Исцели меня

      Рождественские каникулы подошли к своему завершению, что означало скорое возвращение подростков в свои школы, а для таких трудолюбивых, как Найл Хоран, окончание каникул означало еще и то, что надо ехать на место работы. В прошедшие выходные он уже созванивался с работодателями, которые с радостью смогут принять его хоть сегодня, поэтому он решил не тянуть с данным делом. В этот день парень решил надеть свой любимый зеленый свитер поверх белоснежной рубашки, синие джинсы и зимние ботинки. В специальную сумку он сложил некоторые свои рисунки, чтобы показать их семейной паре, ведь они важны для принятия решения.       Грег сам предложил подвезти своего брата, поэтому, когда блондин спустился вниз, оба вышли из дома и направились к машине, на которую старший брат заработал самостоятельно. Он завел мотор, и машина сдвинулась с места. - Мама была так счастлива, когда узнала, - сказал Хоран-старший, улыбаясь своему брату, но при этом не сводил взгляда с заснеженной дороги. - Я только еду на собеседование, Грег, - блондин прислонил голову к холодному окну, что находилось по правую сторону от него. – Не стоило рассказывать раньше времени, ведь вся эта затея запросто может провалиться. - Не говори глупостей, - он махнул рукой, - ты получишь эту работу, парень.       Внутри Хорана-младшего разгоралось пламя страха перед предстоящей встречей. Он так переживал, что даже не заметил, как начал перебирать пальцами край своей зимней куртки, которая так слабо согревала его этой зимой. Ему было действительно важно получить это место, не только потому, что это дело получалось у него лучше всего, но и оттого, что других вариантов совсем не было. Ему вспомнилось, какое облегчение он почувствовал, наконец-то заметив в газете подходящее ему дело. Наконец-то появилась возможность показать посторонним людям свой неожиданно обнаруженный в далеком детстве талант к рисованию, который он так долго развивал, сидя в четырех стенах своей небольшой спальни.       Автомобиль остановился у большого кирпичного дома, что вывело Найла из его собственных мыслей. Парень отстегнул ремень безопасности, который все это время доставлял дискомфорт его плечу, и прижал сумку с рисунками ближе к себе. - Я подожду тебя здесь? – спросил Грег и поднес руку к ключам, готовясь заглушить мотор. - Не стоит, - слабо улыбнулся его младший брат и приоткрыл дверцу машины, - я доберусь до дома самостоятельно.       Становилось так волнительно и страшно по мере того, насколько близко он подходил к дому, в котором, возможно, он начнет работать в ближайшее время. На несколько секунд он остановился уже около самой двери, чтобы набрать в легкие достаточно воздуха и не задохнуться от его нехватки. Пальцем он прикоснулся к дверному звонку и раздался приятный для слуха звук. Около минуты он провел в ожидании хозяев, которые, как ему показалось, не желали открывать перед ним дверь, и даже немного замерз из-за начавшейся на улице метели. Послышался тихий стук женских каблуков, и парень посчитал нужным стянуть с головы свою вязаную черную шапку. Дверь открылась, и перед ним предстала довольно молодо выглядящая женщина, на чьих щеках был отчетливо выражен румянец. Не сразу парень заметил выпирающий животик за достаточно свободной черной кофтой. - Вы, наверное, Мистер Хоран? – спросила она и впустила его в дом, когда тот слабо кивнул. - Можно просто Найл, мэм, - он улыбнулся женщине, и та дала понять, чтобы он снял свою обувь и оставил ее около входной двери.       Оба двинулись по лестнице наверх. Тогда Найл, который уже снял свою куртку и держал ее в руках, осмотрелся по сторонам: с потолка свисала люстра с золотым основанием, что сразу же показывало, насколько богаты хозяева данного дома. - Меня зовут Триша, - произнесла женщина, на некоторое время остановилась у двери, в которую, как показалось блондину, она собиралась завести парня и продолжила: - Мы с моим супругом ждем ребенка и хотим сделать для него особенную комнату. Именно поэтому поместили объявление.       Тогда она открыла дверь и перед их взорами предстала большая комната, стены которой выкрашены в белоснежный цвет, а пол покрыт паркетом из темного дерева. На противоположной стене располагалось большое окно и сверху виднелись белоснежные железные палки, служащие карнизом для будущих штор. - Могу ли я увидеть Ваши рисунки, Найл? – женщина обратилась к парню, который так заинтересованно рассматривал помещения, уже рисуя в голове различные варианты. - Конечно.       Улыбка обнажала его белоснежные зубы, а Триша взяла в руки большой альбом, который ей протягивал парень. На белоснежных листах были цветные и черно-белые рисунки, изображались мужчины и женщины, взрослые и дети, величественные замки, скрытые за холмами с зеленеющей на них травой, и огромные пиратские корабли, только что вышедшие в открытый океан. Несколько минут она разглядывала невероятной красоты изображения, а потом перевела восторженный взгляд на блондина, который нервно переступал с одной ноги на другую. - Я должна посовещаться с супругом, - немного придя в себя, произнесла она, - я сообщу Вам о нашем решении в конце недели.       Парень кивнул, не убирая с лица улыбки, но внутри него в этот момент умерла частичка надежды, которая так отчаянно боролась за свою жизнь. Почему она говорит, что ей нужно подумать? Ей не нравятся мои рисунки? Парень мысленно корил себя за то, что принес этот альбом, потому что, как ему казалось, другой, более новый альбом имел намного лучшее содержание. Он отказывался поднять свой взгляд и посмотреть в восторженные глаза женщины, которые подали бы ему надежду сразу же. Он отказывался смотреть на нее, потому что боялся разочароваться в себе, но даже не подозревал, что все было бы иначе.       Триша провела его до самого выхода и пожала его согревшуюся в теплом помещении руку, но не успел он даже дотронуться до позолоченной ручки двери, как она распахнулась. Перед ним предстал высокий брюнет со щетиной, которая делала его все более мужественным. Когда блондин обратил свое внимание на цвет его глаз, он сразу же постарался оставить его в своей памяти. Шоколад. Этот цвет напоминал ему молочный шоколад, который он очень любил получать в подарок от своего брата на Рождество. Шоколад у парня всегда ассоциировался с этим волшебным зимнем праздником. Через несколько секунд он поймал себя на мысли, что откровенно пялится на жителя этого дома, чье лицо начинает принимать недовольный вид, поэтому он тихо простился с хозяйкой особняка и вышел на улицу, захлопнув за собой дверь. Здесь оказалось настолько холодно, что он быстро натянул шапку на голову и сильнее закутался в куртку, которая почти не согревала его. И даже тогда он не пожалел о том, что отпустил брата, потому что ему нужно было побыть одному и обдумать свои дальнейшие действия. Не стоит так надеяться на то, что его примут на эту работу, поэтому нужно искать новый вариант. Но получится ли?       У него не было понятия о том, что скажет ему брат, мать, которая так надеялась, что ее младшего сына возьмут на такую высокооплачиваемую работу. Хоран хотел этого так сильно, что не мог выбросить эти мысли из своей головы даже тогда, когда явился домой. Он хотел помочь своей семье выкарабкаться из положения, в котором они едва ли сводят концы с концами, поэтому готовился ко всему, что ему предоставит жизнь. К тому же, из его мыслей никак не выходили глаза того брюнета, поэтому, когда тот оказался в своей комнате, немедленно сел за стол и, положив перед собой начатый альбом для рисования, принялся изображать их простым карандашом.       Тем временем в доме Маликов наступило время обеда. Ясер уехал, поэтому Зейну заметно полегчало и тот безо всяких вопросов спустился к уже накрытому столу. Возможно, вы спросите, почему парень так не любил находиться в компании своего отца, поэтому стоит отметить, что он не любил находиться не только в его компании. Семья для брюнета была, к сожалению, совсем неважной вещью. Ему нужны были только деньги отца и поблажки матери, но не их безмерная любовь, а сестра и вовсе всегда выводила его из себя. Однажды он разозлился, что одним далеким рождественским утром она прибежала и, взобравшись на его кровать, просила брата, чтобы тот проснулся и пошел вместе с ней открывать подарки, которые принес им Санта Клаус. Тогда он поднял голову с подушки и разъяренно выкрикнул, что Санты не существует, скидывая беззащитную девочку с высокой кровати. С тех самых пор Валия закрывалась ото всех в присутствии старшего брата, почти все время молчала и не смотрела в его глаза: в памяти все время всплывало его разгневанное лицо.       Парень сел за заранее сервированный стол и расположил на своих коленях тканевую салфетку, которая каждый день принимала различную форму благодаря мастерству его матери. Напротив него сидела младшая сестра, которая в очередной раз разглядывала то кайму тарелки, то свои новые лаковые туфли на маленьком каблуке с белыми шнурками. А во главе стола расположилась Триша, пальцы руки которой касались основания кружки с мятным чаем, который он так сильно любила с самого детства. - Кто тот парень с большой сумкой? – спросил Зейн, заглядывая в свою тарелку, в которой лежали такие ненавистные для него овощи на гриле. – Я столкнулся с ним в дверях сегодня. - Ах! – шумно вздохнула женщина, вспомнив человека, которого она рассматривала как художника для обрисовки стен. – Я рассматриваю его на должность художника, который украсит комнату вашей будущей сестры. - Понятно, - с безразличием в голосе произнес парень и начал поглощать обед, который показался ему до ужаса безвкусным.       Конечно же, он заметил, настолько пристально тот блондин разглядывал его лицо, но брюнет делал то же самое в ответ. В его памяти всплыл цвет его глаз. Озера. Озера, которые они посещали всей семьей в далеком детстве. Он был совсем мал в то время, но запомнил их потому, что там отец научил его держаться на воде так, чтобы неожиданно не пойти ко дну. Запомнил цвет этих озер, потому что в тот момент это был его любимый цвет. - Ваш отец вернется в конце января, - женщина произнесла грустно и сделала глоток теплого чая, - у него слишком много работы. - Но его ведь не было целый месяц, - послышался голос девчонки, которая все еще рассматривала свои туфли, шевеля ногами под столом. - Милая, - обратилась к дочери Триша, - мы бы не жили в таком прекрасном доме и не питались бы так хорошо, если бы он не работал. - Но ведь не это главное, - девочка опечаленно протянула и больше не произнесла ни слова.       Между членами семьи повисла неловкая тишина (по крайней мере, для представительниц женского пола), лишь тиканье настенных часов разряжало напряженную обстановку. И лишь Зейн, на лице которого появилась довольно странная ухмылка, был доволен наступившей тишиной.