За горизонтом

      Бой с Малфоем закончился как-то неожиданно. Вот он веселится от души пытаясь задеть напыщенного засранца заклинанием посильнее, закрывая собой крестника, и в один миг падает. Падает медленно, успев увидеть искаженное удивлением и горем лицо Гарри, так похожее на Сохатого… за исключением глаз…       Эти зеленые глаза никогда не смотрели на него с таким ужасом потери, разрывающим всё изнутри. Ему припомнилось, что так же смотрел Хагрид в ту памятную ночь на Хэллоуин, когда они встретились на развалинах дома его лучшего друга. Так что происходит?       Блэк огляделся вокруг, но ничего, кроме белого тумана, не увидел. Он был словно в каком-то замкнутом пространстве, но по странному стечению обстоятельств летел вниз, в неизвестность. Ради любопытства глянул под себя. Ничего. Все та же белая пустота.       Вздохнув, Сириус решил ждать пока его вытащат. Гарри не оставит его. Всех поднимет на ноги, а для ускорения ещё и парой заклинаний в мягкое место засветит. Весь в отца. И в точности как Лили, отчитает за самодельнность и безпричинный риск. Хотя, Блэк был более уверен в другом варианте. Нет, Сохатик вытащит, только вот не отругает. Скорее уж будет посыпать голову пеплом и винить во всём себя. Нужно этого не допустить. Гарри не виноват, что его крестный идиот.       Бродяга усмехнулся и закинул руки за голову, интересуясь не пойми у кого, долго ли ему ещё тут летать.       Казалось, прошли сотни лет, а может всего пара секунд, как мужчину неожиданно дернуло в сторону. Закрутило как при трансгресии, перед глазами зарябило, желудок скрутило. Закрыв глаза, чтобы унять тошноту, Блэк принялся ждать, чего он сам не знал, но интуитивно понимал — полет заканчивается.       Мгновение спустя он ощутимо ударился всем телом о твердую поверхность, распластавшись на чём-то твёрдом. Болезненный стон сорвался с губ.       Пытаясь понять что происходит, мужчина начал подбирать свое истерзанное, всеми кому не лень, тело. Кто-то неожиданно схватив его за шиворот, одним рывком поставив на ноги. Открыв глаза, Сириус в возмущении посмотрел на бесстрашного смертника… и онемел.       — Привет, блохастый, — лучезарно улыбаясь произнес двадцатилетний высокий и худой парень, с очками поверх карих, задорно поблескивающих, глаз, с вечным шухером из черных, как ночь, волос на голове. Сириус знал этого наглеца как облупленного, наверно больше него о парне знала только его мать. Перед ошарашенным представителем аристократии стоял никто иной, как сам Джеймс Поттер! * * * * *       — Сохатый?! — полувопросительно полуутвердительно прохрипел Блэк, никак не в силах оторвать взгляда от лица давно умершего друга.       — Ага! — нагло усмехнулся парень и что есть силы отвесил подзатыльник Сириусу. — За разгильдяйство и нелепую смерть, — объяснил свои действия Джеймс, присаживаясь на пол.       Бродяга не возражал против такого самосуда, он бы и похуже навалял себе на месте Поттера. Опустившись рядом с другом, он не мог перестать пожирать глазами давно стертые из памяти дементорами черты, восстанавливая, вспоминая.       — Ну что? — устало улыбаясь, поинтересовался Джеймс, стягивая с носа очки и протирая их футболкой. — Я это я. А ты умер, оставив моего сына одного, — грусть и печаль прямо волнами исходила от него, окутывая и без того терзаемого совестью Сириуса.       — Прости друг, не сдержал обещание, — вздохнул мужчина, слеза прокатилась по морщинистой щеке.       — Не ты один виноват, я тоже хорош. Ну кто ж знал? — усмехнулся Поттер, шутливо толкнув друга плечом.       Только Поттерам была известна эта странная возможность вызывать улыбку у людей на пустом месте.       — Я рад тебя видеть, Сохатый, — он потрепал и без того лохматые патлы Джеймса своей немытой рукой.       — А я тебя нет! — воскликнул разгоряченный парень, подскочив на ноги. — Ты там должен быть, понимаешь ты, блохастое недоразумение! Какого ты вылез! Я все понимаю, Гарри был в беде, но не перед Аркой же дуэли устраивать! Ну вот где ты мозги посеял, объясни мне друг?       Поттер всегда был вспыльчив и горяч, говорил что думал, чаще, конечно, по делу, и отчитывал так же, утихомирить его мог разве что Лунатик, да иногда Лили, который в данный момент скорее всего успокаивает Гарри. Ну и пусть лучше там остается, нечего ему тут раньше времени появляться.       — Дементоры поели! — не выдержав крикнул в ответ, так же вскочив на ноги, оскорбленный аристократ.       — Черт! Вот какого Мерлина Лили отказалась сюда идти! Агрх! — взвыл Сохатый, закрывая лицо руками. Пару раз вздохнув, он отнял руки и улыбнулся лучшему другу. — Прости. Просто мы от бессилия уже волосы на голове рвем, наблюдая за вами. Лили и та скоро меня второй раз на тот свет отправит, на какой именно, правда не знаю, — совсем по-мародерски усмехнулся Поттер.       — А где она? Тоже тут? — с любопытством, начал выпрашивать Сириус.       — Ну да, — пожал плечами парень, облокачиваясь на белую стену. Тут вообще все было белым, даже не разберешь где пределы этой белизны. — Она с Гарри рядом, не может от него отойти, когда он в таком состоянии. Последние пять лет все время с ним проводим, пытаемся хоть как-то поддержать, да все равно без толку, он же нас не то что не видит, не чувствует. А я вот тебя встречать пошел, Мордрев ты сын! Вот не стыдно тебе от простого Ступефая умереть? — в голосе Сохатого отчетливо слышалась издевка, как в старые времена.       Блэк не растерялся и нахально улыбнувшись, в лучших традициях Мародеров, ответил:       — Тебе рогатому не понять, Блэк не может умереть от простой Авады, нужно уйти эффектно!       Поттер не смог не закатить глаза, он скучал по своему другу.       — Ага, малость переборщил с эффектностью, — язвительно заметил Джеймс.       — А то! — взлохматив челку, как делал это тысячу раз в коридорах Хогвартса, для произведения должного впечатления на прекрасную половину школы, ответил Бродяга. * * * * *       Он так и не понял что произошло.       Одно мгновение Тонкс заливисто смеясь, крепко сжав его руку, пускает очереди заклинаний.       Защита замка стремительно падает.        Пожиратели постепенно пробиваются, вместе со своими приспешниками. И вдруг вспышка света. Яркая, запоминающаяся.       И все…       Белый свет ослепляет на секунду, а затем дружный смех оглушает. Такой знакомый, уже почти забытый, но родной. Зрение постепенно возвращается и он видит заговорщически ухмыляющихся Джеймса с Сириусом, лукаво так смотрящих на него.       — Нет Ремус, ты не подражаем! — восклицает Поттер, первым порываясь обнять старого друга, следом налетает ещё одно тело, подозрительно лающе смеющееся.       Дружнной кучей они падают на твердую поверхность, давя под собой до сих пор шокированного Люпина.       — Ненормальные, — мягкий женский голос где-то сверху, незлобно ворчит. Сердце оборотня кольнуло, от осознания, что он умер. Его сын. Жена. Все там. А он…       А он здесь с друзьями, которых и не надеялся увидеть.       — Сохатый! Бродяга! — наконец обретя способность говорить, кричит Люпин и вторая волна объятий не заставляет себя ждать.       — Как думаешь они долго будут валяться? — насмешливый и такой знакомый голос, обрывает всю радость мужчины.       — Дора? — потерянным голосом зовет жену Ремус, скидывая с себя опешивших друзей. Лунатик поднимается и в неверии смотрит на девушку, ещё такую юную, по сравнению с ним, старым оборотнем. Она здесь, вместе с ним.       А Тедди?       В глазах оборотня подозрительно защипало от осознания того, что его сын, как и Гарри когда-то, остался сиротой.       — Все хорошо, волчонок, — нежно произносит девушка с ярко розовыми волосами, плавно подходя к мужу. — У него есть бабушка и Гарри, — она нежно гладит лицо любимого, с грустью вспоминая черты своего недавно родившегося ребенка.       У самой слезы, готовые покатиться по красивому лицу, застывают на глазах, Люпин качает головой. Как так получается? Мерлин бы побрал этого Воландеморта! За что им все это? Почему должны страдать дети? Ведь они ни в чем не виноваты!       — Ремус, — мягкий голос, который был таким же родным, как и друзей, зовет мужчину обернуться.       — Здравствуй, Лили, — а она совсем не изменилась. Так же красива и молода. Зеленые глаза, напоминание о Поттере-младшем, блестят, но не счастливым блеском, а тусклым и от слез.       — Он позаботиться о Тедди, ты же знаешь, — девушка нежно проводит по морщинистой коже щеки Лунатика и ободряюще улыбается. Они должны быть сильными, ради тех кто остался жить.       — Знаю, — кивает он, и взяв в свои холодные мозолистые ладони маленькие ручки миссис Поттер, устало спрашивает. — А как же он сам? — вопрос мучивший женщину больше всего.       — Он сильный, — в один голос заявляют Сириус и Джеймс, вновь обнимая друга. — Только нам нужно вернуться, чтобы помочь ему. Последнее испытание и наш мальчик будет свободен.       Лили судорожно вздыхает, закрывает глаза. — Я боюсь, — ели слышный шепот, но сколько в нем боли. -       Он выживет, ты же знаешь, — Сохатый ободряюще улыбается жене, приобнимая её за плечи, и с усмешкой оглядывает их небольшую компанию. — Встречу Дамблдора отправлю прямо к Мерлину с Морганой, пусть им мозг полощет!       — А вот это верно друг! — смеется Сириус и вновь затихает.       В воздухе царит напряжение, нарушаемое лишь отрывистым дыханием присутствующих.       — Гарри должен умереть? — надеясь на другой ответ, с щемящим сердце, спрашивает Люпин.       Трое молча кивают, попутно вспоминая как кричали, ругаясь на все лады, а так же поминали нехорошим словом покойного директора.       — Мы должны его поддержать, — собравшись с силами, произносит Лили и растворяется в воздухе.       — Мы сможем попрощаться, — доверительно сообщает Блэк, растворяясь вместе с Поттером.       — Иди, — толкает мужа Тонкс, несмело улыбаясь. — Приободри его, ему это сейчас нужно.       Впившись напоследок поцелуем в губы жены, Лунатик следует за друзьями. Надо отдать последнюю дань Мародерам и следующему поколению, а потом можно и за горизонт вместе со всеми…