Я не муж!

1. – Я изгоню тебя, Штанцлер, как яд изгоняют из раны! – вещал на весь зал сильно пожилой длиннобородый мужчина, тыча в Мирабеллу Окделл, вдову давно почившего короля Надора Эгмонда Болотного светящимся посохом. Немногочисленную охрану, состоявшую из конюха, привратника, истопника и старого эсператистского священника Германа Гнилоуста, согнали в самый дальний угол два безоружных, но от этого не менее грозных незнакомца. Так что Айрис была единственной, кто попытался прекратить это безобразие, но и её попытка не увенчалась успехом. Всего в паре метров от матери девушку схватил давно не мытый, бородатый и темноволосый мужчина в сером драном плаще и с кучей массивных перстней на пальцах. – Уйду я – умрёт и Мирабелла! – вдруг заговорила не своим голосом королева. – Надор мой! – Ты не убил меня, не убьёшь и её! – громко крикнул старик и стукнул бросившуюся на него с пяльцами женщину посохом. Всё помещение озарила яркая вспышка, и тело королевы упало на пол. – Мама! – вскрикнула Айрис, неожиданно легко вырвалась из удерживавших её стальной хваткой рук и подбежала к матери. Та не подавала признаков жизни. – Убийца! Нет, вы все – убийцы! Мамочка, милая, очнись! Я буду хорошей дочерью! Я научусь вышивать и выучу наизусть всю Эсператию! Я, я… – Эреа, право слово, успокойтесь! Жива ваша мать, она просто без сознания, – поспешил успокоить девушку старик. И, словно в подтверждение его слов, глаза Мирабеллы Надорской распахнулись. – Я узнаю твоё лицо! – еле слышно прошептала она. – Эов… Айрис! Айрис, доченька моя! Почему ты плачешь? – Мама, мама, мамочка! – только и сумела выдавить из себя Айри, утирая слёзы рукавом. – Тяжким сном спал твой разум, королева! – встрял со своими пафосными речами старик с посохом. – Но теперь всё закончилось, и… – Погодите! – прервала его правительница Надора. – Что вы все делаете в моём доме? Почему он похож на помесь склепа и свинарника? И где Ричард? Где мой сын? – Я обо всём расскажу тебе, о, правительница! – снова заговорил старикан. А давно не мытый темноволосый бомж лукаво подмигнул Айрис синим глазом и достал из кармана бутылку «Чёрной крови». 2. – … но, матушка, эр Август… – всё ещё пытался спорить с королевой-как-оказалось-регентом юный наследник престола. – Сын мой, если я хотя бы один раз услышу слова «эр Август», «Люди Чести», «независимый Надор» и «бедная Катари», Верховный Совет Эорлингов ещё лет пять не будет признавать вас годным к управлению страной, – грозно выговаривала нерадивому отпрыску Мирабелла. К слову сказать, за эти дни она сильно изменилась и больше не походила на побитую годами моль. Резко помолодевшая лет на пятнадцать, одетая в роскошное чёрное платье с багряной и золотой отделкой, она снова стала самой собой, и Айрис не могла прийти в себя от счастья. Девушка ходила за матерью, как приклеенная, и с восхищением следила за её бурной государственно-восстановительной деятельностью. С семьёй королева так же налаживала разрушенные отношения, так что Дейдри и Эдит, до этого почти безвылазно прозябавшие в своих светлицах, расцвели, и только Дик, явно проведший в компании Августа Болезного слишком много времени, сопротивлялся переменам, явно напрашиваясь на экстренную посохотерапию кардинала и мага всея Талига Сильвестра Белого. А ещё юную деву Надора ожидал сюрприз в виде синеглазого бомжа, который совсем не бомж, а надежда всея Кэртианы и утерянный истинный король всей Талигойи, Рокэ из рода Алва. На следующее после чудесного исцеления королевы-регента утро, бомж предстал перед Айрис в совершенно новом обличии. Вымытый, свежевыбритый, одетый в новую, добротную одежду, он производил совершенно иное впечатление. Его улыбка очаровывала, голос завораживал, а пронзительный взгляд ярко-синих глаз, казалось, проникал в самое сердце. Девушка была им совершенно очарована. Если бы этот великолепный Следопыт с Севера прямо сейчас позвал её на штурм Мордора, Айри бы пошла за ним, не задумываясь. Только вот Рокэ не обращал на девушку совершенно никакого внимания, постоянно пропадая на военных советах и смотрах, и ей оставалось только вздыхать по углам, периодически вспоминая силу его рук и крепкий мужской запах, уже ставший приятным в воспоминаниях. 3. Этим утром Айрис сидела на крыльце и наблюдала за тем, как Рокэ Алва тренирует её глупого братца. Рядом с девушкой удобно устроились гном Жермон, сын Пьера из рода Ариго, и Ойген Райнштайнер, эльф из далёкого лесного королевства Бергмарк, которое в простонародье звалось Лихолесьем. Первый был коренаст, темноволос, носат и бородат, как типичный гном, а так же обладал живописными, лихо закрученными усами. Второй отличался от него настолько сильно, насколько эльф может отличаться от гнома, что означало просто нечеловеческую красоту, острые уши, отсутствие растительности на лице и шикарные светлые волосы, которые оставались в полном порядке даже в самый разгар сгоняния надорской стражи в угол. Эта парочка оказалась куда более общительной, чем Алва, который принцессу явно избегал. Мага Сильвестра Айри вообще слегка побаивалась, учитывая его явно нечеловеческие способности и мастерство владения посохом. Удивительно, но эльф и гном оказались хорошими друзьями, несмотря на все сказки и легенды, говорившие о давней вражде между этими народами. Говорил в основном Жермон, живописно описывая их приключения, тогда как Ойген, пристально наблюдающий за учебным поединком, лишь иногда вставлял короткие, но информативные замечания. Между прочим, зрелище, развернувшееся во дворе, было весьма зрелищным и интересным. Алва, непоколебимый и незыблемый, как надорские скалы, практически не двигался с места, тогда как Дикон скакал вокруг него, как молодой кабан вокруг дуба, и пытался пробить непробиваемую оборону с упорством, достойным упёртости родового зверя. Пот лился с юноши ручьями, вены на его лице вздулись от напряжения, да и пыхтел он, как загнанный конь, но толку от этого не было никакого – у его противника даже причёска не растрепалась. В конце концов, Алва не выдержал и парой молниеносных ударов уложил Дика на землю. Тот признал своё поражение и позорно сбежал с поля боя. За это время Айрис успела узнать кучу полезной и не очень информации о предмете своего обожания, всласть на него насмотрелась и окончательно решила завоевать его сердце. Правда, ближе к обеду выяснилось, что этим планам в ближайшее время не суждено сбыться. Вернулись разведчики и принесли весть о том, что Август Болезный собрал огромную армию из всяких бандитов, убийц, жутких наёмников-фаритхаев (и где он только столько денег-то раздобыл?) и вот-вот двинет её на Надор. Вечером того же дня Военный совет, в который входили Королева, Дикон и все четверо пришельцев, решил оставить столицу и всей толпой отправится в старую крепость Вепрева Падь, прихватив с собой провиант, остатки казны и беззащитное мирное население. Так что Айрис, вместо того, чтобы очаровывать Алву, отправилась паковать вещи и, втайне ото всех, точить меч. 4. Айрис было холодно, немного страшно и невероятно обидно. Там, снаружи, шла славная и великая битва, в которой сражались её глупый, но всё равно любимый брат, весёлый гном Жермон, благородный эльф Ойген, холодный воитель Лионель, прибывший в последний момент с небольшим отрядом мечников, и невероятный, удивительный, великолепный Рокэ, тогда как её, как слабую и беззащитную девушку, засунули сюда вместе с королевой, целой толпой стариков, женщин, детей и Чарльзом Давенпортом, вестовым Савиньяка. Это было возмутительно само по себе, но тот факт, что солдат не хватало, делал всю эту ситуацию совершенно невыносимой, ведь Айрис была прекрасной охотницей и хорошо стреляла из лука. Неожиданно девушка нашла себе сторонника в лице Давенпорта, и они дружно сидели в дальнем углу пещеры, грызли сухари и жаловались на вселенскую несправедливость печаль в лице мужчин в общем и Лионеля Савиньяка в частности. А битва тем временем закончилась… 5. Небольшой отряд приближался к развалинам, бывшим когда-то стеной крепости Штанцлера, и Айрис, у которой таки получилось попасть в его состав путём долгих уговоров, изматывающих душу старшего брата, могла разглядеть двух молодых людей, удобно расположившихся на камнях. Их окружали горы еды и выпивки, а в зубах юноши держали длинные деревянные штуки и периодически выдыхали дым. – Вот это да! – воскликнул едущий рядом гном. – Они всё-таки выжили! – Вы их знаете? – удивлённо спросила Айри. – Ещё бы мне их не знать, это те оболтусы-хоббиты, Мерри и Пиппин, угодившие в плен, про которых я вам, эрэа, уже рассказывал. – Погодите, какие же они хоббиты? Они слишком высокие и худые для хоббитов, и ноги у них не волосатые! – Ну не знаю, родом они из Алатии, родных земель маленького народца. По крайней мере… Но закончить фразу гному не дал Лионель Савиньяк, вдруг пустивший коня в галоп. В считанные секунды он доскакал до стены, спрыгнул с лошади и неожиданно для всех крепко обнял светловолосого хоббита. До впавшего в ступор отряда донёсся радостный возглас доселе абсолютно спокойного воителя: – Арно, брат мой! Как же долго мы тебя искали! Через тридцать бутылок вина (20шт. выпил Алва), два бочонка пива, пять вяленых окороков и пару часов времени Айрис и остальные узнали душещипательную историю, случившуюся в Талиге много лет назад. Как оказалось, юные Арно Савиньяк и Валентин Придд были похищены неизвестными при невыясненных обстоятельствах и бесследно исчезли. Их искали всей страной, но не нашли, и через пару лет о пропавших детях помнили только их родители да близкие друзья. Тем временем мальчиков долго везли на север какие-то сектанты, хотевшие принести их в жертву Древнему Злу, побеждённому много веков назад предками Приддов и Савиньяков, и сделать это нужно было в месте упокоения этого самого Зла, но Валентин испортил им весь план, спрыгнув в реку и прихватив с собой мешок с едой, ритуальный кинжал и Арно. Берег был высоким, течение – быстрым, и сектанты, видимо, решившие, что мальчишки утонули, не стали их искать. Двое же беглецов ухватились за так удачно проплывавшее мимо дерево и благополучно выбрались на другой берег. После нескольких дней блуждания по лесу их, изодранных, немного побитых (– Нам нужно идти в ту сторону, ты, безмозглый Спрут! – Виконт Сэ, я, конечно, не сомневаюсь, что настоящие олени ориентируются в лесу гораздо лучше упомянутых вами спрутов, но мы, к счастью, не они, так что уверяю вас в том, что я, опираясь на знания, почерпнутые мной в «Сравнительном землеописании» Павсания Картогрофа, выбрал правильное направление… – Ах ты тварь подводная! Ты мне тут умничать будешь! Да я тебя сейчас!...), немного голодных, но относительно целых и невредимых, нашли алатские разведчики, патрулировавшие пограничные леса. Не имея возможности вернуть мальчиков на родину, хоббиты решили их усыновить и воспитывать, как хоббитят. Вот так Валентин превратился в Мерриадока Брендибака, а Арно стал Перегрином Туком. А потом, когда другие юные хоббиты Родгер Вальдес-Бэггинс и его верный друг Олаф Кальдмеер-Гэмджи, так же когда-то давно спасённые маленьким народцем из лап фаритхаев и принятые в дружную хоббитскую семью, отправились в неожиданное путешествие, юноши увязались за ними и, в конце концов, стали членами Братства Моркови, выращенной в конце Второго Круга Тёмным Властелином Фридрихом на склонах Роковой горы. Весь отряд, за исключением Алвы, который пил вино с таким видом, словно он всё знает, и Лионеля, явно мыслящего какие-то опасные мысли, дружно охал в особо страшных моментах, ахал в особо умилительных и пускал слезу в особо трогательных. Айрис же с восхищением смотрела на двух молодых людей и не могла понять, кто ей больше нравится. На этом удивительные события этого дня ещё не закончились. Как оказалось, Штанцлер и остатки его армии были скручены в бараний рог группой думающих, говорящих и ходящих (только что не парящих) деревьев, а точнее – энтов. В связи с этим бледный и трясущийся эр Август встретил отряд своих врагов радостным мычанием, ибо рот его был заткнут какой-то очень грязной и наверняка невкусной тряпкой. Правда, радость его была недолгой. Полевой суд быстренько приговорил бывшего мага к общественно-полезному труду в дремучем лесу и, дабы исключить вероятность побега посредством вешания энту-стражу лапши на уши, к нему приставили самое глухое и старое, но всё ещё зоркое и быстрое говорящее дерево. А ещё энты обещали как следует заботиться о здоровье своего узника, чтобы жизнь его была долгой-долгой и трудной-трудной. Так и закончилась история Августа Болезного, и сгинул он в чаще леса, но даже спустя столетия по миру ходили легенды о человеке, умевшем делать потрясающий массаж корней и чистку кроны. 6. Айрис злилась. Злилась на весь белый свет, потому что им правят твердолобые, эгоистичные, ненавидящие женщин мужчины. И на этих мужчин тоже злилась, потому что они твердолобые, эгоистичные и ненавидят женщин. И на женщин, соглашающихся с таким положением вещей, она злилась не менее сильно. Но больше всего в этот момент она ненавидела Рокэ Алву, посмевшего её, Айрис Окделл, назвать «маленькой девочкой» и отказавшегося брать с собой в Талиг, на войну. А он видел, как замечательно она стреляет из лука, ездит верхом и разжигает костёр! Ещё и Дик, этот хряк двуличный, поддакивал своему новому эру, быстренько позабыв былую ненависть и обиду. В общем и целом, жизнь, до этого стремительно налаживавшаяся, покатилась вниз, как оползень в Вепревой Пади. Правда, через несколько часов это падение в бездну прекратилось, потому что к девушке подошли двое, закутанные с ног до головы в серые плащи, и увели в неизвестном направлении. И только пёс, что-то закапывавший под ближайшим кустом, видел их, но животному не было до этого никакого дела. План коварных похитителей, Мерри и Пиппина, тьфу, Валентина и Арно, был предельно прост: тырим со склада оружие и снаряжение, тырим шесть коней и быстренько догоняем армию, а там прибиваемся к отряду одного капитана, с которым уже есть договорённость, что он не заметит нежданного пополнения. Айрис уже было открыла рот, чтобы задать кучу интересующих её вопросов, но была остановлена спокойным и холодным Валентином: – Да, нас тоже не взяли на войну. Да, мы с этим не согласны. Зачем нам вы? Всё просто – вам легче раздобыть ключи от склада, и нам не придётся долго и, скорее всего, немного шумно, вскрывать замки. Как вам это сделать? Потребовать ключи у интенданта, дабы провести инвентаризацию государственного имущества по приказу вашей матушки. Почему ночью? Сюрприз! Эреа, вы всё поняли? – Да, – только и смогла выдавить из себя Айри, восхищённая умом и хитростью молодых людей. – Тогда пошли! – весело подмигнул ей Арно, и троицу поглотила тьма. 7. Война оказалась совсем не такой, какой её в своём воображении рисовала надорская дева, Айрис Окделл, пытающаяся уснуть на твёрдой, ужасно холодной земле. Войско двигалось вперёд скорым маршем, без вторых завтраков, обедов и полдников. Спать ложились уже впотьмах, а подъём трубили ещё до того, как солнце встанет из-за горизонта и разгонит ночной холод, так что назвать отдыхом эти короткие часы тревожного сна язык не поворачивался. Еда была не менее ужасна, чем сон – в основном сухари и вяленое мясо. Спасали лишь припасы, украденные со склада ещё в Надоре (их удавалось есть украдкой на ходу во время дневного перехода), да положенные всем солдатам ежедневные сто грамм касеры, которые Арно обменивал для юной воительницы на еду у других солдат. А ещё всё войско, от солдат до командиров, пило по утрам горячий шадди, невероятно горький из-за каких-то там энтских трав. Правда, после всю усталость как рукой снимало, но горечь во рту не проходила до полудня. Но хуже всего этого был запах. Отвратительный едкий запах, к которому невозможно было привыкнуть. Мужской пот, конский пот, конская моча, дым, сырая земля, прелая одежда, грязные портянки – всё это смердело и превращало и без того тяжёлое для Айрис путешествие в один непрекращающийся вонючий кошмар, который, казалось, никогда не закончится. Когда же войско после пятидневного марша добралось таки до осаждённого ордами Тёмного Властелина города, девушка не испытала страха – только облегчение, что этот кошмарный поход, наконец, закончился. 8. – За Родину! – слышалось слева. – За Сталина! – раздавалось откуда-то сзади. – За Алву! – вопили справа. – За Эпинэ!!! – ржали в унисон все кони, вмиг позабыв о том, что они из Надора. – Смееееееерть! – кричала Айрис. – Смерть проклятым навозникам! – голосил почему-то Дикон, скачущий впереди и не подозревающий о том, что совсем рядом от него несётся в бой его сестра. Надорская конница весёлою гурьбой, а точнее – смертоносным клином врезалась в войско осаждающих и разделила его на две части. Люди рубили орков в капусту, копыта их коней радостно превращали в кровавую кашу тела упавших на землю врагов – битва была славной, быстрой и победоносной, как в старинных песнях и легендах. Айрис, удивляясь самой себе, ловко стреляла из лука на ходу, Арно и Валентин тоже не отставали, ловко срубая ещё не пришедшим в себя от такой наглости противникам головы. А с очистившегося от туч неба лился яркий солнечный свет. И вот, когда победа была так близка, небеса снова потемнели, а со стороны реки задул сильный ветер, принёсший с собой невероятно противный сладковато-приторный запах гнили. Источником этого запаха был гигантский таракан, рыжий и омерзительный. Он нёсся по полю с невероятной скоростью, раскидывая во все стороны не успевающих убраться с его пути врагов и союзников. Но стоило Айрис разглядеть того, кто сидел на этой твари, как её чуть не вырвало. Назгул, а это оказался именно он, был страшен: его лицо скрывалось за жуткой железной маской, а когда он откинул капюшон, оказалось, что вместо головы у него нет ничего, только пустота, к которой непонятным образом крепились золотистые локоны, массивная корона и уже упомянутая маска. Броня, выкованная из того же материала, что и маска, была неполной и состояла только из нагрудника и перчаток. На ногах же его красовались белые обтягивающие штаны с рюшечками. Таракан тем временем добрался до Дикона и одним лёгким движением лапы сбросил его с коня. А потом с противным хрустом откусил этому коню голову и уже было собрался проделать то же самое с надорским принцем, когда Айрис, где-то в глубине души всё ещё нежно любящая брата, одним ударом снесла противной твари башку. Откуда у хрупкой изящной девушки, которая в обычной жизни и курице бы с первого раза голову не отрубила, взялась такая силища, мы не знаем. Это можно списать и на выброс адреналина, и на вмешательство Абвениев, и на неожиданную мутацию женского организма, потреблявшего в больших количествах шадди с энтскими травами – да мало ли, что там случилось – но факт остаётся фактом: тварь, столь неожиданно лишившаяся головы, забилась в конвульсиях, обрызгала Дика, всё ещё валяющегося на земле без сознания, густой розово-зелёной жидкостью, заменявшей ей кровь, и рухнула на землю. – НЕЕЕЕЕТ!!! – завопил назгул. – Стёпа! Стёпушка! Зайчик мой! Вернись! – и рухнул перед трупом любимца на колени. А потом он повернулся в сторону Айрис. Его маска была искажена гримасой ненависти и злобы. – Ах ты, мерзкая человеческая тварь! Как ты посмел, выродок, убить моего Стёпушку! Я его с пелёнок растил, ночей не спал, кормил только свежезаплесневелыми продуктами, командам учил! Никто так орков мне не приносил, как он! А ты его убил! Я уничтожу тебя! Нет, я унесу тебя в Мордор, в обитель Тёмного Лорда, Принца Фридриха Великого и Непобелимого, и там ты узнаешь, что такое боль! Я по тоненькой полосочке сниму с тебя кожу, а потом надену обратно! Я буду дробить твои кости и пить твою кровь! Ты познаешь, что такое унижение! Ты впадёшь в гайифский грех! Ты будешь молить о смерти! Ты… БАМ! Айрис, устав слушать этот бред, бросила в него камень. – Не на того напал, господин в белых штанах! – Как ты смеешь бросать в меня, Альдо Ракана, великого короля-колдуна и предводителя Назгулов, камни! Как ты смеешь не видеть моего величия и символизма моей одежды! Эти штаны – знак моего королевского статуса и мудрости! Сам… БУМ! Новый булыжник ударился о броню. – Глупец! Меня не убить смертному мужу! – завизжал назгул и бросился на человека. Правда, далеко он не убежал. Валентин, притаившийся в тени крыльев поверженного чудища, бросил Ракану в ноги щит, а Арно зашёл со спины и вонзил свой кинжал прямо в открывшуюся подмышку, не защищённую доспехом. – Сам ты глупец! – усмехнулась Айрис, снимая шлем. – Я не муж, идиот! – и вонзила свой меч прямёхонько ему в глаз. 9. В больничной келье было пусто, светло и одиноко. В открытое окно с улицы проникал шум города, но Айрис, лежащую в постели, это только раздражало. Войско уходило на войну, а её снова оставляли в тылу. Даже Дика, едва оклемавшегося после отравления кровью таракана, взяли в поход, а её, победительницу Альдо, Белоштанного Назгула, оставляли прозябать в Палатах Исцеления. Девушка уже было хотела разрыдаться от обиды и несправедливости, как вдруг дверь заскрипела, приоткрылась, и из-за неё показалась светловолосая голова. – Знаете, Айрис, нас снова не берут на войну. – Мы не в Надоре, – буркнула в ответ девушка. – Я не смогу достать ключи от склада. – Не переживайте, мы их уже достали. Теперь вам нужно просто отвлечь охранника…