Невеста

Детство - то время, где много позитива, уверенности в своих силах, что можно в этой жизни всё: и с горки скатиться на ногах, и повисеть на турнике вниз головой, где самое опасное - самое веселое. Так же детство - это много глупостей, обид, непослушания; когда вечно не разрешают погулять допоздна с ребятами, не покупают понравившуюся вещь в магазине, а ещё грезишь мечтой о большой площадке со своими личными игрушками. Детство - море воспоминаний. Жизнь Бэкхёна с ранних лет сильно отличалась от большинства других. Уже с трёх лет, его разговорная речь освоилась, он называл себя девочкой, слыша возражения родителей, когда они утверждали обратное, устраивал истерики. Но дети ведь такие, если они сказали, значит, по-другому и быть не может. А он любил спорить и доказывать своё, и даже мамино "подрастёшь - поймёшь" им не воспринималось. Казалось бы, что ребёнку объяснять в таком возрасте, ведь проще согласиться, всё равно повзрослев, он поймёт в чём дело. Но с Бэкхёном такое не прокатит. Ему исполняется четыре года, теперь можно гулять на улице без пристального присмотра родителей, так, сам по себе, пока мама или папа сидят на скамейке и разговаривают с соседями, иногда говоря ему: «Бэкхён, не лезь в лужу!». Он знакомится с новыми детьми, играет в догонялки и прочие игры, заводит лучшего друга, Чонина. Вот только позже маленький Бэкки узнает, что его приятель - мальчик, и твердо уверяет того, что сам он девочка, а на непонятное выражение лица мальчишки говорит: «Я могу доказать». Бэкхён еще никогда не показывал эту свою часть кому-то, кроме родителей. И сейчас спрятавшись под детской горкой, он приспускает штаны с трусами, показывая свое "достоинство", произнося: «Видишь?» А младший в ответ: «Ну и что? Смотри, такой же», - и показывает своё. Старший не понимает в чем дело, ведь думал - только у девочек такая штука, а теперь еще получается, что Чонин тоже девчонка, но просто не правильная, которая считает себя мальчиком. Тот день забыть невозможно, потому что родители детей ловят их на этом моменте и запирают в квартире, наказывая. Но дни летят, теперь Бэкки чаще видится с Чонином, считает его своей подружкой, хотя второму не нравится, но он еще мал, чтобы понять странность своего товарища. Его первый друг уходит так же незаметно, как появился, когда семья Ким переезжает в другой район. Да и спустя годы он будет помнить этого мальчишку, ведь как забудешь того, кому ты показал свою "письку". Бэкхёну исполняется пять, а он всё продолжает верить в свою принадлежность к женскому полу. Родители всячески пытаются бороться с этим, их пугает страсть сына к девчачьим платьям и нарядам, куклам, даже к маминой косметике, которую мальчик видит часто, когда та пользуется ею. Не меняется ничего и в семь лет, одеваясь в школьную форму для мальчиков, ему всё еще не нравится то, как он выглядит, но уже кажется странным - считать себя девочкой, когда и так понятно, ну и выделяться из общества не хочется. Полное понимание этого приходит к восьми годам. К десяти он даже ведёт себя как мальчик... почти, Бек дергает за косички девочек, срывая резинки с волос, а потом прячет их и уносит домой, примеряя на своих волосах. И ему нравится, как это выглядит, даже на его короткой стрижке. Главное, зацепил, и оно блестит. В четырнадцать, когда сексуальное влечение оставляет свои ростки в подростках, Бэкхён понимает, что реагирует не на тот пол. И это вызывает страх, ведь становится понятно - он, видимо, чёртов педик, а еще присутствует страсть к женским нарядам. Он сумасшедший педик. В шестнадцать его выгоняют с уроков за драку, вызывают родителей к директору и вечно жалуются на их сына, якобы каким они его вырастили, хоть постыдились бы. Бэкхён огрызается, когда мама спрашивает "В чем дело? Почему ты стал таким?", и ее ранит ответ "Отвали, тебе не понять". В семнадцать парень остаётся коротышкой, ребята его возраста вымахивают почти до потолка, а он какой-то хиленький и такой "девочка" по сравнению с ними. Бэкхён был бы рад этому, будь его мышление как в детстве, но сейчас это выбешивает, потому что до него начинают докапываться, а порой и дразнить из-за этого. Характер парня меняется к восемнадцати годам, когда он становится шутом в классе, в школе; его язык приобретает остроту, в его телеце мужества немного, но постоять за себя он в силах. А вот ориентация портит буквально всё, ведь дико хочется секса, но кроме быстрой дрочки ему не перепадает ничего, и фантазии о мужском теле и близости начинают раздражать. В девятнадцать он обещает себе найти парня и, наконец, лишиться девственности, когда поступает в университет. Но и тут у него сразу ничего не выходит, потому что его зовут на вечеринки в честь знакомства с девчонками, а потом еще эти парни болтают о сиськах, письках и прочем. Нет, Бэкхён совсем не против поговорить об этом, если речь пойдет о мужском члене, желательно в его заднице, которая уже зудит, наверное. Он всячески скрывает свою ориентацию, но порой уже хочется кому-нибудь сознаться, споить и трахнуть, а нет, отдаться. И через какое-то время ему начинает нравиться один парень с его группы, и Бэкхён думает, что снова может влюбиться на свою голову. Но парень, как оказывается, ему знаком давно, да еще и первый друг его детства. Ким Чонин. Забудешь его. И теперь этот Чонин сидит с ним за одним столом и зовет его своей подружкой, вспоминая их бурное знакомство. — Всё ещё считаешь себя девочкой? — смеется Чонин, а Бэкхён дергает локтем и заезжает по руке парня. — Ну правда, нужно было же такое заявить. — Я был мал и не понимал, забудь уже, — возмущается Бэк и не понимает, какого черта парень, который ему понравился, оказался тем самым мальчишкой из прошлого. — Ты тогда нехило испортил мою психику, — говорит Ким серьезно, — после переезда я стал считать тебя своей невестой и говорил родителям, что обязательно женюсь на тебе. Бэкхён переводит удивленный взгляд. — Прости, не знал. А Чонин заходит новым хохотом и получает по голове учебником от преподавателя, а потом еще тычком в бок от Бэкхёна. Только на перемене Бён получает сдачу, когда его шлепают по мягкой попе ладошкой. — Какого черта ты делаешь? — шипит Бэк и прячет свою задницу от одногруппника. Нонсенс прям. — Возвращаю сдачу, не только же моей психике страдать. «Она и так попорчена с детства», — хочет ответить ему, но молча идет на следующую пару. Чонин снова садится рядом и достает своими приставаниями: то книгу отнимет, то в тетради накалякает - словно не доросший ребенок. Это уже порядком начинает надоедать, Ким начинает расспрос о его детстве. — Почему? — задает первый вопрос парень, а Бэкхён устало вздыхает и хочет заехать тому по голове, не хватало тут еще своими странностями делиться. — Не знаю, спутал, наверное. Я забыл. Чонин мычит, будто ему и спросить то нечего, начинает рассматривать старшего, отчего второй готов уже спрятаться под учебный стол или куда-нибудь еще, главное, не ощущать этот взгляд. Он бы сказал прямо в лицо, чтобы тот перестал смотреть на него, но не шевелится, только напрягается внутренне. Бэкхён мысленно готов убить себя за симпатию к этому очаровательному соседу по парте, ведь образ Чонина из детства давно забыт, но каким-то образом тот сразу узнал Бэка. Отличная память на лица, что тут еще скажешь. Ким не отстает даже после пар, выпрашивает номер телефона и вбивает его как «невеста». А потом весь вечер надоедает сообщениями, перед сном присылая глупое смс что-то вроде «спи сладко, жена». И звучит с уст Бэкхёна прочитанное так красиво, что он начинает улыбаться. Где-то глубоко в сердце ему нравится то, как младший постоянно вертится рядом, постоянно отвлекает и забрасывает милыми сообщениями, словно они такие давние знакомые. Кажется, парню больше никто не нужен и не интересен, кроме Кима, и это становится опасным, ведь симпатия к нему не угасла, если уже не стала чем-то большим. А Чонин понятия не имеет, зачем постоянно достает товарища, но ему так нравится, когда Бэкхён отвечает «тебе тоже», «как ты мне надоел» или «прекрати обзываться». И как-то он звонит парню, чтобы пригласить погулять, на что ему отказывают сразу, но потом «ладно, только недолго», и хочется улыбаться на все лицо. — Давай посмотрим фильм? — они общаются уже месяцев пять, поэтому свободно гуляют вместе и дружат только вдвоём, не подпуская других одногруппников в их маленький мир. — Давай. И проводят время допоздна, почти до часу ночи, иногда держась за руки, потому что на улице холодно, а Бэкхён оставил теплые перчатки дома случайно. После, когда Чонин проводит парня до подъезда, он чмокает его в щеку и говорит «пока» смущенному до дрожи в руках человеку. И парень не спит ночью, вспоминая теплое прикосновение губ, в душе ликуя от радости. Когда Бэку почти двадцать, через месяц где-то исполнится, он не получает больше сообщений и не слышит звонков, потому что младший куда-то исчез, и не сидит больше рядом. А у него все так же нет друзей, все так же нет парня, и ему срывает крышу. На свое двадцатилетие он остается дома один, ведь родители переехали еще неделю назад в другую квартиру, оставив эту своему сыну. Бэкхён готов рыдать от одиночества, готов убить Чонина за полнейший и непонятный игнор, готов оставить тому сообщение с пара ласковыми словами. Старший бесится, когда идет восьмой час, а поздравления он услышал только от родителей и от них же «повеселись с друзьями». Какие к черту друзья, когда у него был только Чонин, который благополучно забил на него ещё месяц назад. Бэкхён крадет косметику матери, которую еще не успели забрать, примеряет давнее свадебное платье матери, что-то химичит на своей голове, в итоге называя это «забавной прической, на свадьбу сойдет», и надевает белоснежные туфли, которые жмут до боли, но пофиг, он потерпит. И в таком прикиде сидит в одиночестве и глушит соджу. — Бэкхён, поздравляю с двадцатилетием, — говорит он сам себе, — и со свадьбой, видимо, тоже, — хихикает, осматривая свои покрасневшие ноги от туфель. Он ставит музыку на ноутбуке на большую громкость, танцует вальс и глупо посмеивается. — Было бы круто оказаться невестой Чонина. Когда боль в ногах невыносимая, парень скидывает, наконец, туфли, берет края платья в ладошки и прыгает на кровать, начиная скакать на ней. — А давай поженимся, Чонин? — говорит он куда-то, забавляясь этой идеей, — согласен ли ты, Бён Бэкхён, взять в мужья Ким Чонина? Согласен. А ты, Ким Чонин… Бэкхён слышит звонок в дверь и замирает, ведь не ждал никого. До него за секунду доходит в каком он виде сейчас находится, что творит и ужасается. Ему хочется сорвать это платье с себя, смыть косметику и вернуть, как было до всего этого. Он снова попал в старые и почти забытые сети своего подсознания. Лучше бы он никогда не считал себя девочкой, лучше бы он был нормальным парнем и не скакал сейчас на кровати в свадебном платье. — Ты придурок, Бэк, — говорит он себе и снова слышит звонок. Подойдя к двери, он спрашивает, кто за ней находится, и с ужасом на лице осознает, что Чонину тут понадобилось. — Я не могу открыть, — серьёзно говорит старший. — Ты обижаешься на меня? — Да, и не только, я сейчас ужасно выгляжу, — он молит, чтобы этот парень просто ушел и не появлялся хотя бы до завтра. — Открой. У меня сюрприз, — Ким снова бессовестно стоит на своём, и Бён проклинает свою слабость. — Уходи, пожалуйста. — Бэк, если ты так сильно обижен, дай хотя бы извиниться, а еще у тебя День Рождения, я не могу так просто уйти, понимаешь? — Это ты ничего не понимаешь! — срывается Бэк, — Я говорю, уходи! Не уйдешь сейчас - уйдешь, как меня увидишь, но уже навсегда. Я не хочу этого. Чонин прислоняется головой к двери и, минуту помолчав, говорит: — Бэк, Бэкки, обещаю, что не уйду, как бы ты там не выглядел, просто открой дверь. И парень плюет на всё и свою гордость тоже, отпирая дверь, и готовясь к худшему. Он зажмуривает глаза, слыша только, как входит Чонин, а потом тишина. — Это что за маскарад? — подавляет смех Чонин, а Бэкхён с ужасом открывает глаза и пялится на него, — ты боялся, что уйду, увидев это? Он смеется. — Ну да, вид у тебя, конечно, комичный. А Бэкхён тут же начинает дуться. — Меня унесло. — Вижу, — Чонин снимает ботинки, куртку, берет Бэкхёна за руку и ведет на кухню, черт знает, как он узнал куда идти, интуиция, видимо. — А знаешь, ты отлично сейчас выглядишь, — он сажает парня на стул, разворачивая его к себе лицом, берет ладошку, оставляя на ней поцелуй. — Мадемуазель, у Вас там музыка громко орет в спальне? — он смеется и не даёт Бэкхёну дернуться в сторону спальни, чтобы выключить звук, — постой, это же вальс, давай потанцуем? — Ты дурак? — выгибает бровь Бэк, наблюдая за чудачеством парня. — Я просто вошёл во вкус. У тебя тут вечеринка же? Ладно, в общем, прости, что избегал тебя, — он достает из кармана маленькую коробочку, — это подарок, держи. Только посмотришь, когда я уйду. А теперь скажи, пожалуйста, что тут происходит, моя невеста. — Выхожу замуж, — парень берет подарок и откладывает на рядом стоящий стол. — И за кого же? — младший вертит головой, — тут никого, кроме тебя, ну и меня теперь. Бэкхён выдерживает паузу. — За тебя. — Оу. Ну вот он я, твой жених, — Чонин смеется, — давай хоть устроим бракосочетание с настоящим женихом. — Нет, я сейчас смою это и приведу себя в порядок, — Бэкхён снова порывается уйти, но ему не позволяют. — Так где проходит наша свадьба? В спальне? — Чонин хватает парня за руку и ведет его в комнату, — не порть торжество, давай закончим. Они заходят в спальню, и Чонин видит включенный ноутбук, бутылку недопитого соджу, помятую кровать и туфли, закинутые куда-то под рабочий стол. Он берет Бэкхёна за обе руки, улыбается ему и говорит, что готов взять в жены свою чудаковатую невесту. А после оставляет легкий поцелуй на губах ошарашенного парня, который еще с прихода Чонина не может отойти, да и эта ситуация такая непонятная. — Теперь мы женаты, — говорит, затем шуточно заглядывает под платье парня, отчего тот визжит как девчонка, на это лишь смеётся, — да ладно тебе. Он снова целует парня. — Мы еще с детства вроде как определили свои роли, нет? — задает Чонин. — Какие роли? — не понимает Бэкхён. — Ты же все время твердил, что девочка, так получай удовольствие от этого. Он прижимает парня к себе за талию и оставляет легкий поцелуй на губах, а после на скулах, шее. Бён, кажется, растворился под этими горячими губами, тяжело дыша. — У нас брачная ночь? — улыбается Ким. — Что? Нет! Постой! — возмущения тонут в поцелуе, когда его кладут на кровать, начиная расстёгивать замок на платье сбоку, — Чонин, постой. Но руки добираются до трусов, до его паха, и старший забывает все слова, которые хочет озвучить, он просто поддается ласкам, ведь так давно хотел этого. Хотел ощущать эти мужские руки на своем теле, эти горячие поцелуи и подскакивающее давление, которое звоном отдается в ушах. Платье его матери благополучно снято с тела и уходит куда-то от них подальше. Глухие стоны после каждого прикосновения к телу, судорога в ногах, в руках, да она везде, где только может быть. И Чонин такой настойчивый, не выпускающий его из своих объятий. Как же давно он мечтал об этом, каждый раз представляя, с первой их встречи. Те прогулки, которые начались так неожиданно, уже забыты, и первый поцелуй в щечку, а после второй и третий, пока Чонин не исчез неизвестно куда. Сейчас Бэкхёну хочется, чтобы его взяли, чтобы поимели, наконец, как он всегда представлял, чтобы ощутил уже чужой член, а не просто свои пальцы. Пока парень умирает после каждого прикосновения, Чонин избавляется от своей одежды, скользит пальцами по груди, по животу, ниже и уже сжимает изнывающий от возбуждения член. Ласкает до звездочек перед глазами, ловит каждый стон Бэкхёна поцелуем. Избавив от мешающих трусов, прикасается кистью руки к горячему органу, начиная надрачивать. Бэкхён умер раз сто, если не больше, ощущая чужие пальцы своей промежности, которые так легко входят в него, но приносят безумное удовольствие. И ему уже хочется кричать, чтобы его взяли, чтобы скорее вставили, но он просто кусает подушку, стоя на четвереньках и смущенно выпячивая зад. Да, Чонин входит в него почти сразу, и Бэкхён кричит непонятно от чего, ведь ему не больно, а лишь приятно. И он, уже не стыдясь, просит двигаться сильнее и резче, ведь готов давно кончить, но сдерживается, запоминая, как внутри него пульсирует после каждого толчка. Ему хорошо, приятно, крышесносяще, да пусть это называется как угодно, лишь бы скорее разрядка пришла, он не может больше терпеть. Младший кончает первым, и Бэкхён может вздохнуть от облегчения, когда позволяет себе кончить тоже. Становится дико стыдно за то, что они только что натворили. Старший хочет сбежать, укрыться где-нибудь, лишь бы больше не видеть лицо человека, с которым только что потрахался. И был это его первый опыт с настоящим парнем, а не просто пальцами у себя в заду. Но тут же успокаивается, когда его прижимают к себе, шепчут что-то вроде «моя принцесса, с днем рождения». Бэк хочет спросить, понравилось ли парню, но не решается. Хочет узнать, не сбежит ли он после этого, но крепкие объятия как-то успокаивают. Полежав так минут тридцать, Чонин смеется, заглядывая в глаза Бэкхёну. — Твой макияж размазался, — говорит он и целует где-то выше его щеки, но ниже виска, — обещай, что забудешь уже эти маскарады и начнешь вести себя, как парень. Ты не девочка, разве что только если не моя. — Я и так забыл, просто сегодня сорвался, — обиженно произносит Бэкхён. — Хочешь, поделюсь тайной? — загадочно произносит Ким и после уверенного кивка говорит, — моя мама рыдала, узнав, что я снова встретил тебя. Она боялась именно этого, потому что всё ещё помнит нашу встречу под детской горкой и мои слова о том, что я женюсь на тебе. Но это случилось снова, я увидел твое маленькое достоинство. Чонин смеется и получает тычок в бок, после чего кривится от боли, говоря, что накажет свою жену за такое отношение. А Бэкхён смелеет и говорит «накажи, я не против». Как дети малые.