***
Безлюдный парк встретил их настороженной тишиной. Ветер шумел в кронах кряжистых старых деревьев, гонял листья по ухоженным тропинкам. Было пасмурно, тяжёлые тучи грозили разразиться сильным ливнем. Кёко крепче сжала пульсирующий Самоцвет, реагирующий на присутствие ведьм. По интенсивности его импульсов можно было понять, что их противницы довольно сильны. — То, что их много, может стать серьёзной проблемой, если они будут действовать сообща, — произнесла Мами, приветливо махнув рукой прибывшим. Она выглядела очень уверенно и улыбалась, стараясь подбодрить остальных. — Привет, давно не виделись, — сдержанно ответила Кёко. — А что касается ведьм, так ведь они никогда не действуют в паре! — Надеюсь на это, — кивнула Мами. — Было бы лучше, найди мы волшебницу для каждой ведьмы, но в городе осталось очень мало опытных. — А губить молодняк, конечно, негуманно, — хмыкнула Кёко, рассматривая двух молчавших волшебниц, которых никогда не видела раньше. У одной был высокий конский хвост, очки в тонкой оправе и недовольное выражение лица, вторая казалась довольно невзрачной, но обладала весьма пышными формами. Их звали Хару и Ами. — Не будь такой грубой, Кёко, — мягко попросила Мами. — А ещё, думаю, мы совсем заболтались. — Где находятся ведьмы? — выпалила взбудораженная Саяка. Удивлённо приподняв бровь, стоявшая чуть в стороне Хомура кивком указала на мерцающий Самоцвет в руках Саяки, и та смутилась, запнувшись. — Точно… — Не нервничай так, — тихо, чтобы слышала только Саяка, произнесла Кёко. — Всё будет в полном порядке. — Я знаю, — тут же твёрдо ответила Саяка, успокаиваясь. Девушки, уже облачённые в «боевую» форму, стояли на небольшой поляне, дальняя часть которой оканчивалась барьером ведьм. — У них что, общий барьер? Один на всех? — изумлённо спросила Хару, поправляя очки. — Немыслимо! — Да уж, — ответила Хомура, проверяя щит, — весьма необычно. — Хватит теории, переходим к практике! — фыркнула Кёко, ощущая в руке приятную тяжесть копья. Оно было слишком лёгким для земного оружия, но Сакура превосходно чувствовала его. — Не советую лезть на рожон, — предупредила Мами. — И если кто-то почувствует, что не в силах совладать с ведьмой — лучше бегите или попытайтесь укрыться! — Ага, и подставьте всех остальных, — нахмурилась Кёко. — Я, вообще-то, впервые в подобном участвую, и сразу хочу сказать: увижу чью-то трусливую спину — отправлю копьё вдогонку! Хару испуганно пискнула, Ами хмыкнула и отвернулась, остальные воздержались от комментариев. Даже Саяка просто покачала головой — впрочем, ей подобные угрозы и не требовались — Саяка как всегда рвалась на передовую. Открывшийся Барьер ведьм показался Кёко одним из самых мрачных, что она видела. Обычно «пространственные искажения» выглядели как фантазии душевнобольной, способные напугать так, как пугает только жестоко нарушенный порядок вещей — как что-то, что существует вопреки привычному миру. В их ярком абсурде и хаосе всё казалось ненастоящим и нелепым — даже смерть. Сакура пару раз задавалась вопросом: почему эти создания окружают себя вещами, которые принадлежат людям. Даже в этой хаотичной мешанине прослеживалась какая-то логика. Казалось, что ведьмы, подобно сорокам, тащат в свои «гнёзда» именно то, что им приглянулось или было дорого. Но Кёко казалась отвратительной даже мысль о том, что эти твари обладают подобной избирательностью. До тех пор, пока она просто выполняла свою работу и собирала Зёрна Бед, чтобы жить дальше, Кёко не волновала природа ведьм. «С каких же пор я об этом задумалась? — рассеянно подумала Кёко. — Возможно, всё это из-за Саяки… Эта девчонка вечно суёт свой нос, куда не надо!» — Как-то мне не по себе, — передёрнула плечами Хару, вертя головой. — Разве Барьеры всегда были такими жуткими? — Не помню, чтобы они хоть раз показались мне приятными, — лаконично ответила Хомура. — Лучше не отвлекайся. — Но он и впрямь странный, — буркнула Кёко, однако её никто не услышал. Этот барьер не казался Кёко таким уж безумным, как прочие. Сейчас он напоминал длинный подвал, в котором невесть откуда взялись гигантские, ведущие в никуда монументальные лестницы. Всё в нем просто кричало об опасности — о том, что это место абсолютно неравнодушно к вторгнувшимся чужакам и не зациклено на самом себе, как остальные Барьеры. Оно словно обладало собственной волей и следило за каждым шагом. В царящих сырости, мраке и могильной тишине Кёко чувствовала себя замурованной навеки. — Тут дверь, — сообщила идущая впереди всех Мами. — Пожалуйста, приготовьтесь… Кёко крепче сжала копьё, Мики — меч, Хару наконец-то материализовала тонкую острую саблю, а Ами неожиданно извлекла довольно изящный маленький арбалет, который совершенно не подходил её тучной фигуре. За дверью оказалось подобие круглой арены с гладким, словно мраморным полом, из которого произрастали огромные ветвистые деревья с мощными корнями. Их тонкие листья казались вырезанными из тончайшего металла и издавали лёгкий стук. Приглядевшись, Кёко заметила, что некоторые ветви обмотаны крепкой верёвкой, оканчивающейся петлёй. — Хм, ну, а где сами ведьмы… — начала было говорить Кёко, как вдруг прямо за её спиной раздался испуганный вопль — кричала Хару, от страха едва не выронившая саблю. Из темноты прямо на неё выскочила маленькая шустрая ведьма, похожая на керамическую куклу Хаката. Её длинное фиолетовое кимоно было разрисовано изображениями насекомых — гусениц, мотыльков и чёрных жуков. — Что за дрянь, — пробормотала Кёко и метнула копьё, в полете разбившееся на три секции, каждая из которых метила в уязвимое место ведьмы. Та неожиданно шустро перекувырнулась в воздухе и отлетела в дальний угол. Кёко вдруг чётко поняла, что эта дрянь лишь отвлекает их внимание, пока остальные ведьмы готовятся к атаке. — Не теряйте бдительности, займите каждая свой участок и не отвлекайтесь на остальные, прикрывайте друг друга! — быстро прокричала Кёко, вытянув руку и принимая послушно вернувшееся копьё. Спорить никто не стал. Мами материализовала свои мушкеты, готовая открыть огонь на поражение. Хомура, обежав периметр, притормозила возле отверстия, напоминающего небольшой вход в пещеру, и принялась извлекать добытую не очень честным путём артиллерию — вероятно, намеревалась заложить проход взрывчаткой. Кёко обернулась на мгновение, чтобы узнать, как дела у Саяки — та, мокрая от напряжения, но с решительным упрямым взглядом, замерла в боевой стойке, окружённая десятками острых мечей. Одобрительно хмыкнув, Кёко быстро оглядела позиции остальных: Ами, которая изначально не внушала ей особого доверия, выбрала хорошее место — замаскированный участок среди деревьев, из которого она могла прицелиться в открывшуюся ведьму. Агрессивная мелочь, которую Кёко уже мысленно окрестила «хакатой», видно, поняла, что волшебницы не собираются нападать первыми, и издала какое-то пронзительное верещание. Словно по сигналу, откуда-то сверху одна за другой начали прибывать ведьмы — все они отличались между собой лишь размерами, но удивительно напоминали всё тех же кукол Хаката в разноцветных кимоно. — Появились… — усмехнулась Кёко и крепче сжала копьё, готовясь к броску. — Я буду прикрывать тебя, пока ты атакуешь, — вдруг произнесла Саяка, которая стояла к ней ближе всех. — Звучит неплохо, — кивнула сосредоточенная Кёко, — даже не буду спорить. Только не вырони свою зубочистку, ведьма ждать не станет. — То же касается и тебя, — быстро ответила Саяка, не спуская глаз с кружащих над потолком ведьм. — Только не… Кёко не услышала окончания фразы — одна из тварей весьма быстро рванула в её направлении, готовая напасть. Кёко наконец увидела лицо ведьмы — узкое, тёмное, с двумя щёлками вместо глаз и длинной пастью. — Отведай моего копья, красотка! — сказав это, Кёко сконцентрировала всю силу в правой руке и метнула копьё, которое с шумом рассекло воздух и вонзилось ведьме прямо промеж глаз. Одновременно с этим Саяка заставила три своих меча подняться в воздух и пришпилила верещащую ведьму к стене. Один из мечей почему-то отклонился от траектории и рухнул на землю. В это время Мами расстреливала самую крупную ведьму, которая оказалась весьма шустрой для своих размеров. Это создание бешено крутилось и пыталось обойти Мами со спины, но та ловко уклонялась, не уступая ведьме в скорости. Финальная атака Мами была впечатляющей — огромный мушкет появлялся словно из ниоткуда. Фигурка волшебницы поначалу казалось нелепой на его фоне, но это впечатление исчезало, стоило Томоэ произвести выстрел прямо в цель. Раздался грохот — ведьма впечаталась в потолок, осыпавшийся грудой камней. Остальные ведьмы не торопились с атакой, и это немного расслабило Кёко. — Кажется, это будет просто, — самоуверенно произнесла она. — Их много, но они не очень-то соображают, да и дохнут почти с одного удара. — Не говори так, — ответила запыхавшаяся Саяка, утирая со лба выступивший пот. — Обычно после таких фраз и случается что-то плохое… — Да о чём ты… — договорить Кёко не успела — третья Хаката неожиданно с силой ударилась прямо в пол, который раскололся на несколько частей и вздыбился, будто раскуроченная землетрясением дорога. Вскрикнула Хару, пытающаяся ударить ведьму вслепую, но та легко уклонялась от бесконтрольных атак саблей. — Дурёха, возьми себя в руки! — закричала взбешенная Сакура. — Ты только дразнишь её! Каким-то усилием воли Хару заставила себя подняться и отбежать в сторону. На подмогу ей неожиданно пришла Ами, которая поразила Кёко своей выдержкой — за всё это время девочка не совершила ни одного лишнего движения и не тратила магию впустую. Спокойно оценив обстановку, Ами рванула на помощь и, целясь в клюнувшую на наживку ведьму, снесла ей голову мощным магическим ударом из арбалета. — Однако… — присвистнула Кёко. — А толстуха-то зажигает! — Кёко! — вспыхнула Саяка. — Думай, что говоришь! Ами только хмыкнула и спокойно кивнула в ответ, перезаряжая арбалет. — Спасибо, — всхлипнула вмиг растерявшая всю свою былую холодность и серьёзность Хару. — Потом обниметесь, девочки, а теперь за дело, — поторопила их Кёко. — Сейчас будет жарко… Приняв условный знак от Хомуры, все рассредоточились по периметру — она собиралась взорвать дальнюю часть помещения. — Что за шум? — крикнула Саяка, обращаясь к Хомуре. — Он доносится прямо из той дыры! — Я слышу, — хмуро ответила Акеми, уже готовая разнести проход. — Но все ведьмы тут, значит, это… — Фамильяры, — закончила за неё Кёко. — А я-то думаю, что-то больно скромный тут девичник! — Акеми-сан, поторопись, — обратилась к ней Мами, отгоняя предпринимающих попытки атаковать ведьм. — Я знаю, — недовольно ответила Хомура и, используя немного магии, приземлилась на единственное возвышение — обломок вздыбившегося пола. Раздался взрыв, показавшийся слишком слабым и тихим для такого количества взрывчатки — будто это был и не динамит вовсе, а неудачный химический эксперимент. Кёко почувствовала волну горячего воздуха и отпрыгнула в сторону, краем глаза ища Саяку. — Не знаю, надолго ли это их задержит, но надо поскорее покончить с ведьмами, — обеспокоенно произнесла Мами. — Мой Самоцвет… — пробормотала Хару, демонстрируя всем потемневший артефакт. — Я израсходовала слишком много сил… — Ты что, идиотка?! — вспылила Кёко. — Ты же ничего толком не сделала! Как можно браться за такое дело, когда у тебя в запасе лишь пара примочек? Немедленно хватай Зерно, мы пока займёмся остальными. — Д-да… — Хару испуганно озиралась по сторонам. — Простите, я никогда не сражалась с таким количеством ведьм разом… — Дура, никто не сражался, — буркнула Кёко, у неё не было времени разбираться с никчёмной волшебницей, невесть как оказавшейся в их компании. Она с наслаждением отправила копьё вслед удаляющейся ведьме, которая двигалась нервными короткими зигзагами. Атака не возымела эффекта — отмахнувшись от копья, ведьма перекувырнулась в воздухе и поднялась выше. Скрипнув зубами, Кёко поймала копьё и попыталась прицелиться получше. Неожиданно вновь раздался уже хорошо знакомый вопль — кричала Хару. — Да что там с ней снова… — Сакура развернулась и обомлела. Хару висела в воздухе, отчаянно болтая ногами. Четвёртая «Хаката» в синем кимоно с гусеницами вцепилась ей в плечи и подняла метров на тридцать. Кёко видела, что по рукам волшебницы течёт кровь. — Чёрт… Томоэ, Акеми, не отвлекайтесь, я ею займусь! Сказав это, Кёко обогнала хотевшую вмешаться Саяку и притормозила лишь затем, чтобы прицелиться. Как назло, ведьма двигалась слишком резко и непредсказуемо, Кёко боялась задеть верещащую от ужаса Хару. — Сконцентрируйся, призови оружие! — попробовала вразумить её Кёко, но Хару не слышала, потеряв голову от ужаса. «Она всё равно умрёт, если ничего не сделать, — прикинула в уме злая донельзя Кёко. — Была не была, я должна попробовать…» Но предпринять что-либо Кёко не успела. С той же холодной решимостью и уверенностью, что она проявила совсем недавно, Ами вырвалась вперёд и подбежала неожиданно близко к ведьме. Используя магический щит, как трамплин, Ами поднялась в воздух, зависнув напротив ведьмы. Всё это случилось за считанные секунды — Сакура даже не успела ничего сказать, а Ами уже выпустила из арбалета стрелу. — Лови её! — успела крикнуть Ами, потому что ведьма, потеряв к жертве всякий интерес, разжала руки и с угрожающей скоростью двинулась в сторону Ами. На помощь Хару пришла Мами — всё, что она успела сделать, это, используя собственные ленты, являющиеся частью её своеобразного вооружения, соорудить нечто вроде тента и поймать девушку. В этот же момент ведьма на полной скорости сбила Ами с ног и увлекла за собой, прямо вниз. Когда волшебницам удалось расправиться с последней ведьмой, прошло почти два часа. Каждая выложилась по полной и ещё не до конца осознавала случившееся. Лишь тяжёлое дыхание выбившихся из сил волшебниц нарушало тишину. Кёко стояла возле распростёртого тела Ами. Её волосы разметались по полу, в пухлой руке всё ещё лежал арбалет, а на губах застыла довольная улыбка. — Дура… — с тоской произнесла Кёко, закрывая её веки, хотя этого и не требовалось. — Она того не стоила. — Кёко? — раздался обеспокоенный голос за спиной. — Ами требуется помощь? — Думаю, нет, — ответила Кёко, наблюдая за тем, как тело волшебницы растворяется в воздухе, унося с собой грязь и память прожитой жизни. Она обернулась — Саяка стояла как громом поражённая. От лица отхлынула кровь, дрожали руки, в которых она всё ещё держала меч. — Правда в том, что люди умирают, — произнесла Кёко. — И иногда им удаётся сделать это достойно. Саяка не нашлась, что ответить. — Ты могла бы сказать что-нибудь более подходящее, — покачала головой Мами. В её глазах застыли усталость и боль. — Правда и в том, что иногда все мы нуждаемся в поддержке. — Нет, — чётко произнесла Кёко, притормозив. Она держала в руках три Зерна Бед, кажущиеся ей отвратительными и грязными, как личинки на кимоно ведьм. — Правда в том, что все мы умрём за свои никчёмные желания. Они всегда никчёмны, потому что мы платим за них жизнью. Кстати, у меня оказалось лишнее Зерно. Вот, держи… Девушки стояли в парке, прислушиваясь к шуму деревьев и далёких детских голосов. Все испытывали некоторую неловкость, одна лишь Хомура держалась в стороне. — Наверное, нужно что-то сказать об Ами, — едва сдерживая слёзы, произнесла Хару. — А тебе есть, что сказать? — вызверилась Сакура. — Может, тебе даже стыдно?! — Кёко, перестань, — тихо попросила Мами. — Мы все очень устали сегодня. — Ами оказалась отличной волшебницей, — мрачно произнесла Кёко. — Хотя эта проклятая самоотверженность порой бесит меня сильнее глупости таких гусынь, как ты, Хару. — Если вы уже покончили с сантиментами, — неожиданно подала голос Хомура, пряча в карман доставшиеся ей Зёрна Бед, — то я хочу кое-что сказать. Все уставились на неё в молчаливом ожидании. — Думаю, что знаю, о чём ты хочешь сказать, — кивнула Мами. — Совпадений довольно много… Обстановка в барьере, петли на деревьях, количество ведьм… — О чём вы? — испуганно крутила головой заплаканная Хару. — Не понимаю… — О том, что почти всех нас посетила одна и та же мысль, — буркнула Кёко. — Всё это было похоже на то, будто эти ведьмы… Ну… — Будто они и были теми волшебницами, — закончила за неё Хомура. Воцарилось молчание. Кёко неожиданно поймала себя на мысли, что Хомура единственная, кто не выглядит действительно удивлённой и тем более шокированной — скорее, она произносила это со странной печалью, причина которой была Кёко неизвестна. — Но… — хотела было сказать что-то Саяка, но бессильно умолкла. — Думаю, кое-кто может дать нам ответ, — наконец нарушила неловкую паузу Кёко. — Не так ли, Кьюбей, ушастая ты тварь? «Зачем так грубо, — абсолютно безэмоциональный голос звучал прямо в голове, потому что Кьюбей был телепатом. — Вы хотите что-то узнать?» Кьюбей сидел на парковой скамейке, изредка виляя толстым белым хвостом. Его красные глаза бесстрастно разглядывали взволнованных девочек. — Да, хотим… — Кёко взяла переговоры на себя. Её взгляд мог прожечь дырку в дереве. — Что за чертовщина тут творится? И я не про аномальное количество ведьм. Они как-то связаны с теми волшебницами, разве нет?! «Между ними действительно самая прямая связь». Кьюбей никогда не уходил от прямых вопросов. Когда-то одна из десяти волшебниц, представляющих клуб, проиграла в схватке с ведьмой, из-за которой погибла её младшая сестра. Кляня себя за слабость, волшебница совсем потеряла голову от чувства вины, но она вовсе не вешалась в парке — это было нелепой городской байкой. Её Самоцвет души потемнел так стремительно, что ей не удалось очистить его добытыми Зёрнами Бед. Девушка перевоплотилась в ведьму на глазах своих подруг — так они и узнали жуткую правду о своём контракте. «Люди довольно нестабильные существа, — как бы между прочим пояснил Кьюбей. — Мы никогда не скрывали от вас правду, однако никто даже не подумал спросить нас. Одна за другой волшебницы теряли веру в себя и то, что они делали, превращаясь в ведьм. По какой-то причине их эмоциональная связь не распалась даже после превращения, собрав в общем барьере. Очень удобно для сбора энергии…».***
— Я не могу поверить, — как заведённая, бормотала Саяка, меряя комнату шагами. — Это всё неправда… — Тогда что же это? — безразлично поинтересовалась Кёко, зло наматывая на палец прядь волос. — Всё не могло быть так идеально с самого начала… — Но это бесчеловечно! — закричала Саяка. — Как они могли умолчать о таком факте?! Это… я… — Ты бы передумала, если бы знала с самого начала? — спокойно спросила Кёко. Саяка остановилась и умолкла. От Кёко не ускользнуло, что её взгляд на миг задержался на фотографии в рамке. — Не знаю, — тихо ответила Саяка и прижала руки к лицу. — Не знаю… — А я хорошо знаю тебя, — фыркнула Кёко и поднялась, подходя ближе. — Ты бы возмущалась и обмирала от страха, но всё равно бы согласилась. Такая уж ты дурная. — Я действительно люблю Кёске, — всхлипывала Саяка, уткнувшись лбом в плечо Кёко. — Да-да, я в курсе, — закатила глаза Кёко, поглаживая её мягкие волосы. — Однажды этот придурок прозреет, женится на тебе, и вы нарожаете кучу детишек-скрипачей, а может, виолончелистов, ну, в худшем случае они используют флейту… Саяка нервно рассмеялась сквозь слёзы. — Флейта не так уж плоха. — Тогда я уже знаю, как его будут дразнить в школе. Кёко вдруг поняла, что обнимает Саяку, прижимая к себе. От неё пахло так же приятно, как и всегда. «Это запах дома, семьи, — подумала Кёко, поглаживая Саяку по спине. — Аромат того, чего у нас никогда не будет, но о чём мы отчаянно мечтаем». Она аккуратно приподняла заплаканное лицо Саяки за подбородок. — Если я стану ведьмой, ты убьёшь меня? — чуть улыбнулась Саяка. — Убью, если узнаю, что ты собираешься ею стать. Давай без фокусов, ладно? — усмехнулась Кёко. — Я не Кёске, и все мои помыслы как на ладони перед тобой. Кёко потрясла чистым Самоцветом души. — Если я изменюсь, ты узнаешь об этом первой.***
— За что ты извиняешься, не пойму? — Кёко смотрела, как пыль поднимается в воздух и исчезает в лучах солнца. По какой-то устной договорённости крыша здания стала их местом встречи. Подсознательно Кёко чувствовала себя в безопасности, разглядывая город сверху вниз. — В прошлый раз у тебя было такое виноватое лицо, будто это ты подбила всех на контракт… — Некоторые вещи не меняются, и мне жаль, — сказала Хомура. — Ты ведь поняла ещё тогда? — Ага… Поняла, что ты давно в курсе насчёт ведьм, — равнодушно кивнула Кёко. — И я даже не буду ничего спрашивать. Только ко мне-то ты почему пришла? Это касается меня не больше, чем остальных. — Волшебницы становятся ведьмами не только когда расходуют всю свою магию. Отчаяние делает их слабее и подводит к черте даже гораздо быстрее. — Я что, по-твоему, на отчаявшуюся похожа?! — нахмурилась Кёко. — Я говорю не о тебе. Она некоторое время молчала, переваривая информацию. — Не волнуйся на этот счёт, — наконец ответила Кёко, поднимая голову и разглядывая низкое синее небо. — Я позабочусь о ней. Что бы там ни ждало впереди… Я беру это на себя. — Надеюсь, тебе повезёт больше, чем мне, — неожиданно улыбнулась Хомура. Солнце поднималось над горизонтом, играя в стёклах зданий — начинался новый день.