Грех

Какой-то паренёк, переходил через дорогу, кутаясь в военную куртку, мимо него проносились машины, сверкающие пёстрыми огнями в темноте. На половине пути он остановился и замер, держась за голову и скаля зубы. Глубоко задышал, выдыхая морозный пар и пошёл дальше, вновь сунув руки в карманы. Одна из проезжающих машин зацепила его ногу, чудом не сломав её, но в целом, он перешёл дорогу довольно успешно. Ноги в тяжёлых военных ботинках захрустели по снегу, приближая парнишку к манящему свету в окнах домов. Веселящиеся и в большинстве своём пьяные жители Полиса проходили мимо него, не обращая на него никакого внимания. Двора у старого высокого дома, к которому подошёл мальчишка, практически не было. Двери подъезда выходили прямо на улицу. Тео задрал голову, глядя на статую гаргульи, нависающей над ним уродливой крылатой фигурой. Снег медленно падал с чёрного неба и кружился в свете фонарей. Взгляд мальчишки соскользнул с тёмных небес Полиса, вновь опускаясь на древние стены дома. Встреча была назначена именно здесь. Теодор стиснул в кармане сложенную опасную бритву, дрожа от холода. В принципе, он был не против развлечься и в одиночку, но с Бишей это делать было бы гораздо веселее. Они же договорились, что сделают это вместе. Ну где же ты? Ночь медленно плыла мимо мальчишки безразмерной чёрной тушей и миллионами равнодушных огней, проносящихся мимо, солидно и ярко горевших на вывесках, светящимися яркими искрами на остриях высоких шпилей, переливались огромными огненными символами на боках парящих над Полисом дирижаблей. Ночь безжалостно двигалась мимо него, отсчитывая минуты его жизни. Тео вновь оскалил зубы, превозмогая новый приступ боли. * * * Невысокая фигурка, чуть ниже его самого. Короткая, чёрная куртка. Брюки того же цвета, заправленные в аккуратные сапожки, доходящие до уровня голени. Натянутый почти до носика огромный шарф темно-фиолетового цвета, который закрывал половину личика, серо-голубые глаза, пронизанные серебряными нитями, белые волосы. Злобный оскал Теодора плавно сменился угрюмой гримасой, а потом, когда пальчик девушки обнажил её лицо, опустив шарф - радостной улыбкой узнавания. Это она. Та самая девушка из сети, которая согласилась на всё, что угодно, лишь бы развеять скуку. Хотя, Теодор ещё не знал, согласится ли она остаться после того, что увидит. После того, как узнает, какой он в реальности. Бывший охотник на фуррей, экс-мальчик из бумажного дома, а теперь просто инвалид с практически не работающей синтетической половиной мозга и медленно отказывающей органикой. Вот и сейчас очередной приступ боли заставил слёзы хлынуть из глаз. Крошечные невидимые молнии обхватили его голову, сотрясая разрядами тока, заставляясь трястись, как неисправного киборга. Не обращай внимания, красотка. Мальчик утёр слёзы онемевшей от холода белоснежной ладонью с острыми ногтями. Я сломан, но ещё на кое-что гожусь. На небольшое развлечение в этом городе, как минимум. И если я отключусь и перейду в мир духов, среди которых я оставил бумажный дом, то не пугайся и не паникуй. Я предупреждал об этом в нашей переписке на сайте для фуррей. Что я бывший солдат уже несуществующей Корпорации из другого мира, где я охотился на диких фуррей в колдовском и тёмном страшном лесу. Для того, чтобы ставить над ними жестокие эксперименты, для того, чтобы ставили эксперименты надо мной. Я ведь страшно боюсь темноты и фуррей, ты знаешь об этом? Ты читала мои воспоминания на сайте для фуррей? О том, как меня трахал рыжий неко, о том, как в меня пытались вселится духи, участвующие в древнем обряде Дикой Охоты. Не читала? Или это показалось тебе бредом и бредовыми фантазиями страдающего спермотоксикозом мальчика? Неважно, неважно. Ты пришла и это главное. И теперь Дикая охота продолжится. Ну или какая хрень типа того. Мы будем развлекаться, страдать фигнёй, до тех пор, пока ты найдёшь себе игрока поинтереснее и поопытнее. А пока что ты будешь со мной. И будешь моей. Какой бы роскошной и крутой ты не была. Сейчас ты моя игрушка. Моя красивая дорогая игрушка. Но ведь я и сам неплохо смотрюсь внешне? Я ещё не потерял свежести своей мордашки и своей вечной юности. Моё тело всё ещё такое же стройное и крепкое, несмотря на то, что меня выпотрошили, разобрали, а потом собрали обратно. Во мне больше нет усиливающей аугметики, но мои мускулы всё так же крепки. Почувствуй сама. Мальчишка крепко обнял девушку и его почти женственная мордашка медленно приблизилась к ангельскому личику девушки. Их горячее дыхание смешалось в морозном паре, вырывающихся из губ и носиков. Тео поцеловал девушку, постепенно вспоминая, как это делается. И его жадный поцелуй был более умелым, чем его первый несколько лет назад, в глубине выморочного страшного леса, где чудовища играли с ним в древнюю непонятную игру. Удерживая Бишу в крепких объятьях, мальчик целовал её вкусные розовые губы, жадно сминая их своими, будто имел на это право. Так, будто они были давними любовниками, а не впервые встретившимися в реале людьми. Ты пришла ко мне, зная кто я такой. Я сломанный старый киборг-мальчик, не ограничивающий себя нормами моральных запретов. Наконец Тео оторвался от её припухших губ, обдавая её лицо облаком пара, взял её за ручку и повёл за собой, в тёмный подъезд старого, высокого дома, построенного, наверное тогда, когда ещё не выросли сверкающие железобетонные горы в центре Полиса, одним из самых первых. Они поднимались по тёмной лестнице и мальчик тыкал пальцем в двери, тихо шепча считалочку. - Раз, два, три, четыре, пять. Вышел фурри погулять. Вдруг охотник выбегает, прямо в фуррика... Тео ткнул пальцем в дверной звонок. - Стреляет. Тишина. Никого. Первый ход неудачный. Что же, тогда просто взлом. Мальчик вытащил отмычку из кармана джинсов и принялся колдовать с дверным замком. Да, его учили и такому. Из тяжёлой металлической двери рядом с пальчиками взломщика, прямо из ровной и гладкой поверхности, высунулась змеиная голова и распахнула маленькую пасть с длинными зубами. Ну что же, учили и такому. Увернувшись от цапнувшими в воздухе маленькими хищными челюстями, Тео поймал призрачную змею пропитавшейся древней магией белоснежной ладонью и вытащил тёмное длинное извивающееся тело. Отбросил бьющуюся тварь назад, на лестницу и продолжил ковыряться в замке. Прошло ещё несколько минут и наконец дверь распахнулась. - Добро пожаловать! Бывший охотник вошёл в просторную прихожую, залитую тьмой, ведя свою спутницу за руку, за собой. Пол был покрыт роскошным паркетом, воздух был свежий и чистый. - Свет! - Негромко сказал мальчишка и просторный коридор осветился, непривычно ярко после темноты подъезда. Ну чтож, вполне роскошно. Квартира состояла из одной большой комнаты и выглядела достаточно современно. Просторная кровать, кабины туалета и душа, несколько мягких кресел, напоминавших пушистые белоснежные шары, барная стойка. - Выпьешь чего-нибудь? Не стесняйся, налей себе чего-нибудь. Мальчишка указал на ряд бутылок с разноцветными этикетками и висевшие вниз горлышками бокалы. Потом скинул тяжёлые ботинки, сбросил носки, словно бы уже находился у себя дома, не думая что хозяин этой квартиры может вернуться в любой момент. И оказаться каким-нибудь суперменом или суперфуррем. На ходу раздеваясь, Тео скинул с себя военную куртку, рубашку, остановившись у роскошной кабинки душа, стянул рубашку, обнажив белоснежную спинку, украшенную множеством белесых шрамов. Потом так же буднично стянул штаны и бельё, демонстрируя девушке свои интимные места и зайдя в кабину, включил воду. Задрал голову, медленно поворачивая её под тёплыми струями воды. Улыбнулся, не открывая глаз. Кайф. - Горячее. Ещё горячее, - прошептал мальчик и вода, падающая на его улыбающееся лицо, становилась всё горячее, пока от неё не повалил пар. Теодор едва не застонал от наслаждения. Он ожидал, что она откроет дверь и сбежит. По крайней мере, она должна была сделать это, если была благоразумной девушкой. Своим поступком, обнажившись перед ней, он показал свою бесстыдность и распущенность, может быть, даже похотливость. И совсем недавно он поцеловал её на улице, по сути, совершив над ней насилие. И сейчас он мог выйти из кабинки душа и попросту изнасиловать её. Она должна была об этом подумать. И покинуть чужую квартиру. В конце концов, она могла пострадать, так как хозяин квартиры мог оказаться жестокой и легко возбудимой личностью. И весьма сильным физически. Ещё он мог, обнаружив их, обратится к каким-нибудь местным хранителям порядка, которые могли упрятать её за решётку. О чём же думал Теодор? Нет, он не собирался принуждать её к сексу. Она привлекала его своей красотой, он желал её, но сегодня он собирался заниматься совершенно другим делом. Хотя, если бы она сама сделала шаг ему навстречу в этом отношении, то он не стал бы отказываться и занялся бы с ней сексом. Но этого от неё вряд ли стоит ждать. Биша не выглядела развратной девушкой. Нет, Тео не станет её насиловать. Он поцеловал её, чтобы показать, чего от него можно ожидать. То есть, чего угодно. Ему было интересно, как она отреагирует. Если бы она ответила на его поцелуй, это означало бы что она пришла к нему, чтобы сыграть с ним в некое подобие сексуальной ролевой игры. Но она не ответила ему, хотя и не стала отталкиваться его или скандалить. И не вырывалась, когда он повёл её в чужой дом, неизвестно для чего. И спокойно отнеслась к тому, что он взломал замок. Вполне возможно, что она решила проявить благоразумие и не перечить физически очень сильному мальчишке, подождав, пока он не удалиться от неё подальше. И вот, сейчас она встаёт и уходит. Как уже было сказано, в том случае, если она благоразумная, психически нормальная девушка. Постояв под душем ещё несколько минут, чувствуя, как горячая вода пронизывает приятным жаром, расслабляя и лаская тело, Тео решил что этого достаточно и вышел из кабинки, растирая себя полотенцем, вытирая волосы. И обнаружил девушку в пушистых объятьях кресла. Итак, она психопатка. Прекрасно. Тео довольно улыбнулся, бросил полотенце на пол и шагая к своим вещам, сделал колесо вперёд. Не быстро, медленно нагнувшись, опёрся на руки, встал на них и медленно поднял вертикально обнажённые ноги и опустил, после чего поставил их перед собой, на одну линию, будто бы сделав колесо на натянутом в воздухе канате. Как же приятно чувствовать, что тело ещё прекрасно слушается его, несмотря на поломку в синтетической части мозга. Поломку, которая скоро должна была отправить его... куда? Скорей всего в ад. Хотя Теодор, отличавшийся верой в сверхъестественное, допускал возможность того, что его дух заберут в лес, в бумажный дом. Чтобы продолжить играть с ним. И безусловно, это было одним из вариантов ада. Его белоснежное стройное тело исходило паром, когда он расслабленно и неторопливо подошёл к своей одежде и неспешно натянул на себя бельё, джинсы и рубашку со шнуровкой на груди. Выучка требовала одеться быстро, но Теодор послал её в задницу. Он больше не солдат. Нет больше безымянной корпорации, создавшей его тело из некого паренька лет пятнадцати или шестнадцати. Может быть, убив его при этом. Наплевать. Теодор прошёл к барной стойке, взял с неё бутылку, которую открыла Биша и плеснул себе немного в бокал. В алкоголе он не разбирался и понятия не имел, сколько стоит эта выпивка. И насколько прекрасен её аромат. Прислонившись к стойке спиной, мальчишка с той же довольной улыбкой смотрел на девушку сквозь растрёпанные пряди светлых волос, покачивая бокал с ароматной алой жидкостью в белоснежной ладони. - Если ты сейчас думаешь о том, для чего мы здесь, то совершенно зря. В этом нет никакого смысла. Мы здесь, чтобы страдать фигнёй. Дурачиться. Теодор залпом опустошил свой бокал. - Тебе наверное интересно, собираюсь ли я заниматься с тобой сексом. Скажем так, эта мысль мне нравится, ты мне нравишься, и если ты этого хочешь, то мы этим займёмся. Это было бы забавно. Здесь всё забавно, в чужой квартире, в ожидании её хозяина. Хотя если он не придёт - это не особенно расстроит Теодора. - Догадываюсь, что ты не собираешься заниматься со мной любовью. Поэтому нам здесь делать больше нечего. Напиться мы ещё... Теодор умолк, закрыв глаза. Бокал выпал из его содрогнувшихся пальцев и разбился. Не открывая глаз, из-под которых потекли слёзы, мальчик сделал шаг вперёд, дрожа, и начал танцевать, медленно кружась в танце и улыбаясь. Ослепительные молнии сверкали вокруг него в темноте. Электроразряды сотрясали его стройное тело. Он танцевал умело, как сломанная кукла, созданная для танцев. Слёзы падали рядом с аккуратно и плавно переступающими обнажёнными ступнями. Дрожащие пальцы ласкали воздух. Танец закончился так же внезапно, как закончился. Последняя молния вспыхнула в темноте и Теодор открыл глаза, посмотрев на девушку. Вытер слёзы рукавом рубашки. - Ты готова продолжить игру? Тогда пошли отсюда. Тео натянул носки, обулся и подняв куртку с идеально вычищенного паркета, накинул её на плечи. Подождал, когда Биша подойдёт к нему и оденется и протянул ей руку с ногтями, напоминающими острые коготки. - Нет света. Квартира погрузилась в мрак. Теодор подошёл к двери, ведя Бишу за собой и открыл её. Возле входа в квартиру стояли несколько фуррей, слабо освещённых светящейся над дверью тусклой лампочкой. Массивных и высоких. Вытянутая морда одного из них принадлежала акуле, другой обладал загнутым орлиным клювом, третий топорщился длинными иглами на крупном бледном черепе. Тео, улыбаясь сделал к ним шаг, притягивая Бишу за собой. Зверолюди мрачно и молча смотрели на них. - Нет... света. Фурри расступились, пропуская двух невысоких людей, держащихся за руки. Тео с Бишей просто прошли мимо, сопровождаемые мрачными тяжёлыми взглядами. Мальчик потянул девушку за собой, поднимаясь вместе с ней выше по тёмным лестницам, слабо освещённым тусклыми лампами. - Мёртвый босяк в телеге обмяк, - шептали губы Тео, пересчитывая проплывающие мимо двери. - Был он никто, вы же за то - мёртвые кости... Рука парня вытянулась, воткнув палец в кнопку звонка. - Здесь и бросьте. Прошло несколько долгих секунд и дверь открылась. Перед ними, покачиваясь, стоял высокий мощный фурри-волк, покрытый сложным узором светящейся алым "татуировки". Он был полностью обнажён и тяжело дышал, а его пенис торчал, находясь в полной боевой готовности. Зрачки волчьих жёлтых глаз были расширены, занимая едва ли ни всю радужку. Он явно находился в наркотическом опьянении. - Какого хуя вам надо, малявки? - пробасил волк, злобно глядя на них. Теодор смерил волка взглядом, задержав взгляд на его торчащем девайсе. - Твой сгодится, - негромко и мягко сказал мальчик и не выпуская из руки ладонь Бишамон, лишь сильнее сжав её, пнул волка между лап, прямо по свисающей мошонке. Волк загнулся с воплем, хватаясь за своё хозяйство, а Теодор схватил волка за длинные волосы с окрашенными светящими кончиками и потащил его за собой в его квартиру, другой рукой ведя за собой девушку. - Биша, закрой дверь, пожалуйста. Эта квартира была такой же просторной, как предыдущая, только под ногами в прихожей были гладкие каменные плиты. Звучала громкая музыка, темнота пульсировала тяжёлыми металлическими ударами. Свет источала лишь туша волка, которого Тео тащил за собой, оглядываясь по сторонам, будто бы он что-то мог увидеть в темноте. Наконец они прошли в комнату, в которой стояла широкая кровать, застеленная косматой шкурой, на которой расположилась на коленях очень высокая и крепко сложенная фигуристая девушка с налысо стриженой головой, украшенной завитками сложной татуировки. Тату покрывали её почти целиком. Красивое лицо было искажено от ярости. Источником света был огонь, полыхающий в камине, неподалёку от любовного ложа и оранжевые отсветы играли на теле человеческой самки, так же тяжело дышащей, как волк. Просторную комнату наполняли запахи возбуждения, пота и сладковатого дурманящего дыма. Под ногами был очень пушистый ковёр, на котором стояло множество бутылок, пустых и полных. Возле кровати на небольшом столике стоял курительный прибор, кучка травы и несколько секс-игрушек. - А вы ещё, блядь, кто такие? - Хрипло вопросила татуированная. - Заткнись, шлюха, - громко сказал Теодор и врезал по морде начавшему подниматься волку, выпустив ладонь Биши, - бей его ногами, Биша, чтобы не поднимался, а я займусь этой сукой. - Это мы ещё посмотрим, кто кем займётся, - прорычала девушка, показывая острые длинные клыки в злобном оскале, а потом неожиданно оказалась совсем рядом и полыхнула ярко-красным огнём зрачков. Молниеносно развернулась, замахиваясь рукой, с той же невероятной скоростью, и её кулак обрушился на Теодора, едва успевшего поднять руки для защиты. Его снесло, как пушинку. Мальчик отлетел и врезался в стену. Воздух с шумом вылетел из его лёгких, его личико было искажено от боли и изумления. Девица метнулась к нему и её кулак с с оглушительным треском разломал какую-то полку, на пол посыпались какие-то предметы - Тео едва успел отклонится в сторону... Девица начала осыпать его целым градом ударов, неестественно быстро двигаясь. Теодор закрывался руками и уворачивался, также двигаясь очень быстро. Судя по всему, его попросту избивали, он не успевал ударить в ответ и только защищался. Звуки смачных ударов смешивались с бешеным ритмом пульсирующей музыки. Злобно кричал певец. Волк, лежащий у ног Биши, начал подниматься, рыча и мотая головой. Едва успевая уворачиваться и блокировать удары девахи, оказавшейся вурдалаком, Тео не видел, как отрывается Биша, уделывая обдолбанного волка сапожками, но через некоторое время услышал её разъярённый голос, она впервые заговорила и обращалась к избивающей его чудовищной бабе. - Эй, ты. Шлюха. - Девушка почти кричала, пытаясь переголосить звук, доносящийся из колонок. - Твоё огромное дупло шире выхлопной трубы моего авто. Избиение прекратилась. Вампиресса, в татуированную спину которой ударилась бутылка, брошенная Бишей, повернулась к девчушке с разъярённым рычанием и Тео немедленно воспользовался этим. Схватив бутылку с пола, он со всего размаху разбил её об лысую голову женщины. Вампиресса покачнулась, оглушённая. Тео с яростным воплем схватил её за ноги и резко дёрнул на себя. Вурдалачка повалилась на пол и мальчишка принялся избивать её ногами, крича во всё горло от ярости. Какая-то! Шлюха! Посмела! Его! Бить! В довершении Теодор несколько раз подпрыгнул на голове поверженного соперника, вбивая её лицом в пол. Потом пару раз пнул волка и оскалив зубы в радостной улыбке, взял Бишу за руку и повёл её прочь из этого места. - Здорово, правда? - Спросил мальчишка с каким-то детским восторгом, повернув к ней сияющее лицо. Из его носика скатилась капля неестественно яркой крови, оставляя красную дорожку. Ещё у него была разбита губа. Похоже, что он был полностью счастлив... Они оказались в ванной. Тео склонился над раковиной, умывая лицо. Потом подставил голову под струю холодной воды и встряхнул волосами. Посмотрел на свою спутницу, улыбаясь. - Здорово ты ему врезала. Ты молодец! Металлический грохот музыки остались позади, в темноте, Тео вывел Бишу в подъезд, где они вновь оказались в тишине. Неожиданно прижав к себе девушку, Тео вновь крепко поцеловал её в губы, не обращая внимания на боль в разбитой губе. Тесно прижатая к его груди, девушка ощутила его громкое частое сердцебиение. Казалось, его было слышно во всём доме. Выпустив девчушку из крепких объятий, Тео вновь повёл её за собой. Они поднимались всё выше и выше по тёмным лестницам высокого древнего дома. Судя по всему, мальчишка не собирался прекращать игру. Его губы шевелились в полумраке: - Вышел Тедди из тумана, вынул бритву из кармана. Буду резать, буду бить... Раздался перелив мелодии очередного звонка. - Всё равно тебе водить! Тео застыл в ожидании, держа Бишу за руку. Никто не открывал. Подождав ещё немного, мальчик, так же, как в прошлый раз, достал отмычку и принялся взламывать замок. На этот раз дверь не пыталась его укусить и всё прошло гладко. Дверь распахнулась. - Свет! Но свет не зажигался. Пошарив по стене, Тео нашёл выключатель. Из темноты появилась вполне обычная, хотя и уютная квартира. Мебель под старину, деревянные панели на стенах, пушистые ковры. Картины на стенах, изображающие мирные пейзажи. Их объединяло то, что на всех был изображён лес. Тёмные лесные чащи, светлые рощи, моря из зелёной листвы, причудливо изогнутые стволы, ровные ряды высоких сосен. Рассветы и закаты. Яркие и мрачные краски. Включив свет в гостиной, Тео жестом предложил Бише устроиться на одном из мягких кресел и ненадолго удалившись, вернулся с бутылкой вина, которую он обнаружил на кухне и двумя бокалами. Открыв бутылку, мальчишка налил вина Бише, протянув её бокал, а потом уселся в соседнее кресло, уставившись на странного вида устройство, лежащее перед ними на изящном стеклянном столике. Округлое, полупрозрачное, нежного светлого цвета, с несколькими выходящими из него проводами, оканчивающимися лёгкими рамками, которые, судя по всему, следовало одевать на голову. - Деменссино, - определил мальчик, глотнув вина. - Сыграем? Протянув руку, Тео ткнул прибор пальцем и тот начал переливаться мягким светом изнутри. Взяв одну из рамок, мальчик вытянул провод, удлинив его и надел гибкий обруч себе на голову, он плотно и мягко обхватил её. Мальчик залпом допил своё вино и откинулся в кресло, прикрыв глаза. - Одевай обруч на голову, Биша, не бойся. Тео подождал несколько минут, сидя в кресле. Потом кресло начало поглощать его, он словно бы погружался в него. Тело охватило тепло, его словно заворачивало в кокон из невидимого, очень мягкого материала. То же самое должна была ощутить и Биша, если она, послушав Теодора, надела на себя рамку незнакомого, нелегально изготовляемого прибора, который мог всё что угодно сотворить с её головой. Мальчик потерял сознание, успев увидеть, как его невесомое тело затягивает в длинный округлый коридор, мерцающий тем же нежным светом. Потом наступила полная тьма. Наверное, нет более безрассудной идеи, чем потерять сознание в чужой квартире, вломившись в неё со взломом. - Тео. Это... нимб? - Успел услышать мальчишка, прежде чем окончательно отключиться. - Терновый венец, - прошептали разбитые губы, складываясь в улыбку. Деменссино - прибор, изначально придуманный для игр, использовался криминальными структурами для изощрённых пыток . Подключаешь жертву к разуму безумца и он погружается в бесконечную череду кошмаров и мерзостей. Тьма небытия стала обычной темнотой под закрытыми глазами, пронизанной мягким светом, просачивающимся сквозь закрытые веки. Мальчик открыл глаза и увидел ангела. Бишамон летела рядом с ним, обнажённая, как и он, и невыносимо прекрасная. Её мягкие белые волосы окружали её хорошенькое лицо нежным облаком. По гладкой и нежной коже её идеального тела скользили мягкие волны света. Её широко раскрытые глаза словно бы светились изнутри. Они плавно летели рядом, почти касаясь друг друга, сквозь запутанный лабиринт из нежно светившихся тоннелей, внутри деменссино, проглоченные им словно две микроскопические пылинки. Тео протянул руку, чтобы коснуться её пальцев своими, но когда между ними оставались какие-то миллиметры - Биша исчезла. Теодор вздрогнул и глубоко вздохнув, оглянулся. С недоумением нахмурился. В сознании слабо светился смутный образ какой-то юной девушки. Мальчишка тряхнул косматой головой и полез в карман джинсов, украшенной стальной цепью, свисающей до середины бедра с массивного чёрного ремня. Откинулся спиной на один прямых и высоких стволов деревьев, окружавших его, ярко освещённых тёплым золотистым светом. Где-то высоко над его лохматой головой, на которую были натянуты нелепые очки с крупными оранжевыми стёклами, шумела золотисто-алая листва. Порывшись в кармане, Теодор вынул из него ладонь, в которой ничего не было. Но пальцы были сложены так, будто держали что-то узкое. Он вынул наушник из правого уха, приложил к нему пустоту и принялся слушать, покачивая ногой и ритмично постукивая пяткой в тяжёлом военном ботинке об гладкую кору дерева - в такт быстрой и ритмичной музыке, звучащей в наушнике, от которого тянулся тонкий проводок, исчезающий за воротом чёрно-белой футболки в полоску с длинными рукавами. - Он уже здесь... в доме. Ждёт тебя. - Прошипел тихий голос в его ухо. - Всё, что тебе нужно - это быть сейчас с ним, пока ловушка не захлопнется. Оставь оружие здесь — оно тебе не понадобится. Теодор кивнул, вернул наушник в ухо и отбросил невидимый предмет в пустоту. Таким естественным движением, что казалось, что раздастся звук от падения какого-нибудь предмета на ковёр из золотисто-красной листвы. Но не раздалось ни звука. Мальчишка задрал футболку, вынул из-за пояса тёмный револьвер, небрежно отбросил, потом отстегнул от пояса ножны большого охотничьего ножа и отправил следом. Потом потянулся, приподнявшись на носках ботинок, поднимая полускрытое светлыми волосами лицо к тёплым солнечным лучам. Улыбнулся. Резко развернулся на месте. Так быстро, что очертания его тела размазались в воздухе. Замер, глядя широко распахнутыми зелёными глазами на стоящую перед ним незнакомую девушку. Она была одета в чёрную куртку и такого же цвета брюки, шейку скрывал фиолетовый шарф, хотя было тепло. Белоснежные волосы, хорошенькое личико, серо-голубые глаза, поблескивающие искорками серебра. Почему он заметил её только сейчас? Как давно она наблюдает за ним? - Кто ты такая? Тебе нельзя здесь находится! Мальчик выдернул наушники из ушей и резко оглянулся, вслушиваясь в тишину пронизанного солнцем леса. Будто хищный зверёк. Напружинившийся, готовый в любой момент сорваться с места. Нет ли ещё незваных гостей? - Так, - не обращая внимания на слова девушки, если она конечно вообще произнесла что-то, Теодор продолжал оглядываться, не глядя на неё. - Ты пойдёшь со мной. Иди вслед за мной и молчи. Если хоть дёрнешься или сделаешь что-нибудь не так - я убью тебя. Теодор неспешно пошёл, уверенный что девушка исполнила его приказ. И всё ещё недоверчиво оглядывался. Оружие, брошенное им, осталось позади. Ему сказали избавиться от него и он выполнил приказ, не смотря на то, что ему было страшно. Лес был полон чудовищ. Сейчас, при свете дня, они прячутся, но когда стемнеет - они наводнят лес. И ещё здесь было множество дикарских племён, которых мальчишка тоже боялся. И неспроста. Многих из них он убил и похитил, выполняя задания Корпорации. Он был Охотником и кто-нибудь из дикарей мог знать его в лицо. Деревья и кусты проплывали мимо. Иногда мимо пролетали странного вида насекомые, похожие на бабочек, только слишком крупные. Они поднимались на невысокие холмы, перебирались через овраги, один раз перешли вброд через небольшой ручей. И вот наконец лес плавно расступился, открывая большую поляну с широким зеркалом озера, почти правильной круглой формы, отражающего безоблачное голубое небо с лучащимся на нём ярко-жёлтым солнечным диском. На краю озера стоял небольшой восточный дом, призрачно белое-строение с бумажными створками вместо дверей. Рядом парило в воздухе белое облако цветущей вишни, изогнувшейся тонким стволом. - Внутри должен находится объект, скорей всего некоджин. Делай всё, что он скажет. И только попробуй совершить какую-нибудь глупость и сорвать операцию, - тихо сказал мальчик. - Со мной лучше не шутить. Он глубоко вздохнул, заметно волнуясь и двинулся к дому. Стальная цепь, поблёскивая, ритмично похлопывала его по узкому бедру. Тяжёлые ботинки мягко ступали по мягкой палой листве. Они вошли на широкую светлую деревянную веранду, окружающую дом. И мальчик неожиданно остановился. Нахмурился, будто вспоминая что-то. Замер на несколько секунд. Встряхнул головой. - Заходим. Мальчик присел у входа, ещё раз глубоко вздохнул, набираясь решимости, отодвинул бумажную створку двери и встав, вошёл внутрь. Отошёл, пропуская девушку. На его лице была растерянность. - Здесь... никого нет... Выйдя наружу из дома, парнишка оглянулся и тут же воплем ужаса метнулся обратно в дом. Вдоль края озера шёл, приближаясь к ним, маленький мальчик, совсем ещё крошечный карапуз, одетый в белую майку и шорты. У него были каштановые волосы до плеч и такого же цвета большие орлиные крылья, сложенные на спине. Повернув личико к дому, он говорил что-то, но не было слышно что. Только шевелились ярко-алые маленькие губы, в полной тишине. - Закрой дверь! - Закричал Теодор, отползая назад спиной. Упёрся спиной в деревянный, тёмный лакированный столб, поддерживающий потолочные балки. - Закрой дверь, скорее! По щёкам трясущего Тео потекли слёзы. Он сжался в комок, обнимая себя за плечи. - Уходи, пожалуйста... уходи... Он закрыл глаза. - Мне всё это мерещится. Его нет. Нет. — Охотник... Тихий голос раздался откуда-то из-за глубины дома. Теодор резко повернул голову к источнику звука. Медленно раскрывался лежащий у противоположной стены разукрашенный яркими красками футляр. Из него по воздуху выскользнули две изящные чаши из тёмного дерева. Легли на мягкие светлые подушки, лежащие на полу. Над ними наклонился исходящий паром носик небольшого фарфорового чайника, наполняя чаши янтарной парящейся жидкостью. - Раздевайся, будем пить чай. Вы же не забыли? - Раздался всё тот же мягкий голос из пустоты. Судя по всему он принадлежал молодому человеку не старше Теодора. Теодор смотрел на парящиеся чашки. На том месте, где только что была пустота на несколько секунд появился оранжевокожий атлетично сложенный молодой человек с гривой ярко-рыжих волос, в которых виднелись края больших кошачьих ушек. С полоской тёмно-золотых конопушек, пересекающих приплюснутый нос. И огромными раскосыми тёмно-зелёными глазами. Его губы двигались, словно он говорил что-то, но будто при ускоренной перемотке. Так же быстро мелькнула рука, указывая жестом на подушки перед собой. По его обнажённому телу, прикрытом лишь набедренной повязкой из белой ткани, пробежала рябь, словно по экрану неисправного телевизора и он исчез. - Загги? - Пролепетал Тео. Он вскочил на ноги и заорал: - Тебя нет! Я убил тебя! И Флёра тоже нет! Ничего этого нет! Это... морок... кто-то дурит мне голову... Оглянувшись с яростью, Теодор наткнулся взглядом на девушку. - Ты! Откуда ты здесь появилась? Почему ты появилась здесь! Рассказывай всё что знаешь! Он заорал так громко, что едва сам не оглох от своего крика: - Говори, иначе я вырву тебе сердце! * * * В двери квартиры, в которую вломился Тео с Бишамон, провернулся ключ. Она распахнулась и на порог ступила нога в тёмных брюках, обутая в идеально начищенный ботинок. Следом вторая. Закрыв за собой дверь, некто в тёмном костюме прошёл мимо рядов картин, на которых был изображён лес, и остановился на пороге комнаты, в которой лежали в креслах двое подростков, девушка и парень. Рука в тёмной перчатке откинула полу пиджака и привычным чётким движением вынула тёмный пистолет из спрятанной за поясом кобуры. * * * - У меня нет сердца, любимый, - зазвучал негромкий мелодичный голос девушки. Тео уставился на неё широко раскрытыми глазами. - Я давно отдала его в твои руки. Давай уйдём отсюда, не покидай меня больше. Любимый?! Ярость Теодора неожиданно утихла, как и страх, несмотря на то, что где-то рядом ощущалось присутствие Флёра, он с растерянностью смотрел на девушку. В его сознании вновь засветился призрачный образ красивой девушки. Это была она... Та девчушка, что стояла сейчас перед ним. Он знал её. И... Он любил её? Она оказалась рядом с ним и тёплое дыхание девушки коснулось его лица. - Б... Биша? - Едва слышно прошептал Теодор. Её губы коснулись его в лёгком поцелуе. Знакомый вкус и запах... Прохладные пальчики коснулись его пальцев, переплетаясь с ними, она потянула его за собой. - Пошли… - Выдохнула она в его губы, и ему вдруг отчаянно захотелось поцеловать её в ответ. Но он не успел... – Иначе мы останемся тут навсегда. Биша грустно улыбнулась ему. - Да, - тихо прошептал мальчик, - пошли. - Оле, - раздался голос за спиной. Теодор обернулся и увидел того же некоджина, появившегося в воздухе за его спиной. Рука золотокожего юноши неестественно резко и быстро указала на дверь. - Бедный мой Оле... Он исчез, а потом раздался грохот и стена бумажного дома с грохотом и треском разметалась в клочья, внутрь домика подул ураганный ветер, взметнув волосы взявшихся за руки подростков. На веранде стоял высокий красивый юноша в джинсах и белоснежной рубашке, босой, с развевающими на ветру длинными каштановыми волосами, в которых виднелись небольшие пушистые острые уши. Его золотые глаза ослепительно ярко светились. Он широко улыбался, показывая маленькие белоснежные клыки. Ветер рвал на нём рубашку, с громким шумом задувая в домик осенние листья, сверкающие золотым и кроваво-красным. - Провались в бездну! Тебя нет! Я тебя не боюсь! - Заорал Теодор, пытаясь перекричать шум ветра. Потом за спиной золотоглазого юноши распахнулись широкие крылья с каштановыми перьями, окрашенными белым на кончиках маховых перьев. Он оказался совсем рядом, схватил Теодора за руку ладонью с длинными птичьими когтями, крепко стиснул. - Нет! Теодор крепко сжал руку Бишамон, резкий рывок, громкие хлопки огромных крыльев и вот они уже высоко над лесом, море осенней листвы несётся мимо них, громко шумя и волнуясь. - Бишамон! - Отчаянно кричал мальчик, держа за руку девушку, пытаясь удержать её. - Держись! Не отпускай меня! Они поднимались всё выше и выше, летя с огромной скоростью. Резко стемнело, небеса закрыли быстро клубящиеся тёмные облака. Бока Теодора обхватывали львиные лапы гигантского грифона, святящегося ярким золотым пятном на фоне потемневшего неба. Его крылья уже не хлопали, он широко расставил их в стороны и парил в ураганном ветре, сжимая в когтях свою добычу... Потом стало совсем темно, шум ветра достиг стал ещё громче, казалось, достигнув своего пика, а потом неожиданно наступила тишина и полная темнота, ветер утих... - Не бросай меня, пожалуйста... Детский голос. Рука Теодора по-прежнему сжимала руку Биши, но почему-то стала совсем маленькой и хрупкой. Он тянул её за собой, шагая в темноте. Постепенно становилось светлее. Сапоги Бишамон ступали по твёрдой поверхности и её шаги отдавались эхом по длинному простороному коридору, освещённому лишь в той части по которой они шли, позади них и перед ними была тьма. Её вёл за руку маленький мальчик лет десяти, одетый в белые шорты, белую футболку и сандалии. Цвет его волос был таким же, как у Теодора. Мимо проплывали двери с длинными номерами. Всё вокруг было белое и стерильно чистое, будто в больнице. Свет исходил от широкой полупрозрачной полосы, тянущейся по потолку, внутри которой плавно тёк мягкий белый свет, льющийся на них. - Эне, бене, раба, - начал считать мальчик, повернув голову к дверям, проплывающим мимо. - Квинтер, финтер, жаба. В полной тишине мимо проплывали чёрные цифры на белых дверях. Лёгкий ветерок развевал их волосы. - Эне, бене, рес, квинтер, финтер... Светловолосый мальчик остановился и повернул ручку двери, потянув Бишамон за собой. - Жес. Они зашли в небольшую и идеально чистую, но по-спартански скудно обставленную комнату, в которой всё было того же белого оттенка, как и в коридоре. Кровать, тумбочка, дисплей телевизора на стене. На подоконнике раскрытого окна сидел мальчик лет двенадцати с каштановыми крыльями и смотрел на звёзды, светящиеся в ночной темноте. Он повернул к ним красивое лицо с яркими золотыми глазами. Забавно шевельнул косматыми заострёнными ушками, прижимая их к голове. - Вы кто? - Я Теодор, а это... Мальчик посмотрел на Бишамон зелёными глазами. Это явно были глаза Теодора. - Это Биша, - он улыбнулся, - мы вместе играем. Я говорю считалочку и мы заходим в случайную комнату, а потом знакомимся с тем, кто в ней живёт. - Откуда она здесь? Тебя накажут, если узнают, что ты ночью ходишь по дому, да ещё и с какой-то девушкой. Ей нельзя здесь находится. - Да ладно тебе, ничего не будет! Нас никто не видел. Как тебя зовут? - Флёр... - Классные у тебя крылья! Ты умеешь летать? - Нет. Я боюсь высоты. Золотоглазый отвернулся от них, вновь глядя в темноту. - Как крылатый человек может бояться высоты? Ты должен как птица не бояться высоты. - У меня раньше не было крыльев. Я был другим. Меня сделали таким здесь. Он помолчал. - И с тобой тоже что-нибудь сделают. - Со мной ничего не сделают, если я не захочу. Правда, Биша? Маленький Теодор посмотрел на Бишу. Улыбнулся, прижавшись к ней. - Сделают. Нас для этого здесь и держат, чтобы изменять нас... Всё, уходите. Скоро погасят свет. - Ну ладно, мы пойдём. Спокойной ночи. - Спокойной ночи. Теодор вышел из комнаты, закрыв за собой дверь и посмотрел на Бишу. - Продолжим играть или хватит на сегодня? * * * Мужчина лет сорока, сильный, крепко сложенный человек, слегка покачиваясь, стоял перед сидящем в кресле Теодором, на голове которого была рамка. По проводам деменссино перетекали мягкие сгустки света. - Даже не хочется вас убивать, вы мне нравитесь. Это же надо иметь такую наглость. Судя по голосу мужчины, он был пьян. Он приложил ствол пистолета ко лбу мальчишки. - Я сам был таким же, когда мне было столько же... Но я не могу рисковать. Вы можете оказаться какими-нибудь сраными магами и разнести меня на кусочки. Весь этот ёбанный город переполнен магами. Мааагия... Скажешь что-нибудь не так какому-нибудь засранцу, а он взмахнёт ручкой, скажет какую-нибудь хуйню и у тебя все кишки наружу. Мужчина с щелчком взвёл курок. - Прости, малыш. * * * Тёплые и мягкие пальцы обхватили его лицо и Тео широко и счастливо улыбнулся - склонившейся над ним девушке, с любовью глядя в такие знакомые и такие красивые глаза. Она будет жить с ним в его комнате. Хотя нет, не разрешат наставники. Нет, они сбегут вместе из этого дурацкого дома и будут странствовать вместе. У них будет много интересных приключений! - Тео. Мы уже долго играем. Давай вернемся. Услышав в голосе Бишамон тревогу, Теодор поспешил успокоить её. - Хорошо, сегодня мы больше не будем играть. Поиграем потом. Сегодня они больше не будут играть. Конец игры. Глаза Теодора широко распахнулись. В его лоб упиралось дуло холодного пистолета. Разом вспомнив всё, Теодор скосил глаза на Бишу. Кажется, она тоже уже пришла в себя. Перед ними стоял какой-то мужик и, судя по всему, собирался пристрелить его. Его, а потом Бишу... Бишу... - Не двигаться! Замерли! Слышишь меня, девчонка?! - Мужчина перевёл взгляд на девушку, сидящую в соседнем кресле. - Только попробуй сделать что-нибудь... или хотя бы шевельнуть губами - и я вышибу мозги твоему дружку. А потом тебе. Мужчина, слегка покачиваясь, стоял перед ними, продолжая упираться стволом большого пистолета в голову мальчишки, личико которого было бесстрастным и словно бы равнодушным, но... внутри у него бушевала буря. Как он мог подвергнуть Бишу такой опасности? Ему-то терять нечего, ему всё равно скоро придёт конец, но ей ещё жить и жить! Зачем она вообще согласилась придти сюда и играть с ним? Неужели она и вправду безумна, так же как и он? - Я не представился, прошу прощения. Меня зовут Лес... - У него был глубокий приятный голос. Мужчина посмотрел на Бишамаон, - вы влезли в мою квартиру. И уселись играть в моё деменссино. Будто у себя дома. Вы, проклятые сопляки, совсем распоясались. Но я... Раздался оглушительный выстрел. Пуля пробила спинку кресла там, где доли секунды назад была голова Теодора, каким-то чудом успевшего отклонится. И вот он уже висит на мужчине и с рычанием впивается зубами ему в шею. Грохнул ещё один выстрел, раздался громкий вопль и отчаянный мат мужчины, пытающегося оторвать от себя озверевшего парнишку. Пистолет выпал из его руки. Мужчина вскрикнул ещё несколько раз, а потом грохнулся на пол и затих, неподвижно на нём распластавшись. По светлому ковру быстро расплывалось ярко-красное пятно... Тяжело дышащий мальчишка, сидящий на мёртвом теле, повернул к Бишамон искажённое яростью личико, испачканное чужой кровью. В его оскаленных зубах был зажат кусок окровавленной кожи. Выглядел он страшно. Придя в себя, Тео выплюнул кусок чужой плоти и вскочил на ноги, утирая лицо рукавом. Всего лишь ещё одно убийство в череде многих... Но как отнесётся к этому Бишамон? Это уже не игра. Останется ли она рядом с ним? Чудовищем, убийцей... - Всё хорошо, Биша. Не бойся. Наверное, она сейчас убежит от него. С отвращением сплюнув, Теодор посмотрел на труп с растерзанным его острыми зубами горлом. Нужно было сильно разозлить его, чтобы он совершил подобное. Быстро зайдя в ванную, Теодор прополоскал рот и вымыл лицо, избавившись от вкуса и запаха чужой крови. Потом, зайдя обратно в гостиную, взяв в руки рамку, которая была на голове Биши, и вытер об кресло, стирая отпечатки её пальцев. Пусть остаются его следы, но Бишамон не должна пострадать... - Пошли отсюда... Взяв Бишу за руку, Тео ещё раз посмотрел на труп мужчины, лежащий у столика с потухшим прибором. Кем он был, этот Лес? Скорей всего, каким-нибудь бандитом или наёмником. И таким же убийцей, как Теодор. Похоже, что он собирался прикончить их, пока они были в деменссино, но когда они вернулись - побоялся, что Бишамон может сделать что-нибудь с ним, после того, как он убьёт мальчика. И его колебания стоили ему жизни... Но это уже позади. Теодор вновь ведёт Бишу за собой, будто бы ничего и не изменилось. Будто игра продолжалась... Они вновь в полумраке подъезда. Сделав несколько шагов, Теодор вдруг порывисто прижал к себе девушку. - Бишамон!.. Живая, тёплая. Такая хрупкая... Долгие несколько секунд держал он девушку в своих объятьях, а потом чуть отстранив её от себя, посмотрел ей в глаза. Глаза ангела. - Прости, но я не могу остановиться. Игра будет продолжаться. Он помолчал. Сказать ей, что скорей всего он скоро умрёт? Что он смертельно болен, что неисправность его сломанного синтетического мозга скоро прикончит его? - Я не могу остановить игру. До тех пор... Пока она не будет закончена. Я буду играть дальше. И... и если ты хочешь уйти, то лучше сделать это сейчас... Сказав это, Теодор не удержался и поцеловал её, ожидая, что она отшатнётся от него - с отвращением. Но ему нужен был этот поцелуй. Вкус и нежное тепло её губ. Её тёплое дыхание на его лице. Он уже нуждался в этом... Когда он успел в неё влюбиться?.. Он поцеловал её. Пока они поднимались выше по тёмной лестнице. Теодор в какой-то момент замер и сжался в комок, прижимаясь к стене подъезда, изрисованной светящейся краской, сжимая виски ладонями и дрожа. Потом утёр слёзы и пошёл дальше, ведя девушку за собой. Всё выше и выше, во мрак тёмных лестниц. Где-то рядом раздался громкий смех. Нескольких людей или звероподобных, трудно было разобрать. - Ехала карета тёмным лесом. - Зашептал мальчик. - За каким-то, там, за интересом... Двери, двери, двери. Что за ними? Новая игра, бандиты, какое-нибудь чудовище или могущественный маг? - Инте, инте, интерес... Мальчишка вытянул руку, коснувшись звонка очередной двери. - Выходи на букву "эс"! Тишина... Ещё один звонок, звучит трель звонка. Теодор взламывает дверь, без всяких трудностей, и заходит внутрь, ведя за собой Бишу. - Свет. Мягкий свет озаряет стены светло-розовые стены, белоснежное, мягкое и очень пушистое покрытие под ногами, светятся розовые лампы в стенах. Тут вообще очень много розового цвета. Мимо проносится очень пушистый белый кот. Проплывают какие-то, наверное очень модные, абстрактные картины, какие-то блестящие безделушки на розовых полочках. Они находят хозяйку квартиры. Это молодая красивая девушка в дорогом платье, с длинными светлыми волосами, достигавшими талии. Она разметалась по своей гламурной кровати, погрузившись в глубокий сон. Судя по всему, она порядком набралась. Они проходят дальше, и в одной из комнат Теодор неожиданно останавливается. Смотрит на зеркало, рядом с ним на розовой гламурной глади расположился огромный набор косметики. Мальчишка садится рядом на мягкий белый пол и повернувшись к Бише, весело улыбается. - Бишамон, не хочешь поиграть? Давай сделаем из меня девочку. Разукрась меня, накрась мне ногти. И подбери мне какие-нибудь женские шмотки. Вместо ответа Бишамон хитренько улыбнулась и шагнула к столику с множеством таинственных для мальчишки тюбиков и флаконов, и принялась перебирать их своими пальчиками. Её выбор пал на нежно-розовый тюбик. Девушка уселась рядом с Теодором, нежно взяла его за руку и положив её ему же на колено, ловко выкрутила колпачок лака и принялась очень аккуратно наносить его на ногти парня. При этом забавно высунув кончик языка. Полюбовавшись её милым личиком, Теодор уставился на свою руку, заворожено глядя, как его ногти впервые в его жизни меняют свой цвет, превращая его в юного трансвестита. И это ему нравилось. Чем больше безумных развлечений, тем лучше! - Давай сделаем еще макияж тебе, и парик оденем, - мягко сказала девушка, продолжая умело наносить лак на его руку. - Ты будешь как барби. Мальчик не знал, что такое барби, но согласился не раздумывая. - Давай! Делай со мной всё, что захочешь, Биша. Можешь ничем не ограничивать свою фантазию. Покраска ногтей оказалась более долгим занятием, чем думал Теодор. Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем последний его палец получил новое блестящее нежно-розовым цветом украшение. Теодор поднял свои руки к лицу, рассматривая их. Его белоснежные ладони превратились в ладошки какой-то девочки. Это было очень странно и интересно. - А теперь давай лицо. Теодор прикрыл глаза, чтобы не мешать наносить косметику на свои веки. И ожидая, когда девушка закончит разрисовывать его, углубился в воспоминания. Он почти не помнил ничего, из того, что было с ним, пока он был в деменссино. Наверное это было из-за того, что его мозг был неисправен. Интересно, сколько времени у него осталось? Дни, часы? А может быть, минуты? Неизвестно. Теодор напряг память. Кажется, он встретился со своей любовью и своим страхом. Флёром. Почему он так боится его? При мыслях об брате его охватывал страх. Вот и сейчас он вздрогнул, вспоминая его. В памяти вспыхнуло огромное зелёное поле, по травам которого ветер гонял лёгкие волны. Он идёт к брату, играя своим ножом в ладони, злобно улыбаясь и играя ножом в ладони. На другом краю поля, у самого леса, его ждёт Флёр. Похоже, что его он не может лететь. Судя по всему, выстрел Теодора перебил ему крыло. Позади него в траве сидит девчонка с кошачьими ушами и хвостом. Сати. Похотливая сука, отнявшего у него брата. Он убьёт сначала своего брата, а потом поиграет с ней. Да... Он изукрасил бы её хорошенькое лицо ножом, если бы смог. Но брат не допустил этого. Они встретились на середине поля, обнявшись. И начали убивать друг друга. Да, он изрезал бы её. Добрую хорошую девочку. Наверное, такую же хорошую и нежную девушку, как Бишамон... Но почему он так нежен с ней? Почему ведёт себя с ней так? Почему любит её? Что произошло с ним? Он же был бессердечным ублюдком, желающим только убивать. Может быть, дело в том, что его мозг неисправен? Сломалось то, что делало его безжалостным охотником? Но тогда он больше не Теодор, верно? Он кто-то другой, с тем же именем. Но теперь он будет и другого пола. Бишамон сделает из него девушку, выберет для него платье и парик. Он разучится убивать, станет совсем хорошим и добрым. И больше не будет получать радости от насилия. Каково это, не чувствовать радость, когда причиняешь кому-то боль? Не чувствовать сладкий вкус чужой крови в своём рту? Не слышать крики боли своих жертв. Может быть, это Загги изменил его? Но что он с ним сделал? Он всего лишь хорошенько оттрахал его в бумажном доме. И сам неплохо прокатился на его члене. Это было приятно, очень кайфово. Вспоминая это, Теодор даже ощутил, как его пенис начинает твердеть. Но как можно изменить человека поцелуями и сексом? Может быть, дело в какой-то магии? Оранжевый неко сделал из него милого доброго мальчика при помощи какой-то магии? Или просто пробудил в нём это милое и доброе существо? Но в таком случае, это означает, что в нём сейчас два Теодора. И этот Теодор хочет изукрасить ножом личико Бишамон? Нет, сама мысль об этом кажется невозможной! Но наверное он не сможет сдержать себя, когда второй Теодор возьмёт управление на себя? Теодор, живущий в сломанной, искрящейся половине его мозга. Теодор, созданный Корпорацией. Жестокий садист и насильник. Может быть, это хорошо, что он умирает, этот злой Теодор? Но когда же он умрёт? Здесь, в этой розовой квартире, или в другой, сражаясь с очередным жителем этого дома, или тогда, когда они наконец поднимутся на самый верхний этаж этого дома? Интересно, что будет делать Бишамон, когда он умрёт? Она любит его. Он знал это. Видел в её глазах. Чувствовал в её ответных поцелуях. На первый поцелуй он на не ответила. Но когда он поцеловал её в следующий раз, она слизала капельку крови с его губы в ответном поцелуе. Может быть, она умрёт вместе с ним? Хотя нет, он не будет думать об этом. Он не умрёт в этом доме. Он поднимется на его крышу и вместе с ней будет смотреть на город. И это будет отличным концом этой игры. Теодор чувствовал касания мягкой щёточки к своим векам, щёкам, скулам, ресницам, ощутил мягкое касание к своим губам. Кажется, это называется помада. Тео осторожно коснулся языком своей губы. Необычный приятный вкус. Последним штрихом стал парик, лёгший на его голову. Искусственные, но казавшиеся такими настоящими шелковистые волосы коснулись его лица, легли на плечи. - Уже всё? Теодор открыл глаза, глядя в зеркало. И удивлённо распахнул их. Несколько долгих секунд рассматривал себя в зеркале, глядя на незнакомую ему девочку, глядящую на него в зеркало. С розовыми губами, белоснежными длинными волосами и накрашенными ресницами, которыми он удивлённо хлопал. Бишамон была мастером своего дела. Или его лицо и вправду было настолько женственным, что при помощи косметики его так легко перевоплотили в девчонку? - А теперь одежду. Подбери мне что-нибудь на свой вкус. Теодор принялся стаскивать с себя одежду. Разулся, стянул с себя джинсы, куртку и рубашку, при этом нисколько не стесняясь того, что открылся его почти напрягшийся пенис. И приготовился надеть то, что выберет ему Бишамон. Он не удивился, увидев, что предложила ему Биша. Разумеется, это было платье нежно-розового цвета. Длинное, до самого пола, с открытыми плечами. К счастья, обитательница квартиры оказалась такой же невысокой и худенькой, как Тео и платье ему подошло. Натянув его и поправив парик, Теодор посмотрелся в зеркало. И из него ему улыбнулась хорошенькая белокурая девчонка в розовом. Наверное, эта была та самая барби, о которой говорила Биша. Теодор повернулся к Бише с широкой улыбкой, собираясь сказать ей что-то, но черты его милого личика неожиданно исказились. Согнувшись и обхватив голову руками, Теодор испустил дикий крик, разнёсшийся наверное по всему дому. Потом словно какая-то невидимая сила начала швырять его по комнате. Барби металась туда-сюда с искажённым лицом и широко раскрытыми глазами. Он с грохотом налетел на зеркало, рассыпав шикарную коллекцию парфюмерии и бижутерии по полу, налетел спиной на какие-то полочки, разбив их вдребезги, на пол посыпались милые блестящие безделушки. Он бился об стены, кричал и размахивал руками. А потом упал на пол и начал извиваться и дёргаться, будто его сотрясали разряды сильного тока. Это длилось несколько минут. Наконец он затих. И лежал словно мёртвый, глядя в розовый потолок неподвижными глазами. Как кукла. В комнату заглянула покачивающаяся девушка, хозяйка квартиры. И тупо пялилась на них. Теодор медленно поднялся с пола. Поправил парик, поглядевшись в зеркало, взял Бишамон за руку и вышел, оттолкнув ничего не соображающую девушку. Обулся у порога и они вновь оказались в подъезде. И вновь шли вверх. Всё выше и выше, две странные девчонки, неизвестно что забывшие ночью в этом древнем доме. Наконец они достигли последнего этажа и вышли на крышу, белоснежную от снега. Из накрашенных губ переодетого парня вырвалось облачко пара: - Всё... В тишине медленно падали белые невесомые снежные пушинки. Теодор притянул к себе Бишамон за плечи и вместе с ней смотрел на огни гигантского города. Потом обнял её и поцеловал, решив, что этот поцелуй будет последним. Любовь? Он не может любить её. Всё это ему лишь кажется. Он не может никого любить... Я не люблю тебя. - Я люблю тебя, - тихо прошептал мальчишка в губы Бишамон, а потом выпустил её из своих рук и медленно опустился на колени, а потом лёг на спину, глядя в тёмное небо, на падающий на него снег. Улыбнулся и закрыл глаза. Ощутил прикосновение пальчиков к своей ладони, переплёл с ними свои пальцы. Сжал. Отличная игра.