---
- Блять, остался один ебаный час. Ча-а-а-а-ас! А электричества с мой хуй!!! - запричитал Джесус, расстроенно посмотрев на не менее поникшего Куплинова, что даже пропустил невольную шутку парня мимо ушей. - Почему ты все время отзываешься так о своем достоинстве? - слабо усмехнулся Дмитрий, подсвечивая коридор со своей стороны. - Да проваливай ты уже, тупая птица! - Какая теперь разница? Все равно подохну девственником. Зато сразу в Рай отправлюсь, - отрешенно ответил Хесус. Эту тему ему совсем обсуждать не хотелось. - Мы не сдохнем здесь, дружище. Не дрейфь, еще натраха... Закрой дверь! Шатен оборвал себя на половине фразы, чуть не грохнувшись со своего кресла на пол, только увидев в камере стремительно приближающегося к ним Цап-царапыча. - Может, ты и прав, - задумчиво проговорил Джесус после того, как шаги за дверью удалились, и бросил на Дмитрия нечитаемый взгляд. Не так он хотел это сказать, не в этом месте и не сейчас. Но если не сейчас, то уже, наверное, никогда. Оставалось около пятидесяти минут, а процентов электричества всего пятнадцать... - Дим... - А? - Куплинов включил свет в коридоре и, убедившись, что птица пропала, открыл дверь, даже не смотря на Джесуса. Чему последний был, признаться, даже рад. - Я уже давно хотел тебе сказать, и, боюсь, больше мне не представится такого шанса... - осторожно начал Карпов. Куплинов почувствовал, как его сердце забилось быстрее, и в этот раз вовсе не от страха. - Дим, ты мне... - голубоглазый перебил себя же, закрыв дверь и рявкнув, невольно напомнив Куплинову его самого, - Степашка, съебись нахуй! Перебивать меня вздумал, мудила железная! Карпов шумно вздохнул, поперхнувшись от ощущения чужой теплой ладони на своей руке, неуверенно посмотрев на Куплинова. - Ты мне тоже, Джес. Неверяще улыбнувшись и даже напрочь забыв о так и не ушедшем от двери зайце, Хесус осторожно придвинулся к Дмитрию. - Дима, что ты делаешь? - очень похоже улыбнулся Куплинов, наигранно возмущенно спрашивая, хотя возмущению полностью противоречили его действия, потому что он помог усесться парню на его бедрах. - Закрой вторую дверь, Дим, - проговорил Карпов почти в губы мужчины, смотря тому точно в глаза, будто желая загипнотизировать, пока Куплинов попытался не глядя нажать на кнопку опускания двери, завороженный взглядом голубых глаз напротив. - Что? Решил все-таки не умирать девственником? А как же Рай и все такое? - с ухмылкой спросил Дмитрий, приобняв фыркнувшего Карпова за талию. - Дим, электричество кончится максимум минут через тридцать, а до шести часов времени и подавно в два раза больше. Так что давай не будем тратить оставшиеся жалкие минуты на разговоры, - прошептал Джесус, осторожно сняв с мужчины очки и отложив их на столик позади него, зарываясь одной рукой в короткие каштановые волосы. Сидеть на этом кресле вдвоем было чертовски неудобно, да и скрип, то и дело раздававшийся от того, не внушал особого доверия. В комнате снова стало душно, несмотря на работающий вентилятор. Может, все дело было в том, что прохладный воздух перестал поступать из коридора в маленькую комнатку охранника, а может, так на друзей действовало их довольно недвусмысленное положение. - Перед смертью не надышишься, - Дмитрий невольно вспомнил старую поговорку, положив руку на затылок Карпова, чтобы тот наклонился к нему, неуверенно коснувшись чужих губ легким поцелуем. Хесус ответил пылко, но совсем неумело, что только очаровывало Куплинова, который так не к месту вспомнил их давний разговор о том, что паренек никогда и ни с кем еще не встречался, и даже не любил. Хотя с последним теперь смело можно было поспорить. Куплинов несильно покусывал мягкие губы парня, задавая свой тягуче медленный темп языком, прижимая сидевшего в и без того не самой удобной позе Карпова к себе, буквально чувствуя, как под ребрами его друга колотится беспокойное сердце. Дурацкое сравнение с бабочками в животе не хотело лезть прочь из головы Хесуса, который должен был скорее смутиться своей реакции на поцелуй с, мать его, парнем. Причем, не абы каким, а самым... Любимым. Но именно этим аспектом Дима и прикрывал свое излишне эмоциональное состояние. Ну а что? Они оба пережили ну просто неебический стресс! Да что там, даже сейчас ни одного из мужчин не оставляло ощущение чьего-то прожигающего взгляда в спину, но они продолжали упорно игнорировать его, даже не подозревая об этом. Им просто было не до каких-то там смертоносных механических игрушек, шастающих по пиццерии, ага. Оба уже давно все для себя решили. Дмитрий пробрался руками под тоненькую футболку Джесуса, чуть задрав ее края, оглаживая горячую кожу, едва заметно покрывшуюся мурашками. Контраст горячей кожи с холодными подушечками пальцев заставлял Хесуса тихо постанывать от приятных ощущений, невольно прогибаясь в спине. Сняв с того футболку окончательно, Куплинов слегка улыбнулся, любуясь открывшимся ему видом, а, увидев на лице друга явное смущение, выражавшееся в ярком румянце на скулах, и вовсе издал смешок. Карпов немного стыдился своего худощавого тела, но желания ходить в качалку не имел никогда. Конечно, он только прятался за мнением, что качаются одни петушки. Потому что на самом деле ему было попросту лень заниматься физическими упражнениями. Шатен принялся покрывать грудь парня легкими поцелуями, почти что скользя губами по бархатной коже его груди без единого волоска на ней, оглаживая руками спину и бока Димы, который прикусил нижнюю губу, прикрывая глаза от удовольствия и слегка сжимая волосы мужчины в одной руке, а второй вцепившись в его плечо. Но прелюдия не могла длиться вечно, ведь в запасе у них оставалось всего двадцать минут. Куплинов напоследок снова заставил Джеса наклониться, страстно целуя его в губы, второй рукой уже успев расстегнуть ширинку его джинс, ухмыляясь в поцелуй на реакцию голубоглазого, который тут же застыл на месте, шумно втянув носом воздух и, кажется, покраснев до кончиков ушей. Джесус слегка приподнялся, чтобы помочь Диме припустить его джинсы сразу вместе с боксерами, а в его неудобном для подобных маневров положении такое просто приравнивалось к подвигу, и, чтобы отвлечь себя от того, что должно произойти дальше, снова припал к его губам. Карпов забавно и тихо проскулил в поцелуй, почувствовав прикосновение чужой ладони к самому сокровенному, сжав пальцами рубашку на спине друга обеими руками, пока Куплинов начал медленно водить по его возбужденной плоти ладонью, будто дразня уже и так ничего не соображающего от удовольствия Хесуса. Брюнет, недовольный тем, что Куплинов, сучка, так медлит, просяще качнул бедрами, больно куснув друга за нижнюю губу. Дмитрий пробурчал что-то явно матерное и недовольное в поцелуй, слизав выступившую капельку крови кончиком языка, но понял намек, не став даже возражать. Время поджимало. А ведь Хесус мог еще и ошибиться в расчетах, он же далеко не математик. Обоим даже не хотелось смотреть на показатель заряда электричества, да и в этом не было необходимости: катастрофическое отсутствие времени ощущалось даже физически. Наконец, Дима привстал из своего неудобного положения, разминая затекшие мышцы и слегка ежась от холода. Ну естественно! Ведь Куплинов как был в своих джинсах и, то ли самой любимой, то ли просто единственной рубашке, так в них и остался. В последний раз недовольно зыркнув на мужчину, Джесика оперся руками об стол, чувствуя себя, мягко сказать, дохуя неловко. Ему даже представить было стремно, как это смотрится со стороны, поэтому он закрыл глаза, шикнув на друга, чтобы тот перестал стоять сзади него как бедный родственник, а то у него сейчас замерзнет все, что только может замерзнуть. Сзади послышался стук тяжелой пряжки ремня о пол и легкий шорох одежды. Джесусу даже не нужно было оборачиваться, чтобы понять причину этого звука. Дмитрий прижался грудью к его спине, будто желая немного согреть, и Хесус с удивлением заметил, что рубашку тот так и не снял, а потом посмотрел на замаячившие перед его глазами пальцы, как на что-то не из мира сего, не сразу понимая, чего от него хотят. - Оближи, - раздался хриплый голос над ухом Карпова, почувствовавшего беспокойную стайку мурашек, пробежавших вдоль его хребта, - будет хоть не так... неприятно. Джесика покорно выполнил просьбу мужчины и уткнулся лбом в сложенные на столе руки, крепко зажмурив глаза. По комнате прошелся громкий вскрик, который, чем черт не шутит, мог бы даже напугать карауливших мужчин возле закрытых дверей аниматроников. Если ЭТИ ощущения называются "неприятными", то ему даже страшно представить, что будет дальше. А дальше был полный пиздец. На третьем пальце Хесус уже, не стесняясь, стонал в голос. Ему было поразительно и больно, и приятно одновременно. В желании хоть как-то облегчить любимому боль, Куплинов обнял его поперек груди одной рукой, прижимая к себе, пылко целуя в чуть мокрую от пота шею. Посчитав, что больше тянуть нет смысла, шатен без предупреждения проник в податливое тело голубоглазого ровно наполовину, остановившись на пару мгновений, чтобы Дима смог привыкнуть к совсем уж непривычным для него ощущениям. Карпов болезненно зашипел, но смог сдержать крик в этот раз, да и было это не настолько больно, как ему казалось изначально. Куплинов начал осторожно двигаться, не переставая покрывать шею и плечи Джесуса успокаивающими поцелуями. Прошло совсем немного времени до первого сладостного стона со стороны Карпова, прогнувшегося в пояснице, только чтобы поддаться бедрами навстречу размашистым толчкам, с каждым из которых по его телу как будто пускали высоковольтное электричество, которое не убивало его, а приносило с собой только чистейшее удовольствие. Маленькая комнатка охраны наполнилась стонами двух друзей, что уже, кажется, и не друзьями были друг другу вовсе. По крайней мере уж точно не теперь. Грани забвения и реальности были окончательно стерты для двух увлеченных друг другом парней. Их больше не волновало ни время, ни заряд электричества, стремительно приближавшийся к отметке ноль, ни механические игрушки-убийцы, от которых их отделяли какие-то жалкие две стальные двери. И словно в насмешку судьбы, в момент, когда от желанной разрядки обоих мужчин отделяли несколько секунд, которые можно было бы пересчитать по пальцам их рук, питание пропало окончательно, погрузив комнату во тьму. Джесус в последний раз сжался вокруг Куплинова, резко распахнув глаза. Расцарапанная морда огромной лисы показалась в проеме двери, издав отвратительнейший, оглушительный крик.---
- А-а-а-а-а!!! На визг голубоглазого парня мог проснуться не то, что лежавший рядом Дмитрий, а и все соседи на ближайших двух этажах подавно. Впрочем, они уже давно привыкли к своему излишне визгливому соседу. Карпов резво присел на кровати, хватаясь за край одеяла дрожащими руками, часто и громко, будто бы загнанно, дыша. Холодный пот покрывал его, кажется, с головы до пят, а сердце никак не желало успокоиться, в эпилептическом припадке ударяясь об грудную клетку. - Джес, ты совсем сдурел, что ли. Раздалось сонное бормотание на второй половинке кровати, за чем последовал шорох одеяла и щелчок кнопки настольной лампы. Куплинов, забавно жмурясь, всматривался в бледное лицо Джесуса, еще не проснувшимся до конца мозгом не сразу понимая, что вообще только что произошло. - Это все Цап-Царапыч, Дим. Это ужасно... Летсплейщик обхватил плечи руками, все никак не отходя от кошмара. - Тебе нужно меньше играть в этого гребаного Фредди. Лучше бы Алёшу запилил, честное слово, - буркнул недовольный прерванным сном Куплинов, с досадой взглянув на часы, показывающие три часа ночи, и глубоко вздохнул. На работу вставать через три часа.... - Ну что ты будешь делать, - проговорил Дима уже без капли недовольства, только заметив, что Карпов стал уже просто белее мела, - иди сюда, трусишка. Голубоглазый как будто только-только очнулся от кошмара, слегка вздрогнув, и неуверенно кивнул, ложась рядышком с мужчиной, тут же взявшего его в охапку. Джесус широко улыбнулся, устроив голову на груди Куплинова, и закрыл глаза, очень скоро провалившись в сон без каких-либо сновидений под крепкие объятья и убаюкивающие поцелуи в макушку. Действительно. А чего бояться? Ведь Дима всегда рядом...