Не все сбывается, что предсказано было

Это случилось когда-то давно. Это был определенный момент времени, о котором никто не знает, и даже предположить не может. А началось все с обычного младенца. Точнее, необычного. Когда женщина, впервые взявшая своего ребенка в руки, увидела его, то у нее появилось смутное чувство беспокойства. За кого – за дитя или за себя? Она так этого и не поняла. А потом в комнате, куда унесли крохотного мальчика, начались твориться странные вещи. По-другому – чертовщина. И уже никто не сомневался, что дело было в ребенке. По комнате носились различные предметы, а само дитя висело в воздухе и смеялось. Все присутствующие в доме решили избавиться от порождения тьмы, дьявола. Они собирались его убить – любыми способами, а лучше всего сжечь. Но на помощь ребенку подоспел маленький народец, невидимый для одних, но зримый для других. В основном этих существ видят дети. Когда детишки подрастают, народец превращается для них в сказочных персонажей, у которых есть множество разных имен. Сами же существа предпочитают называть себя гоблинами. Добрые создания решили спасти младенца от страшной участи, и унесли его в свое царство. Но по происхождению ребенок был не так прост, и за ним отправили погоню… Неизвестно, о чем люди думали тогда, и почему так стремились заполучить мальчика. Наверное, не хотели огласки, и решили, что ребенка похитил кто-то из своих, чтобы шантажировать им или воспользоваться его дьявольскими способностями. Если бы это было действительно так, участь мальчика была бы незавидной. Но все обошлось. Люди не нашли его. Но по легенде, он, уже подросший, все еще боялся их нашествия, и соорудил вокруг своего замка большой волшебный лабиринт. И пройти его мог лишь тот, у кого были добрые намерения, кто был храбр сердцем и силен душой. В конце концов, кому мальчик доверяет и кого действительно хочет впустить. История об этом просочилась наружу. Ходили слухи о пропавшем ребенке самого Люцифера, который мог абсолютно все. Тем временем, пока люди самозабвенно искали того, кого даже представить себе не могли, мальчик рос в окружении гоблинов. Именно они построили ради него лабиринт, именно для него возвели дворец. Раньше они заботились друг о друге, теперь их главной благодатью была забота о маленьком ребенке. Этот народец, скажу я вам, проживает везде, где только можно. В шкафу, под кроватью, в часах и настольной лампе… По ночам можно было услышать их шепот, тихий гул голосов. Гоблины были в том доме, где родился волшебник, иначе как же они могли бы спасти его? И они слышали, как женщина, еще на тот момент не родившая чадо, дала ему имя: Джарет… Они пожалели отверженного и, чтобы у него было хоть что-то родное, земное, оставили ему именно это имя, не давая другого и не называя никак иначе. Гоблинам чужды были привычки сокращать имена. Иначе они бы уж точно называли мальчика Джа, Ар, или другими глупыми людскими кличками. Гоблинам было одиноко: человеческие дети не принимали их, чурались их внешнего облика. Были те, кто не пугался, но таких было ничтожно мало. Сказочный народец ненавидел себя за свою наружность, не принимая всерьез свои добрые, отзывчивые сердца, не такие холодные и каменные, как у людей. Ведь нигде уже не ценилась душа. Поэтому создания хотели быть похожими на людей – хоть чем-то. Они крали их детей, но превращали в себе подобных, тем самым тоже делая гоблинами. На Джарета они повлиять не смогли. Как они ни старались применить все доступные им крохи магии, у них ничего не выходило. И тогда они поняли: вот тот, кто поведет их за собой. Вот тот, кто будет править ими! А раз так, волшебные способности им не нужны… Гоблины решили увеличить магический потенциал ребенка, отдав ему все, что у них имелось. Они собрались все вместе, на большой площади, держась за руки… Мальчик, завернутый в одеялко, спал, не замечая ничего вокруг. Тысячи огней отделились от существ и полетели к нему, освещая своим светом. Накопившаяся над ним энергия плавно вошла в него. В тот же миг ребенок открыл глаза, светившиеся изнутри серебристым сиянием. Гоблины признали его своим Королем. *** Джарета воспитывали все вместе. Но чаще всего рядом с ним были женщины, не подпускающие своих сородичей-мужчин к будущему правителю. Представительниц женского пола было и так мало, по пальцам пересчитать. Да и воровали гоблины только младенцев-мальчиков. Гоблинша Магни вертелась с малышом на правах няньки. Ее только-только родившийся детеныш погиб, поэтому она так много внимания уделяла Джарету, кормя и выращивая его на правах собственного сына. Все были в курсе ее горя, поэтому не препятствовали ей. Еще маленький по человеческим меркам, по гоблинским Джарет был довольно большим. Переносить его с места на место было тяжело, а фокусов с левитацией он практически не повторял, несмотря на то, что благодаря своим благодетелям стал намного сильнее. Те, конечно, оставили себе невидимость и кое-какую власть над детским сознанием, но это было ничто по сравнению с тем, что они отдали. Такой несомненно тяжелый опыт для гоблинов впервые, ведь украденных младенцев они всегда превращали в таких же, как они, то есть дети становились значительно меньше в размерах. Но тут уж ничего не поделать. Джарета все очень любили и не жаловались на то, как тяжело было растить его. Существовали, конечно, те из существ, что были намного выше людей, но доверять таким малыша гоблины справедливо боялись. Лишь изредка они просили: «Перенеси его сюда… Да не туда, дурак, ты же его убьешь! Не так детей держать надо. Что ты делаешь?! Пришибешь ребеночка, идиот…» и тому подобное. Когда Джарет заговорил, все внимали ему с трепетом. Он научился ходить – и все были до безумия счастливы. Годы шли, а рос мальчик что-то слишком уж быстро… И гоблины подумали об его образовании. Мало кто из них умели читать и писать, что уж говорить об арифметике, элементарном счете! А мир за пределами дворца и лабиринта он ведь тоже должен знать. Как быть? Как поступить? И тогда они решили, что все же придется похитить парочку учителей из людей… Те быстро все забывали, впоследствии вспоминая и считая произошедшее лишь кошмарным сном. Единственное, что им запоминалось – ярко-серые глаза мальчика, которые почему-то смотрели на них строго и требовательно. И они боялись этого взгляда. Ничего, кроме этих глаз, для них не существовало. Джарету было весело со своими друзьями. Они всегда придумывали такие увлекательные игры! А вот учителя ему не очень нравились: слишком высокие и какие-то… голые, что ли. Кожа у них была не такая, как у друзей, и вообще они были какие-то не такие. - Кто это? – спросил однажды мальчик, не выдержав. – Почему они такие странные? - Они – люди… - чуть замявшись, ответила Магни. - А я? - А ты – наш Король. Тебе не стоит думать об этом, мой милый. Ведь люди скучные, а с нами тебе хорошо! До определенных лет рост у Джарета был невысокий, и гоблины решили, что так будет всегда. Они надеялись, что мальчик не будет задавать лишних вопросов, но это было неизбежно. Он менялся, а они – нет. От него прятали все зеркала, учителей перестали впускать к нему, чтобы он не видел людей. Что ж, он знал кто они, и этого достаточно. - Все гоблины ютятся в человеческих домах, подслушивают за ними, подсматривают. Почему я не такой? Я тоже хочу! - Ты – наш Король… - вновь и вновь повторяли они. Но это все меньше сдерживало мальчика. Казалось, он вообще ничего не понимал. - Почему я никуда не помещаюсь, как вы? Почему я выше вас? - Потому что ты – наш Король… Ты – особенный… Гоблинам пришлось надевать ходули. Учить Джарета растворятся в воздухе и появляется из самых неожиданных мест. Теперь он делал то же, что и другие, и успокоился на время. Он проскальзывал в чужие дома, подсушивал разговоры, которые ничего для него не значили и ничего ему не объясняли. Из комнат своего дворца он мог переместиться куда угодно, но привязка к месту заставляла раз за разом возвращаться обратно. Настал тот период времени, когда шалости ему надоели. Игры со старыми друзьями больше не приносили радости. Джарет захотел узнать больше, чем знал. Захотел узнать все. Ему приносили книги, но этого было недостаточно. Чем больше он читал, тем больше умнел, и тем сильнее он хотел повидать мир, населенный людьми. Он слушал гоблинов, и не понимал. С детства вбитое в голову «Ты – наш Король, ты – особенный…» сбивало с толку. - Почему я особенный? Чем я отличаюсь от людей? – наконец, был задан роковой вопрос. И ему не смогли на него ответить. Тогда Джарет приказал принести огромное зеркало. Никто не смог воспротивиться его воле, воле самого Короля! Зеркало было тут же принесено из самого дальнего и темного, пропахшего пылью закоулка дворца, куда не наведывался ни один гоблин, будь то взрослый, будь ребенок. Это был решающий момент. Юноша схватился за закрывающую зеркало простыню, потянул за нее и… Стекло было пыльным, мало что можно было разглядеть. Но он увидел себя таким, каким был всегда, но раньше не обращал внимания. На свою гладкую человеческую кожу, на большие серые глаза, отросшие до приличных размеров волосы, которые ему никто никогда не расчесывал, так как гоблины не привыкли это делать… Фигура у него была впечатляющая, как и шевелюра. Всего лишь за один год Джарет вырос настолько, что возвысился бы над своими учителями, будь они здесь. Он напряженно вглядывался в свое отражение. Тихонечко, осторожно, словно боясь кого-то спугнуть, он легко и нежно провел рукой по стеклу, покрытую трещинами во многих местах, снимая паутину и пыль с поверхности. - Я… человек, да? – одними губами произнес он. Но в напряженной тишине он был понят и услышан. - Ну что ты, - постаралась выкрутиться за всех добрая Магни, которая теперь едва доставала до его колена. – Какой же ты человек? Разве люди живут во дворцах? Разве людям служат гоблины? - Я – человек! – вскричал он. – И вы об этом молчали?! Как вы могли?!! Он был готов разбить это чертово зеркало, уже поднял руку и… в бессилии опустил. Джарет не мог разбить его. Не мог уничтожить себя, пусть только в отражении. Там он существовал, как человек. Здесь, в реальности – как могущественный Король гоблинов. - Вот почему я такой высокий, - уже более спокойно произнес он, словно сухо констатировал факт. Человек-подросток с нестабильной пока еще психикой, что может быть хуже? – И вот почему я всегда выигрывал во всех играх. Не потому, что самый сильный. Не потому, что самый быстрый или умный. А потому, что я – человек. От него веяло холодом. Тем холодом, которого гоблины так боялись. Ведь они никогда не растили именно человека, никогда не видели, к чему это может привести… Когда Джарет повернулся к ним, в его глазах они увидели холодное безразличие. И как бы они не пытались потом исправить положение, гоблины для него были прежде всего его поданными, предателями, но уже никогда не были друзьями. Джарет удалился в свои покои, приказав никому его не беспокоить. Именно приказал, уже не просил. Ему многое нужно было обдумать. К себе он никого не пускал, даже Магни. На нее разозлился больше всего. Ведь он всегда считал ее, если уж не матерью, то самым близким гоблином на свете. Но он не был гоблином. Он был Королем. Понимание этого заставило его вскочить. Ну конечно! Они никогда не были равными ему, и никогда не будут! С самого своего рождения он отличался от них. Гоблин не может быть королем, все они недальновидные, слишком добрые, слишком простоватые. Нет, только человек! И он будет ими править по праву… Но для начала он должен доказать им – всем им! – как сильно он не похож на них. Джарет пугал не только маленьких детей, но и своих подданных. Все они теперь ходили зашуганные и словно сами не свои. Их же Король перенял людскую, весьма странную моду. Когда он был маленьким, то все время ходил голым, когда чуть подрос, много одежды на нем все равно не было. Гоблинши не стеснялись его, потому что он был отличного от них биологического вида, к тому же, они видели, как он рос на их глазах. Но жизнь среди людей, пусть и мимолетная, ночная, показала, что ему, как мужчине, носить одежду все-таки стоит. И прятать свои, пардон, причиндалы, от любопытных глаз. Хорошо, что дети видели лишь его лицо, иначе боюсь представить, какая у них могла бы быть психологическая травма при этом раскладе… С самого детства его учили быть гоблином. Теперь пора было научиться быть человеком. К тому моменту, когда он принял такое весьма мудрое решение, уже умел превращаться в сову. Правда, дело это ему давалось с большим трудом, и он старался как можно меньше его практиковать. Джарет не считал, сколько ему лет. Он вообще не знал о таком дне, как День Рождения. Если бы знал, то мог заметить, что стареет он все-таки медленнее благодаря той магии, что жила в нем. Старение начало замедлятся еще в подростковом возрасте, поэтому, когда в психологическом плане он был уже вполне сформировавшимся парнем, все видели в нем еще несовершеннолетнее дите. Что было ему только на руку. Каким-то образом Король узнал, что у одной супружеской пары умер сын. Джарет пришел к ним, запудрил мозги, немного подправил память, и заставил их считать, что сын все еще жив, при том – вот он, цел и невредим. Но быть человеком ему наскучило сразу же через неделю. Так что он мало чему успел научиться. Меньше всего ему повезло, когда он стал выдавать себя за девочку. Существенного различия, несмотря на свой возраст, он все еще не понимал. И за собой, конечно же, не следил. Его научили. Ему напоминали о том, что нужно расчесывать волосы и подравнивать их до определенной длины, его научили краситься и рядиться платья. Когда он вернулся во дворец, который ненадолго покинул на время своих приключений, мама родная его не узнала. Точнее, Магни. На его счастье, что помаду он выбирал не ярко-красную… Теперь уже гоблины сами отправили его обратно, чтобы Джарет научился быть мужчиной. Нет, его не отправили в армию – нечего Королю гоблинов там делать. Всего лишь подселили к господину средних лет как ученика. Тот критически посмотрел на него из-под хмуро сдвинутых бровей, поцокал языком… И, что поделать, начал перевоспитывать. Джарет не очень интересовался модой, но определенный стиль одежды перенял – немного от того, что носил его новый наставник, немного от того, что носили все. Дядечка этот был не промах, что надо. Своим безэмоциональным голосом он умудрялся просвещать Джарета на такие темы, что маленьким детям, которых Король перестал пугать, и не снилось. Джарет, на удивление, понял все правильно. В общем, начал расти в нужную сторону. Хотя привязанность к эксцентричным нарядам не потерял. Наставник вводил его в свои круги, знакомил с женщинами, чтобы показать, что это за зверь и для чего он вообще нужен. Некоторые Джарету даже нравились. Но заходить с ними слишком далеко благородный господин не позволял. И Джарет подчинялся, из-за чего гоблины преждевременно радовались. Дело ведь не в том, что Джарет слушался наставника, а в том, что и сам не хотел… А вот объяснить, что такое любовь, учитель так и не смог. Сказал несколько обтекаемых фраз, провел лекции о половой жизни и физиологическом различии между мужчинами и женщинами, но на этом все заканчивалось. Он передал Джарету сдержанные черты своего характера, а любить не научил. После его смерти Джарет вернулся во дворец. Увиденное там его поразило – Магни умерла, старые гоблины состарились, а на его месте появились незнакомые, новые. Они не особо понимали, почему Джарет у них Король, и почему, собственно, они должны ему подчиняться. Пришлось им об этом напомнить, ведь не даром Джарет много тренировался, развивая свои врожденные способности. Не было уже тех, кто мог бы рассказать ему о его настоящих родителях. Не было тех, кто растил его. А ведь Король думал, что они бессмертны… То же свойство он причислял и к своей персоне. Но человеческий наставник умер у него на глазах, и это о многом заставляло задуматься. Помпезные плащи, обтягивающие легинсы, прическа а-ля «взрыв на макаронной фабрике», немного приглаженная расческой, о которой изредка вспоминали, эффектный макияж, которым не перед кем было красоваться… Самый привлекательный кавалер, ничего не скажешь. Любовных романов он прочитал много, иногда с ужасом глядя на то, к чему спокойно относился, слушая глухой монотонный бубнеж наставника, который использовал очень много терминологии, чтобы перестать думать о сим акте, как о том, что действительно может когда-нибудь произойти между мужчиной и женщиной. Однажды он даже отбросил от себя очередной чтиво с криком: «Они что, правда это делают?! Мерзость какая!» Но так как его никто не слышал, а он все-таки Король, и Король серьезный, то есть, очень-очень злой… Магичить он умел, любил, и постоянно это практиковал. Большие хрустальные шары – напоминание о покинувшем его наставнике, которому они когда-то принадлежали – в его руках обрели волшебную силу. Зачем постоянно тащиться в отдаленные места, когда все можно видеть здесь, на месте? Король стал затворником, стараясь как можно реже выходить из дверей своих апартаментов. А о нем, тем временем, узнали в мире. *** Король в недоумении смотрел на щуплого паренька, которому удалось обойти все ловушки лабиринта. Тот с немым восхищением взирал на него, и все же в его взгляде читался вопрос, ответ на который Джарет и сам не знал. Почему ты стал Королем гоблинов? Блондин смотрел на своего гостя свысока и молча ждал пояснений. Наконец, словно вспомнив о чем-то, паренек отмер, ойкнул, и низко поклонился. Тут выяснилась и цель его визита. Он хотел узнать, существуют ли гоблины на самом деле, а те немного помогли найти ему правильную дорогу. К Королю, и правда, приводили таким путем всяких, но очень, очень редко. Еще реже Король сам приходил к ним… Теперь – почти никогда. - Что ты хочешь? – лениво развалившись на троне, поинтересовался Джарет, смотря в потолок. – Славу? Богатство? Все, что угодно тому, кто прошел мой лабиринт. – Нет, лабиринт, конечно, не его, но как часть территорий, принадлежащих ему… Весь этот «зазеркальный» мир – его. – Я умею вознаграждать. - Позвольте мне остаться с вами ненадолго, о великий Король! – взмолился юноша. – Вы не пожалеете! Джарет скептически хмыкнул, и тут неизвестный заговорил. Какие у него были прекрасные сказки, как хорошо умел он рассказывать! Он словно творил волшебство, произносил какое-то особо мощное заклинание, своими словами привораживая к себе Короля. Истории сменяли одна другую, и все они были настолько необыкновенны, что Джарет забыл о времени дня и ночи. Он все слушал, и слушал, и слушал… - Оставайся у меня на любой срок! - Лишь с одним условием, - рассказчик поднял на него глаза. – Мое желание все еще за мной. И что бы я не попросил, вы это исполните. С каждым днем Джарет все сильнее привязывался к иноземцу и все сильнее не хотел его отпускать. Но истории юноши становились все грустнее и грустнее. Когда прошел второй десяток, уже выросший и ставший родным сказочник рассказал Королю последнюю – и самую грустную – сказку. Это была история об одиноком Короле гоблинов, который порой не умел проявлять свои чувства. Он мог привязаться к кому угодно, и в один миг порвать связь даже с тем, кого так сильно когда-то любил. Он не знает своих родителей, он боится своего будущего, потому что понимает, что тоже начинает стареть, пусть и медленнее, чем другие смертные. Король больше не позволяет себе похищать людей, он старается прислушиваться к людям, жить, как они, но немного по-иному. Он запутался, и запутается вновь. Несмотря на года, он слишком неопытен в отношениях, он ничего не боится, ощущая власть над другими, и при этом боится всего. Однажды он встретит маленькую девочку и почувствует нежность к ней. Она будет расти на его глазах, ее горе станет его горем, смерть ее матери отразится и на нем. Король слишком долго искал эту девочку, ох, слишком долго… Когда она чуть подрастет, то встанет перед выбором. Ведь Король долгое время был одинок, он не смог утерпеть и не забрать ее брата, как она просила. Сделать так, как она хочет – вот одно из того, что теперь приносит ему мимолетное счастье. И она ответит ему отказом. Тогда Королю будет очень плохо. Он будет продолжать следить за ней, а она так и будет расти, совершенно забыв о нем. Тогда и он постарается забыть ее. А потом, когда он оставит ее без присмотра, она умрет. И он, превратившись в белоснежную птицу, разобьется от горя. Сказка была очень странная, Джарет не понимал ее. Она как будто была про него, но в то же время он не встречал никакой девочки. Что за глупости! Кто-нибудь объяснит ему хоть что-то?.. Рассказчик смотрел на него умоляюще, устало. «Это последняя, - объявил он. – А теперь исполни мое желание. Отпусти меня». Джарет не хотел, но воспротивиться не мог. Темноволосый мужчина ушел в жестокий мир – бедствовать, голодать и умирать под сенью покрытых снегом деревьев. Чтобы хоть как-то продержаться, он написал свою книгу под названием «Лабиринт» и тихо скончался, никем не замеченный. Король понял, что отдал частичку своей силы, и его друг смог увидеть будущее. Но лишь одного человека. Джарет не последовал за сказочником, чтобы не было слишком больно. А может, он уже тогда был довольно эгоистичен. Пусть делает, что хочет, меня это не касается… Живи он со мной – не было бы никаких бед. Почему-то Джарет решил, что девочка – это лишь олицетворение, часть сказки. Сколько раз он находил неправильно, сколько раз мучился и стенал, а время все шло, и он уже отчаялся… Но продолжал искать свою любовь. И вот он снова пошел на поиски той, единственной. Которую смог обрести лишь через долгое для него количество лет. Обычное, ничем не примечательное дитя. И оно плакало. Заблудилось в лесу – какая жалость. И какая банальность. Дитя было слишком близко к границе миров, и Джарет смог ее услышать. В это время он колдовал для развлечения, но все было слишком скучным. Поэтому, чтобы хоть как-то разнообразить свой день, он спустился в мир людей в своем излюбленном облачении – длинном пижонском плаще. Девочка сидела на краешке пня и всхлипывала. Джарет захотел подкрасться к ней и испугать ее, но она вдруг резко вскинула голову и посмотрела на него. - Ты выведешь меня из леса, странный дядя? - Почему я странный? – заинтересованно спросил Король, медленно подходя к ней все ближе. – Может, страшный? - Я совершенно не испугалась, - закачала она головой. – Не страшный, просто странный. Объяснять она ничего не стала, просто посмотрела ему в глаза – наивно, доверчиво. - Так выведешь? - А если я злой-презлой гоблин, который схватит тебя и унесет так далеко, что никто тебя не вытащит? – снова решил попробовать испугать ее Джарет. - Ты добрый. Я вижу. - Разве мама не учила тебя, что нельзя говорить с незнакомцами? – никуда выводить он ее не собирался. Но послушать - можно. Дорогу найдет сама. Как-нибудь. – А к взрослым надо обращаться на «вы». - Какой же ты взрослый, - неожиданно рассмеялась девочка, чем повергла Джарета в ступор. – Ты выглядишь младше моего папы. - То есть взрослый – это тот, кто его старше? Хорошо… - Джарет состроил задумчивую мину, присев на траву перед девочкой. – Знаешь, сколько мне лет? Девяносто сто! - Так не бывает! - Бывает, если читать в другую сторону. - В другую сторону – это как? – с любопытством спросила она. – Я тоже так умею?.. Джарет мог разговаривать с ней ни о чем. Было так легко и приятно. Вскоре она совсем умаялась болтать с ним и заснула. Тогда он взял ее на руки, задумался… и понес домой. Только не спрашивайте, как он узнал, где она живет. Это же Джарет! Встревоженные родители пропавшей поблагодарили его за то, что он принес ее. Оказывается, благодарность – это так приятно, особенно если она сказана искренне и за действительно хорошие, пусть и пустячные, дела. Когда же она очнулась, первые ее слова были: - Мам, пап, вы не поверите. В лесу я встретила настоящего Короля гоблинов. Того самого, из книжки! *** Нет, он никогда не читал «Лабиринт». Зачем, если конец уже предрешен? Единственное, что он мог сделать, это не оправдать ожидание сказочника. Он никогда не бросит ее и будет защищать во что бы то ни стало. Как она выросла… А в этом платье совсем как невеста. Король незримой тенью летел за ней. Сердце чувствовало: сегодня он будет ей нужен. И свершилось! Она, как и в книге, историю из которой он уже давно забыл, попросила забрать своего брата. И он сделал это, но возвращать не спешил. Если она действительно та самая, если он не ошибся в ней, как во многих других до нее… Если, в конце концов, она на самом деле сможет растопить его старое, уже оледеневшее сердце… Значит, так тому и быть. С ней он был немного жестче, чем обычно. Все потому, что он страшно устал. Устал ждать ее, устал оберегать ее, устал жить, зная, что она придет, но этого еще не случилось. Тем не менее, уничтожить ее не было его целью. Правда, иногда он отвлекался, занимаясь маленьким Джаретом-младшим у которого, вот это совпадение! – глаза были того же цвета, как и у него… Не прошло и дня, а Джарет уже полюбил этого ребенка. Отдать его? Зачем? Как никогда Король понимал, что ему нужна была семья. Этот мальчик… и вон та храбрая девушка, что обходит все его ловушки или, наоборот, попадает в них, но выходит невредимой. Как у нее это выходит, интересно? Чем ближе она становилась к нему, тем сильнее становился его страх. И одновременно с тем, надежда тоже росла. Она или не она? Он танцевал с ней, чувствуя, как ее тело откликается на его осторожные прикосновения. Она забыла обо всем, он вскружил ей голову, но достаточно ли этого? Почему он делает это? Потому ли, что хочет остановить? Или потому, что она мила ему? Как сложно ему теперь разобраться в собственных чувствах. Ведь – шутка ли! – он никогда никого не любил. Или считал, что никого не любил. Но вот, каким-то образом чары спадают, и она убегает от него. Почему, Сара? Почему ты так поступаешь со мной? И словно насмешка судьбы – она приходит к нему вовремя. Как он может отпустить и ее, и Тоби? Нет, нет, он не может, нет… Сара, почему ты отвергла мою любовь? Что я делал не так?.. Может, был излишне сдержан. Может, она видела в нем лишь злодея. Дело в ее юном возрасте, она еще ничего не понимает. Только вот ему от этого не легче. У него был шанс, и он не смог воспользоваться им. Неужели ты знал об этом, друг, ушедший в лучший мир? Знал, и не предупредил? Или же – предупредил… Взмах крыльев. Полет. Он видит ее в окне ее дома. Он испытывает чувство ревности и обиды. Он хочет войти, но не делает этого. Все же слишком оскорблен. Но и быть простым наблюдателем ему не хочется. Поэтому он приходит к ней. Раз за разом. Она видит его тень на стене, но когда оборачивается, то никого не видит. Он отражается в зеркале, он проходит мимо нее на улице. У нее екает сердце, она оборачивается, пытается догнать, удержать… Долго будешь играть в кошки-мышки? Признайся себе: она уже тебя поймала. Это сон, всего лишь сон… Не нужно позволять ей верить в это. Но она верит. А ты ничего не делаешь. Все происходит так же, как тебе и предсказывали. Ты все отдаляешься. Она не обращает внимания на твои подарки: они ей не нужны. Она не видит его, не слышит его голоса. И вот однажды Король уходит. Бесшумно, безмолвно. Удерживая чувства в узде, он улетает. А потом садится на окно и внезапно видит за стеклом старенькую книгу в красном теснении. «Лабиринт». Теперь вспомнит. Выжимает из себя самую быструю скорость. Сердце стучит, как ненормальное. В голосе бьется одна мысль: только бы успеть… пожалуйста, только бы успеть. Машина. Едет, ничего не замечает. Конечно, как она может заметить, это же машина. Виноват водитель. Это он не видит. Девушка переходит дорогу. Слушает новый альбом очередной модной группы, никуда не торопится. Глупышка, разве можно так? Джарет чувствует, что не успевает. Сейчас магия была бесполезна – даже он не всесилен. Тогда он принимает единственное решение, что пришло к нему на ум. Он камнем упал на землю и обратился в человека прямо перед носом у ошарашенного водителя, который при виде него судорожно надавил на газ. Сара поворачивает голову в тот самый момент, как машина сбивает его. Зрачки расширяются. Руки сжимают плеер. Нет, нет, нет… Она подбегает к нему. Да, это все-таки он. Смотрит на нее и улыбается. - Я все еще тебе безразличен, Сара? – такой родной шепот. Она плачет. Он смеется. Время остановилось. Водитель где-то там, далеко. Двигается, как черепаха. Вне себя от ужаса: ведь он сбил человека! А эта убитая горем девушка: неужели она знала этого парня? Впрочем, если приглядеться, лет тридцать ему дашь, а то и больше. Сара наклоняется и впивается в его губы. Такие мягкие. Такие нежные. Заиграет ли на них еще когда-нибудь улыбка? Ее слезы орошают его одежду. Он поднимает руку и гладит девушку по щеке. - Скажи это. Ради меня, - просит Джарет. - Забери меня… Все вокруг исчезает. Они лежат на цветочном лугу. Ни водителя, ни машины, ни останавливающихся прохожих. - Ты правда думала, что от такого я смогу умереть? – произносит Король. Девушка в недоумении поднимает на него глаза. Потом понимает, где и в чьих объятьях она находится. – Брось, Сара, что эта передвижная куча металлолома мне сделает? Слезы потекли с удвоенной силой. Она прижалась к нему и зарыдала в голос. - Ты… жив… - с трудом смог разобрать он. - А ты с тех пор так и не изменилась. Все так же плачешь из-за ерунды. И тут Сара вспомнила то, что, казалось, забыла навсегда. Она видела Джарета и раньше. Там, в лесу. И никто ей тогда не поверил, а она сочла это лишь игрой собственного воображения. - Джарет… - Так меня зовут, - невозмутимо проговорил Король. – Тебе удобно? Если да, можешь не слезать с меня, я не против... - С тобой все в порядке? – не обращает она на его слова никакого внимания. – Ты правда существуешь! - Суще… что? А, да, я мыслю, следовательно, я существую. - Ты не уйдешь больше? – с надеждой спрашивает она. - Сара, я никогда и не уходил. Я всегда был и буду рядом с тобой, - он притянул ее к себе, чтобы еще раз поцеловать.