Семь смертных грехов vs. одно сердце

      В чем смысл существования? В чем смысл моего существования? Видимо, его просто нет. Жизнь вообще бессмысленна. Убивать, чтобы становиться сильнее, и становиться сильнее, чтобы убивать — вот единственный путь эволюции, но и он не гарантирует привести к какому-то логическому концу. Жизнь превращается в череду черно-белых эпизодов без возможности обрести что-то ценное в итоге. Лишь пустоту. А где одна лишь пустота, там нет места надежде.       Весь мой путь был таким. Длинный, одинокий, бесцельный. Из полной тьмы в свет и обратно. И в итоге понимаешь, что нет ничего. Ничего, что имело бы вес в этом отжившем свое мире. Воспоминания стираются, эмоции затухают, чувства умирают, и остаются лишь разочарование и пустота. Образуется дыра там, где раньше было сердце. Сердце, что так верно хранило все эти оказавшиеся ненужными пережитки никому не интересной жизни. А потом еще одной. И еще. И еще…       Глупые отрывки мгновений, бессмысленное бремя, несуществующее оправдание своего бессилия. И я их отбросил. Отрекся. Отказался и от чувств, и от эмоций, и от самой жизни. Я перестал в это верить. Вот только существовать я не перестал.       — Вот и все. Ты умрешь здесь в одиночестве, и тебя никто не спасет. Спрошу еще раз: тебе страшно, женщина?       Странно, но я не хочу, чтобы ты меня боялась или ненавидела — мне всего лишь интересно. Я хочу, чтобы ты убедилась в моей правоте. Поверь, она проверена множеством жизней.       Грустно опустив глаза и сжимая пальцы, ты говоришь: «Нет». Твоя вера в друзей, в вашу связь, в это «сердце», что вы якобы можете передавать друг другу, слишком сильна, и это слегка раздражает. Ты же понимаешь, что ошибаешься? Мои глаза видят все. От них ничего не укроется, и если они этого не видят, значит этого не существует. Тогда где же это ваше «сердце»?       — Вы, люди, говорите о нем так, словно можете держать его в руке.       Не можете. Потому что это невозможно и глупо, но ты, женщина, не слушаешь меня, настойчиво продолжая цепляться за свои бессмысленные иллюзии. Ты уверена, что, что бы ни случилось, твоя душа всегда будет с твоими друзьями. Какая пустая надежда. Ты умрешь и начнешь собственный путь к отчаянию и тьме. Уж я-то знаю.       Но ты упрямая и отрицаешь мои слова. Ты говоришь о вашей связи и свято веришь в нее. О чем я думал — что же еще остается таким слабакам, как вы? Только полагаться на кого-то сильнее, но знай, что, когда до последнего цепляешься за надежду, ты лишь глубже погружаешься в отчаяние. Поверь мне. Не веришь, и это злит.       Ты странная, женщина. Ты глупа или же знаешь то, чего не знаю я? Конечно же, первое. И сейчас я тебе это докажу.       Этот мусор Куросаки Ичиго не представляет интереса, но он намерен забрать тебя, спасти. Что ж, просто так ему это не удастся. Хотя о чем я — ему это никак не удастся. Однако его глупая настойчивость и непонимание собственных жалких сил порядком раздражают. Стоит мне лишь захотеть, и я тут же оборву его хрупкую жизнь, даже не извлекая своего меча. Так же быстро и легко, как…       — Твои движения… Может быть, я предугадал их потому, что стал ближе к пустому… или потому, что ты стал ближе к человеку.       Какая… глупость! Не смей сравнивать меня с вами, людьми. Зарвавшийся мусор пора проучить. Но позволить этим странным эмоциям возобладать над собой — значит подтвердить правоту Куросаки Ичиго. Это недопустимо. Это ложь. И это не трудно доказать. Вот он, логический конец.       Однако ты, женщина, не позволяешь мне уничтожить шинигами, закрывая его своим щитом. Зачем? Какой в этом смысл? Почему ты ему помогаешь, ведь он уже и так покойник? Это было понятно сразу, как только он осмелился прийти сюда. Так почему?       Отчего-то чувствую странную злость, которую вы, люди, зовете завистью. Непривычное чувство и какое-то ноющее. Хочется отмахнуться от него, просто стерев с лица земли его источник, но ты и этот глупец шинигами все еще здесь.       Откуда-то появляются еще два ничтожества, взявшие тебя в плен. Как же ты слаба, женщина: опять в беде, опять ждешь спасения. А этот мусор, видимо, рвется спасать тебя ото всех. Настоящий герой. Омерзительно.       Какой глупец: ты, женщина, и весь Лас Ночес сейчас в моей власти, так что и разбираться с бесполезными подчиненными тоже буду я. Они не причинят тебе вреда, пока я этого не захочу, а на этот счет у меня другие указания. Если кто-то и убьет тебя, то только по приказу владыки, и этим кем-то буду я. Кажется, я стал жаден, и, похоже, это из-за тебя, женщина.       Теперь еще и Ямми объявился. Не стоит лезть в мои дела, ибо они только мои! Видимо, жадность прогрессирует и переходит в какой-то странный голод: никому не позволю мне мешать.       Этот ни на что не годный кусок мяса хочет тебя раздавить в своих ручищах, и, похоже, пора вмешаться. Странно, зачем оно мне? Хотя в этом уже нет необходимости: слишком много чужаков вокруг, слишком много надоедливого мусора. Видимо, пора заканчивать этот театр, а значит и место действия нужно сменить.       Я мог бы легко убить вторженца, как уже сделал это однажды, но это будет слишком просто. Он кичился своей силой, так пусть же теперь познает ту мощь, которую силится одолеть.       — Узри же, Куросаки Ичиго, лицо истинного отчаяния.       Гордыня одолевает, вызывая жгучее желание дать понять, кто есть кто. Доказать ему, доказать тебе, женщина… В конце концов, надоело слушать эти глупости о том, что он должен победить. Возникает незнакомое прежде чувство лени. Откуда оно? Раньше я бы выполнил приказ, не задумываясь, четко и быстро, а теперь не узнаю сам себя. Ну что ж, давай, шинигами, покажи, на что ты способен. Нет? Тогда смотри, что могу я.       Разница в наших силах очевидна, но этот мусор все равно не сдается. Зачем я его жалею? Зачем тяну? Чего жду? А он снова и снова сжимает свой меч и даже верит в то, что может меня одолеть. Опять и опять. Поднимает меч и пытается атаковать. Снова и снова. Это бесполезно!       Я впервые в жизни кричу. Гнев застилает глаза, заставляя забыться. Вечная пустота в душе заполняется обжигающей злостью. Спокойствие предает.       Что дает силу людям вновь и вновь идти вперед? Почему он и его друзья так стремятся спасти эту женщину? Почему она так в него верит? Что позволяет им полагаться друг на друга, рисковать своей жизнью? Что такого знает она, что так уверена в правоте своих убеждений?! Это несуществующее «сердце» всему виной? Чушь! Свои чувства нельзя передать кому-то другому. Связи не могут быть настолько сильны, чтобы даже смерть их не разорвала. Так почему?..       Неутолимая жажда познания этой женщины завладевает всем существом… По необъяснимой причине хочется не просто уничтожить этот мусор шинигами, а всем глупцам, и ей в том числе, дать понять, что их людскую веру друг в друга так же легко рассеять пеплом, как и оборвать эту хрупкую жизнь!       Куросаки Ичиго, ты говоришь, что сможешь победить? Нет, ты не сможешь. И сейчас я докажу тебе это.       — Вот и ты, женщина.       Я ждал тебя. Да, наверное, именно тебя я и ждал. Был уверен, что ты придешь. Хотел тебе кое-что показать. Что ж, раз ты уже здесь и все видишь, так смотри, как жизнь человека, на которого ты возложила все свои надежды, будет скована навсегда. Я уже предупреждал тебя об отчаянии. Вот же оно…       Радовался ли я когда-либо? Возможно. Наверное, когда увидел боль на твоем лице, исказившую его наивные черты при смерти этого ничтожества. Наверное, это нельзя назвать радостью — скорее, холодным торжеством, ведь я предупреждал тебя.       Он мертв, но ты все равно бежишь вперед в глупой надежде его спасти. Стой! Это бесполезно. Я говорил тебе, женщина, но ты не веришь мне. Опять не веришь. И опять бежишь к нему.       Ты не желаешь признать очевидного, потому что боишься захлебнуться отчаянием? Но это неминуемо. Таков наш бессмысленный мир. И это лишь начало. Я предупреждал. Так почему же ты не веришь?       Почему?! Отчего не желаешь оставить свою веру?! Почему не хочешь отречься от своих ложных убеждений? Ты уповаешь на вашу связь, на это ваше «сердце», но его сердце уничтожено, моего — не существует, а твое — разбито, так на что ты еще надеешься? Это действительно злит, не дает покоя, раздражает, и я жажду понять, что тобою движет! Жажду узнать, о чем ты думаешь! Я хочу это знать! Я хочу всего, что связано с тобой!..       Что это? Он еще жив? Невозможно… Но, как бы то ни было, это лишь вопрос времени. Каким бы сильным пустым ты ни стал, Куросаки Ичиго, ты всего лишь человек. Стой и смотри на свою собственную очередную смерть. Хотя это уже действительно интересно.       Невозможно. Откуда такая мощь? Неужели?.. Но ты действительно стал сильнее, и я гневаюсь, видимо, от собственного неожиданного бессилия. Я завидую тебе, потому что эта женщина верила в тебя, несмотря ни на что. Моя гордыня не позволяет мне смириться с тем, что, похоже, это я ошибался. А неутолимое желание ее сводит с ума!..       Женщина, откуда ты знала? Неужели его сила — это результат того, о чем ты говорила? Ваши узы дружбы, заботы, самопожертвования? Это «сердце»?..       Что ж, похоже, это конец. Как глупо — умереть от рук человека, принявшего вид пустого.       — Как жаль. И это как раз тогда, когда вы, люди, заинтересовали меня.       Женщина, ты стоишь и несмело смотришь на меня. Что же ты такое? Я так и не узнал. Не бойся — я больше не смогу причинить тебе вред, хотя и так знаю, что уже сделал достаточно.       — Я не боюсь…       Говоришь «Нет» и сама плачешь. Почему ты плачешь? На врагов не тратят слезы. Ты должна радоваться моей смерти, так почему ты этого не делаешь? Плачут из-за близких людей, и это уж точно не обо мне. Ты странная, женщина. Настолько непонятная, что напоследок мне хочется прикоснуться к тебе. Утолить эту мучительную жажду хотя бы так…       Сил больше не осталось, но когда, если не сейчас?       Вы, люди, часто так делаете, зачем-то соединяете руки, словно желая передать что-то. Но у меня ничего нет, и оставить мне тебе нечего. Да и захочешь ли ты принять это? Хотя, видит бог, я бы желал не дать, а взять…       Мой вечный крест и мое «счастье» — это пустота. Там, внутри, нет ничего. Не было, пока ты не заставила меня чувствовать что-то странное, непривычное. Я стал подвержен слабостям, порокам, желаниям. Совсем как человек. Как глупо. Похоже, этот мусор был прав.       Хотелось бы мне узнать больше. Понять вас. Понять тебя, женщина. Наверное, ты бы смогла рассказать. Об этом вашем «сердце».       Мои глаза видят все. От них ничего не укроется, и если они этого не видят, значит, этого не существует. Тогда где же это «сердце»?       — Вы, люди, говорите о нем так, словно можете держать его в руке.       Я протягиваю свою руку с настойчивым желанием прикоснуться. Наверное, ты отшатнешься.       Нет?..       Я почти ощутил твои легкие пальцы, пусть даже было уже поздно. Не тянись — не стоит. Я и так тебе благодарен за все. Ты была права, женщина: «сердце» существует. Теперь, кажется, я чувствую его…       — Эта вещь в моей ладони и есть сердце?       Похоже, я все-таки кое-что отдал тебе…