Да ты оказывается истеричка, Лазарев...

-Сука! Очередная ваза с грохотом разбивается о стену, разлетаясь на мелкие осколки, которые уже и так толстым слоем устилают пушистый ковер у стены. -Да как ты вообще посмел это сделать?! Двуличная скотина! — на сей раз Лазареву под руку попадается стеклянный кувшин, который тут же следует вслед за вазой. Я едва успеваю отскочить в сторону, как он пролетает мимо меня и ударяется о стену. На сей раз помимо осколков в разные стороны разлетаются и капли прохладной чистой воды. Мда, я начинаю жалеть своих соседей. Три часа ночи, а за стенкой мало того, что дикие крики, так еще то и дело о стену разбивается разнообразная посуда. Будем надеяться, что полицию они не вызовут. -Да чего ты так завелся-то? — стараюсь говорить как можно спокойней, дабы не разозлить его еще сильнее. Злой Сергей — это страшная сила. Это с виду он весь такой тихий и хороший, но на самом деле все как раз наоборот, я-то это уж точно знаю. Не раз с его легкой подачи с фингалами ходил. -Ах, смотрите-ка, он еще и спрашивает! — голос сочится ядом, а глаза мечут молнии. — Как целоваться со всякими шалавами он всегда первый, а тут… Так вот в чем дело. Ты просто ревнуешь, а я-то уж было волноваться начал. — Ну во-первых Юля не шалава, она просто моя коллега и в данный момент хороший пиар нам с ней жизненно необходим, а во-вторых ты и сам хорош. Я думал, ты прямо на сцене с Лорак сексом займешься. Как там младший Лазарев по стоечке смирно не встал, нет? — усмехаюсь, следя за сменой эмоций на красивом лице. -Нет. И не переводи стрелки, я с ней не целовался, а вот ты… Не даю договорить, впиваясь в мягкие с легким привкусом дорогого коньяка губы. Пытаешься оттолкнуть, но я лишь сильнее сжимаю объятия и прикусываю нижнюю губу, вызывая возмущенный стон. Но, тем не менее, добиваюсь своего, ты разжимаешь зубы, и мой язык проскальзывает в горячий рот. Языки сплетаются в страстном танце, каждый желая отвоевать право доминировать. Ты уже не сопротивляешься, напротив, цепляешься за мой пиджак, пытаясь стянуть его. Видимо до моего прихода было выпито немало, иначе так быстро не сдался бы. Но это к лучшему, секс — лучшее средство для примирения. Не отрываясь от требовательных губ, тяну тебя в спальню. По дороге я лишаюсь пиджака и рубашки, с твоей майкой мы попрощались еще в гостиной. Холодные простыни ярко контрастируют с разгоряченной кожей, и из моих уст непроизвольно вылетает приглушенный стон. Две недели без секса и сейчас я едва сдерживаю себя, чтобы не ворваться в тебя без всякой подготовки. Член болезненно ноет лишь от одной мысли о том, как сильно будут стискивать меня упругие стеночки кишечника. Но нельзя, тебе будет больно, а я этого совсем не хочу. Стискиваю зубы, усмиряя свое разбушевавшееся желание, и продолжаю ласкать дрожащее в предвкушении подтянутое тело. С твоих губ слетает сладостный стон, когда мои губы накрывают один из сосков, а пальцы правой руки сжимают второй. Я довольно усмехаюсь, слегка прикусывая твердую бусинку, пока моя вторая рука медленно скользит по обнаженному торсу, оглаживая контуры слегка проступающих кубиков пресса. Ты мечешься подо мной, сбивчиво шепча ругательства. Да, дорогой, я знаю, чего ты сейчас желаешь, но придется немного потерпеть. Ты уничтожил мою любимую вазу, теперь расплачивайся. Перестаю терзать соски и под одобрительный вздох опускаюсь ниже, повторяя путь своей руки губами. Язык медленно скользит по влажной загорелой коже, ныряет во впадинку пупка и наконец, скользит ниже, пока не натыкается на преграду в виде пояса джинс. Чуть приподняв голову, смотрю в твои затуманенные страстью глаза. Ох, знал бы ты, как сексуально сейчас выглядишь… -Дим…Пожалуйста. — Хрипло шепчешь на выдохе, и я понимаю, что терпеть просто больше не могу. С утробным рычанием впиваюсь в припухшие от несдержанных поцелуев губы, беспощадно терзая их острыми зубами. Во рту чувствуется солоноватый привкус крови, и это заводит еще сильнее. Нетерпеливо расстегиваю джинсы и вместе с нижним бельем сдергиваю их с тебя, откидывая куда-то в сторону. Потом найдем. Поцелуи с губ опускаются все ниже и ниже, пока не достигают гордо стоящего члена. Ты нетерпеливо ерзаешь, пытаясь подтолкнуть меня к нему. Какой нетерпеливый. Удобно устроившись между широко разведенных ног, склоняюсь ниже и легко касаюсь крупной головки члена мимолетным поцелуем. По комнате разносится громкий стон, и твои пальцы вплетаются мне в волосы, притягивая еще ближе, прося куда больше чем поцелуй. Сжалившись, беру член в рот, медленно оглаживая ствол языком. Ты стонешь уже в голос, крепко стискивая мои волосы, пытаясь задать собственный ритм, и я подчиняюсь, позволяя беспрепятственно трахать себя в рот, вгоняя член почти по самые гланды. Чувствую, что разрядка уже близка, и под протестующий стон отстраняюсь. Еще слишком рано. -Сейчас все будет, нетерпеливый ты мой. — Легко чмокаю в губы и, вытащив из-под подушки тюбик со смазкой, выдавливаю прозрачную субстанцию себе на пальцы. Прекрасно зная, что последует дальше, притягиваешь колени к груди, открывая просто великолепный вид на покрасневшее, судорожно сжимающееся колечко мышц. Господи, дай мне сил не кончить раньше времени. Наклоняюсь к тебе, вовлекая в неторопливый поцелуй, пока два моих пальца проскальзывают внутрь, осторожно растягивая упругие мышцы. Недовольно морщишься, но не отстраняешься, лишь с большим пылом начинаешь отвечать на поцелуй. К двум пальцам в скором времени присоединяется третий, и ты уже умоляешь, чтобы я вошел в тебя. Не могу отказать в данной просьбе. Пальцы покидают упругую попку, и я, быстро скинув с себя брюки с бельем, чуть шире развожу стройные ноги, упираясь головкой возбужденного члена в растянутое колечко. Вопросительно смотрю тебе в глаза и получив слабый кивок в ответ, одним резким движением вхожу внутрь, заглушая болезненный вскрик своими губами. На пару секунд останавливаюсь, давая привыкнуть, после чего медленно выхожу наполовину и так же мучительно медленно вхожу. Как могу отвлекаю от неприятных ощущений, нежно лаская дрожащее тело, и продолжаю медленно двигаться. Моя выдержка почти покидает меня, когда с твоих уст срывается протяжный, полный удовольствия стон. Ты умоляешь меня ускориться, и я, наконец, отпускаю себя, начиная быстро вколачиваться в выгибающееся от удовольствия тело. Громкие стоны наполняют комнату, и уже нельзя разобрать, где чье тело. Жадные поцелуи, укусы, быстрые движения моей ладони на твоем члене, грубые толчки внутри — все сливается в одно цветное пятно, которое в одно мгновение взрывается, накрывая нас волной удовольствия. Оглушенный бурным оргазмом падаю на кровать, пытаясь привести сбившееся дыхание в норму. -Люблю тебя, истеричка… — тихо шепчу, вытирая испачканную спермой руку о простынь. Откуда-то сверху слышится приглушенный смешок, и в ту же секунду сильные руки крепко обнимают меня. -И я люблю, лучший артист года ты мой. — Мягкие губы легко касаются виска. — За моральный ущерб требую компенсацию в виде тарелочки. У тебя их и так много. Приглушенно смеюсь, в ответ, обнимая свое персональное ревнивое чудо. Будет тебе и тарелочка и все, что захочешь. Для тебя мне ничего не жалко, будь только рядом со мной.