Исцели меня

      Сегодня никто не согласился завезти Найла на работу, ведь машина была занята старшим братом, который в очередной раз старался найти дом, обходящийся дешевле, именно на тот случай, если они больше не смогут оплачивать прежний. Поэтому теперь, закутавшись теплым шарфом, парень следовал в сторону нужного его дома пешком. Было холодно, но не настолько, чтобы его пальцы немели, как это происходило каждый раз при выходе на улицу.       В его голове до сих пор крутилось все произошедшее на ужине, где собрались обе семьи. Теперь, как и другие приближенные к Зейну люди, Хоран не видел в нем своего врага. Да, он был совершенно непредсказуем в своем поведении: в один момент он мог быть тихим и спокойным, а в другой мог агрессивно высказаться и попытаться задеть его. Однако теперь он предстал другим в глазах блондина, который совершенно не ожидал такой реакции на звездное небо, сооруженное им в детской комнате. Это восхищение, слышимое даже в простом шепоте, настолько поразило парня, что тот не смог произнести ни слова, пока родители не сказали ему собираться домой.       И до сих пор Хоран задавал себе единственный вопрос: зачем Зейну открывать свету свою не самую лучшую сторону, когда внутри него находится невинный и, если так можно сказать, неплохой человек?       И, когда парень наконец-то вышел из своих раздумий, он заметил, что уже стоит у порога нужного ему дома. Нажав на дверной звонок несколько раз, он начал расстегивать куртку. Прошло несколько минут, прежде чем на пороге появился Ясер, которого парень здесь точно не ожидал увидеть. - Здравствуй, Найл, - его лицо было встревоженным, что ни на шутку испугало блондина. Неужели они хотят уволить меня? – Проходи в дом скорее.       Оказавшись внутри, он сделал все так, как делал каждый день: сняв зимнюю куртку, он повесил ее на крючок, а обувь оставил на ковре у самой двери, чтобы снег не оказался лужей, портящей дорогую плитку. - Дело в том, - продолжил мужчина после нескольких минут молчания, - сегодня я бы хотел попросить тебя повременить с работой в детской комнате. - Что-то случилось? – его голос слабо дрожал, ведь могло произойти все, что угодно. - В субботу ночью Зейна нешуточно лихорадило, - он тяжело выдохнул, сложив руки на груди, - температура неожиданно взлетела. А когда мы съездили в больницу и провели нужные обследования, то обнаружили, что у него пневмония.       Найл внимательно слушал мужчину, осматривая комнату, в которой так ничего и не изменилось после выходных, которые он провел в отсутствии работы. - Триша отправилась к своей матери на некоторое время, чтобы ребенок не пострадал, - он продолжал, а парень, видимо, начинал догадываться о просьбе, которая еще не прозвучала в этой комнате. – Мне нужно уехать ненадолго, не мог бы ты посмотреть за ним, пока я на работе?       Хоран молчал, не зная, что ответить. Это было очень рискованно. Заболеть и причинить вред своим близким или потерять работу, тем самым принеся тот же самый вред? - Конечно же, - добавил мужчина, - твоя зарплата остается той же. Нам просто нужно немного помощи.       С одной стороны, Найл сравнил отца Зейна со своим отцом. Если же бы перед этим человеком предстала такая же ситуация, Бобби непременно бы оставил свою работу, чтобы позаботиться о сыне. Здесь все обстояло немного иначе, как и в остальных случаях. Но парень не мог ему отказать. - Конечно, - он натянул на себя улыбку, которая смотрелась достаточно естественно, - для меня это не составит никакой проблемы.       Найл являлся неглупым парнем, поэтому отчасти знал, как следует ухаживать за больными пневмонией, но все равно выслушал наставления Ясера, который вскоре после разговора скрылся за пределами дома.       Медленно поднявшись на второй этаж, парень высматривал нужную ему дверь среди других. Та самая, высокая и деревянная. Аккуратно коснувшись ручки двери, он открыл ее, и в нос сразу же ударил запах лекарств и больницы. Мало что можно было разглядеть в почти кромешной темноте, но он все же нашел путь к просторной кровати, в которой мирно спал парень. Его волосы были взъерошены и неаккуратно лежали на подушке, одетой в разноцветное постельное белье, а длинные ресницы слегка подрагивали во сне. Дыхание было спокойным и, казалось, ничего не может потревожить его сон.       Однако внешний вид, как всегда принято, оказывался обманчивым. Некогда мирный сон сменился на кошмар, который с каждой секундой становился все хуже и хуже. У него снова начиналась лихорадка, а сам парень просыпался от взлетевший вверх температуры. Все его тело колотилось от озноба, начался кашель с кровью. Боль в легких заставила слезы потечь по его щекам. И это ни капли не пугало парня, который уже через несколько минут принес все необходимое, чтобы сбить температуру и хоть немного исправить ситуацию. К тому же, защитную маску он так и не одел, из-за чего рисковал заразиться еще быстрее.       Как ни странно, минут через двадцать все утихло, а температура начала понижаться до нормального уровня. А потом прошло еще немного времени перед тем, как Зейн смог прийти в себя. - Ты здесь, - хрипло спросил брюнет, потерев сонные глаза, а потом сильнее укутался одеялом, потому что почувствовал холод, проходивший через приоткрытую дверь. - А кого ты ожидал здесь увидеть? – блондин усмехнулся, а через несколько секунд и сам получил в ответ тихую усмешку. – Твой отец сказал мне присмотреть за тобой, а потом уехал куда-то по делам.       Около минуты в комнате висела тишина, и блондин уже было подумал, что Зейну снова стало плохо или тот уснул, но парень вскоре поднялся на локти, оглядываясь. - Как всегда, – он произвел усталый вздох и посчитал нужным выбраться из кровати. – То есть, сегодня ты будешь меня развлекать? - Что-то вроде того, - оба парня усмехнулись.       Зейн направился в сторону своего платяного шкафа в поисках чистой домашней одежды. Приглушенный свет, который все же позволял разглядеть что-то в этой комнате, и свет, проходящий через приоткрытую дверь, осветили спину парня, который был одет в одно нижнее белье. Его смуглая накаченная спина неплохо смотрела при таком освещении. Конечно же, блондин несколько секунд смотрел на «вид сзади», но после этого встряхнул головой, отведя взгляд в совершенно другую сторону, и он упал на стоящую в углу комнаты гитару. - Играешь? – он спросил, когда брюнет повернулся к нему лицом уже одетый в домашние штаны и футболку. - Да, - просто ответил парень, после чего вышел из комнаты, а Найл пошел следом, - а еще пишу тексты и сочиняю для них музыку.       Парни оказались на первом этаже, а потом и в гостиной, где Малик занял весь диван, разрешив Хорану приземлиться в стоящее напротив кресло. Он рассматривал гостя, который в данный момент смотрел куда-то под ноги. А ведь Найл выглядел очень миловидно. Плавные черты лица и светлые волосы. Но его глаза…Они были необыкновенными, незабываемые. Прямо как озера из его детских воспоминаний. - Что заставило тебя начать рисовать? – спросил брюнет, бессмысленно уставившись в белоснежный потолок лишь для того, чтобы не пересекаться с парнем взглядами. - А что заставило тебя писать песни? – блондин улыбнулся, заставив улыбнуться и своего знакомого. - Я ведь первый спросил.       Зейн посмотрел на человека, сидящего в кресле, как-то по-особенному мягко и терпеливо, поэтому Найл решил не шутить в ответ на его вопрос. - Это всегда помогало мне расслабиться, - он откинул голову на спинку кресла, так же уставившись в потолок, - мне часто требовалось уйти подальше от этой реальности, поэтому я и начал рисовать.       Он замолчал, и брюнет некоторое время ничего не говорил, а лишь размеренно дышал, стараясь унять ноющую боль в груди. Хоран понимал его ощущения, потому что уже когда-то сталкивался с подобным, поэтому не торопил его. - А ты? – он спросил. – Почему ты начал писать песни? - Иногда они могут сказать больше, чем простые слова.       Было немного странно, ведь они еще никогда не общались так непринужденно и по-дружески, за исключением вечера в детской комнате. После школы изменилось многое, как в одном парне, так и в другом. Оба стали сильнее и терпеливые, устойчивые к гнету других. И оба сохранили свой характер. Однако в последнее время с Зейном происходило нечто невообразимое, чего не могли не заметить приближенные к нему люди.       Молчание больше не казалось таким устрашающим и мучительным для обоих, они чувствовали лишь комфорт от пребывания друг с другом в одном помещении. Неожиданно обрушились некоторые существующие между парнями барьеры, и они разговорились о чем-то своем, обнаружив множество общих тем для разговора. Смеялись и шутили так, словно они старые добрые друзья, имевшие за своими плечами только хорошие дружеские взаимоотношения: без ссор и унижений. - Почему ты показал мне именно звездное небо в тот вечер? – заинтересованно спросил брюнет, сложив ноги по-турецки, и теперь даже не опасался устанавливать зрительный контакт, что едва ли можно сказать о его знакомом, который постепенно становился его другом. - Мне показалось, - начал блондин, - что тебе это необходимо. Это странно, но и мне с самого начала хотелось показать тебе его, но ты совершенно не шел со мной на контакт. - Но мы ведь общались, - парень нахмурился, еле выдавив из себя что-то напоминающее улыбку. - Это не совсем то, что я имел в виду, - Хоран отвел растерянный взгляд в сторону, - мне хотелось увидеть в тебе человека, который не станет воспринимать этот мой поступок как что-то сумасшедшее и глупое. Я хотел увидеть твои настоящие эмоции, потому что ты постоянно скрываешься за масками сарказма и притворства. И, вроде как, я увидел их.       Зейну стало не по себе от услышанного. Ведь ему не хотелось раскрываться кому-либо, кроме самого себя, а теперь он понял, что сделал это не по своей воле, но в это же время его никто не заставлял. И ему никогда не хотелось проявлять свою слабость, особенно кому-то, кроме себя. Неприятное чувство где-то внутри, появившееся то ли от волнения, то ли от смущения, было несвойственно ему. Он извинился, прежде чем вскочил с дивана и быстрым шагом удалился на кухню, где длинными пальцами крепко обхватил край раковины. Я должен быть сильнее, суровее. Я должен быть менее уязвим. И так он уговаривал себя каждый раз после встречи с парнем, который совершенно не разобрался в случившемся и, оставшись наедине с собой, опасался пошевелиться лишний раз, сам не зная тому причины.       Что-то внутри него постепенно менялось, но он не знал, к лучшему это приведет или к худшему. Сейчас это было не важно. Парень, тяжело дыша, все крепче сжал пальцами предмет, а затем прикрыл глаза. Легкие снова дали небольшой сбой, поэтому при кашле из них выходило большое количество крови. И Хоран не смог проигнорировать долгое отсутствие парня, который, съежившись, старался закончить эти невыносимые приступы. Блондин лишь подошел ближе и положил руку на его спину, изредка перемещая ее из стороны в сторону, пока кашель не остановился. Брюнету стало лучше.