Omnia vincit amor

Питу Мелларку всего пять лет, и он с интересом наблюдает за отцом, который нервно оглядывается по сторонам так, будто ищет кого-то. Пекарь одергивает видавшую виды рубашку и наклоняется к самому любимому младшему сыну. - Хочешь, расскажу секрет? – тихо спрашивает у Пита, и глаза мальчика восторженно загораются. – Пообещай, что ни мама, ни твои старшие братья об этом не узнают. - Конечно! – серьезно кивает Пит и робко улыбается. – Это будет нашим с тобой секретом, да? Мистер Мелларк тоже кивает и приседает перед сыном на корточки, поправляя его голубую футболку почти такого же цвета, как глаза мальчика. - Видишь вон ту девочку? – тихо начинает он, показывая рукой чуть в сторону. Пит поворачивает голову и внимательно смотрит в указанном направлении. Этой девочке тоже, наверное, пять лет, и она стоит у дерева, внимательно слушая, кажется, своего отца – они очень похожи. Она одета в платье в крупную красную клетку и рассеянно водит по волосам, собранным в две косички. Девочка бросает на него мимолетный взгляд, и Пит видит, что ее глаза похожи на грозовое небо. Или на глаза его матери, когда она злится. - Я хотел жениться на ее маме, - продолжает отец, и Пит снова переводит на него взгляд. – И эта девочка, Китнисс, наверное, была бы твоей сестрой, но ее мама сбежала с шахтером. Пит удивленно поднимает брови, не в силах поверить в правдивость отцовских слов. Даже странно, что мама этой Китнисс так поступила: о том, что шахтер – самая ужасная работа на свете, знает даже пятилетний мальчик. - Почему? Она ведь могла выйти за тебя. Мистер Мелларк грустно усмехается: - Потому что когда он поет, даже птицы замолкают и слушают. Через пару часов, когда Пит сидит на своем первом в жизни уроке музыки, учительница спрашивает о том, знает ли кто-нибудь песнь Долины. И знакомая девочка в красном платье тут же поднимает руку. Китнисс бойко выходит вперед, залезает на стульчик и начинает петь. И Питу уже все равно, как поет отец этой девочки. Едва Китнисс раскрывает рот, птицы за окном замолкают. И все, о чем он мечтает оставшийся день, это сказать: «Привет, Китнисс, меня зовут Пит, и у тебя самый прекрасный голос на свете». *** Питу Мелларку девять лет, и он из-за угла наблюдает за Китнисс, которая держит за руку свою сестренку Прим. Сегодня новый учебный год, первый в жизни Примроуз. Пит видит, как Китнисс наклоняется к сестре, поправляет ее платьице, красное, в крупную черную клетку, и ободряюще улыбается, а затем Прим бежит в сторону своей первой учительницы. Пит почти готов подойти к Китнисс, но ту зовет дочка мэра Мадж, и Эвердин переключается на нее, отходя подальше от Пита и его убежища. «Привет, Китнисс, меня зовут Пит, и я хочу быть твоим другом» так и остается несказанным. *** Питу Мелларку двенадцать лет, и он с тревогой смотрит на Китнисс, медленно раскачивающуюся из стороны в сторону под яблоней на заднем дворе пекарни его отца. Не далее, чем десять минут назад, на девочку наорала его мать, приказала убираться подальше от нее и ее дома и заявила, что ее достало всякое отродье из Шлака. Пит снова не нашел в себе силы возразить, заступиться. Только вот это бесполезно. Мать лишь ударит и заставит работать втрое больше. Но он просто не может смотреть, как Китнисс увядает, умирает на его глазах. Она сильная. Она должна бороться. Ради сестры, ради себя, ради него. Поэтому он нарочно портит две буханки хлеба, получает затрещину от матери, а затем отдает подпорченный продукт не свиньям, а той, кто нуждается в этом гораздо больше. Привет, Китнисс, меня зовут Пит, и я хочу защитить тебя от всех бед. *** Питу Мелларку по-прежнему двенадцать лет, и он наблюдает за Китнисс с противоположной стороны школьного двора. Оплеуха от матери вылилась в большой синяк на всю скулу, и он до смерти устал от объяснений учителям, что это просто так упал неудачно. Китнисс смотрела на него сегодня почти целый день. Кажется, она даже немного приободрилась, впервые после смерти отца, и это стоило бессонной ночи. Мать заставила его работать до половины четвертого, хотя подниматься, чтобы идти в школу, ему нужно было всего через два часа. Когда Пит в очередной раз ловит ее взгляд с другого конца двора, и Китнисс робко улыбается, вроде бы даже делает несколько шагов к нему, он чувствует себя самым счастливым человеком на свете. И зачем-то отводит взгляд. Китнисс тут же пугается, словно птичка, и поспешно разворачивается, направляясь в противоположную сторону. Привет, Китнисс, меня зовут Пит, и больше всего на свете я хочу быть твоей поддержкой и опорой всю оставшуюся жизнь. *** Питу Мелларку четырнадцать лет, и он из-под ресниц смотрит на Китнисс на уроке биологии. Учительница рассказывает что-то про строение экосистемы, но он вместо записей рисует тонкий профиль девочки, теперь почти уже девушки, на обратной стороне тетради. Китнисс красивая, очень красивая с ее смуглой кожей и подтянутым телосложением. Его братья, его друзья посмеиваются над ним: надо же, столько лет не может подойти к одной-единственной девочке! Как будто это так просто - признаться, что ты влюблен в нее всю ее жизнь! Китнисс гордая, Китнисс неприступная, и он сначала должен стать ей другом, но в ее присутствии он не может вымолвить ни слова. Привет, Китнисс, меня зовут Пит, и я очень хочу, чтобы ты подарила мне свой первый поцелуй. *** Питу Мелларку шестнадцать, и его рубашка в буквальном смысле липнет к его телу - настолько жарко под палящим солнцем в толпе народа на площади. Очередная Жатва, и ему снова больно, когда дурочка в розовом парике громко объявляет: «Дамы вперед!» - и идет к стеклянному шару. Но становится в тысячу раз больнее, когда он отчетливо слышит: «Примроуз Эвердин!» из уст капитолийки. Это плохо, ужасно, отвратительно. Конец предрешен: Китнисс не может не спасти сестру. Китнисс не из того теста. Пит разлетается на тысячу осколков, когда слышит: «Я доброволец! Я хочу участвовать в Играх!». Хочется выбежать, остановить ее и никогда не отпускать. Защитить, спрятать от всего мира, лишь бы она была в безопасности. А потом его имя объявляют со сцены, и у него появляется маленькая надежда. Он сделает все, чтобы спасти ее. Привет, Китнисс, меня зовут Пит, я люблю тебя с пяти лет и сделаю все, чтобы спасти твою жизнь. *** Питу Мелларку по-прежнему шестнадцать, и он смотрит не на Китнисс Эвердин, а на город под своими ногами. Ревущая пестрая толпа и гигантские экраны, где крутят обрывки интервью. Ему хочется сжаться, исчезнуть, ведь внутри него все ревет и клокочет. Пару часов назад Пит признался в любви к Китнисс на всю страну, а взамен она толкнула него, и он порезал руки прямо перед ареной. - И ты тут? – Китнисс поплотнее кутается в халат и присаживается рядом с ним на подоконнике. – Они так кричат. Пит робко улыбается. Китнисс все такая же красивая. После бесплодной, судя по всему, попытки уснуть ее волосы уже не собраны в прекрасную прическу. На ней обычная ночная рубашка, а не шелковое платье. Но это не делает ее менее прекрасной. Даже наоборот, он бы все отдал, лишь бы она ходила в его майке по их дому. Привет, Китнисс, меня зовут Пит, и мне часто снятся твои черты в лицах моих детей. *** Питу Мелларку, кажется, все еще шестнадцать, и он с трудом соображает, что происходит, пока над ним хлопочут врачи. Две недели сплошного кошмара пролетают перед глазами, и изо рта рвется хриплое: «Китнисс», прежде чем он снова теряет сознание. Когда он снова приходит в себя, и над ним с улыбкой склоняется Порция, Пит снова бормочет что-то про Китнисс и просит воды. Через пару дней он уже почти твердо держится на ногах, точнее, на ноге и на новом протезе. И все было бы чудесно, несмотря на то, что он теперь калека, но Хеймитч не дает ему увидеть Китнисс, будто бы нарочно оттягивая момент. Они встречаются на интервью, и девушка виснет у него на шее, и сердце предательски замирает. Китнисс смотрит на него, ее глаза горят, и Пит чувствует, что мечты начинают сбываться. Привет, Китнисс, меня зовут Пит, и я самый счастливый человек на свете. *** Питу Мелларку шестнадцать, и часов этак двенадцать назад его счастливый мир дал трещину, а потом и вовсе разделился на тысячу маленьких осколков, каждый из которых вонзился в его сердце. Но он мог бы догадаться, что все это просто не может быть правдой. Китнисс никогда не замечала его и не могла бы полюбить за пару недель. И плевать, что Питу для этого понадобилось пара минут. Китнисс же другая. Китнисс любит охотника. И Питу больно, горько и почему-то немного сладко, потому что ложь была слишком заманчива, слишком удовлетворяла все его мечты. И хочется ничего не знать, хочется обманывать самого себя. Желание влечет, кошмары добавляют во все это краски. Только вот они даже не друзья. Что поделать? Привет, Китнисс, меня зовут Пит, и ты в тысячный раз за столько лет разбила мое сердце. *** Питу Мелларку семнадцать, его жизнь по-прежнему не стоит на месте, и ему кажется, что скоро он сойдет с ума от всей этой суматохи. Они вроде бы помирились, ему пришлось сделать ей предложение, а потом Сноу после показа Китнисс в свадебных платьях, как бы дразня его, рушит абсолютно все. Третья Квартальная Бойня. Победители превращаются в трибутов. Пит не колеблется, когда в одной рубашке вылетает сначала в переднюю, потом из дома, чтобы совершить короткую пробежку до дома Хеймитча, который демонстративно отпихивал ногой обломки телевизора, открывая новую бутылку своей бурды. Хеймитч чуть ли не смеется, когда Пит просит спасти Китнисс, а не его, напоминая, что он, Пит, здесь, а солнышко ревет где-нибудь под кустом. Только вот ментор ему должен. Поэтому, поворчав, тот все же соглашается, а потом, думая, что Пит уже ушел, тихо шепчет: «Да проживи она хоть сотню жизней, все равно будет тебя недостойна». Привет, Китнисс, меня зовут Пит, и, несмотря ни на что, я буду любить тебя всю свою жизнь. *** Питу Мелларку все еще семнадцать, и за пару недель в его жизни снова все поменялось. Арена, часы, взрыв и планолет – все смешалось в единую кашу, и он едва способен понять, что происходит. А потом узнает правду: о восстании, о символе в виде Китнисс, о взрыве и о плане. И ему приходится врать, чтобы спасти и себя, и Сойку. Только вот потом начинается сущий кошмар: тысяча и одна пытка. Сноу, кажется, пытается вытравить у него душу, а не только информацию о повстанцах, хотя он ни о чем не имеет ни малейшего понятия. И охмор. Галлюцинации, ночные кошмары и истерики. Питу страшно, больно, он путается сам в себе и все же позволяет лжи пустить корни. И с каждым днем ненависть к Эвердин все сильнее и сильнее. Китнисс убивает его семью, Китнисс превращается в переродка, Китнисс отдает приказ бомбить его Дистрикт… Китнисс, Китнисс, Китнисс. А перед глазами все та же кровавая надпись "убей". И Пит знает, что не испытывал ничего слаще, чем в тот момент, когда его руки сомкнулись на ее шее. Привет, Китнисс, меня зовут Пит, и ты сволочь, дрянь и мразь. Ненавижу тебя сильнее, чем вообще способен. *** Питу Мелларку семнадцать, хотя кажется, что добрых полсотни. На его висках появляются первые седые пряди, и он с трудом узнает себя в зеркале: кожа похожа на сшитые не слишком умелыми руками лоскуты ткани всех оттенков красного. Он выглядит усталым от жизни, и это в его-то возрасте. Пит Мелларк живет в водовороте времени. Он успел вернуться в Тринадцатый, возненавидеть Китнисс еще сильнее, испытать на себе всевозможные способы лечения охмора, отправиться в Капитолий, снова влюбиться в Китнисс и спасти ее жизнь. Только вот легче как-то не становится. Койн мертва, Сноу - тоже. Государство, ставшее только-только оправляться после войны, не вынесет еще одного переворота. Нет, он сам этого не вынесет. И поезд уносит его в далекий Двенадцатый, точнее, в его руины. Только вот Питу плевать. Впервые за многие месяцы он действительно едет домой. К Китнисс, к Хеймитчу, к останкам своей семьи и своего дома. И все, что у него есть,- это надежда на лучшее. Привет, Китнисс, меня зовут Пит, и я, кажется, все еще люблю тебя даже после всего, что с нами было. *** Они играют на лугу. Светловолосый мальчик с серыми глазами и темноволосая девочка с голубыми. Пит смотрит на своих детей и мягко улыбается. Дети смеются и танцуют, не зная, что играют на кладбище. Когда-нибудь в школе они узнают об Играх, в которых им уже не суждено принять участие, узнают о том, что их родители на самом деле – герои. Китнисс расскажет им о том, почему ей все еще снятся кошмары, а их отец иногда замирает, стискивая спинку стула. Их дети узнают о людях, погибших ради мирной жизни, ради окончания Игр. Узнают и поймут, почему Питу и Китнисс так больно вспоминать обо всем этом. Привет, Китнисс, меня зовут Пит, и наши дети пока не знают, почему ты ведешь счет хорошим делам, которым стала свидетелем. Но они поймут. В конце концов, есть Игры в тысячу раз хуже.