-знаете, Вы - самый удивительный человек из мною когда-либо встреченных, и мне было бы жаль такого потерять.. -необычно от такой серьёзной девушки слышать подобное удивление, но для вас мне вспомнилась ещё одна история. какой то раз пришлось мне, по велению слабого уже рассудка, вновь засидеться в поисках маленьких мифов, и тут воображение моё нарисовало волшебный, немного страшный, сон; и с ним крушатся старые мифы:
На девяти мягких лавочках, казавшихся намного старше зеленого осеннего сада, который осыпают уже весенние листья, по разному расположились восемь абсолютно к остальным безразличных людей. круг не замыкался, или место было вакантным.. мы, и даже я, не знаем, кто был его достоин. затем пространство расплылось во что-то белое, и каждый, подняв голову, будто для одного себя услышал достаточно живой для эмоций, но слишком командный для чувств, женский голос, что протрактовал каждому из агентов указания."добро пожаловать в зал мудростей. все ваши комплексы уничтожены и добавлена отвечать на вопросы в силу неограниченых возможностей. -здравствуйте. расскажите о себе, что любите, чего хотите; Ваша голова выберет нужного вам человека, с ним будет комфортно и не в коием случае вы не будете испытывать дискомфорта. он будет особенным, где-то спрячет что-то маленькое и необходимое и будет о многом своём умалчивать, но, в случае ошибки, мы всё исправим. Вашей задачей является вспомнить самые лучшие фрагменты своих историй, после чего вам почувствуется многим легче. только наша методика подобна.полному избавлению от кое-чего и способстванию освобождения. ошибки мы обязательно исправим, а агенты понесут строгие санкции."
В то же время мы проникаем десяткам тысяч существующих людей в голову и по их ладоням уже знаем, что каждый чем-нибудь да уникален; каждый что-то да отрицает, другой не хочет видеть свою избранность, но, как мало им известно...
наше видение переносится в обычное место, которых много, где подаётся секретно вкусный кофе для тех, кто попросит двойной корицы; мы видим подходящую девушку, наделяем всеми нужными качествами слушателя, которые она неожиданно скоро обнаружит, и даём пару строк её описанию: Она одета в длинную официальную зауженную к низу юбку чёрного цвета, носит пиджачок, зеленый, в клеточку, будто школьный. На ногах незакаблукированные туфли матово черного цвета. Длинные прямые волосы собраны в хвостик, белая рубашка чуть видна, а под ней кроется что-то ещё более яркого, белого цвета; на ней узкие очки. Она спокойного характера, а в руках у неё черный планшет и ручка. Взгляд рассудителен, и она умеет слушать. Нравится венецианский стиль и музыка эпохи барокко. В жестах и манерах много элегантности и чуть больше правильной уверенности. Она приедет, если ты попросишь, и запишет нужное себе на бумагу, а ты только говори, как в последний раз всё отбирая и не избыточно смакуя. у неё бы было минимально женское имя и тело сочетающее ребёнка и женщину, и мы одним своим появлением её поменяли, а очень скоро она будет звонить нам в разрез своим прошлостям.. Молодой, скорее душой и взглядом, человек пугал окружение своим видом, небольшим выдаванием того, что во всём и вся знает чуть больше, чем им можно, но поэтому он встречает вышеописанную героиню разлитого на него в спешке засмотрения кофе и счастливого дня. Она засмотрелась в его блокнот, ей понравился почерк, по-своему аккуратные большие буквы в левом верхнём крае страницы и фраза: "наше действо переносится в место - возможность более тихо пообщаться. он работает дома не с особой важностью в лице, что выглядит довольно честно. переводчик или журналист, вот так его восприимчивость нашла выход. открыв одну дверь он не касался второй, и кто-то предъявил инициативу. бродя кругами по комнате и разбрасывая недельную вёрстку, наш герой посматривал в пропитанный блокнот как подтверждение, и у него цифрами записана возможность продолжения.
в эти моменты она, сломавшаяся стерва по обязательной линейке, что-то вспоминала. телефон. плохие эмоции и чувство долга = ответ. после маленького дрожащего звука многосекундная тишина в порывах оборвать тишину. итак, он решился: -можно продолжить рассказ? она, закрыв глаза, едва сдерживает эйфорию и подтверждение-улыбку, пульс участился у обоих и молчание зародило нечто приятное. она, едва выдержав ровный голос, вполне неплохо ответила: -как можно отказаться от такого? -ключиков много, и каждый сломан; давайте встретимся сейчас, у вас. обойдитесь без уборки и скорей соглашайтесь, я что-то вспомнил. -адрес был назван при встрече. -в трёх шагах. открывайте. -чёрт, а действительно не успею убраться.. Гость усыпал всё в округе быстро ставшим водой снегом и доверил одежду шкафу с молью, проник в комнату и усадил взволнованную девушку на соломенное кресло-качалку, попросил закрыть глаза и кое-что представить, как попытка чего-то простого и первого не удаётся множеством раз, и это - рождение. также попросил представить смерть так, как сам её понимает, как маленькую плёнку, коснувшись которой меняется цвет глаз; кто-то менялся только от этой смерти вида, а герой прошёл через занавес несколько раз, выбрав возраст самый выгодный. и вот, она заснула, видимо, из-за спокойного и доброго повествования, которым он её так обнял и окутал. -откуда ты это взял? - а что-то мы не знаем для того, чтоб лишь раз в жизни вспомнить;) он ушёл, его характер поменялся.q что-то пошатнуло его уверенность и её застенчивость, но способность каждого ещё не проявилась. процесс налажен - можешь наслаждаться: Вас ничему не учат в месте, где мечтают оказаться, а момент действителен и важен. он был человеком, ничего не комментировавшим и принимавшим к сведению. из таких достаточно сложно изымать, но его театральность подсказывала мысли других вперёд на два шага. в их отношениях( уже было и такое) появилась нотка, с Вашего позволения скажу, того, что есть уют. они говорили, он её позвал: -не знаю, что, но оно есть, и оно не выдерживает одиночества.. ты должна мне кое-что сказать. -еду, -краткая фраза-ответ-выстрел.. как-то глупо для неё, для этой несотрясаемости, метаться после первого слова, ничего не понимая и не ведя рассуждения. ей бы кому-нибудь манипулировать; ей повезло. мне уже интересно, узнаем ли мы что-нибудь про её нижнее/верхнее бельё; только мне?)... он начал диалог, ведя некую отстранённость от материи и даже не поднеся ей прямого взгляда. он поймал ниточку песка и тянул себе в душу маленькой импровизационной программой, начав живой рассказ: -слышишь себя, и при том слишком громко. Кажется, фоновых звуков нет совсем, и их заменят мысли. на доверии к себе строится крепость рассудка, а голос начинает пропадать. -расскажи ещё; тебя приятно слушать, и, кажется, я всё понимаю. - он убивал людей, а взамен видел смерть животных. подливая цианистого калия котёнку в миску он думал, хотелось бы тому сладкого. с рождения он был в агрессии; забившись в угол лишь хотел позволения уйти, и похожее на гордость нечто в нём перебивало то детское, что некто плохой в нём закрыл. и да, пусть это будет не он, а она. она прекрасна, прыгает по деревьям и урчит как маленький котёнок, но так её никто не задевал. она обязательно вырастает... в тебя. какие-либо вопросы? -как заставить человека идти в нужном направлении? -тяни в противоположное. -такое чувство, будто ты до безумия много знаешь, а речь это попытка доведения ума до пика апофеоза. -ты не знаешь, что на пике можно развернуть площадку стабильности так, чтоб не было больно? -будто бросаю секунды песком в океан. -последний год со мной знакомились трое подозрительно на тебя похожих девушек, и у всех держался уверенный в своих намерениях вид. как видишь, здесь никого нет, и, хоть смотри в холодильнике, не будет. тебе интересно, и ты будто не знаешь их намерений, и, о, как были они глупы; ты в противовес им - пустыня льда, и пусть для тебя будет утишением то, что ты полностью и безраздельно владеешь одной моей крупицей. надо сказать, какого чёрта; но, нет; всё правильно. -а что со знакомством? -все всё округляют, не зная, за секунды что можно умереть... как-то мне нравится понимать события, и даже больше, чем что-нибудь менять. можно тебя обнять? -ты ни в чём не ограничен; -левый уголок её рта чуть нервно и в то же время обрадованно рефлекторно поднялся вверх, дёрнулся и тут-же вернул всё по местам. она, без ожидания от себя, расстегнула самую верхнюю пуговицу нам много лет знакомой рубашки, а сквозь голову прошли, немного осев, первые мысли: " всё это слишком сложно, ведь есть мысли чуточку нежнее; далёк твой голос от стайных насаждений.. продолжай жить.." *секс утреннее освещение с его ещё не взошедшим солнцем не вырисовывало тени. она стояла и завороженно смотрела на его профиль скромностью не занимаемой разместившийся в геометрическом кожаном диване белого цвета, по поводу которого прозвучит один комментарий сквозь морщинку сожаления: "-слышала, как их делают? впечатляет посильнее любой музыки." осмотрим её поближе: правая рука после единственного жеста осталась на груди, глаза расширены, как и зрачки; губы расслаблены, естественно, или чуть более, разомкнуты. эта сцена не заслужила плагиата, и теперь мы наблюдаем чуть музыкальные пальцы, их волнение и робость. всё своё тело та чувствует гримасой, сквозь коиею проросли нервы. глаза чуть осохли; их моргание будто бы издавало звук. наш герой медленно отвел взгляд от единственной чёрной точки в белой стене на эту добрую, и всё-же с тем глупую очаровашку. здесь она впервые не ощущала стука часов, и здесь-же получила какие-то знания, видения мира, текущего жемчужиной прочь, как и эта стена. девушка будто потеряет сознание, но потеряла только разум вместе с осознанием того, что творила. у меня в голове два голоса, ты и она; но... что-то да будет. видимо, после этого они чем-то обвинялись, а теперь...прячьте кусок от родителей. звуки расходящихся застёжек следуют одна за другой. его рука касается её носа, рта, шеи; спускается ниже. в комнате подозрительно ярко, но мы будто знаем, что будет дальше, и пелена света ушла. случайное касание шеи перерастает в осознанный поиск точки, где слышен пульс, но ему были известны и другие, а ощущение не вынужденности, а, скорей, неизбежности, не позволяют глазам смотреть куда-нибудь ещё, кроме как в то пространство между глаз и каплей выше, смотря куда нам кажется, будто нас слышат. тыльная сторона ладони; поглаживание по её щеке; она одной рукой продолжает разнимать пуговицы с петельками, её рука всё сильней трясётся, и направляясь к менее длинной чем раньше юбке, её жесты всё увереннее напоминали срывание с себя пуговиц. пока она сделала своё тело более доступным на четверть, рука оппонента аккуратно покалывала своим холодком где-то чуть ниже лица, уже приближаясь и чуть касаясь покрытой яркой белой тканью область груди там, где это возможно( сейчас подробности - не важно; так?.. ну хорошо, получите...); поднимаясь вновь к воротничку, как-бы его поднимает, а наш герой чуть улыбнулся; она, выпустив воздуха из легких, чуть посмеялась, дав руке больше простора на её спине. -всё стремительно, да? -я будто потеряю память. -ты одна из них. так ведь? просто, не отвечай, и лучше всего будет если твои глаза окажутся закрытыми. ты будешь лучше чувствовать, наверняка. а где твоя жилетка? снова не отвечай. -почему? наверное, тратила много времени на ненужное и ненужных. её правая рука, локоть, чуть обвила его шею, тем самым позволив провести ещё одно движение - продолжение прикосновений к этому чуду. прикосновения, и одно-единственное в довершение одним и начало другим. впервые чья-то шея пошатнулась в сторону другого. её верхнее белье, её лифчик держала последняя застёжка-петелька, и она не выдерживает дыхания. в действе мало хореографии, а эти моменты - лишь возвышенная постельная передышка сценария, но она чем-то нравится, она известна. белые полукруги ярко белой ткани падают на рубашку, лежавшую на клетчатой жилетке. ещё одно прикосновение к ней и ешё один маневр головы, и, следовательно, шей, но только теперь - чуть ниже, будто повторяя путь, что прошла до этого по этому телу её рука. (дальше рассказывать?:-);-)). вторая рука её обволакивает его шею. мужской эротики по минимуму, и отсутствия его описания хватает, но, одна его рука медленно проводит по её спине сверху вниз и, будто случайно, задевает её подмышечные впадины одну за другой; другой же он, коснувшись сперва её губ пальцами, а затем и своих, повторив обряд в обратном порядке, одним указательным пальцем останавливается на её верхней губе, чуть поднимается, чешет ей кончик носа, и теперь уж спускается вниз. дойдя до подбородка, обводит его кругом, и затем, добавив остальных пальцев, едва касаясь, ласщет, будто щекоча, её шею; доходит до милой ямочки. в это время спина ещё не знающей агента стала тепла и расслаблена. он её обнял, очень сильно, и она чуть прослезилась, а в ее голове пробежали воспоминания о последнем случае, давшем её слезам повод раздражать кожный покров и десяток едва выживших несчастных нервов. основание его кисти лежит ровно посреди её грудины, будто на порожке музыкального инструмента, и гладит ту впадинку у основания шеи, такой чистой, ровной.. её левая рука расстёгивает единственную пуговицу юбки, а остальное происходит по инерции. многие, даже заявляя о готовности, психически к этому не готовы, а она, видимо, только сейчас переступила этот порог, не застряв ни где... мы видим меньше ткани, заметен тот же белый цвет, только теперь он не ослепляет, нет... диван одним незатейливым движением ноги превратился в шикарную кровать, такую маленькую и компактную, но с неё не упасть даже троим( позже на такой исход событий будем смотреть), и его рука подсказала ей направление, взяв за руку.. белее она или диван? физически риторико-метафорический вопрос. её приятно было обнимать; рядом лежал легкий, едва что прозрачный, очень лёгкий, будто воздушный, плед красного оттенка, и он нам что-то говорит. видимо, указывает на характер продолжения сцены... плед падает ей на ноги, ещё одно аккуратное солирующее движение не в разрез с ритмом левой руки; небольшая дрожь; белое одеяло; ветер; занавес; нам ничего не видно, и слышно, будто где-то взлетает вертолёт. -знаешь, если это хорошая история, в ней можно и умереть. -а я сегодня рюш одеть хотела; смешно и грустно..