Минувшие дни

Ты всегда была при своём мнении. Зачем тебе тогда поддерживать этот разговор? Ты окунула меня в воспоминания о своей боли, Но я никогда больше не вернусь к прошлому...

- Ты только посмотри на неё, - с нескрываемой иронией в голосе прошептал мне Ходжес; достаточно громко для того, чтобы ты услышала и оглянулась через плечо. Не знаю, что Дэвид имел в виду. Возможно, он ожидал увидеть тебя здесь немного в другом образе: одинокую – по собственной глупости, – разбитую, растерянную - но вместо это ты гордо восседала впереди нас и, выпрямившись, взирала на сцену. Твой взгляд на мгновение задержался на лице Ходжеса; ты ответила ему едва уловимой усмешкой на губах и вдруг посмотрела прямо на меня, изучая и отмечая малейшие перемены в знакомых чертах - куда исчезла та девчонка, что нерешительно глядела на меня снизу вверх, заливаясь румянцем?.. - Итак, дебют года: Evanescence! - Почётная возможность, - торжественно начала ты, поднимая увесистую книжицу в тёмно-красном переплёте над головой, чтобы я не смог до неё добраться: несколько минут назад мы, смеясь, выбивали словарь из рук друг друга; в итоге победа осталась за тобой. – Выбрать название для самой популярной… - Какая серьёзность к делу: доверять название нашей группы какому-то словарю!.. -…Самой популярной в будущем группы, - угрожающе повторила ты, и я замолк, - Торжественно предоставляется… Я постучал ладонями по столу, имитируя барабанную дробь и с трудом сдерживая смех. Ты эффектным жестом распахнула передо мной книгу, по-прежнему сохраняя на своём лице торжественную мину. - Бенжамину Муди! - Какая честь, - отозвался я и склонился над раскрытым словарём, - Ну, что у нас тут?.. «Существительные, начинающиеся на «E»»… - Эй, не так! Не смотреть!.. - «Не смотреть»? Вообще? Знаешь, Эми, это - твоя самая странная, глупая… - моя осуждающая речь прервалась: хихикая, ты обогнула стол и закрыла мне глаза своими ладонями. - И, чёрт возьми, самая гениальная идея из тех, что я от тебя слышал!.. Ты вновь рассмеялась своим звонким и мелодичным смехом; мой указательный палец начал кружить над длинным списком слов. - Стоп!.. – повелела ты; я, всё ещё ощущая твои тёплые руки, наугад ткнул куда-то перед собой, ожидая твоей бурной реакции на свой выбор: изумления, взрыва хохота («Муди, мазила, ты промахнулся мимо текста!»), насмешки – но ты молчала, по-прежнему стоя за моей спиной, и в тишине комнаты я слышал твоё взволнованное, прерывистое дыхание. - Что, так ужасно? – усмехнулся я, приподнял твою ладонь и вгляделся в слово. – Eva… - … nescence, - выдохнула ты. - Что?.. - Evanescence, Бен, - ты посмотрела на меня с изумлением и нескрываемым обожанием в широко раскрытых глазах, - Это именно то, что нужно!.. Мы поднялись на сцену – свет софитов слепил глаза, громко звучала музыка, оглушая, аплодисменты доносились со всех сторон. Шум заметно поутих, когда ты начала говорить – сбивчиво, со смешками, пряча блестящие от слёз глаза, словно боясь показаться для кого-то чересчур сентиментальной: - Я хотела бы поблагодарить мой лейбл Wind-Up, за то, что он открыл нас для мира, Диану Мельцер - за веру в меня. Спасибо вам, наши фанаты, ведь вряд ли рок-радиостанции пустили бы в эфир девчонку за пианино, если бы вы не обрушивались на них со своими звонками вновь и вновь... Мы стояли под прицелом камер – втроём, как в славные добрые времена: три лучших друга, чувствующие себя кем-то особенными, избранными для определённой, грандиозной цели – три тени прошлого. - Как тень дорогая умершего друга, минувшие дни приходят к нам с лаской в минуты досуга… Ты стояла посреди невысокой сцены, используемой для постановки школьных пьес, и проходила «кастинг» в драматический кружок, о котором грезила с самого начала нового учебного года. - Надежд невозвратных в них блещут огни. Любви… - Твои глаза округлились, а на лице застыло испуганное выражение, как у маленького ребёнка: ты забыла текст!.. Надо тебя спасать. - Обманувшей, - шепнул я; благо, я сидел в первом ряду, и ты не только увидела, но и услышала меня. - Обманувшей!.. Мечты… - Невозможной! - Невозможной, - ты вновь, украдкой, наградила меня благодарным взглядом. – Как смутные призраки, с лаской тревожной приходят к нам прошлого дни… - … Я принята! Они сказали, что это самое креативное прочтение Шелли! – воскликнула ты, когда прослушивание закончилось, и прикрыла за собой дверь. – И эти паузы «создают особенный драматичный эффект»!.. На радостях ты кинулась обнимать меня - отчего я, по правде говоря, немного опешил: - О, спасибо, Бен, спасибо!.. -...И, наконец, спасибо моей семье и... Шону за то, что не переставали любить, помнить и прощать меня на протяжении всего этого года, что я провела на гастролях. Спасибо вам большое!.. Мы с Дэвидом многозначительно переглянулись: глупо было надеяться, что ты вспомнишь и о нас. - Бе-е-ен! - Отстань. - Ну, Бен! – Самми* продолжала раздражать меня своим присутствием, а я упорно, но тщетно пытался подобрать на гитаре мелодию, которую ты напела мне перед тем, как в комнату влетела моя несносная сестра и бесцеремонно нарушила нашу творческую идиллию. – Проверь моё домашнее задание! – Самми требовательно потрясла передо мной нотной тетрадью, взывая к вниманию. – У меня завтра контрольная, и я не хочу выглядеть неудачницей!.. - Ты и так неудачница, - ответил я со злой улыбкой - мотив песни был окончательно забыт. - Отстань от меня, я тебе сказал!.. - Бе-е-е-ен! - Нет! Губы моей младшей сестры задрожали, а на глазах заблестели слёзы. - Давай я проверю, - вдруг предложила ты, метнув в меня неприятный взгляд. Самми, помедлив секунду, протянула тебе тетрадь. – О, ты тоже занимаешься у миссис Темпельтон? Самми закивала, утирая мокрые глаза рукавом - заметив это, ты смерила меня уничтожающим взглядом, поджав губы, и вовсе отвернулась от меня. - Смотри-ка, вот тут у тебя ошибка: терция малая, а должна быть… - Терция большая? – Самми присела рядом и доверительно склонила голову на твоё плечо. - Правильно, - ты принялась делать карандашные пометки, исправляя недочёты в работе моей младшей сестры, и, видимо, совершенно позабыла обо мне. Самми жадно ловила каждое твоё слово, внимая, а когда она, наконец, вышла из комнаты, не забыв напоследок показать мне язык, ты повернулась ко мне. - Бен, - твой голос звучал серьёзно, что говорило о приближающейся, бесполезной для меня лекции «как наладить контакт с детьми». - Ты просто ужасно обращаешься со своей сестрой: ты постоянно доводишь её до слёз, и она… - Да что с ней случится!.. – отмахнулся я, вновь склоняясь над гитарным грифом. Мне не терпелось вновь приступить к работе. – Ну не умрёт же она от этого, правда!.. После этих слов ты не разговаривала со мной целую неделю. - Готово, - ты провела тыльной стороной ладони по лбу и отошла от мольберта, предлагая мне оценить результат моего трёхчасового сидения перед тобою – мой портрет. Я подошёл, крайне заинтригованный, посмотрел на человека, изображённого на холсте – и тут же захохотал: - Почему… Почему у меня один глаз больше другого?! - Ты постоянно вертелся, - сухо ответила ты, оскорбившись, чем незамедлительно вызвала у меня новый приступ хохота. Ты замахнулась на меня кистью, которую по-прежнему держала в руке – капли краски попали на моё лицо, на волосы, одежду. Я вмиг схватил другую, и, приблизившись, провёл мягким кончиком по твоему носу, оставив на нём яркий след. Ты тут же вспылила и одарила меня потоком нелестных выражений - какой я, мол, неблагодарный!; спустя уже несколько секунд, мы, как фехтовальщики, то отступая, то наступая друг на друга, сражались, попеременно оценивая потери - «Чёрт возьми, Ли, это моя любимая футболка! Была…" - и со смехом громили кабинет Живописи, который, пожалуй, ни разу не видел столь грандиозного сражения за всю историю Академии Пуласки. - Тишина в кабинете!.. Это был обязательный для всех урок HALS**; я заведомо пропускал занятия, назначенные моему классу, чтобы посещать их с тобой - это было на руку Evanescence: из-за сложного расписания и предстоящих экзаменов мы виделись в школе всё реже. Поначалу твои одноклассники косились на меня, но после месяца занятий привыкли «к прогульщику из старшего класса» и перестали обращать внимание на наши постоянные перешёптывания. Одноклассники – да, миссис Принстон – боевая, активная и спортивная преподавательница HALS – нет: - Опять разговоры! Ли, что Вы делаете, объясните мне! – Женщина нависла над нами и внимательно смотрела, как ты бинтуешь моё предплечье: сегодняшний урок был всецело посвящён оказанию первой медицинской помощи. Твоя работа была далека от того, что было изображено на иллюстрации в учебнике – и миссис Принстон тут же принялась отчитывать тебя. - И зачем нам это? – пробубнила ты, проводив преподавательницу мрачным взглядом. - Ну, может, однажды ты сломаешь руку, когда будешь открывать баночку с акрилом, и эта перевязка спасёт тебе жизнь. Знаешь анекдот? – спросил я. – Учительница HALS подожгла школу и узнала, кто не читал восьмой параграф. Ты прыснула - и тут же, спохватившись, прикрыла ладонью рот - только глаза продолжали смеяться; к нам уже на всех парусах спешила миссис Принстон. - Ли и Муди - Муди и Ли, – ещё одно слово, и я зашью вам рты, обоим! Муди, мало того, что Вы приходите с чужим классом, Вы ещё и болтаете половину урока! Что за разговорчики? Бинтуем друг друга молча! Преподавательница развернулась и, подобно огромному фрегату, рассекающему водную гладь, двинулась между рядами парт. Ты покрутила пальцем у виска и закатила глаза; в этот же миг я спародировал миссис Принстон: сделал вид, что марширую на месте и тихо, но грозно прошептал: «Бинтуем друг друга молча!» Ты согнулась пополам от смеха и повалилась на парту. - Му-у-уди! – Как оказалась, миссис Принстон всё видела и сейчас смотрела на меня, багровая от возмущения. – Вон отсюда, живо!.. Ли, Вы тоже! – Ты, покачиваясь, поднялась, обливаясь слезами и задыхаясь от смеха. – Марш отсюда! И мы с шумом вывалились из кабинета, оставив позади разгневанную преподавательницу и недоумевающих учеников. - Как тебе? Это супер-базовая чёрная юбка!.. Я сшила её всего за один день! Ты кружилась на месте, раскинув руки в стороны и демонстрируя мне очередное творение дизайнера Эми Ли. - Мило, - ответил я, глядя на монитор и продолжая работать над музыкальной программой. – Думаю, она будет отлично сочетаться с тем ремнём из бутылочных крышек… - Ты даже не смотришь на меня, - обиженно отозвалась ты, опустив руки, но продолжая кружиться по комнате, подобно маленькому торнадо. – Уставился в свой компьютер… Я откинулся на спинку стула: - Неправда. Я смотрю, всегда смотрю. Даже когда ты об этом не знаешь… - И, загадочно улыбаясь, я вновь повернулся к экрану монитора. Ты остановилась – до тебя дошёл смысл моих слов – встрепенулась и тут же спросила: - Погоди-ка. Что значит, «когда ты не знаешь»? - Хорошая юбка. Это ситец?.. - Нет, не ситец! – Ты двинулась ко мне, шурша юбкой. – Бен! Ну-ка, объяснись!.. Ты что, следишь за мной? - Она очень строгая. Суровая. Шутить с ней и не думай, - наставлял я Дэвида, когда мы с ним направлялись в наш «штаб» Evanescence. – Ошибёшься в паре аккордов – уволит. - Ого, – Дэвид, похоже, всё принимал за чистую монету - радость на его лице давно уже сменилась тревогой. – Как, говоришь, её зовут?.. - Эми Ли. - Эмили? - Нет же: Ли – фамилия. - Она кореянка? – продолжал недоумевать Дэвид, когда мы подошли к нужному зданию; его желания играть в группе, кажется, немного поубавилось. - Ага. Кореянка с самым прекрасным голосом во Вселенной. Словно подтверждая правдивость моих слов, за дверью послышалось знакомое пение. - Почему без акцента? - Техника, мой друг, техника. Мисс Ли, - сказал я как можно более официальным тоном и постучал в дверь. Дэвид заметно волновался. – К Вам пришли!.. - Да уж: фильм ужасов – ничто по сравнению с криком Дэвида на весь кинозал, - вспоминал я; после окончания сеанса мы с тобой, оглушительно хохоча над Дэвидом, который гордо шёл впереди нас, гуляли по зимнему парку. – Да ещё и в полной темноте!.. - Ходжес! Слышишь, Ходжес? – Дэвид на миг обернулся через плечо и посмотрел на тебя с обидой. - Ты вопил так, что у меня заложило уши!.. - Не только у тебя, - подхватил я. – Половина зрителей, ручаюсь, ушла домой глухими... - Да идите вы! – с улыбкой отозвался Дэвид, развернувшись к нам и шагая спиной вперёд. – Между прочим, кое-кто, Эмс, опрокинул на меня попкорн в самый кульминационный момент – вот я и… Мы переглянулись и вновь заржали: - Ну коне-е-чно… – …вопил, как девчонка! - Эй! – Дэвид незаметно толкнул меня локтём. Я очнулся и понял, что уже минуту, не мигая, смотрю на твой затылок, погрузившись в воспоминания. Три лучших друга, чувствующие себя кем-то особенными. Избранные для определённой, грандиозной цели. Три тени прошлого…