - Да, Ильсор, - сказал Баан-Ну, обращаясь к слуге. - Открой багажник. Мы разберём их. - Слушаюсь, - сказал Ильсор. - Потом ты отнеси мои чемоданы в ту комнату, в которую скажу, и поищи мои плавки. Я иду на пляж. - Будет сделано, мой господин. *** Ильсор редко бывал на море, но успел его полюбить. Он до сих пор помнил, как они вместе с сестрой, Хаал-До и Гелли однажды летом ездили в эти места. Как они все вместе играли на пляже в футбол и волейбол, как жгли костры по вечерам на берегу, как Гелли и он несколько раз плавали ночью при лунном свете вдвоём. Это были далёкие, прекрасные времена, когда арзаки были свободны. Всё-таки приятно идти к морю по тропе, где цветут розовые кусты, а потом снова сидеть на белом песке, слушать шум прибоя и глядеть на танец лазурных вод... Всё проходит, все меняется, но море всегда остаётся морем. Кровь, в которой утопили Рамерию сначала Мон-Раф, а потом и Гван-Ло, не смогла тем не менее лишить природу удивительной красоты. Настроение молодого арзака испортилось, когда из растущих неподалеку кустов вышел Баан-Ну в одних плавках и, положив свою одежду к ногам раба, направился к воде. Широкие прямые плечи, плоский живот, стройные бёдра, а также густая борода, синие глаза и бледность - всё это делало его похожим на морское божество. Но Ильсор знал, что это лишь оболочка. Оболочка, за которой не кроется ничего человеческого. Ильсор отвёл глаза в сторону, потому что ему было неприятно глядеть на Баан-Ну. Ну, ничего, он ещё постоит за себя. *** Когда Баан-Ну вышел, молодой камердинер облачил его в запасной золотой костюм. - Куда мы идём? - спросил Ильсор. - Ты ведёшь меня домой ужинать... - Но, оглядевшись по сторонам, менвит передумал... - Нет, постой... Помнишь, Иль, с обеих сторон тропы, по которой мы пришли на пляж, растут розовые кусты? Быстро беги к крайнему кусту и сорви очень красивую розу. Поживее! Ильсор нехотя, но быстро сделал то, что велел хозяин. Он был от природы подвижен. Только вот ладони он расцарапал до крови. Но Баан-Ну, конечно, не обратил на это внимание. - Молодец! - сказал он, взяв розу из рук Ильсора. - Быстрые у тебя ноги. Господин опустил глаза вниз и тут заметил на левой лодыжке у Ильсора следы зубов. - Что это у тебя на ноге такое? - Мор цапнул, - нехотя признался Ильсор. - Да, Мор у меня любит кусаться, но ты не обращай внимания. Мор у меня преданный, бдительный, а красавец какой! Ладно, идём... Баан-Ну поглядел куда-то в сторону. Ильсор понял, куда глядит его господин и зачем он посылал его за розой. Чуть в стороне от них на песчаной отмели виднелась стройная фигурка Халит. Её узкое светло-зелёное платье и длинные волны чёрных волос трепал ветер. Она следила за Лонсой-Ди, которая играла у её ног. Баан-Ну и Ильсор подошли к ним. - Присмотри за Лонсой-Ди, пока я с ней поговорю. - Слушаюсь. - Здравствуй, Халит, - улыбаясь, сказал Баан-Ну. - Хочу, чтобы завтра ты пришла в это же время, в это же место и в этом же платье. Я принесу бумагу и карандаши. У меня всё получится очень красиво. Возьми розу. Халит взяла розу и поблагодарила. Она любила розы, как и все цветы, но когда видела Баан-Ну, то в голову ей сразу приходили страшные картины из прошлого: безжизненное тело отца в его собственной кровати, могила матери и бледное лицо старшего брата с посиневшими губами и пятнами засохшей крови. - Я захотел сделать тебе приятное, - сказал Баан-Ну. - А ты, наверное, надеялась, что я умру в больнице? Халит промолчала. - Почему молчишь? И, да, почему ты продолжаешь считать меня своим врагом? Я же лучший друг Гора. Он любит нас обоих. - Гор, увы, тоже может ошибаться. И в отношении вас он это делает, о чём я ему открыто говорю. - Удивляюсь, почему он тебе до сих пор не выдрал волосы за это. Я бы на его месте поступил именно так. - К счастью, не все менвиты такие, как вы. Гор не испытывает наслаждения от причинения боли другим. Улыбка Баан-Ну превратилась в свирепый звериный оскал. Он вцепился в плечи Халит. - Нахалка, я бы тебя убил, - похрипел он страшным голосом. - Я бы с радостью утопил тебя в море, зарыл живьём в песке или задушил голыми руками. Не убил только потому, что ты красавица, а Гор мне очень дорог. Я могу лишь посоветовать Гору, чтобы почаще гипнотизировал тебя, а то совсем от рук отбилась. И это я сделаю прямо сейчас. Вот и цени мою доброту, милая. Идём, Ильсор. - Мы с Ди пойдём за вами, - сказала Халит, взяв дочь за руку. Баан-Ну и Ильсор пошли прочь. Баан-Ну на ходу повернулся назад и прокричал: - И тебя Гору подарил тоже я! Помни и это! *** Сделав Баан-Ну массаж спины, после которого тот заснул, Ильсор пошёл в комнату для прислуги. Постели как таковой не было. Лишь маленькая раскладушка и никакого намёка на постельное бельё. Дверь приотворилась, на пороге появилась Халит со стопкой постельного белья. - Ильсор, - улыбнулась она, протягивая ему ношу. - Я решила, что может быть прохладно. Держите это. Спокойной вам ночи! - Вас загипнотизируют? - спросил Ильсор. Он взял бельё и уложил на раскладушку. - Не переживайте. Не в первый раз ко мне применяют гипноз. Баан-Ну безуспешно меня запугивает. Не так уж это и страшно. Порой менвиты дают нашим соплеменники очень страшные приказы. Более страшные, чем те, что даёт мне Гор. Мне повезло, что Ну отдал меня Гору. У Ну я бы терпела ежедневные унижения. - А кармер Лон лучше? - У Гора доброе сердце, прекрасные манеры и внешность, он умеет верно любить. Именно благодаря ему я понимаю, что не все менвиты одинаковы. В нём есть и плохое, но всё ему можно простить за две вещи: за то, что он забрал меня у Баан-Ну, и за то, что когда родилась Ди, он увидел в ней своего ребёнка. То, что Гор забрал меня, само по себе ещё ни о чём не говорит: так бы поступили многие. Когда я оказалась у него дома впервые, то старалась остерегаться его, хотя было сразу видно, что не такой отвратительный негодяй, как Баан-Ну. Но потом нашла в нём много хорошего. - Баан-Ну - один из тех, о ком я был бы счастлив ничего никогда не слышать, не говоря уже о том, чтобы служить у него. - Я тоже, - сказала Халит. - Но, живя в одном доме с Гором, нельзя его не видеть. Баан-Ну чуть ли ни каждый день нас навещает. Ещё раз спокойной ночи. Уже поздно. Халит вышла из комнаты, Ильсор остался стоять в дверях. Они увидела, как из соседней комнаты (ванной) вышел Лон-Гор в халате. - Смотри мне в глаза, Халит. Менвит и арзачка пристально посмотрели друг на друга. Продолговатые холодные глаза, похожие на синие льдинки, столкнулись с огромными чёрными. - Разговаривай с Ну вежливо, не вступай с ним в спор, - его голос звучал мягко, но уверенно. - Мне неприятно получать от него жалобы. Обещай, что впредь неприятных инцидентов не будет. - Обещаю, - покорно сказала Халит. - Идём в спальню. Халит ушла вслед за Лон-Гором. Ильсор отправился спать. Теперь у него стало ещё больше поводов ненавидеть рабство.