Мальчик в Девочке

POV Бэкхён Я сверился с адресом, который вручила мне Хёын вместе с напутствующим пинком и наилучшими пожеланиями. Надушенный листок бумаги розового цвета не вызвал у меня доверия, и я полез за картой, что была нарисована Мунёном. Увы, она была солидарна с розовым ужасом, воняющим сиренью. Мне ничего не оставалось, кроме как бросить бумажки за ненадобностью в урну и шагнуть в глубь четырехэтажного здания, с жутким названием «Женский рай». Искренне надеюсь, что все пройдёт быстро и безболезненно для меня. В руке у меня был заготовлен тортик, эдакая плата за помощь тётиным подругам. Надеюсь, они не слишком разойдутся! Стоило только перешагнуть порог этого заведения, как я понял, почему Мунён так громко ржал, когда тётя отправляла меня сюда! Повсюду были маленькие магазинчики с кучей побрякушек, шмоток и не понятной мне фигнёй. Разноцветные вывески и яркие надписи «Распродажа» сразу бросались в глаза. Парикмахерские, салоны, спа, солярии, и еще черт знает что, без чего женская часть планеты, увы, никак не могла прожить! Здесь было столько женщин! Казалось, большая их часть (из нашего города) собралась именно здесь. — Это не рай... — прошептал я, наблюдая, как две девчонки в магазине напротив рвут волосы на головах друг друга за какую-то розовую тряпку, как у них эту самую розовую тряпку умыкает третья и с безумными глазами летит на кассу. — Это ад, — так же себе под нос проговорил я, когда девушку с безумными глазами подрезали у самой кассы. Но та не растерялась и начала кричать о хамстве. Другая от нее не отставала. По расползающимся в разные стороны представителям сильного пола (коих здесь было! Просто было), я понял, что в магазине скоро может разразиться самая настоящая «Война за розовую тряпку». И лучше быстрее сваливать! Признаться, досмотреть, чем дело кончится, хотелось очень сильно (нет), но меня чуть не сбила с ног другая представительница хрупких и униженных, которая тоже неслась на разборки. Я решил все же идти на поиски комнаты главного менеджера, где, со слов Хёын, меня уже ждали. Кстати, нашел я ее очень быстро! Каких-то полтора часа блуждал. Почему они не додумались встретить меня в этом Ад… Раю! После короткого стука в дверь с надписью: «Главный Менеджер» (логично, не правда ли?), мне пришлось в срочном порядке линять с линии поражения, то есть из дверного проема. Потому как дверь открылась и в дверной проем полетели три туфли и один сапог, аж сорокового размера (!). Что впечатлило меня куда больше последующего ора. — У нас обед! — из-за двери раздались четыре недовольных женских голоса. Хорошо, что хоть не зашибли. — А у меня тортик, — произнес я сахарным голосом и вытянул его перед собой так, чтобы его видели в комнате. Ворчание сменилось довольным улюлюканьем. — С этого и надо было начинать, — произнесла Джихён и втянула меня вглубь помещения прежде, чем я даже рот успел открыть. Ну что, пришло время молиться всем известным и неизвестным богам. — Бэкки! — радостно произнесла Сулин, и первая раздавила меня в своих объятьях, при этом торт из моих рук исчез намного раньше и уже распакованный стоял на столе. — Сколько мы не виделись? — С Нового года... — подумав, отвечаю я, по-мужски переживая все тисканья, которым меня подвергли работницы этого заведения и лучшие подруги моей крёстной. Всего моих мучительниц было пятеро. Поправка: четверо Мучительниц и одна Ведьма, ибо она здесь командовала балом. Незабвенная и непредсказуемая Джихён, в глубине души я восхищался ею, точней тем, что она творила. Девушка в свои двадцать семь уже умудрилась побывать замужем восемь раз и выторговать у своих бывших, как минимум половину их состояния. Учтите: одним из бывших является Квон Мёнсу, миллионер, который, как в старом анекдоте, до женитьбы был миллиардером. Юнхи, лучшая подруга Джихён и, по совместительству, моя первая учительница в такой дисциплине как «мат на всех языках». Эта девушка была моей первой и последней любовью. Но сердце отказом она мне не разбивала. Оно было разбито тяжелой рукой, которой щедро надавали подзатыльников, тогда еще совсем юному и впечатлительному мне. Любовь улетучилась вместе с синяками. Сулин, китаянка, пожалуй, была единственной вменяемой из круга общения Хёын. Правда вся её вменяемость кончается, стоит увидеть страшную комбинацию: Хёын + соджу + Мунён = вынос мозга. Тогда, если ей не удаётся разогнать это веселое трио, она меланхолично пожимает плечами, рисуя на лице мину а-ля «Я-пыталась-но-нот-тудей» и пополняет трио до квартета. Последняя Мучительница: Юна. Она слишком молода, по сравнению с остальными, как она вписалась в эту компашку ума не приложу, но характер у нее под стать всем остальным. И честно говоря, Юна знает, как я кличу их за глаза, но ее это ни капли не раздражает. А если уж совсем быть откровенным — я ей точно нравлюсь, поэтому она и терпит все мои закидоны. И наконец, главная среди них — Ведьма Тихён. Она статная женщина. Как и все подруги Хёын очень красива и обворожительна. Правда и у нее есть свои заскок: её работа. Точней, то, где я сейчас нахожусь. «Женский рай» - детище всех Мучительниц и Хёын, но именно Тихён вложила все силы, чтобы поднять это местечко. И это именно она настояла его расширении и самостоятельно выбрала дизайн всего здания, а также расположение павильонов и всего такого, в чем я не секу. — А мне? — возмущаюсь я, заметив, что женщины не удосужились даже чаю налить. Несмотря на различие в возрасте, я всегда общался с ними на равных. Некультурный скажете вы, но нет они и не против говорить со мной неформально. Видно, мы уже и правда друг другу, как семья. — И если делиться не собираетесь, то как же Ваши диеты? — пять пар недовольных глаз пилили во мне дыры. — Понял-принял, — заткнулся я. — Маленький еще указывать нам! — рыкнула Джихён, но чаю все же налила. — Ты чего приперся? — вдруг произнесла Юнхи, косясь на кусочек торта. Видимо мои слова кого-то задели. — А Хёын вам не говорила? — моя бровь сама собой поплыла вверх. Я был уверен, что, любящая аки мать, тётя не упустит шанса поиздеваться над бедным мной. — Что не говорила? — не поняла Юна. Я уже собирался ответить и даже состроил скорбную мину, как Сулин залилась звонким, как колокольчик, смехом, дрыгая ногой без туфли. — Он же теперь принят в наши ряды! — простонала она между всхлипами. Я скривился, как от зубной боли и пояснил: — Мунён и Хёын решили перевести меня в другую школу, а чтобы предотвратить любую попытку нападения на меня, попросили зачислить меня, как... девушку. Минута молчания, совместных переглядываний, а затем дикий смех, плавно перерастающий в истерический хохот. Что ж, должен признать, я бы и сам посмеялся, если бы плакать не хотелось. — Да-да, офигенно-весело... — говорю я, насупившись, а для убедительности еще и руки скрестив на груди. — Ну что ты, Бэкки, — произнесла Джиён. — Из тебя получиться превосходная девушка! — Это точно, у тебя типично женская фигурка, узкая талия, зад — закачаешься... Одни пальцы то чего стоят! — поддакнула Юнхи, уже профессиональным взглядом осматривая меня. Я, не зная, что делать под этим взглядом: то ли краснеть, то ли бледнеть, уставился на свои руки. Нормальные у меня пальцы! Никакие не женские! И зад — средненький! — Так, я займусь одеждой, — произнесла Юна, поднимаясь из-за стола. — У тебя же размер XS? — S, — хмуро поправляю я. — Серьезно? — удивилась девушка. — А, ну да... У нас, кстати, недавно был завоз новой молодежной коллекции, мы ее еще даже на продажу не выставили. — Точно, — поддакнула Юнхи. — И я даже знаю, что ему пойдет! — она коварно улыбнулась, от чего мне стало не по себе. — Ты это про те топы? — подмигнула ей Джихён. — И не только... — и снова эта странная улыбочка. Надо бежать отсюда, пока не поздно. — Я займусь твоей прической, — подумав, сказала Сулин. — Я не хочу наращенные волосы, — предупредил я, решив не пускать все на самотек, знаю я их... потом оправдывайся, что ты не шлюха, а у тебя тётки такие заразы. — С ними слишком много мороки! — Уж с этим тебе придётся смириться! Иначе никакой конспирации! — решила женщина, цокнув языком — И еще, тебе пойдет... — Блондином не буду! — прервал я женщину. — Знаю я вас! Дай вам волю. — Ну... тогда что-нибудь придумаю... — разочаровано вздохнула она. — Тогда, я займусь макияжем, — решила Тихён. — А я крема тебе подберу, а еще всякое молочко для кожи, — усмехнулась Джихён, поблескивая своими глазами. Я невольно поежился и покосился на дверь, на полном серьезе прикидывая, успею ли я до нее добежать, а там уж и до канадской границы недалеко. Заметив это, Юна усмехнулась особенно плотоядно и перегородила выход, остальные Мучительницы как бы невзначай тоже переместились поближе к двери. Вот тогда-то, мне стало по-настоящему страшно. Я так в жизни ни разу не боялся, как сейчас. Даже когда меня все же похитили, было не так страшно, как под этими голодными взглядами. Эх... Запомните меня таким, какой я был! End POV Бэкхён * * * Сынхён посмотрел на часы и, убедившись, что опоздал ровно на час, неспешной походкой пошел уже к закрывшемуся заведению. Охранник без лишних вопросов впустил позднего гостя и кивком указал направление, куда мужчина и потопал, напевая себе под нос веселый мотивчик и чуть ли не приплясывая. Ким был в предвкушении, Мунён уже предупредил его о решении перевести Бэкхёна, и тому просто не терпелось увидеть преображение последнего. — Нет, — услышал он голос Бэкхёна. — Я не надену это! — Хм... А как насчет этого? — голос Юны был немного возбужденным. — Этот топ классно будет смотреться с джинсами. — На бедрах? — парень изогнул бровь. — Ага, — кивнула девушка. — Ну... Не знаю... Ну, давай померю, — согласился, втянувшийся в процесс, Бён. — А заодно еще и это, — протянула девушка вешалку с каким-то платьем. — А оно-то мне за каким? У меня уже есть похожее! — отмахнулся парень. — Бэкхён, что ты понимаешь?! — ужаснулась девушка. — У тебя черное в белую полоску, а это белое в черную полоску! — А разница? — страдальчески отозвался парень. — Меряй! — хором три голоса. Сынхён широко усмехнулся и вошел в отдел молодежной одежды. — Здравствуйте, дамы, — произнес он, улыбаясь. — А где мой подопечный? — Переодевается, — произнесла Юна и по привычке чмокнула подставленную щеку. — Ну, он и привереда! Мы уже столько перемерили! Я и то меньше выбираю! — Это потому, что я долго разбираюсь с застежками, — произнес Бэкхён из глубин примерочной. Ким повернулся на голос и обомлел, чувствуя, как челюсть стремительно летит вниз. — Что, не нравлюсь? — обеспокоенно спросил прелестный ангел голосом Бэкхёна, поправляя подол платья и критически осматривая себя в зеркале. — Не то что бы... — произнес Сынхён, понимая, что природа сильно ошиблась, сделав Бэкхёна парнем. — Тебе идет, — не стал врать он. — Думаешь? — с сомнением спросил ангел и вновь повернулся к зеркалу. Оттуда на мир взирала девушка-подросток, стройная, с собранными в хвост волосами. На глаза ему падала челка, еле прикрывая густо подведенные глаза. На теле же было легкое платье без бретелек, чуть выше колена, приталенное и с пышной юбкой. А, чтобы не произошел казус, платье держалось на тонком ремешке за шею. На идеально ровных ногах туфельки на шпильках. — Правда красавица? — произнесла Юна. — Угу... — ответил ей Ким, все еще находясь под впечатлением. — Я в этом на людях не появлюсь! — вдруг заорал Бэк, с каким-то животным ужасом смотря на Кима. — Почему? — спросили женщины в один голос. — Да вы посмотрите на него! Он же сейчас слюной подавиться! — парень ткнул пальцем в сторону мужчины. — Глупый, — произнесла Тихён, по-матерински приобняв парня за плечи и вновь разворачивая его к зеркалу. — Так и должно быть. Ну, посмотри на себя... Ты же очень красив! Очень красив! — На маму похож, — вдруг вырвалось у парня. Его родители погибли в авиакатастрофе, когда Бэкхёну еще и трех лет не было. Но, несмотря на это, он очень хорошо знал, как они выглядят, потому что часами смотрел старые альбомы и видеозаписи. — Точно, — грустно улыбнулась Тихён. — Ладно, беру, — помедлив, произнес Бэкхён, мотнув головой. — Сынхён-сонсеним, грузите все покупки в машину и едем домой, я устал... — вздохнул шатен. — Хм! — возмутились присутствующие. — То есть я устала... — поправился Бэкхён и слегка покраснел. *** Последующие две недели, которые оставались до начала нового учебного года, Бэкхён потратил на то, чтобы научиться вести себя, как девушка. И у него это даже начало получаться, почему-то особенно хорошо давался флирт. И вот, наконец, настал тот страшный день, что в народе зовется началом нового учебного года.