Последнее воспоминание

Взгляд застилала кровавая пелена. Глаза стекленели. Сознание словно отделилось, вытесненное нестерпимой болью. Дзирт как со стороны видел свое истерзанное тело, но оно уже почти не имело для него значения. Ни розоватая пена, вздувающаяся на неестественно синеющих темных губах при каждом судорожном, конвульсивном вдохе, ни наконечник копья, торчащий из развороченной груди ровно между вторым и четвертым ребром с правой стороны. Третье было разбито в мелкие осколки. В расползавшемся холоде Дзирту казалось, что он почти чувствует, как острые кусочки кости впиваются изнутри. По телу шли судороги, с каждым бесконтрольным движением дроу всё ниже сползал по древку, оставляя на каленой стали и тёмном дереве стремительно стынущую кровь. Но главным ударом, болью, несравнимой ни с какими телесными муками, было предательство. Женщина, которой он доверился, которой отвел в своей жизни давно пустовавшее место, которую сумел полюбить после долгих лет скорби — она сама вонзила ему в спину это копье, словно подкрепляя предательство души подлым убийством. Далия. Перед его глазами вновь и вновь вставала сцена, словно отпечатавшаяся на обратной стороне век: его прекрасная, гибкая, сильная Далия кладет руку на плечо Артемису Энтрери, а убийца по-хозяйски обнимает её за талию. И оба уходят, оставляя дроу умирать. Дзирт не мог даже завыть, закричать, лишь хрипы, пена и кровь вырывались из горла. А в памяти всплывала прощальная улыбка Далии: широкая, довольная, торжествующая. И рука, лежащая на плече врага. А ведь враг тоже предал дроу — клялся, что решит их противостояние только в поединке один на один и никому не позволит вмешаться. Но в итоге собственными руками вручил копье предательнице. Боль уходила, тело отдавалось власти смертного холода и покоя. И вместе с тем гасла ярость. Воспоминание о Далии и Энтрери сменилось другим. Оно не складывалось в единый образ, вспыхивало отдельными моментами: тонкие сильные руки, касавшиеся лица Дзирта, лучистые мудрые глаза, лукавая и нежная улыбка. Слова: «Теперь ты знаешь, каково это — быть эльфом». Инновиндиль. Она была где-то далеко-далеко, но словно протягивала руку умирающему дроу. Тьма и холод, наконец, захватили его полностью, лишив всех ощущений тела — кроме одного. Руки Инновиндиль, касающиеся темного лица с лаской и пониманием.