404 not found

На улице становится прохладно, тучи собираются неестественно быстро и вот-вот обрушатся ливнем на город, заставляя людей побыстрее добраться до дома, или же успеть заскочить хотя бы в ближайшую кофейню. В одной из таких работает О Сехун официантом, и сейчас мечется словно стрела между столиками, дружелюбно улыбаясь и внимательно слушая. Его работа в основном заключается в этом — в дружелюбности, потому что когда пришел в это заведение впервые, его имя сразу же оказалось в жалобной книге с надписью корявым почерком «Ваш официант что, не умеет улыбаться? Смотрел так, будто слушает нас через силу, или же вовсе не хочет слушать. Прошу принять меры!» Он готов был биться головой об стенку, потому что разве это повод для жалобы, Томми? заглядывая в глаза плюшевой игрушке и сжимая покрепче. А Томми будто отвечал, что нет, конечно не повод, и Се становилось капельку легче. С тех пор он ходит подскакивая, будто ему безмерно весело, добродушно улыбается и кокетничает со всеми подряд. Благо, внешностью его родители одарили хорошей, а О себя считал красивым. Колокольчик над дверью предупредил о прибытии очередного клиента и Сехун, отряхнув со штанов невидимую пыль, выпрямился и направился к столику номер четыре, в самом углу. Первым он заметил не лицо, или даже не спину, а зонтик с мишками Гамми. Розовыми. О уже подумал, что по пути из соседней школы забежала какая-нибудь младшеклассница и натянул дежурную улыбочку, но при виде клиента застыл. Этого просто не может быть. За столом сидел давний знакомый (если его можно таковым назвать) Се и по совместительству первая и последняя любовь — Лухан. Они не были знакомы, только пересекались пару раз во время учебы, но Сехун знал его от и до наизусть: все его привычки, любимое блюдо, то, что у него вечно холодные руки, во сколько он приходит с тренировок и номер телефона, естественно, тоже знал. Торчал на странице Лу в твиттере часами, обновляя каждые три минуты непонятно зачем, (ждал новых фото, зачем же еще?), и любил до безумия. Сейчас тот стал в разы красивее, перекрасился в рыжий, что ему, кстати, очень шло, подрос на пару сантиметров. Но глаза были все те же — с морщинками в уголках и спрятавшимся солнцем внутри, будто освещая все вокруг, а от улыбки у Се отчего-то сворачивало внутренности. Это, наверное, из-за несвежего чизбургера, думал он, но успокаивай себя дальше, О Сехун. Он вспоминал все это и ощущал себя сопливой третьеклассницей, но Сехун — не сопливый, и не третьеклассник тоже, Сехун — уже давно мужественный парень с широкими плечами, идеально стройными ногами и телом в принципе. Голос у Ханя тоже все тот же — медовый — а Се хочется бежать без оглядки. — Здравствуйте, - заученная улыбка, - Что будете заказывать? — Мне пожалуйста кофе со... ...сливками и булочку с орехом, мысленно доканчивает О. Этот Лухан все такой же постоянный. — Сейчас будет сделано, - и он уходит от столика, впервые вдохнув за последние десять секунд. Как назло все клиенты уходят, людей в кофейне становится все меньше, А Лухан сидит и пишет. Через сорок минут тот повторяет заказ, доставая новый лист, и, похоже, уходить не собирается. А кафе работает до последнего клиента, чёрт. Сехун хотел бы уйти пораньше и попросить его заменить, но последний официант — Тао — смылся еще час назад, еле выговаривая на корейском «осталась только пара человек, ты справишься, Хунни». Ты справишься, Хунни, копирует его О, кривляя губы и обиженно фыркая. — Официант, можно вас? - и Се подпрыгивает на месте от неожиданного источника звука и быстрым шагом направляется к столику четыре. — Я вас слушаю, - голос, не дрожи так, пожалуйста. — Я хотел подключиться к вайфаю вашего кафе, но у вас тут пароль, не могли бы вы его ввести? - протягивая телефон. Сехун правда этого не хотел, но докоснулся до старшего, а мурашки на спине тут же дали о себе знать, потому что руки у него все такие же ледяные. Человек — теплее солнца, а руки — ледяные. — Вот, пожалуйста. — Спасибо, Сехун. - и рука Лу тянется к губам и ударяет, как бы признавая свою оплошность. — Сехун? — Я тут сидел и случайно вспомнил, что где-то тебя видел, мы же учились в одном универе, только на разных факультетах, не помнишь? - заглядывая в глаза. — А.. ну.. да.. что-то припоминаю. — Ты вырос, очень, да и красивее стал, наверно девчонки толпами бегают, - неловко усмехнувшись. — Да я и так симпатягой был, - что ты несешь О Сехун. Лухан же хочет крикнуть на всю улицу, что нет, Сехун, ты был не просто симпатягой, ты был самым красивым во всем университете, докоснуться до его горячих рук своими холодными, ну или умереть прямо здесь. Потому что Лухан полюбил того с первого взгляда, и об этом знали все, кроме ничего не замечающего вокруг Сехуна, вырисовывающего сердечки на полях тетради. И сейчас, увидев его здесь, он изо всех сил старался и старается до сих пор, чтобы не признаться в безответной (ему так кажется) любви. Но кофеин дает о себе знать, Лу нельзя пить его много, потому что тот становится особенно активным и возбужденным. — Может посидишь со мной? - о боги, просто замолчи, - А то одному скучновато. — Не могу, мне еще прибраться на кух... Кофеин — это и есть причина того, что сейчас Лухан хватает младшего за запястье, выпаливает на одном дыхании «ялюблютебяОСехун» и зажмуривается, ожидая неведомо чего. А Се стоит и молчит, стоит и не знает что делать, потому что не каждый день предмет воздыханий признается тебе в любви. Но разум отключается, и он, собрав силы, признается тоже, тихо и почти неслышно. — Знаешь, я люблю тебя тоже, вот уже как три года, - Лухан медленно поднимает глаза, - Я подумывал о том, чтобы смыться, увидев тебя за столом, но не получилось, - и улыбается горько. Лухан же переплетает пальцы, подходя ближе и обнимает, что есть сил, бормоча что-то на китайском, а Сехун впервые за последние месяцы улыбается. Искренне. ☽ У Лухана руки холодные, словно лед, а у Сехуна наоборот — чрезмерно горячие, и это, наверно, судьба.