Воспитание доверия у докторов и детективов

Вместо предисловия. Отек Квинке - это острая, опасная для жизни аллергическая реакция, проявляющаяся внезапным появлением обширного отека кожи, подкожной клетчатки, мышц. Такое состояние может развиться в любом возрасте. Около десяти процентов людей хотя бы раз в жизни перенесли подобное состояние. В качестве аллергена могут выступать пищевые продукты (арахис, шоколад, молоко, экзотические фрукты и прочее), вдыхаемые пыльцевые или пылевые аллергены, а также лекарственные препараты. Кроме того, причиной отека Квинке может стать воздействие различных физических факторов, - таких как холод или яркий солнечный свет. С точки зрения опасности для состояния больного, наиболее угрожаемо развитие отека в области гортани. Характерен вид больного с одутловатостью лица и шеи, нарастающим беспокойством, осиплостью голоса, «лающим» кашлем, затрудненным дыханием. Он старается сесть, упереться руками, всячески облегчить себе процесс дыхания, имеет страдающий вид. Особенно быстро и ярко эта симптоматика проявляется у детей младшей возрастной группы (менее трех-пяти лет) в силу физиологических возрастных особенностей состояния верхних дыхательных путей и их поведения. * * * - … ну, и что ты обо всем этом думаешь? Голоса в морге отдавались звонким эхом, отражаясь от гладких белых стен. - У меня пока есть только четыре предположения… - Какие? Послышалось шуршание тонких страниц блокнота. Щелкнула автоматическая ручка. - … которыми я поделюсь со следствием после того, как у меня на руках будет заключение патологоанатома и результаты медико-токсикологической экспертизы… - Но Шерлок!.. - … всех пятерых жертв, Лестрад. Разговор окончен. Инспектор вздохнул. - Хорошо. - О, пожалуйста, постарайся обойтись без этого наигранного драматизма, - детектив стянул хирургические перчатки, не глядя протягивая их стоявшему за спиной Джону Уотсону; тот едва успел поймать их, прежде чем перчатки упали на пол. – Если бы вы пришли ко мне с этим раньше, жертв было бы меньше. Лучше рассказывай, что удалось узнать. Хоть что-нибудь Скотланд-Ярд сумел выяснить по этому делу? Есть зацепки? - Для начала, давай выйдем отсюда, Шерлок? – Лестрад поежился, - Я… не могу… Я не хочу говорить об этом здесь. - Почему? – детектив удивленно оглянулся на лежавшие на столах тела. - Почему? Почему?! – инспектор взорвался. - Черт возьми, это же дети!.. Громко хлопнула дверь. Долгое время эхо испуганно металось между гладких стен, будто бы пытаясь выбраться наружу. Джон Уотсон укоризненно посмотрел на друга. - Что? – раздраженно буркнул детектив, - Я что-то не то сказал? Доктор только вздохнул и покачал головой. В конце концов, чего еще можно было ожидать от Шерлока? Особенно сейчас, когда детектив, словно породистая гончая, почуявшая след, был готов броситься вперед, очертя голову, игнорируя несущественное, раздражающее, мешающее – словом, всё, что может встать на пути между ним и его добычей. Игра началась. Страшно было лишь то, что на кону стояли жизни ни в чем неповинных детей. - Идем, Джон. – Под укоризненным взглядом друга Холмсу было немного неуютно, хотя он не мог дать этому никакого логического объяснения. – Нужно все-таки попытаться получить информацию от Лестрада. Надеюсь, его эмоциональная вспышка… - Шерлок. Заткнись, - беззлобно огрызнулся Джон, открывая дверь морга. - Но… - Просто заткнись. Лестрад стоял, прислонившись спиной к машине, и курил. Медленно выпуская дым изо рта, мужчина даже прикрыл глаза – и можно было бы подумать, что он получает настоящее удовольствие… если бы не поза. Напряженные ноги, рука, сжатая в кулак и предусмотрительно засунутая в карман расстегнутого плаща - всем своим видом инспектор сейчас напоминал сжатую до предела пружину. Рядом с ним, на капоте автомобиля лежала толстая папка с материалами дела. Заметив подошедшего Шерлока, Лестрад только молча кивнул в ее сторону, ясно давая понять, что у него нет никакого желания разговаривать. Впрочем, Холмсу и не нужны были разговоры – он был способен получить куда больше информации, изучая отчеты и показания свидетелей, чем тратя время на бесполезную, по его словам, болтовню. Болтовню, в которую нередко примешивались такие лишние в этом деле человеческие эмоции. Джон посмотрел на нахмурившегося Шерлока, который тут же углубился в бумаги, потом перевел взгляд на Лестрада. - А… - Заключение патологоанатома и результаты медико-токсикологической экспертизы по четырем жертвам в папке, пятое будет у вас вечером… - инспектор потушил сигарету и теперь рассеянно разглядывал окурок, вместо того, чтобы выбросить его. - Я сейчас не о том, Грег… - Джон отмахнулся, вглядываясь в посеревшее лицо друга, - Ты куришь? С каких это пор ты куришь? - … он курит еще с подросткового возраста, - не отрываясь от документов, на автомате Шерлок начал отвечать на вопрос, не замечая, между тем, наметившуюся складку между бровей Лестрада, - У него в кабинете на столе лежит зажигалка Zippo с сентиментальной гравировкой «Дорогому Грегу от Фиби» и с датой. Видимо, это какая-то важная дата для девушки, да и для нашего инспектора тоже, раз он хранит ее. Сентиментальность, очевидно. Но он не хранит ее дома, – и тут может быть два варианта развития событий – либо жена не знает, что Лестрад курит, либо ей не нравится романтическая, на ее взгляд, привязанность мужа к этой самой Фиби. Хотя, я склонен предположить, что в данном случае, имеют место быть обе причины. Ну а путем несложных математических вычислений, мы узнаем возраст, когда инспектор получил эту зажигалку в подарок… - … откуда ты?.. – Лестрад удивленно посмотрел на детектива, который, наконец-то удосужил его взглядом. - Ты всегда вертишь ее в руках, когда нервничаешь. Джон почему-то улыбнулся такому простому замечанию. Лестрад тоже улыбнулся. Это было абсолютно нелогично. Но у Шерлока появилось отчетливое ощущение, что в этот раз он все сделал правильно. Неловко изобразив уголками губ кривую улыбку, - раз уж все улыбаются, значит и ему нужно, - детектив снова углубился в материалы. - Вообще-то я бросил курить несколько лет назад, - Грег вздохнул, легким щелчком отправляя окурок в ближайшую урну, - Просто… это дело… - Что такое? Тебе как будто в первый раз… - Одна из жертв – моя племянница, Джон. Повисла мертвая тишина. Случаи летального исхода при отеке Квинке более чем возможны. Причин у этого может быть множество. Например, врачебная халатность, банальная ошибка, нехватка времени или просто нежелание пострадавшего вызвать реанимацию, в надежде на всемогущее «Авось обойдется». Поэтому, когда в Лондоне появилась первые жертвы – никто не обратил на это особого внимания. Да, конечно, это ужасно, погибли дети. «И куда смотрели родители?» – возмущались одни. «Неужели, медицина была бессильна помочь?» – сокрушались другие. Средства массовой информации не слишком заостряли на этом внимание, - город все еще гудел после смерти таксиста-отравителя. Скотланд-Ярд делал вид, что ищет человека, который отправил его на тот свет одним точным выстрелом. На маленькую заметку о том, что в Брикстоне от аллергической асфиксии, вызванной отеком Квинке, скончалась шестилетняя Лора Блэксмит, никто не обратил особого внимания. Убитые горем родители требовали возбуждения уголовного дела и проведения детального расследования причины гибели их дочери. Но о каком расследовании может идти речь, если девочка умерла от аллергической реакции на шоколад? Кто-то просто угостил малышку одной-двумя конфетами, в тот злополучный момент, когда родители этого не видели. Ну так здесь, пожалуй, самое правильное - пенять на их невнимательность. О каком уголовном деле в таком случае может идти речь? Разве что стоило привлечь чету Блэксмит к ответственности за родительскую халатность по отношению к больному ребенку, которая и повлекла за собой его гибель?.. Четырехлетняя Юби Чен была найдена мертвой две недели спустя после смерти Лоры. Тело девочки обнаружили в Китайском квартале, где, собственно и проживала ее семья, за магазинчиком, торговавшим экзотическими морепродуктами. На которые у малышки, как выяснилось, была сильнейшая аллергия. Казалось бы, все очевидно – просто еще одна очередная нелепая случайность. Однако, при первом же вскрытии, в желудке у ребенка был обнаружен шоколад – и никаких морепродуктов. Вот тогда-то и появились первые подозрения. К тому моменту, когда Лестрад все-таки решил подключить к расследованию Шерлока Холмса, на счету у убийцы, - а в том, что это именно убийца, сомневаться уже не приходилось, - было пять жертв. Во всех случаях имела место быть аллергическая асфиксия, вызванная отеком Квинке - страшная, по-настоящему мучительная смерть для ничего не подозревающего ребенка. Искаженные ужасом опухшие детские личики с засохшими дорожками слез, скрюченные пальчики, которыми умирающие дети расцарапывали в кровь себе горло – все это еще долго стояло перед глазами у сотрудников Скотланд-Ярда, работавших на месте преступления. - … итак, что у нас есть… - Джон откинулся в кресле, - Пять жертв. Все пятеро… - Четыре жертвы. - … девочки. Что? - Четыре жертвы, Джон. У тебя проблемы со слухом?.. Они вернулись на Бейкер-Стрит порознь. Сразу после морга, Холмс отправился осматривать места, где были обнаружены тела несчастных жертв. Уотсон решил, что в данном случае детектив отлично справится и без него – к тому же, Лестрад как раз должен был завести заключение патологоанатома по последней жертве, пятилетней Эмили Марч. Девочку нашли только вчера. Результаты медико-токсикологической экспертизы по остальным жертвам были в папке, которую дал им инспектор. Джон решил, что у него как раз будет время просмотреть материалы дела, пока Шерлок гоняется за своими призраками по всему Лондону. Это будет куда лучше, чем путаться у него под ногами бесполезным балластом. К тому же, сейчас он был более полезен как доктор, чем когда бы то ни было. - … почему? Аллергическая асфиксия. Отек Квинке. Все жертвы - дети, девочки до девяти лет. Случаи же идентичны. Разве нет? - Нет. Шерлок сидел в кресле, забравшись в него с ногами, и что-то быстро печатал на своем ноутбуке. - И?.. - Что и? Джон вздохнул и закрыл папку, лежавшую у него на коленях. - Ты не хочешь рассказать мне, почему сделал такой вывод? Или я должен сидеть и гадать? Тихое пощелкивание кнопок, наконец, прекратилось – Шерлок поднял голову и посмотрел на друга. - Почему я должен объяснять тебе очевидные вещи? - Потому что они не очевидны для меня. - Это весьма досадно, не так ли? Иногда язвительность и самолюбование Шерлока переходили границы дозволенного. В такие моменты доктору отчаянно хотелось врезать другу по лицу, чтобы стереть эту надменную ухмылку. А потом высказать все, что он думает о его гениальности, желательно используя при этом как можно более цветастые выражения. Но вместо этого, Джон делал глубокий вдох, мысленно считал до десяти и, - если это не помогало, - уходил на кухню, чтобы выпить чаю. Или чего-нибудь покрепче. Папка с материалами дела немедленно перекочевала с коленей доктора на журнальный столик. - Я вижу, ты прекрасно справляешься с расследованием, Шерлок. - Как всегда. Джон встал и ушел на кухню. Если бы не его заинтересованность в этом деле… Если бы не его чертова личная заинтересованность! Но как можно оставаться в стороне, когда речь шла о родной племяннице Грега? - Долго ты еще собираешься гипнотизировать чайник своим взглядом?.. – насмешливый голос Шерлока вырвал Уотсона из его невеселых размышлений. Он обернулся. Холмс стоял на пороге кухни, привалившись плечом к дверному косяку, и внимательно смотрел на друга. От его пытливого взора не укрылось ничего. Сжатые в тонкую линию губы, едва заметная складка между бровями, часто вздымающаяся грудная клетка, - все указывало на то, что Джон злился. Он мог сколько угодно это отрицать, но Шерлок знал, что у доктора было задето самолюбие, наличие которого у себя, впрочем, Уотсон не признавал. - Иди к черту. - Ты не хочешь узнать, что я нашел на местах, где были обнаружены тела убитых? Шерлок взгромоздился на высокий табурет вместе с ногами, и сейчас отчаянно напоминал кузнечика. Гигантского кузнечика с самодовольной улыбкой. - Нет. - Ну же, Джон… - Я сказал, иди к черту, - беззлобно огрызнулся Уотсон, чтобы только спрятать улыбку. – Сначала ты отказываешься мне объяснить, почему жертв четыре, а не пять, а теперь ждешь, что я кинусь к тебе с расспросами о местах преступления, на которых ты побывал. - Но это же очевидно! На местах преступления ты не был, поэтому не можешь знать, что там было, и что я нашел. Тебе любопытно. Я в этом практически уверен. - Действительно. Джон отвернулся, чтобы налить воды в чайник и, наконец, позволил себе улыбнуться. Не нужно было становиться гением дедукции, чтобы понять, что большой ребенок по имени Шерлок Холмс именно в этот момент изнывает от нетерпения, желая в очередной раз продемонстрировать другу свои блестящие умозаключения. Ну вот как можно на него долго злиться?.. - Племянница Лестрада не была жертвой этого убийцы. Аманда действительно умерла от аллергической асфиксии, но наш маньяк здесь не причем. Кружка, которую в этот момент доставал Джон, чуть не выпала у него из рук. - Что? Как?.. Почему ты решил… - Во-первых, она не вписывается в возрастную группу. Заметь, она гораздо старше остальных погибших детей – ей было почти десять. И при вскрытии не обнаружено никаких следов шоколада… - Зато в крови Аманды были обнаружены следы Цефтриаксона. - Ты же доктор, Джон. Смотри глубже. Здесь нет ничего удивительного. – Шерлок хотел театрально вздохнуть, но у друга, который его сейчас внимательно слушал, был слишком серьезный вид, и он не рискнул. - У девочки был цистит. - Цистит? - Да. Утром, в день смерти, она получила первую инъекцию Цефтриаксона внутримышечно в рамках курса лечения, прописанного ее врачом. По иронии судьбы, мать Аманды – медсестра. Она решила самостоятельно делать инъекции, чтобы не таскать ребенка в больницу. В тот день, она сделала дочери укол и ненадолго вышла в магазин. А остальное ты, наверное, знаешь из материалов дела – девочку нашли во дворе дома, когда уже было поздно что-либо предпринять. - Но как же аллергологическая проба? – Джон был потрясен. – Ее должны были сделать в больнице, прежде чем назначать такой серьезный препарат ребенку. У него же список побочных эффектов длиннее, чем показания к применению! Шерлок только пожал плечами, как бы говоря «Ну, а чего ты от меня-то хочешь?» Уотсон вздохнул и включил чайник. Какое-то время оба молчали – детектив, очевидно, вновь погрузился в свои размышления, а Джон отстраненно наблюдал за пузырьками, которыми покрывалось дно чайника по мере нагревания воды. В голове было пусто. - Почему Аманду нашли на улице, как думаешь? – тихий голос Уотсона, наконец, нарушил тишину, - Ведь логичней было бы оставаться дома, вызвать службу спасения при первых признаках беспокойства. - Ребенком двигал страх, чувство паники погнало ее вслед за ушедшей матерью, которая могла помочь, защитить, спасти. К тому же, ты сейчас рассуждаешь как взрослый человек. А девочке, как помнишь, было всего девять лет. Кстати, у нее было хорошее здоровье, она почти не болела и, как следствие, с лекарствами сталкивалась тоже редко. - Мать, наверное, и не подумала, что у Аманды может быть аллергическая реакция… - Да, она примерно так и сказала. - Сказала?.. – Уотсон посмотрел на друга. – Ты с ней разговаривал? - Ты, кажется, забыл, что я сегодня побывал на местах, где были обнаружены тела? – детектив усмехнулся одними только губами, оставаясь при этом серьезным. – Да, конечно, я разговаривал и с ее матерью, и с лечащим врачом Аманды. И даже посмотрел личную медицинскую карточку девочки. Стащить ее, к сожалению, мне не удалось. Но там было подтверждение того, что было обнаружено при вскрытии. Цистит. Цефтриаксон. И, конечно, ни слова об аллергии. Вода в чайнике закипела – он звонко щелкнул выключателем и, наконец, затих. Джон потянулся за кружкой, но вдруг замер, словно озаренный внезапно пришедшей в его голову очень правильной идеей. Шерлок нахмурился. Он уже слишком хорошо изучил Уотсона, чтобы понять – ничего хорошего это не предвещает. - Мы должны рассказать Лестраду. Черт возьми, мы должны немедленно позвонить ему! Ведь это многое объясняет… - от волнения Джон неожиданно для друга затараторил, - Лечащего врача Аманды должны привлечь к ответственности. Это серьезное нарушение, и… - Нет. - Что?.. Почему нет? - Потому что нет. Личная заинтересованность инспектора в расследовании этого дела весьма сыграет нам на руку. Дополнительная мотивация работать лучше… - Он и так хорошо работает, Шерлок… Так… так нельзя! - Джон, меня мало интересует моральная сторона вопроса и твое мнение на этот счет тоже. Мы не скажем ничего Лестраду. Ты меня услышал? Уотсон отрешенно посмотрел на друга, кивнул. Шерлок видел, как на его лице, словно на замедленной кинопленке, одна за другой сменяются эмоции – от удивления до глухого непонимания, граничащего с ужасом. Наконец, Джон сморгнул, отвел взгляд - и в этот самый момент Холмс отчетливо ощутил, как их разделила прозрачная, но совершенно непроницаемая стена. И было в этом что-то до отчаяния неправильное. Только он не понимал что. Ощущение одиночества весьма ощутимо заскребло по нервам. Нужно было срочно что-то сделать – что-то способное сломать эту чертову стену и вернуть Джона. Шерлок прочистил горло. - … теперь про места преступления. Точнее, про места, где были обнаружены тела девочек… - Меня это не интересует. - Что?.. - Меня. Это. Не. Интересует. Шерлок. Вот так. Негромко. Спокойно. Без единой эмоции на лице. И только с силой сжатые кулаки. А потом Уотсон по-армейски развернулся на каблуках и вышел из кухни, четко чеканя шаг. Через минуту внизу негромко хлопнула входная дверь. * * * Запала злости Джону Уотсону хватило ровно на час. За это время он успел прошагать несколько кварталов по направлению к Бландфорд-Стрит, пока не наткнулся на супермаркет. Обида на бесчувственного соседа тут же сменилась мыслями о содержимом холодильника – а если быть точнее, о полном его отсутствии. В съедобном формате уж наверняка. Потом Джон вспомнил, что кроме утренней чашки кофе, в желудке у Шерлока нет и ничего по определению быть не может – детектив совершенно точно не ел со вчерашнего дня. - … и во что ты ввязался, Джон Уотсон? – вздохнул доктор, толкая дверь супермаркета и мысленно уже составляя список покупок. Это было куда проще и понятнее, чем решать, что делать со всей этой ситуацией. Безусловно, в решении Шерлока была своя особенная логика – личная заинтересованность Лестрада могла быть очень на руку в расследовании этого дела. Человек, движимый персональными мотивами, позволяет себе больше идти на риск, раскрывать засекреченную информацию, быть более откровенным, чем когда бы то ни было. И за примером далеко ходить не надо: Джон сам был готов рвать и метать, только чтобы Шерлок как можно скорее разобрался с этим делом и поймал убийцу. И причина была даже не в том, что умирали несчастные дети – хотя и это тоже было очень важно, можно даже сказать – первостепенно. Но. Мысль о племяннице Грегори Лестрада действовала в данном случае на Джона подобно красной тряпке, которой размахивают перед носом у разъяренного быка. Действовала. Пока Шерлок не опроверг предположение о том, что девочка была одной из жертв серийного убийцы. Вот же черт! Хотя, если посудить, случай с Амандой был не менее трагичным. Врачебная халатность лечащего педиатра и самоуверенная неосторожность ее матери привели к весьма печальному финалу, которого можно было бы избежать – в отличие от жертв маньяка, у которых изначально не было никаких шансов. Джон вздохнул, перехватывая поудобнее пакет с продуктами. Сейчас самым лучшим выходом из ситуации, пожалуй, было разобраться во всем вместе с Шерлоком. Главное – не давать ему понять, что Уотсон понимает, принимает и в какой-то степени даже разделяет его точку зрения. Видеть торжествующее лицо детектива, купающегося в признании своей правоты… Вот еще! Квартира 221В по Бейкер-Стрит встретила Джона громкими эмоциональными вскриками, доносившимся сверху. Зная, что Шерлок позволяет себе повышать голос только в исключительных случаях, доктор был весьма удивлен. Встревоженная миссис Хадсон вышла в коридор и натянуто улыбнулась. - Что происходит, Джон, дорогой? Почему они так ужасно кричат? - Не знаю, миссис Хадсон. Я сам только что пришел, - Уотсон снял куртку и повесил ее на крючок, - Кто там у него? - Инспектор Лестрад приехал. Разве ты не заметил машины на улице?.. - Я… не обратил внимания. Думал о своем, наверное. Джон прислушался. Из-за того, что наверху закрыта дверь, слов было не разобрать, только общий эмоциональный фон. Но, по крайней мере, стало понятно, что кричит только один человек, и это не Холмс - голос Шерлока был абсолютно спокоен. А вот Грег, похоже, не скупился на эмоции. Кажется, Единственный в мире Консультирующий-чтоб-его-Детектив решил сегодня поссориться со всеми своими друзьями. Что же, это было вполне в его духе. - Не волнуйтесь, миссис Хадсон, сейчас я во всем разберусь, - Джон ободряюще улыбнулся домовладелице и, подхватив пакет с продуктами, быстро поднялся по лестнице. Однако перед дверью он ненадолго задержался, чтобы сделать глубокий вдох. «Господи, дай мне силы...» - … Джон! Вот и ты. – Шерлок постарался придать своему голосу как можно будничный тон. – О, я вижу, мы не останемся голодными. Отлично. Быстрым взглядом он скользнул по лицу друга, отмечая малейшие детали. К его огромному облегчению, детектив не увидел ни следа от той ссоры, что произошла между ними несколько часов назад. Правда, чертова стена, к сожалению, никуда не делась – Уотсон держался как-то обособленно, - но она уже не была такой глухой и непроницаемой как раньше. - Привет, Джон. – Инспектор кивнул доктору чуть поморщившись, будто бы тот появился не вовремя. - Привет. Что… - Ты, я так полагаю, тоже в курсе, что Аманда умерла из-за врачебной халатности и абсолютной глупости ее матери? – перебил Грег, пристально глядя на Уотсона. Джон сглотнул, поймав на себе пристальный взгляд Шерлока. Черт возьми, если бы он только знал, какие мысли сейчас роятся в голове у его гениального соседа! Что он должен сказать? Врать не было смысла – потому что Шерлок останется крайним в этой ситуации. К тому же, Джон не любил, да и не очень-то умел врать. Знать бы еще, что тут произошло, пока он отсутствовал. Что успел… или не успел рассказать Холмс? Откуда Лестрад знает о причинах смерти его племянницы?.. - Джон не знал. Я не стал с ним делиться своими выводами. Шерлок выглядел совершенно спокойным и расслабленным. Играть он умел мастерски, что и говорить. Только какого, собственно, черта, творит этот несносный гений? Пытается таким образом загладить вину? Извиниться? - Что? Нет… – Уотсон замотал головой, - Нет… Грег, нет, не слушай его. Я знал. Мы, собственно… эм… немного поспорили на эту тему. - На какую тему? – Лестрад вплотную придвинулся к доктору – так, что тому пришлось поднять голову, чтобы смотреть ему в глаза. - На… на тему того, стоит ли тебе сразу все рассказать или сначала убедиться в том, что это предположение не ошибочно. - Оно не может быть ошибочно! Шерлок никогда не ошибается, - почти сквозь зубы. – Не держи меня за идиота, Джон. - Оу… спасибо, инспектор. Приятно, когда ты признаешь очевидные вещи. Но я предлагаю вернуться к тому, на чем мы остановились, когда нас прервали. Постарайся абстрагироваться от эмоций и скажи: каким образом твое знание этой информации способно помочь расследованию? Лестрад открыл, было рот, чтобы выдать очередную порцию гневных обвинений в адрес Шерлока, но, вдруг выдохнул, весь как-то обмяк и устало опустился на диван. - Ты прав. Ничем. Но ты мог хотя бы просто рассказать об этом сразу. - Зачем? – искренне удивился Холмс. - Просто рассказать, Шерлок. Буря миновала. - Кто-нибудь хочет чаю?.. Уже позже Джон узнает, что Скотланд-Ярд в лице его сотрудников, оказался не столь бестолковым, как обычно привык думать Холмс. Узнает, что Лестрад приехал к детективу лично, чтобы рассказать о несчастном случае, который на самом деле произошел с его племянницей Амандой. Узнает, что Шерлок, выслушав немного сбивчивые из-за эмоций объяснения инспектора, с совершенно равнодушным видом заявит ему, что он уже давно об этом знал – ну просто потому, что это очевидно, а Скотланд-Ярд в лице Лестрада, как всегда не видит ничего дальше собственного носа. … и поймет, почему у детектива на скуле красуется внушительного вида кровоподтек. Шерлок дернулся и зашипел сквозь зубы. - Сиди спокойно, тогда я быстрее закончу. - Это всего лишь царапина. Несущественно. Можно было обойтись и без обработки. - Да, конечно. Но поскольку я врач, а ты – идиот, ты вот прямо сейчас заткнешься, потому что это меня раздражает, и подождешь, пока я закончу. Брови Шерлока удивленно взметнулись вверх. Он хотел повернуть голову, чтобы посмотреть на Уотсона, который сосредоточенно обрабатывал ссадину на его лице, но в этот момент доктор, которому надоело, что он не может спокойно выполнить свою работу, уверенно взял его за подбородок. Рука у Джона была теплая и на удивление сильная - Холмс хотел высвободиться, пару раз дернув головой, но пальцы доктора держали его достаточно крепко, чтобы детектив быстро смог осознать тщетность своих попыток. В конце концов, он имел дело с военным хирургом, способным вытаскивать пулю из раны в полевых условиях, прямо на поле боя. - Вот. - Джон, наконец, закончил выполнять свой профессиональный долг, в довершение всего налепив на лицо Шерлока пару пластырей, стягивающих края раны. – Теперь все. - Без этого можно было и обойтись. - Можно. Но так зарубцевание пойдет гораздо быстрее, - согласился доктор, собирая свою аптечку, - А вообще, я бы с большим удовольствием заклеил тебе рот. Шерлок возмущенно фыркнул и посмотрел на друга. Джон Уотсон улыбался. От чертовой стены не осталось и следа. Какое-то время они, молча, смотрели друг на друга… … а потом комнату затопил их веселый, теплый смех, разделенный на двоих. - Зачем приезжал Лестрад? – спросил Джон, когда, наконец, отсмеялся, - Уж явно не только для того, чтобы врезать по твоей гениальной физиономии. - Нет, не только. – Шерлок коснулся кончиками пальцев опухшей скулы и поморщился, - Кстати, у него хороший удар правой… - Я заметил, - иронично хмыкнул Уотсон, убирая аптечку в шкаф на кухне. – Что-нибудь еще? Я имею в виду, кроме Аманды. - Да, но немного. Сотрудники Скотланд-Ярда уверены, что нужно искать аллерголога - как ты понимаешь, из-за специфического способа убийства. Но проверка врачей, у которых наблюдались трое из четырех жертв, ничего не дала. Девочки жили в разных районах, ходили в разные больницы, соответственно, и врачи-аллергологи у них были разные. А последняя жертва, Эмили Марч и вовсе никогда не была у специалиста такого рода… Днем Джон купил в магазине охлажденную паровую телятину. И сейчас он решил заняться приготовлением ужина – благо, их разговору с Шерлоком это никак не мешало. Даже напротив – его соседу определенно нравилось наблюдать за тем, как Уотсон готовит. Он обратил на это внимание пару недель назад, когда во время очередной дискуссии детектив вдруг неожиданно замолчал, заворожено следя за руками Джона, который в этот момент банально чистил картофель. Это забавляло, и Уотсон позволял себе мысленно посмеиваться над этим. В конце концов, должно же его гениальному соседу хоть что-то в нем нравиться?.. - Но она умерла от асфиксии из-за отека Квинке. – Джон на миг замер с разделочной доской в руках, припоминая детали из отчета патологоанатома, - И в желудке – все тот же шоколад. - Да. Что, собственно, исключает из круга подозреваемых людей, имеющих доступ к общей медицинской базе с одной стороны, но не отрицает причастности нашего убийцы к аллергологии – с другой. Кстати, у Эмили Марч была аллергия на весьма экзотический фрукт – карамболу. – Шерлок уселся на высокий табурет, не сводя глаз с ножа, которым начал Джон нарезать мясо на небольшие продолговатые кусочки, - Конечно, его вполне свободно можно купить в крупном продуктовом супермаркете или специализированном магазине. Но все же Эмили не ела карамболу. И результаты вскрытия это так же подтвердили. Такие фрукты вообще не дают маленьким детям как раз из-за риска возникновения аллергии – слишком опасно. Джон посмотрел на Шерлока. Тот задумчиво катал по столу небольшую круглую картофелину. - У тебя есть предположение, как он это делает? - Он вводит высококонцентрированный аллерген в конфеты, Джон. Что объясняет наличие шоколада в желудках всех четырех жертв. За исключением Лоры Блэксмит, конечно. Это была его самая первая жертва, и самое примитивное убийство – он просто угостил ее конфетами. Однако, это оказалось слишком просто и скучно, и дальше он подходил этому делу с большей скрупулезностью, выискивая сложные и редкие аллергены. Думаю, он получает больше удовольствия от процесса подготовки к убийству, чем от самого убийства. - Но ведь аллерген далеко не всегда способен вызвать именно такую реакцию, как отек Квинке, Шерлок. Пожалуй, это даже весьма редкая реакция организма – чаще всего, больные аллергией отделываются насморком, аллергическим конъюнктивитом и высыпаниями на коже. А еще, можно умереть при анафилактическом шоке. – Уотсон поставил на плиту сковороду с толстым дном, зажег под ней газ. – И в любом случае, летальный исход возможен только в том случае, если реакция на аллерген произошла сразу. - Что и дает нам первую зацепку, Джон. Надо проверить случаи обращения в больницу с аллергическими реакциями за период, начиная с первого убийства. А летальный исход наш маньяк старался максимально себе обеспечить. За счет концентрации аллергена в конфетах. Шерлок резко крутнулся на табурете, чтобы оказаться лицом к плите. Уотсон как раз только что налил в нагревшуюся сковороду масло и сейчас выкладывал в нее кусочки мяса, которые тут же начали аппетитно шкворчать. В этот момент в кухню заглянула миссис Хадсон. Она все еще немного беспокоилась после визита инспектора Лестрада – слишком уж громко тот кричал на ее необычного квартиросъемщика. Однако, увиденная картина, заставила пожилую домовладелицу улыбнуться. Шерлок что-то увлеченно объяснял своему соседу, попутно вытягивая шею, чтобы заглянуть в глубокую сковородку. А Джон, вставляя редкие комментарии, колдовал над плитой, добавляя новые и новые ингредиенты в то, что в скором времени должно было стать их ужином. - … а еще, думаю, мы имеем дело с человеком, у которого есть свободный доступ к медицинской лаборатории – к такой, например, что есть в Бартсе. И соответствующие умения. И это наша вторая зацепка. Как в насмешку над словами Джона, следующая жертва умирает от анафилактического шока. Пятилетнюю Леолу Эртон нашли в женской раздевалке в частной школе-пансионе Уорвик Скул. Девочка была аккуратно уложена на низкую лавку и укрыта собственным нежно-розовым плащиком в цветочек. Сомнений в том, что убийца - все тот же, - уже ни у кого не возникает. Шоколад. И в этот раз в руке у маленькой жертвы зажата конфета. Его Высочество Консультирующую Гениальность этот факт обрадовал до неприличия. Джон неустанно одергивал Холмса каждый раз, когда тот в очередной момент начинал улыбаться. Особенно неуместно это было, когда они прибыли на место преступления для осмотра тела. Скотланд-Ярду была важна любая информация, и Лестрад стоически терпел несносного гения. Однако даже его передергивало в те моменты, когда детектив вновь и вновь начинал светиться ликующей улыбкой. - Ну, ты можешь, наконец, рассказать что-нибудь? Или намерен продолжать шокировать окружающих своим неадекватным поведением? - Ты знаешь, Лестрад, что мнение остальных меня не интересует. – Шерлок хмыкнул, - Если вам доставляет удовольствие считать меня психопатом, и сплетничать об этом за моей спиной – меня это совершенно не волнует. Разве что, за исключением того факта, что вы тратите на это время, которое могли бы посвятить поиску и поимке преступников. - Хорошо. Давай вернемся к месту преступления. Пожалуйста. Детектив хотел, было, сказать что-то язвительное, но, встретившись с осуждающим взглядом Джона, осекся и поджал губы. Когда, после пяти минут сосредоточенного молчания он, наконец, заговорил – это было уже только по существу дела. - Сегодня тебе не откажешь в сообразительности, Лестрад. Или просто отсутствие Андерсена влияет? В общем, не важно. В этот раз, это действительно место преступления – убийство произошло именно здесь, в отличие от предыдущих четырех случаев. - Как ты… - Молчи. – Детектив раздраженно махнул рукой, - Я не буду объяснять тебе столь очевидные вещи, этой прерогативы удостоен только мой сосед-тугодум. Джон хмыкнул. Определенно, ему еще предстоит узнать, было ли это комплиментом или оскорблением. - … как я уже сказал, убийство произошло именно здесь. Наш маньяк вошел во вкус и, наконец, перестал бояться – в подтверждение этого мы видим, что у него сменился почерк. Он позволяет себе оставить одну из конфет в руке жертвы. Да и сама жертва выглядит словно рождественский подарок, не хватает только нарядного бантика. - Шерлок!.. - … в этот раз, убийца выбирал жертву более скрупулезно. У девочки астма, о чем свидетельствует наличие колпачка от аэрозольного баллончика с лекарством в ее школьной сумке. Астма, помноженная на сильнейшую аллергию, дает почти стопроцентный результат. Однако, это закрытый пансион. Думаю, информацию о болезни Леолы он получает уже именно здесь, из личного дела ребенка, точнее – из его медицинской карты. Что значит – он был в школе, его видели, возможно, даже запомнили. И это уже риск. Убийца показывает нам свой хвост, дразнит, дает след, - вот он я, поймайте меня! Если сначала ему хотелось просто убивать, то теперь ему захотелось того, что заставит его кровь бурлить, а сердце – биться быстрее. Он упивается адреналином, чувствуя себя всемогущим и неуловимым… Холмс широко улыбался. Он возбужденно размахивал руками, зрачки его глаз расширились, дыхание участилось. Джон, глядя на детектива, подумал, что Шерлок сейчас сам похож на маньяка, которого он с таким воодушевлением описывал. И, если это ему, простому Джону Уотсону это было так очевидно, то, должно быть, для сотрудников Скотланд-Ярда это, наверное, по-настоящему отталкивающее зрелище. Нехорошо. Нехорошо просто потому, что это – не весь Шерлок. Далеко не весь. - … и в этом его главная ошибка. О, они все ошибаются, когда чувствуют себя всемогущими вершителями людских судеб. - И что, ты предлагаешь нам подождать его ошибки? – Лестрад нахмурился, прерывая эмоциональную речь Холмса, - Ждать, пока он не убьет еще кого-нибудь? - Инспектор, я вижу, что вы меня совсем не слушали, - раздраженно буркнул детектив, аккуратно извлекая конфету из руки мертвой девочки. – Он уже сделал ошибку. - И? Ты собираешься и дальше говорить загадками? Какую ошибку? Что нам делать? - Нужно поговорить с директором этой школы, с учениками, с учителями – со всеми, кто мог быть свидетелем, кто мог заметить что-то странное, кого-то, кого не могло быть здесь – или наоборот, кто недавно, но весьма обоснованно здесь появился. - Хорошо. – Инспектор начал делать какие-то пометки в блокноте, - Что еще? - Обратите внимание, что все девочки где-то учились – например, в частном пансионе, как в этом случае с Леолой Эртон, или в подготовительном классе общеобразовательной школы, как Эмили Марч. Таким образом, убийца подбирался к своим жертвам – причем, я в этом уверен, - под совершенно благовидным предлогом. Ищите доктора, фармацевта, медицинскую сестру… - Медицинскую сестру? – удивился Лестрад, оторвавшись от своего блокнота, - То есть, ты хочешь сказать, что убийца – женщина? - А разве я только что этого не сказал? – раздраженно буркнул в ответ детектив. Шерлоку не терпелось покинуть место преступления. Он торопливо набирал кому-то сообщение, время от времени бросая взгляд на пластиковый пакетик для вещдоков, в котором лежала злополучная конфета. Наверняка бедняжке Молли опять придется остаться без обеда – Холмс определенно собирался в Бартс, чтобы оккупировать местную медицинскую лабораторию. - Но как ты узнал? - Джон решил придти на помощь инспектору, чтобы тому не пришлось выслушивать очередную лекцию на тему собственной некомпетентности, - Объяснишь? Шерлок мазнул быстрым взглядом по лицу друга. Уотсон всем своим видом выражал крайнюю степень заинтересованности. А вот глаза почему-то улыбались. Лучились теплом – тем самым, совершенно особенным, таким непостижимым для Холмса, - и улыбались. Почему они улыбаются? Он что, только что трижды подумал об этом? Шерлок запустил пятерню в волосы и глубоко вздохнул. Определенно, нужно будет напомнить Джону о том, что подобного рода веселье на месте преступления не уместно. Только интересно – почему его это совсем не раздражает? - Шерлок… - На самом деле, все очень просто, инспектор. – Холмс привычно затараторил, словно не успевая за собственными мыслями, - Хоть и не слишком очевидно для такого недалекого ума, как ваш. Впрочем, если бы ваши специалисты не вели себя на месте преступления, как стадо необразованных идиотов, не имеющих никакого отношения к криминалистике, очевидно, вы бы обратили свое внимание на это… Детектив присел на корточки и кивком головы предложил присоединиться к нему. Уотсон тут же присел возле Шерлока. Инспектор, словно нехотя, медленно опустился рядом. - Ну? – в тоне Лестрада слышались нетерпеливые нотки, - Что мы должны увидеть? - То, что не увидели до этого. Джон внимательно присмотрелся к тускло блестевшей плитке, которой был покрыт пол в раздевалке. Плитка как плитка, самая обычная, темно-коричневая, без каких-либо узоров. Ничего особенного. Было очевидно, что пол недавно мыли – об этом явно свидетельствовали блеклые белесые разводы, которые сейчас были видны так отчетливо. Оказывается, многое можно заметить только тогда, когда присядешь на корточки. - Подожди. Это что… это следы?.. - Именно, Джон. – В голосе детектива слышалось неприкрытое торжество, - Именно, что следы. Женские. - Я вижу здесь две пары ног… - несколько взволнованно подхватил Лестрад. – Одни определенно детские. Инспектор обернулся на все еще лежавшую на скамье девочку. Он приподнял край плаща, которым было прикрыто ее тело, и внимательно посмотрел на подошву ее детских ботиночек. - Можешь не сомневаться, Лестрад. Это следы Леолы Эртон и ее убийцы. - Почему ты… - Смотрите внимательно: пол в раздевалке вымыли незадолго до того, как произошло убийство. Он был еще мокрый, когда девочка зашла сюда – именно поэтому, следы так отчетливо видны. На женщине туфли Kéddo, без каблука, не новые, судя по заношенности подошвы, но модель этого года, судя по ее рисунку. Она следит за модой, предпочитает обувь молодежных марок. Теперь снова к девочке. Убийца вела ее за руку – об этом свидетельствует положение следов, - при этом Леола не упиралась, а, скорее наоборот, даже прижималась к ней. Потом она усадила девочку на скамью, сама села рядом… - А это что?.. – Джон указал пальцем на маленькие белые пятна, похожие на звездочки. Шерлок одобрительно ухмыльнулся. - Это слезы. Леола плакала, женщина говорила ей что-то успокаивающее. А потом достала конфеты и предложила их девочке. - Как она могла довериться незнакомому человеку? – удивился Лестрад. - У меня есть несколько предположений. – Шерлок поднялся на ноги, - Женщина могла представиться кем-то из родственников или друзей ее родителей. В таком возрасте у ребенка вряд ли могут возникнуть какие-то подозрения. Ей хотелось кому-то довериться, и это, в общем-то, не удивительно, когда ты учишься в закрытом пансионе и видишь семью раз в месяц. В этот момент голос детектива как-то странно охрип. Холмс несколько раз кашлянул и замолчал, отвернувшись к распахнутому настежь окну. Джон нахмурился. Что-то было во всей его напряженной позе. Что-то важное. Какие струны твоей души были сейчас задеты, Шерлок?.. - А второе? Ты говорил о двух предположениях, - Лестрад поднялся на ноги, пряча блокнот в карман плаща, - Какое второе предположение? - Добрая и ласковая женщина-доктор. Легко довериться тому, кто носит белый халат и искренне заботится о твоем благополучии. – Детектив чуть повернул голову, краем глаза наблюдая за Уотсоном. – Впрочем… иногда даже и халат не нужен. Джон стиснул кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Губы были сжаты в тонкую линию, а между бровей залегла глубокая складка. Так вот какая ты – ярость доктора Джона Уотсона! - Я вижу, тебе неприятен этот факт, – в голосе искренняя заинтересованность, и… сочувствие? – Оставь свои эмоции. В этом деле мне нужна твоя беспристрастность и холодная оценка. Джон вскидывает голову, они встречаются взглядами. Где-то на самом дне темно-серых глаз Уотсона незримо плещется боль – Шерлок почти уверен, что увидел её. Или это просто игра света? Доктор просто кивает. Холмсу почему-то достаточно такого молчаливого согласия. - Шерлок, ты не объяснил, почему считаешь, что это следы убийцы. Ведь это может быть кто угодно из персонала школы – та же уборщица, например, или воспитатель. - Нет. Это следы убийцы – и только убийцы. – Детектив снова присел, выуживая из кармана пальто маленькую рулетку, - Смотрите внимательно. Длина стопы этой женщины не больше девяти с половиной дюймов, у нее очень маленькая нога, размер обуви предположительно четвертый. Миниатюрная, худая, невысокая. - Хм. И что? – Инспектор недоверчиво покачал головой, - Я думаю, в Лондоне наберется не одна сотня особей женского пола, подходящих под подобное описание, и с таким размером ноги. Дети, девочки, женщины. Почему именно убийца… - Ты как всегда недослушал меня, Лестрад. На каждом месте, где были обнаружены тела жертв, я находил следы. Как правило, обувь менялась, длина стопы – никогда. Наша убийца - тонкий психолог. Она подбирала определенный ключ к каждой из своих жертв, потому что ей было важно, чтобы ребенок доверился ей. - Подожди, Шерлок. Ты хочешь сказать, что она должна была пообщаться с девочками задолго до того, как убила их… - О, Джон. Ты делаешь успехи. – Детектив усмехнулся, однако во взгляде промелькнуло что-то, похожее на гордость, - Да, определенно она общалась с каждой из своих жертв до этого. Поэтому нужно опросить всех потенциальных свидетелей в школах, где учились дети. Кстати, Лестрад, ваши люди проверили больницы на предмет обращения с аллергией за период, начиная с первого убийства? Насколько я помню, я еще вчера просил это сделать. - Они работают над этим, Шерлок, - раздраженно буркнул инспектор, - Наши возможности не безграничны. Спешу тебе напомнить, что это не единственное дело, которое мы расследуем. Если ты приедешь в Скотланд-Ярд вечером, у тебя будет вся информация. - И результаты вскрытия? – детектив едва заметно кивнул головой в сторону тела. - И результаты вскрытия. - Отлично. * * * - … мам, можно я возьму конфету? - Нет. - Но почему? Лив опять съест все конфеты одна! Почему мне нельзя? - Лив можно есть шоколад. А тебе доктор запретил. Разве ты не помнишь, как тебе было плохо в последний раз? Ты снова хочешь в больницу? - Нет, не хочу. Но это не из-за конфет, я тогда их не ела! - Не обманывай меня. Я знаю, что это не так. Твой доктор сказал мне, что это именно из-за шоколада. - Ну маааам!.. - Я сказала, нет. Разговор окончен. Шерлок покинул место преступления так стремительно, что Джон только и успел заметить, как на выходе из раздевалки мелькнули полы его пальто. Заполучив в руки злосчастную шоколадную конфету, детектив помчался в Бартс, определенно намереваясь надолго оккупировать местную лабораторию. Бедняжка Молли Хупер! Коротко попрощавшись с Лестрадом, - в конце концов, им еще предстоит встретиться вечером, - Уотсон прямиком отправился к директору школы-пансиона. Марине Финч на первый взгляд можно было дать не более тридцати пяти. Наметившиеся в уголках глаз лучики морщинок и редкие серебряные нити в элегантной прическе, даже не указывали – только слегка намекали на ее истинный возраст. Она была невысокой, улыбчивой женщиной с хорошими формами. «Как раз такая, чтобы понравиться мне», - машинально отметил Джон, тут же мысленно проклиная предусмотрительную догадливость Холмса. С одной стороны, доктору отчаянно не хотелось верить в то, что весь его разум – как открытая книга для детектива. Однако с другой стороны… Да, все это определенно ему льстило. К слову сказать, именно Шерлок настоял, чтобы Джон побеседовал с Мариной Финч. И сейчас, глядя на натянуто улыбающуюся женщину, во взгляде которой отчетливо читалась тревога, Уотсон начинал понимать, какие именно цели преследовал Холмс, отправляя его сюда. - … вы же наверняка знаете обо всей этой истерии, развернувшейся вокруг сахарного диабета, доктор? - Да, кажется, я догадываюсь, миссис Финч. - Вообще-то, мисс. – Женщина смущенно улыбнулась, - И можно просто Марина, пожалуйста. Только сейчас Джон заметил, что безымянный палец на левой руке Марины пустовал. «Черт бы тебя побрал, Шерлок Холмс!» - Простите, мисс… эм… Марина. – Уотсон улыбнулся как можно дружелюбнее, - Так что там с сахарным диабетом? Женщина судорожно вздохнула и отвела взгляд - было очевидно, что весь этот разговор не доставляет ей особого удовольствия. Репутация ее собственного учебного заведения сейчас беспокоила мисс Финч больше, чем сотня дружелюбно улыбающихся мужчин. Даже таких привлекательных, как доктор Джон Уотсон. - Около полутора недель назад, от Министерства Здравоохранения поступило распоряжение. В целях контроля уровня сахара в крови и предотвращения развития раннего диабета у детей и подростков, все учащиеся нашего пансиона должны были сдать кровь на лабораторный анализ. Который, кстати, выявил, что... Какая-то очень правильная мысль промелькнула вдруг на задворках подсознания Джона. С тем же успехом Марина могла включить пожарную сигнализацию по всему зданию школы-пансиона – для Уотсона это прозвучало бы так же тревожно. - Подождите… – Джон моргнул пару раз, а потом судорожно вздохнул, - Кто-то от Министерства Здравоохранения приходил в вашу школу и брал у детей кровь на анализ? - Да. - У всех учащихся без исключения? - Именно так. - Кто это был? - Доктор Амалия Свит. Вы знаете ее? У вас, наверное, уже есть какие-то подозрения? - Если честно, я первый раз слышу это имя. – Джон нетерпеливо отмахнулся, - И я почти уверен, что оно не настоящее. Хорошее имя выбрала, ничего не скажешь. Вы помните, как она выглядела? Сможете описать? - Ну… как еще может выглядеть доктор? Белый халат, теплая, располагающая улыбка, дружелюбные интонации в голосе, - мисс Финч невесело усмехнулась, - Боюсь, это все, что я смогла запомнить. Видите ли, у меня слишком много работы. Да и… разве я могла подумать? Это всего лишь доктор. Джон поморщился. - Простите, мистер Уотсон. - Можно просто Джон. – Если уж играть на этом поле, то по ее же правилам. – Белый халат, значит. Что же, это практически идеальная маскировка, ничего не скажешь. Люди, как правило, больше обращают внимание на одежду, чем на лицо. Я почти уверен, что если бы позже мисс Свит пришла в школу в своей обычной одежде, вы бы наверняка не узнали ее. Марина обиженно поджала губы. - Я не хотел вас задеть, простите, - Джон пустил в ход одну из своих самых дружелюбных улыбок, - И ничуть не сомневаюсь в вашей наблюдательности. Можете вспомнить что-нибудь еще? Что-то особенное? Ведь должно же быть что-то… Женщина задумалась. Ее взгляд сосредоточенно бегал по поверхности стола, словно бы пытаясь уцепиться за что-то важное – за то, что она так отчаянно пыталась вспомнить. - Она была невысокого роста. – Наконец выдала Марина, не глядя в глаза доктору Уотсону, - Вся такая изящная, миниатюрная, словно статуэтка. Джон медленно кивнул, как будто соглашаясь со своими собственными мыслями. Теория Холмса определенно начинала подтверждаться. - Она… эта Амалия Свит, она получала доступ к медицинской картотеке ваших учеников? - Да. Да, конечно. Когда были готовы результаты анализов, она самолично привезла их сюда. Потом, они вместе с нашей медицинской сестрой вносили необходимые пометки в медицинские карты. У некоторых учащихся был диагностирован предельно высокий допустимый уровень сахара. В общем, она привезла рекомендации по ограничению рациона питания для этих детей. - Когда это было? - Вчера вечером. Она приехала под конец рабочего дня, и потом они с миссис Доусон, нашей медсестрой, сидели до поздней ночи. И… Боже… – Тут мисс Финч резко замолчала, прижав руку ко рту. - Что? Что такое? – Джон подался вперед, всматриваясь в расширившиеся от ужаса глаза женщины, - Вы что-то вспомнили? - Миранда… то есть, миссис Доусон сказала мне, что уехала домой около полуночи. Правда, обычно, она дежурит всю ночь, а утром ее сменяет другая медсестра. Но вчера Миранда отпросилась, потому что у нее заболела дочь. А Доктор Свит осталась работать с медицинскими картами учащихся в ее кабинете. Чтобы, как она выразилась, закончить здесь и больше не возвращаться в Уорвик Скул. - И конечно, никто не видел, как она покинула здание? - Вчера ночью, когда она уходила, ее мог видеть кто-нибудь из охраны, я думаю. А сегодня был родительский день, с самого утра в школу приехало много людей и, собственно, стало не до нее совсем... особенно, когда нашли маленькую Леолу. Джон покачал головой. Обрастая недостающими фрагментами, картина произошедшего вырисовывалась перед ним все ярче и отчетливее. - Не думаю, что кто-то из охраны видел, как уходила доктор Свит. - Почему? - Потому что она не покидала здания до самого утра, пока не начали приезжать родители учащихся. В этой суматохе ей удалось легко ускользнуть незамеченной – достаточно было просто снять свой белый медицинский халат. – Уотсон поднялся на ноги, - Спасибо, Марина. Вы очень помогли следствию, я вам крайне признателен. Думаю, что инспектор Лестрад захочет пообщаться с вашей медсестрой, миссис Доусон. Предупредите ее об этом, пожалуйста. Марина Финч растерянно кивнула, глядя, как доктор медленно направляется к двери. Уже на пороге он вдруг резко обернулся. - Да. И еще один, последний вопрос. Вы сказали, что вам поступило распоряжение от Министерства Здравоохранения. В каком формате оно было? - Оно пришло по факсу… - По факсу? – Джон не скрывал своего удивления. – По факсу? И вы даже не удосужились проверить его подлинность?.. Весеннее послеобеденное солнце так славно пригревало, что Уотсон решил немного пройтись пешком. Благо от Шерлока до сих пор не было никаких вестей, - а значит, пока не надо было никуда нестись сломя голову. Джон выудил телефон из кармана куртки – на всякий случай, просто чтобы убедиться, что он действительно не пропустил сообщения от Холмса. Впрочем, пропустить его было бы сложно – в те редкие моменты, когда Уотсон вдруг не отвечал на послание Шерлока, или не перезванивал сразу, - детектив начинал бомбардировать мобильный телефон доктора бесконечными сообщениями самого разнообразного содержания. Смысл которых, впрочем, сводился к одному. «Ты мне нужен». И это, пожалуй, было самым удивительным во всей этой ситуации. Джон улыбнулся своим уютным мыслям, щурясь от яркого солнечного света, и еще раз посмотрел на телефон, который держал в руках. Так и есть, никаких сообщений. Он набрал номер Лестрада и коротко пересказал ему суть беседы с директором Финч. Инспектор был немногословен, сухо поблагодарил Уотсона за информацию и выразил желание обстоятельно пообщаться с Мирандой Доусон, как Джон и предположил с самого начала. Медсестра на самом деле могла рассказать что-то важное – все-таки, она несколько часов провела в одном кабинете с доктором Свит. В животе предательски заурчало. Уотсон вспомнил, что он почти ничего не ел с утра – то есть, с того самого момента, как они с Шерлоком сюда приехали. Детектив, в буквальном смысле, выдернул его из постели, и все, что успел Джон – это залпом выпить стакан холодного молока с половинкой шоколадного печенья. Вторую половину он дожевывал уже на ходу, пока Шерлок ловил такси. - Ну ладно, - пробормотал доктор себе под нос, оглядываясь по сторонам, - Надо воспользоваться моментом и чего-нибудь перекусить по-быстрому. Подходящее кафе обнаружилось через пару кварталов. Через приветливо распахнутую дверь, на улицу лилась негромкая приятная музыка. Слышался звон посуды – кто-то торопливо доедал свой ланч, брякая вилкой о поверхность тонкой фарфоровой тарелки. Уже один только этот звук заставил Джона торопливо сглотнуть слюну. Когда же доктор почувствовал запах свежей выпечки, то совсем потерял голову. Джон еще раз проверил телефон, прежде чем сделать заказ – с Шерлока станется сдернуть его в самый неподходящий момент. Однако, новых сообщений все еще не было, равно как и пропущенных вызовов, поэтому Уотсон позволил себе наконец расслабиться. Его ждал вкуснейший ланч и горячий кофе. Подождите. Расслабиться? Джон нахмурился. Наполовину опустошенная тарелка салата с морепродуктами вмиг потеряла для него свою привлекательность. Поднявшись откуда-то изнутри, чувство беспокойства холодком пробежало по спине Уотсона, заставив его руки непроизвольно сжаться в кулаки. Он вдруг отчетливо осознал, что быть отдельно от Шерлока – это… неправильно. Неправильно. И уж абсолютно неприемлемо - чувствовать облегчение. Просто потому, что когда Холмс – где-то там, а Джон – где-то здесь, он не может знать наверняка, что с его другом все в порядке. Не может позаботиться о нем, защитить его и – когда это нужно, - спасти. Доктор почти услышал, как Шерлок фыркнул, узнав, что его, оказывается, нужно от чего-то спасать. - … будете заказывать что-нибудь еще? – вежливый голос официантки вырвал Джона из его невеселых размышлений. - Да. – Уотсон скользнул рассеянным взглядом по меню, - Принесите мне, пожалуйста, ваших пончиков с шоколадом, штуки четыре. Или… пять. Нет. Лучше шесть. И один кофе. Черный. Я возьму все это с собой. - Сколько сахара вам положить? - Два, пожалуйста. Но сколько бы Холмс не усмехался, доктор совершенно точно знал – ему, Джону Уотсону, предстоит спасать детектива как минимум, один раз в день. От голодной смерти. Еще один-два раза ему предстояло защищать Шерлока от себя самого. И, наконец, от доктора требовалось совершенно бесчисленное количество раз проявлять свою находчивость, чтобы оградить от нападок несносного Холмса других людей. В тот самый момент, когда Джон получил свой заказ и расплатился по счету, его мобильный телефон вдруг ожил, возвещая о приходе нового сообщения. «Ты закончил с обедом. Тогда я жду тебя в Бартсе». Вот так. В этом весь Холмс. Ему даже не приходит на ум спрашивать, где находится его сосед, и чем он занят – детектив уже и так все знал. Уотсон усмехнулся и собрался, было, убрать телефон в карман куртки, как сотовый пиликнул снова, призывно светясь голубым значком в виде конверта. «Поторопись. Я не хочу, чтобы мой кофе остыл». Шерлок действительно знал все. И, кажется, он неспроста попросил Джона поторопиться. Потому что с такси доктору катастрофически не повезло. Сначала, он долго не мог поймать машину – четыре кэба просто проехали мимо. Кажется, ни один из водителей даже не взглянул в сторону отчаянно махавшего руками Уотсона. А из-за этого, между прочим, он чуть не пролил кофе, столь заботливо купленный для Шерлока. Когда же, наконец, Джон смог поймать такси, и с чувством облегчения рухнуть на пассажирское сидение, - его машина благополучно попала в пробку, стоило ей только свернуть на соседнюю улицу. Уотсону пришлось демонстративно игнорировать пиликающий в кармане телефон – он и без несносного Холмса догадывался, что тот ждет его слишком долго. После двенадцатого оповещения о новом сообщении он сбился со счета. В любом случае, Джону еще предстоит выслушать мнение детектива об его интеллектуальных способностях в контексте данной ситуации. И хотя доктор был уверен, что Шерлок не позволит себе повториться, - ну просто потому что слишком умен для этого, - двойной дозы его язвительного цинизма Джон не выдержал бы. Он ехал уже пятьдесят минут. Если только Шерлок ждал его все это время, не отвлекаясь ни на что, сейчас он должен находиться в состоянии, когда уже хочется рвать и метать. Рвать и метать при этом предполагалось Джона Уотсона. Хотя… Возможно, Холмс уже уехал?.. В конце концов, терпение Шерлока не безгранично, и он определенно куда-то торопился. Джон хмыкнул. Это было бы даже и неплохо, пожалуй. Если Холмс на самом деле уехал, он поднимется в лабораторию, чтобы отдать пончики Молли – Шерлок наверняка опять не сказал ни одного ласкового слова бедной девочке, - и поедет в Скотланд-Ярд. Только на сей раз – на метро. Наконец, такси остановилось возле Бартса. Уотсон уже потянулся за кошельком, чтобы расплатиться с водителем, как вдруг дверь с противоположной стороны автомобиля распахнулась, и на соседнее кресло с совершенно невозмутимым видом уселся Шерлок. - Скотланд-Ярд, пожалуйста. Дальше Джон как будто со стороны наблюдал за происходящим в салоне такси. Холмс спокойно забрал у него пакет из ресторана, выудил оттуда уже давно остывший кофе и коробку с пончиками, - и совершенно молча начал есть, роняя редкие крошки на свое дорогущее пальто. - Я думаю, ты мог бы рассказать, что узнал у директора Уорвик Скул, пока я ем, - наконец, негромко заметил детектив, извлекая из коробки очередной пончик. И Джон рассказывает. Без лишних деталей, без эмоций – все строго и по существу, - именно так, как любит Шерлок. Холмс изредка вставляет меткие комментарии. Но не слишком часто, потому что предпочитает не разговаривать с набитым ртом. Однако, все это для Джона весьма удивительно – просто потому, что он ожидал от детектива чего угодно после своего позорного опоздания, - но только не этого. Наконец, Холмс допивает свой кофе. Он протягивает Уотсону коробку с последним оставшимся пончиком и отворачивается к окну, вытирая жирные пальцы салфеткой. - Я… спасибо, Шерлок. – Джон растерянно вздыхает, пытаясь разгадать мысли внезапно притихшего друга. – Почему ты… - Дорожный трафик не зависит от тебя, Джон. - Но… - Я знаю, что ты сделал все возможное. - Ты же мог уехать, не дожидаясь меня. - А зачем? – вздохнув, Шерлок поворачивается к Джону, - До встречи с Лестрадом у нас еще было время, и мне не составило труда подождать тебя… - А… - … к тому же, я знал, что ты везешь мне кофе и что-нибудь перекусить. - Все уже остыло, - Уотсон досадливо морщится, и это незамедлительно вызывает у Холмса улыбку и ощущение чего-то теплого в груди. – Мало приятного в холодном кофе. - Ну и что, - детектив пожимает плечами и снова отворачивается к окну. – Зато ты купил его для меня. Оставшуюся часть пути они проделали уже молча. Шерлоку нужно было как следует подумать и систематизировать новую полученную информацию. А Джон… Джон просто откинулся назад и закрыл глаза. После суматошной поездки через лондонские пробки, которая была приправлена переживаниями из-за опоздания, после неожиданного, но весьма приятного поведения Шерлока при встрече, - было так здорово просто расслабиться и ни о чем не думать. А еще, было очень уютно молчать вместе… Лестрад рывком поднялся на ноги, стоило только Холмсу и Уотсону перешагнуть порог его офиса. - У тебя есть новая информация? - Сначала ты. Что удалось узнать? Инспектор молча кивнул головой, указывая на внушительную стопку бумаг, примостившуюся на уголке его захламленного стола. Шерлок нетерпеливым жестом сдернул перчатки с рук и схватил первую папку, лежавшую сверху. Однако, открывать ее не стал – сразу протянул Уотсону, стоявшему рядом. - Джон. Доктор принимает папку из рук Холмса ровно в тот момент, когда детектив, не глядя, уже разжимает пальцы. Это заключение патологоанатома по последней жертве, Леоле Эртон. - Хорошо, Шерлок. Я уже смотрю. Уотсон усаживается на свободный стул и углубляется в изучение медицинского отчета о вскрытии тела. То, что лежит на столе инспектора под папкой, интересует детектива куда больше. Это выписки из медицинских карт. Их достаточно много, - порядка пятидесяти, - и Шерлок быстро пробегает их глазами, не останавливаясь на каждой более трех секунд. - Ты, кстати, оказался прав насчет этого, - Лестрад опустился в кресло, - Обращений со случаями проявления аллергии среди детей с момента начала этих убийств стало больше почти в два раза. - Удачно выбрала время, - машинально замечает Джон, даже не поднимая головы. - Что? О чем это он? – Инспектор удивленно смотрит на детектива, лицо которого буквально-таки светится от гордости, - Почему время выбрано удачно? - Весеннее обострение, Лестрад. – Доктор поднимает голову, с сожалением отрываясь от медицинского заключения, - Все вокруг цветет. Пыльца растений. Опять же насекомые. На их укусы у некоторых людей бывает очень острая аллергическая реакция. А в нашем случае, речь идет еще и о детях, у которых повышенная чувствительность к аллергенам. Весной обращений к специалистам подобного рода по факту становится больше. И наша убийца прекрасно об этом осведомлена. Более того, я думаю, что она пользуется этим. Детектив кивает головой, мысленно соглашаясь с каждым словом. Джон улыбается самыми уголками губ, когда замечает - Шерлок доволен. Логическая цепочка преступления начинает постепенно выстраиваться, когда в ней появляются, наконец, недостающие звенья – и это один из таких моментов, который Холмс любит больше всего. Джон видит: Шерлок доволен. Шерлок знает: Джон уверен в том, что причина довольной улыбки детектива – новые детали расследования. Джон не знает, что на самом деле Шерлок доволен им самим и его помощью. … и от этого хочется улыбаться еще сильнее. - Статистика находится в пределах нормы для сезона. - Лестрад вздохнул и задумчиво почесал подбородок, - В общей массе, наверное, мало кто обратит внимание на специфические случаи аллергии, если не было ее острого проявления и угрозы для жизни пациента. Особенно, если работы и без этого хватает… - Да. Они выписывали антигистаминные препараты, чтобы устранить симптомы, - Холмс стучит кончиком указательного пальца по стопке выписок из медицинских карт, - И рекомендовали пройти соответствующие анализы на определение аллергена. В единичных случаях здесь указан шоколад, как возможная причина обострения. - Это нормально, я думаю. – Джон откладывает папку в сторону и подходит к столу, чтобы посмотреть выписки, - В конце концов, убийца … она же не травила детей пачками?.. Господи, что за чушь я несу… Почему это должно быть нормально? Он потер лицо руками и с виноватым видом посмотрел на Лестрада. - Ты прав, - Шерлок заговорил быстро, не позволяя Уотсону долго мучится угрызениями совести, - Наша убийца подходит к своему делу очень скрупулезно. Уверен, она максимально старалась довести каждую свою жертву до летального исхода. Также, я думаю, что здесь нам больше нечего искать. Это ложный след. - Как нечего? – инспектор возмутился, - Тогда зачем мы все это делали? - Чтобы проверить одну гипотезу, Лестрад. Возрастная группа среди жертв – маленькие девочки до шести лет. В большинстве случаев – еще младше. В таком возрасте ребенок не то, что описать убийцу не сможет, он наверняка даже не вспомнит про конфеты, которыми его угощали. И уж точно не свяжет с этим факт ухудшения своего состояния. Поэтому… я не думаю, что те пациенты, в картах которых шоколад указан как возможный аллерген – жертвы нашей убийцы. Но вы поговорите с родителями, на всякий случай. - Шерлок! Какую гипотезу мы проверяли? – Лестрад поднялся на ноги и в упор посмотрел на детектива. – Мы два дня убили на эту работу, и ты только сейчас говоришь, что это - ложный след? - Я должен был убедиться, что убийца по-настоящему умна, - Холмс довольно блеснул глазами и махнул рукой, пресекая попытки инспектора возмутиться, - Брось, инспектор, вам не поймать ее без меня. Джон, что в отчете судмедэксперта? Есть что-нибудь, достойное внимания? - А?.. – доктор Уотсон, в этот момент внимательно изучавший выписку из медицинской карты, даже не заметил устремленных на него пристальных взглядов, - Ты что-то спросил, Шерлок? Прости, я тут немного… - Есть что-то интересное в отчете о вскрытии тела Леолы Эртон? – нетерпеливо повторил детектив. - Пожалуй, нет… - Джон наконец-то поднял голову. – Смерть наступила в результате анафилактического шока. Практически мгновенная реакция на аллерген, отек гортани, обструкция дыхательных путей – вы же помните, что у девочки была бронхиальная астма, - потеря сознания и смерть. В желудке обнаружен шоколад. Здесь есть выписка из медицинской карты Леолы. У девочки была сильнейшая аллергия на антибиотики пенициллиновой группы. - Я так полагаю, в крови повышенная концентрация пенициллина? – уточнил Шерлок. - Да… ты прав... – медленно протянул Джон и замолчал. Детектив раздраженно посмотрел на него – и тут же изменился в лице. Уотсон хмурился, задумчиво теребя нижнюю губу, - словно отчаянно силясь что-то вспомнить. В руках у него была выписка из медицинской карты, и доктор снова и снова пробегал глазами по строчкам мелкого шрифта. - Джон, все в порядке? - Я… что? Да. Да, все в порядке, Шерлок. – Уотсон решительно откладывает выписку в сторону и в упор смотрит на Лестрада, - Грег, есть фотографии с последнего места преступления? - Есть. Но что… - Просто дай их, Лестрад, - Холмс не отрывает взгляда от лица друга, на котором так явно проступает плохо скрытое нетерпение и что-то похожее на… Торжество?.. Через несколько секунд в руках у Джона отказывается внушительная стопка снимков. Некоторые он сразу откладывает в сторону – например, те, на которых запечатлена мертвая Леола Эртон, или фотографии следов убийцы. Другие, наоборот, разглядывает очень тщательно, так близко поднося к глазам, что кончик его носа едва не касается глянцевой бумаги. В детективе нетерпеливо бьется мысль «Быстрее, Джон, быстрее!», но он молчит – и это, почему-то кажется ему самым правильным в этой ситуации. Наконец, Уотсон надолго останавливается на одном из снимков. Его дыхание учащается – Шерлок видит, как быстро вздымается и опадает грудная клетка доктора, - а в глазах появляется торжествующий блеск. - Вот. Вот оно! – Уотсон почти улыбается, силясь сдержать такие неуместные на его взгляд эмоции, - Смотри, Шерлок! Грег!.. Черт возьми, как он прекрасен в этот момент! Холмс как будто вдруг увидел себя со стороны – глазами Джона. И какая-то странная эмоция, названия которой он не знал, заполнила его всего изнутри, разливаясь странной, необъяснимой теплотой и… гордостью? - Шерлок, смотри. Да смотри же! – в голосе Уотсона послышались нотки нетерпения. Гордостью. Да. Потому что, черт возьми, это были такие знакомые нотки - такие похожие на его собственные. Холмс склонился над фотографией, которая вызвала у доктора столь бурную реакцию. На снимке был запечатлен ряд шкафчиков для одежды. Обычных таких, абсолютно одинаковых серых шкафчиков, с маленькими белыми табличками – и с именем на каждой из них. Джон молча сунул ему выписку из медицинской карточки. Шерлок медленно перевел взгляд с фотографии на бумагу в его руках, и обратно. - Ты это видишь? - Да. Но это еще ничего не значит, Джон. То, что девочки учились в одной школе… - Я понимаю, Шерлок. Просто посмотри на дату. – Доктор терпеливо вздохнул, - Когда было сделано заключение аллерголога, диагноз... Даты анализа в конце концов. - … за два дня до смерти последней жертвы, - глаза Холмса расширились, - То есть, первое убийство в этой школе у нее сорвалось. Джон, это потрясающе! - Да, я тоже так думаю, – фыркнул Уотсон, - Скажи, у тебя сейчас нет случайно чувства дежавю? - Нет. Абсолютно нет. Тон голоса у Шерлока наигранно-равнодушный. Но Джон видит, что глаза его друга искрятся смехом – и не может сдержать ответной улыбки. На заднем фоне слышится тактичное покашливание. - Если вы закончили заниматься самолюбованием – может, кто-нибудь объяснит мне, что происходит? Доктор внимательно смотрит на Холмса – и тот едва заметно кивает головой. Все правильно. Это триумф Джона. - Лили Милтон, ученицу пансиона Уорвик Скул привели на прием к аллергологу за два дня до смерти Леолы. – Уотсон протягивает инспектору выписку из медицинской карты, - Видишь, здесь указана дата приема? У девочки были кожные высыпания, зуд, затруднение дыхания – в общем, полный набор. Ей поставили предварительный диагноз и направили на анализы, чтобы выявить аллерген. Лестрад внимательно изучает бумагу и хмурится. - Я вижу тут список возможных аллергенов. Молоко, соевый белок, арахис, и… какао? Это похоже на состав какой-нибудь шоколадной плитки. - Вот именно! Шоколад! – доктор торжествующе улыбается. – И Лили училась в той же школе, что и Леола. Смотри, вот тут есть ее имя на шкафчике. - Да, я вижу имя, Джон, – инспектор берет в руки фотографию и согласно кивает, - Но какова вероятность? Девочку могли просто угостить. Или родители дали... Да, господи, откуда угодно! Мне кажется, что это простое совпадение. - Ты не прав. Лестрад удивленно посмотрел на Шерлока, торопливо натягивающего перчатки. - Ты забыл, о какой школе идет речь, – детектив вздохнул, видя непонимание, написанное на лице инспектора, - Это закрытый пансион, родители приезжают только раз в месяц. В рационе свежие фрукты и овощи, детям обеспечивают здоровое, сбалансированное питание, в котором нет места шоколадным конфетам, карамелькам и прочей ерунде. Нет, Лили кто-то угостил – это очевидно. После чего у девочки пошла аллергическая реакция, и родители забрали ее из школы, чтобы сводить к специалисту. - Аллергия, как правило, не приходит одна, - Джон снова взял в руки выписку из медкарты, отыскивая глазами нужные строчки, - Да, вот оно. Незадолго до этого, Лили укусила оса, и школьная медсестра дала девочке Астемизол с целью предотвращения возможной аллергической реакции. А доктор Свит брала у детей анализ несколькими днями ранее, когда в крови девочки еще не было этого антигистаминного препарата – иначе, она бы его выявила. Инспектор нахмурился. - То есть, ты хочешь сказать, что это спасло девочку от смерти? - К счастью, да. Правда, концентрация аллергена в конфетах, которыми угощали Лили, огромна, а действие антигистаминного препарата к тому моменту уже ослабло – поэтому, реакция все-таки была. Зуд, кожные высыпания, затруднение дыхания. Но без летального исхода. А доктор Свит, увидев, что ее действия не увенчались успехом, выбрала себе другую жертву. К сожалению… - Я вот только одного не понимаю. Если Лили укусила оса, тогда почему тут перечислены эти… - Грег еще раз заглянул в выписку, которую Уотсон держал в руках, - Какао, молоко, соевый белок и арахис? - А вот это самое интересное, инспектор. – Шерлок самодовольно улыбнулся. – Потому что Лили рассказала о том, что ее угощали конфетами. Медсестре в школе, родителям, лечащему врачу. Эта умная маленькая девочка все запомнила. Возможно - даже связала ухудшение своего самочувствия с этим фактом. И нам нужно с ней обязательно поговорить. - Кстати, она не такая уж и маленькая. Лили почти семь лет. Не удивительно, что она смогла запомнить – дети в этом возрасте демонстрируют удивительную проницательность. - Не важно. – Холмс нетерпеливо взмахнул рукой. – Мы уходим. Идем, Джон. Детектив так стремительно вылетел из офиса Лестрада, что доктор только и успел заметить, как на выходе мелькнули полы его пальто. - Думаю, мне лучше пойти с ним, - улыбнулся Уотсон, - Разговоры с детьми – это, определенно, не то, к чему у Шерлока есть талант. - О да, - возвращает улыбку Грег, - Думаю, в данном случае, я смогу на тебя положиться? Не хотелось бы потом объясняться с родителями… Нетерпеливый оклик «Джон!» заставил доктора торопливо натянуть куртку. - Не волнуйся, я присмотрю за ним. А ты пока все-таки побеседуй с медсестрой из школы… - Мы уже вызвали Миранду Доусон в участок, - инспектор кивнул, - Я сообщу, если появится какая-нибудь новая информация. Чертыхаясь, Джон выскочил из офиса, уже и не надеясь догнать детектива – тот мог далеко убежать на своих длинных ногах. Поэтому Холмс, вдруг незаметно отделившийся от стены, заставил доктора вздрогнуть от неожиданности. - Ради всего святого, Шерлок!.. Ты меня напугал! Почему ты еще не на улице? - Слушал, как вы двое сплетничаете обо мне, - детектив пожал плечами. - Ты подслушивал? – Джон вздохнул и возвел глаза к потолку, сдерживая едкий комментарий, - Господи, Шерлок, идем уже. С учетом вечерних пробок, если мы не хотим заявиться в дом семейства Милтон заполночь, нам следует поторопиться. Уотсон резко, почти по-армейски, развернулся на каблуках и быстро, не оглядываясь, зашагал к выходу. Поэтому он не видит, как Шерлок улыбается. * * * В такси на Джона неожиданно наваливается усталость. Он откидывается назад в кресле и закрывает глаза в надежде немного подремать, пока они едут – благо, Шерлок в такие моменты предпочитает молчать, погружаясь в раздумья. Однако, в это раз все иначе – рядом совершенно отчетливо слышится возня и недовольное сопение. Это значит, что Шерлоку хочется поговорить. И одному только Богу известно, почему он до сих пор не сказал ни слова. Потому что, как правило, детектив не обращал особого внимания, хочется ли Джону выслушивать его прямо сейчас или нет, - он просто говорил. Говорил, объяснял, рассказывал – до тех пор, пока Уотсон, забыв про усталость, голод, сон и остывающий кофе, не начинал отвечать, принимая активное участие в беседе. И не потому, что от Холмса иначе не отвязаться, - хотя, со стороны, наверное, именно так и выглядело, - а потому что ему на самом деле становилось интересно. Но самое главное здесь даже не это. Самое главное заключается в том, что Шерлок сам этого хочет – говорить, объяснять рассказывать, – Джону. Спорить с Джоном. Видеть в его взгляде восхищение, удивление и иногда… часто, – осуждение. Но лучше восхищение. И то-самое-тепло, от которого становилось так уютно внутри, и почему-то хотелось улыбаться. Уотсон глубоко вздыхает, прежде чем открыть глаза и встретиться взглядом с Холмсом, который, кажется, просто изнывает от нетерпения. Но молчит. Боже, конечно! Как же Джон мог забыть об этом?.. Шерлок ждет от него вопроса - такого, который вызовет у него вздох, полный прискорбного сожаления. Потом он наградит Уотсона взглядом, наглядно демонстрирующим отношение детектива к его – джоновым – умственным способностям. … а после начнет строчить своей дедуктивной скороговоркой так, что Холмса будет уже не остановить – до тех пор, пока он сам не сделает паузу, чтобы услышать такое желанное… «Потрясающе!» - Джон?.. – Шерлок хмурится, глядя на улыбающегося своим мыслям Уотсона, - Все в порядке? У тебя вид… странный. - Весьма емкое и исчерпывающее определение для твоего гениального мозга. – Доктор смеется и качает головой, глядя в удивленные глаза детектива, - Все хорошо. Наверное, это усталость. И еще, я слишком много думаю. Холмс неопределенно хмыкает и отворачивается к окну. Почему-то, таким поведением, он напоминает Уотсону обидевшегося ребенка. Ребенок приходит из школы и стремится поделиться с родителями новым обретенным знанием – например, тем, что Земля, оказывается, вращается вокруг Солнца. Родители нетерпеливо отмахиваются от него, ссылаясь на какую-то неведомую малышу усталость. Какая тут может быть усталость? Впрочем, пример не самый удачный: Шерлок не знает о том, что и вокруг чего вращается. Ему не нужна эта информация. Он ее удалил за ненадобностью. Стер. Ликвидировал со своего жесткого диска. Зато – и Джон в этом абсолютно уверен, - Шерлок знает, что вокруг него вращается Джон. Маленькая, неторопливая, уютная планетка рядом с огромным Светилом. Что может быть более правильным? Доктор вздыхает, с улыбкой глядя на молчащего детектива. - Шерлок… Что было в той конфете? - Ничего. - То есть… - Джон запинается на полуслове, - Как ничего? Совсем… совсем ничего? - Ты меня плохо слышишь? – Холмс раздраженно вздыхает, откидываясь в кресле, - В конфете ничего не было. Никакого яда. Никакого аллергена. Просто шоколадная конфета с марципановой начинкой. Миндаль и пенициллин никак не вяжутся между собой, верно?.. - Но почему? - Она играет. Дразнит. Дразнит, понимаешь? Это доставляет ей удовольствие. Джон открывает, было рот, чтобы задать вопрос, как вдруг в кармане его куртки раздается негромкая трель мобильного телефона. - Это Лестрад, - машинально замечает детектив, даже не глядя на экран. – Думаю, у него для нас безрадостные новости. Голос у инспектора на самом деле уставший и невеселый. - Возвращайтесь, Джон. Родители Лили Милтон здесь, в Скотланд-Ярде. Я хочу, чтобы Шерлок с ними поговорил… - Что… а где сама Лили? – Джон растерянно смотрит на Холмса. Детектив сжимает губы в тонкую линию и едва заметно кивает. Он уже все понял. - … Лили пропала. Два часа назад. Шерлок поговорил с четой Милтон из-за одной только просьбы Уотсона, уделив общению ровно пять минут – и ни секундой больше. А вот Джону после этого пришлось беседовать с ними порядка получаса – чтобы хотя бы немного успокоить. Лестрад был очень недоволен. Когда за плачущими родителями закрылась дверь, он напустился на Холмса – но тот только нетерпеливо отмахнулся от него рукой, как от назойливого насекомого, жужжащего над ухом. - Я узнал все, что мне нужно. – Детектив спокойно парировал очередной словесный выпад, оставляя инспектора безоружным, - У них не было никакой новой информации, а их эмоциональное состояние не позволяло свести наше общение к конструктивному диалогу. - У них дочь пропала, Шерлок. – Тихо подал голос из угла Уотсон. – Какого еще эмоционального состояния ты ждал? - Я и не ждал ничего другого, - раздраженно буркнул детектив, - Я просто не вижу смысла сейчас обсуждать мое поведение по отношению к чете Милтон. Мы должны сосредоточиться на деле и найти девочку до того, как ее постигнет участь остальных жертв. - Но… - … к тому же, Джон с ними поговорил. Уверен, все будет в порядке. Уотсон и Лестрад как по команде замолчали и удивленно уставились на Шерлока - тот шумно вздохнул и закатил глаза. Джон фыркнул. - Спасибо. Я польщен. - Еще бы, - вернул улыбку Холмс и добавил уже серьезно, - Но я на самом деле так думаю. - Что думаешь? «Что никто другой лучше тебя не успокоил бы этих людей, - подумал детектив, глядя в глаза друга, - Потому что тебе доверяют. Потому что тебе хочется доверять…» Но вслух он этого говорить не стал – только многозначительно улыбнулся и пожал плечами. Лестрад прокашлялся. - Итак, что нам известно? - Сегодня утром матери Лили Милтон позвонили из больницы, в которой девочка наблюдалась у аллерголога с просьбой повторно сдать анализы. Сослались на какую-то путаницу в результатах из-за работы нового лаборанта. Когда мисисс Милтон с Лили приехали, их встретила медсестра, которая предложила матери подождать в коридоре, пока она берет кровь на анализ, и увела девочку в процедурный кабинет. Через двадцать минут миссис Милтон забеспокоилась, пошла в процедурный за дочерью, - но ни Лили, ни медсестры, которая ее увела, там не оказалось… - Она предложила ей выпить кофе. – Тихо, но твердо добавил Джон. - Что? – Лестрад удивленно посмотрел на доктора. - Медсестра предложила миссис Милтон выпить кофе. Автомат для кофе находился в другом конце коридора, за углом. - Таким образом она вывела Лили из процедурного кабинета незаметно для матери? - Я думаю, медсестра ее туда даже и не заводила, - Шерлок неопределенно хмыкнул, - Она просто дождалась, пока миссис Милтон уйдет из поля зрения, и вывела девочку из больницы. - Кажется, я больше никогда не буду доверять докторам, - инспектор устало потер лицо, - Прости, Джон. К тебе это, конечно, не относится. Уотсон невесело усмехнулся. - Конечно. - Мои люди уже проверяют записи с камер наблюдения, Как думаешь, Шерлок, есть смысл разговаривать с медперсоналом и пациентами? Может, кто-нибудь что-нибудь заметил? - Ты только потратишь зря время, которого у нас и так нет. Она была просто еще одним человеком в белой медицинской форме. Одним из многих сотен в огромной больнице. - К тому же, в этот раз доктор Свит была одета как лаборант, - добавил Джон, - Шапочка на волосах, защитные очки, маска. Лица не увидеть даже при желании. Что, в общем-то, вполне объяснимо – потому что Лили могла бы узнать ее в противном случае. Лестрад обвел свой офис растерянным взглядом. - Выходит, у нас нет ни одной зацепки? - Есть. Но мне нужно кое-что проверить, - Холмс схватил пальто, - А ты отправляйся в больницу и сам посмотри записи с камер наблюдения. Особенно, меня интересуют наружные – важно понять, как доктор Свит вывела девочку, и куда они потом отправились. Может быть, в кадр попадет ее машина, хотя я в этом очень сильно сомневаюсь – наша убийца слишком умна. Идем, Джон. Они уже выходили из офиса, когда их нагнал торопливый оклик Лестрада. - Шерлок! Но почему Свит решила похитить девочку? Почему было не оставить все, как есть? - Потому что она совершила ошибку, инспектор. После таких тонких расчетов и грамотно выстроенных планов, после скрупулезной подготовки, она совершила ошибку – и жертва осталась жива. Паника, Лестрад – вот, что это такое. И если мы поспешим, это может очень сыграть нам на руку. - То есть, ты думаешь, Лили еще жива? – удивился Джон. Шерлок улыбнулся – и от выражения его лица у доктора Уотсона по спине побежали мурашки. Такая улыбка не предвещала ничего хорошего. - Я это знаю, Джон. Ночной Лондон встретил мужчин проливным весенним дождем, заставляя их зябко ежиться и сильнее кутаться в одежду. Пахло мокрой молодой листвой и горячей пылью. Холмс поднял воротник своего пальто, наблюдая за тем, как Джон торопливо пытается застегнуть молнию на куртке. Как назло, собачка замка намертво застряла точно посередине, не желая более сдвигаться ни на миллиметр Беззвучно выругавшись, Уотсон спрятал мокрые замерзшие руки в карманы. - Помощь не нужна? – с деланным безразличием поинтересовался Шерлок, глядя, как от дождя намокает рубашка Джона. - Будь любезен. – Ворчливо отозвался доктор, не глядя на друга. Холмс стягивает перчатки и протягивает их Уотсону. - Держи. - Зачем это? – нахмурившись, поинтересовался Джон, однако перчатки взял. - В них мне будет неудобно. Да и ты руки сможешь пока погреть. Шерлок подошел ближе и взялся за собачку замка, аккуратно потянув ее вверх. Уотсон опустил голову, заворожено наблюдая за длинными пальцами детектива. Его руки были сейчас так близко, что он чувствовал исходившее от них спокойное и уверенное тепло. Казалось – еще немного наклони он голову, и его нос сможет уткнуться прямо в эти ладони, которые почему-то пахли земляничным мылом. - А. Ну конечно! Легкие нотки торжества в голосе Шерлока, неуловимое движение пальцев – и вот уже молния легко застегивается, неумолимо приближая руки детектива к лицу Джона. Доктор выдохнул, резко вскидывая голову. И вовремя. Вовремя, чтобы заметить странное выражение на лице Холмса. Это что? Забота? - Спасибо. – В горле что-то перехватило, и Джон закашлялся. – Спасибо, Шерлок. - Пожалуйста, - своим обычным тоном отвечает детектив и хмурится, - Все в порядке? - Да. И что бы я без тебя делал? – отшучивается Уотсон, надевая перчатки Шерлока. Они все еще теплые внутри. - Не знаю. Наверное, промок бы до нитки, или сломал замок? Они смотрят друг на друга и смеются. Волосы Холмса уже изрядно промокли и прилипли к голове мокрыми прядями. В таком неприглядном виде, искренне улыбающийся, со свисающей с кончика носа дождевой каплей, Шерлок больше всего напоминает мальчишку, нежели гениального консультирующего детектива. Видел ли его кто-нибудь таким кроме тебя, Джон Уотсон? В кармане пальто Холмса нетерпеливо звякает телефон, оповещая о приходе нового сообщения. Все еще продолжая улыбаться, Шерлок выуживает свой мобильник одним ловким движением, быстро пробегает глазами по строчкам сообщения… … и резко меняется в лице. Джон внутренне ежится, глядя на эту холодную беспристрастную маску. Что бы там не было написано – новости, определенно, не из хороших. - Шерлок… все в порядке? Холмс вскидывает на него задумчивый взгляд и медленно кивает. - Что там? Что в этом сообщении? - Ничего существенного. – Детектив торопливо прячет телефон в карман пальто. – Послушай, Джон. Мне нужно, чтобы ты съездил в Бартс. Молли должна была закончить кое-какие анализы для меня, и я хочу, чтобы ты их забрал. После этого, возвращайся на Бейкер-Стрит. Я чертовски проголодался, поэтому был бы не против твоего вкусного горячего ужина. У нас ведь еще остались продукты? Я помню, ты на днях основательно затарил наш холодильник. - Но Шерлок… а куда ты поедешь? – Джон чувствовал, что упускает что-то важное, глядя, как Холмс поднял руку, чтобы остановить такси, - Почему я не могу поехать с тобой? - Так будет быстрее. И мне нужно подумать. Уотсон очнулся только тогда, когда машина, в которую сел детектив, скрылась за поворотом. Он невидящим взглядом уставился на свои руки – на них все еще были надеты перчатки Шерлока. К горлу тошнотой подступило дурное предчувствие. Джон выхватил телефон из кармана, неуклюже нажимая на кнопки в больших для его рук перчатках. То, что можно было их снять, доктор почему-то сначала не догадался… … а потом, догадываться было уже некогда. Телефон Шерлока был отключен. Первое, что нужно было сделать в данной ситуации – это запретить себе паниковать. Что, собственно, Джон и сделал. В конце концов, Холмс взрослый, самостоятельный, а самое главное – умный человек, способный позаботиться о себе в кризисной ситуации. В том, что ситуация именно кризисная, Джон уже не сомневался – ничто другое не заставило бы его гениального друга выключить телефон. А вот в том, что умный…. - Чертов идиот… - беззвучно прошептал Уотсон одними губами, глубоко вздыхая и чуть прикрывая глаза, - Чертов безмозглый идиот, куда же тебя понесло одного? Еще один вздох. Дыши, Джон Уотсон, дыши глубоко. Еще. Еще вздох. Все. Эмоции под контролем. Теперь можно действовать. В первую очередь – позвонить Молли. Только для того, чтобы убедиться, что она никаких анализов для Холмса не проводила, - следовательно, не было абсолютно никакой надобности ехать в Бартс. Значит, Шерлок умышленно отсылал его прочь. Пресекая возможные расспросы со стороны разволновавшейся девушки, Джон быстро заканчивает разговор. «Когда найду – врежу, - мысленно обещает себе Уотсон, набирая номер Лестрада, - А еще лучше – выпорю. Чтобы неповадно было». Инспектор выслушивает доктора без лишних эмоций, и советует вернуться домой. - Пойми, Джон, - в голосе Грега слышны нотки усталости, когда он прерывает поток возмущений Уотсона, - Ты ничего не сможешь сделать, пока Шерлок сам этого не захочет. А он не хочет, раз попытался отослать тебя прочь. - Вот именно, - ворчливо буркнул доктор, - Попытался. - Джон, ради всего святого – не делай глупостей, хорошо? - Ничего не могу обещать. Ты позвонишь мне, если у тебя появится новая информация? - … а разве у меня есть выбор? Квартира 221В по Бейкер-Стрит встретила Джона такой густой тишиной, что, казалось – протяни руку, и ты сможешь почувствовать, какая она на ощупь. В свете фонарей уличного освещения в воздухе плавали мельчайшие пылинки - медленно, словно в остывшем киселе. Гостиная превратилась в космос, - такой темной и холодной она показалась Джону Уотсону сейчас, когда в ней отсутствовали даже малейшие намеки на кипучую деятельность консультирующего детектива. В любое другое время он, возможно, даже обрадовался наступившей передышке, и с удовольствием воспользовался ею: приготовил ужин, почитал бы журнал, купленный еще на прошлой неделе, посмотрел очередную серию того дурацкого сериала про американских полицейских, который так не нравился Шерлоку… Да много чего можно было бы сделать! Выспаться, наконец. Нормально, по-человечески выспаться, впервые за несколько недель. Но не сейчас. Не в этой ситуации, когда, казалось, нервы были натянуты до предела. Поднимаясь на третий этаж в свою спальню, Джон набрал номер Майкрофта. - Добрый вечер, доктор Уотсон, - Несмотря на поздний час, голос Холмса-старшего был весьма бодр и энергичен. – Или, наверное, будет правильнее сказать «Доброй ночи», не так ли? Чем я обязан столь внезапному интересу с вашей стороны? - Я хочу, чтобы вы помогли мне найти вашего брата. С той стороны трубки послышался тихий смешок. - Шерлок сбежал из-под вашей опеки, доктор? - Майкрофт, сейчас не время и не место для глупых шуточек, - Джон устало потер переносицу, пытаясь сдержать все нарастающее чувство тревоги, - Отследите его по сигналу мобильного, или с помощью ваших многочисленных камер. Просто найдите его! - Его телефон отключен, и вам прекрасно известно, что это значит. – Голос Холмса-старшего стал резок и серьезен, - Без сигнала нам его не отследить. Безусловно, я распоряжусь… Но искать Шерлока – это как искать иголку, в стоге сена. Мне нужно больше информации. - Он сел в такси у здания Скотланд-Ярда. И сразу выключил свой мобильный. - Это все? - Нет. Нет, подождите. Шерлоку пришло сообщение, после которого он и уехал. - Что было в сообщении? - Я не знаю. Он не сказал мне. – Джон нахмурился, - Но определенно что-то… плохое. - Весьма исчерпывающее определение, - Майкрофт усмехнулся, - Не делайте глупостей, доктор Уотсон. Лучше всего, оставайтесь на Бейкер-Стрит. Я позвоню вам, как только у меня появится информация. «Сговорились что ли?..» Джон сердито отшвыривает телефон в сторону и падает на незастеленную кровать. Нервы звенят и вибрируют, как туго натянутая тетива, и все его тело кричит, просит, молит о каком-нибудь действии. Бежать. Найти. Спасти. И поколотить за глупость. Потому что быть отдельно от Шерлока – это неправильно. Потому что не знать, что с ним, и в порядке ли он – это плохо. Бездействие мучительно бьет по венам, пульсирует в крови, с силой сжимает сердце – так, что оно через раз пропускает удар. Воздух с шумом выходит через стиснутые зубы. Сейчас, когда Джон сделал все, что было в его силах, волнение снова начало накрывать его глухой волной – такой, что кажется, начинаешь задыхаться от собственных пугающих мыслей. Паника неотступной тошнотой вновь и вновь подкатывала к горлу, заставляя Уотсона часто сглатывать. Черт!.. Джон вскочил, подошел к столу. Не включая настольной лампы, он резко выдернул верхний ящик – так, что тот вылетел из пазов и упал на пол, больно ударив Уотсона по пальцам. Второе дно сдвинулось, раскрывая тайник с пистолетом. Этот пистолет подарил ему Шерлок, взамен утопленного доктором в Темзе. Ну… то есть как подарил. Холмс и подарки в понимании Джона Уотсона не увязывались так же, как Холмс и полосатые свитера. Просто в один прекрасный день, Шерлок притащил ему этот новенький, пахнущий оружейной смазкой SIG Sauer со сбитыми номерами, и дополнительной обоймой. И глубокомысленно изрек: «Владей!» И Джон владел. В тишине спальни, погруженной в полумрак, резкая телефонная трель заставила мужчину вздрогнуть. Одним резким движением вытащив пистолет из ящика, Уотсон бросается к мобильнику, так некстати завалившемуся за кровать. Это Лестрад. - Джон, камеры наружного наблюдения зафиксировали, как Амалия Свит вывела девочку из больницы, - он возбужден, в голосе слышится волнение, - Более того, в кадр попал ее автомобиль. Это Лэнд Ровер Дискавери, цвет графитовый… - Номера? – в горле что-то перехватывает, и голос Джона больше похож на хрип, - Есть номера? - К сожалению, номеров не видно, они были заляпаны грязью. Только первые буквы – WV. Мы уже объявили машину в розыск… - Да. Да. Хорошо, Грег. Хорошо. Это… Это отличные новости. ПозвонитьМайкрофтуПозвонитьМайкрофтуПозвонитьМайкрофту… - Джон, все в порядке? – слышно, что Лестрад искренне волнуется, - Где ты сейчас? - Я дома, на Бейкер-Стрит. Все хорошо, Грег. Все хорошо. Спасибо, что позвонил. - Я буду держать тебя в курсе. Джон глубоко вздыхает, пытаясь унять волнение. Крепко сжимает в руках телефон, невидящим взглядом прожигая уже погасший экран. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Эмоции под контролем. Можно делать следующий шаг. «Лэнд Ровер Дискавери, цвет графитовый. Номер начинается на WV. Где автомобиль, там и Шерлок. Найдите его!» Сообщение отправлено. В этот момент, мобильный будто бы оживает в руках Джона. Экран ярко вспыхивает и мигает. Индикатор сети показывает отсутствие сигнала… и телефон вырубается. - Да что б тебя! – Уотстон с трудом сдерживает порыв, чтобы не зашвырнуть злосчастный аппарат в стенку. Он откладывает в сторону пистолет, который до этого судорожно сжимал в другой руке. После того, как телефон категорически отказывается включаться нажатием кнопки, Джон аккуратно снимает заднюю панель с гравировкой и вытаскивает аккумулятор. Хочет его потрясти, но сразу же понимает абсурдность подобных желаний. Через пару секунд Уотсон ставит батарейку на место, - крышка закрывается с громким щелчком. Легкое, неуверенное нажатие пальца на кнопку – и экран телефона послушно загорается, освещая голубоватым светом и без того бледное лицо доктора. … мобильному требуется некоторое время, чтобы поймать сигнал. И телефон оживает снова, извещая о приходе двух новых сообщений. Первое – от Майкрофта. Сухое и информативное. Они уже начали поиск автомобиля доктора Свит. И почему-то Джон не сомневается, что люди Холмса-старшего найдут Лэнд Ровер убийцы раньше, чем полиция Скотланд-Ярда. Второе сообщение… … второе… … от Шерлока. Сердце пропускает удар. Еще. И еще. Левая нога простреливает резкой болью и Джон медленно - не оседает, а, скорее, падает на пол. «… *часть сообщения не доставлена* …сно». Первый рефлекс, который срабатывает у Уотсона – сразу же перезвонить детективу. Но его телефон по-прежнему отключен. Доктор коротко ругается сквозь зубы. Мысленно, Джон уже составил примерный список тяжких телесных повреждений, которые он жаждал нанести несносному младшему Холмсу. Собственноручно. А вот всякие сумасшедшие маньяки и убийцы не имели никакого права причинять Шерлоку даже малейший вред. Абсолютно. Никакого Права. Потому что они с ужасом не подскакивали в постели, просыпаясь от пальбы по стенам в четыре часа утра. Потому что они не неслись на другой конец города для того, чтобы просто подать телефон или написать сообщение. Потому что они не стояли над душой у обладателя самого невыносимого и высокомерного взгляда в мире, пока тот не вычистит тарелку после ужина до самой последней, самой мизерной крошки… Поэтому убить или покалечить Шерлока имеет право только Джон Уотсон. И никто другой. Чертыхаясь и с трудом попадая по кнопкам, доктор торопливо набирает номер Майкрофта. - … я, кажется, только что написал вам… - Мне пришло сообщение с телефона вашего брата, - нетерпеливо перебивает Джон, засовывая пистолет за пояс брюк, - Только что. - Вот видите, доктор Уотсон, с ним все в поря… - Вы не дослушали! Черт возьми, это у всех Холмсов привычка такая? - Тревога на время уступила место злости, опасно граничащей с яростью, - Сообщение было отправлено около сорока минут назад, то есть примерно в то время, когда мы расстались с Шерлоком возле Скотланд-Ярда. Я не знаю… возможно, был сбой связи или причина кроется в моем телефоне – но сообщение пришло не полностью. - Что в нем? - … его содержание заставляет меня предполагать, что вашему брату нужная моя помощь. - Что в сообщении, доктор Уотсон? - Майкрофт начинал злиться. О, ему определенно не нравилось, что его вопросы так легко игнорируют! - Именно это от вас и требуется выяснить! – неожиданно для себя рявкнул Джон, - А так же то, что было написано в том сообщении, которое получил Шерлок, перед тем как эффектно свалить, оставив меня одного. И, если говорить честно, - я очень удивлен, что вы до сих пор не догадались сделать это раньше. Майкрофт немного помедлил, прежде чем ответить. Справлялся ли он со своими эмоциями в этот момент, а может, напротив, давал Уотсону немного остыть от гнева или испытывал его терпение – не известно. В любом случае, когда Холмс-старший снова заговорил, голос его был абсолютно спокоен и беспристрастен. Пожалуй, даже, чересчур спокоен. - Мне, безусловно, импонирует ваша преданность по отношению к Шерлоку. И, хотя в данный момент я совершенно уверен в том, что моему весьма эгоистичному брату ничего не угрожает, все же я выполню вашу просьбу. - Уж будьте любезны… - проворчал Джон, после того, как Майкрофт уже отключился. * * * Шерлок Холмс, двигаясь абсолютно бесшумно, тенью проскользнул под своды заброшенной кондитерской фабрики. Как неоригинально - связать убийства с помощью шоколадных конфет и это здание. Детектив покачал головой, усмехнувшись одними только губами. Определенно, ему сразу стоило усомниться в том, что убийца – действительно достойный противник. Слишком идеально поначалу все шло. И слишком глупая ошибка была совершена. А дальше – примитивная паника. Похищение. И такой банальный выбор – здание заброшенной кондитерской фабрики. Паззл не складывается, кусочки головоломки упорно не увязываются между собой – словно детали из разных конструкторов. Слишком уж явно чувствуется чье-то влияние. Особенно, если брать в расчет последнее сообщение, пришедшее на его телефон. … Мориарти? Вокруг царила кромешная тьма, редко прерываемая лучами блеклого лунного света, который попадал в здание фабрики через окна. Тускло блестели осколки стекол на полу. Покрытые толстым слоем пыли механизмы высились со всех сторон, предоставляя отличную возможность как для укрытия, так и для предполагаемой засады на детектива. В последнем, впрочем, Холмс даже не сомневался. Оставалось только надеяться, что Джон все понял правильно. Работать в паре детективу определенно нравилось больше - он знал, что его спину всегда прикроют. И рассчитывать на помощь Уотсона почему-то было особенно приятно. Шерлок с сожалением нащупал в кармане фонарик. Воспользоваться им сейчас, означало выдать свое точное местоположение – а это, определенно, не входило в его ближайшие планы. Безусловно, со временем он будет раскрыт, но, по крайней мере, это произойдет не сразу. Темнота злила его. Детективу нужно было видеть – чтобы сделать соответствующие выводы. Зрение было одним из самых главных инструментов Шерлока. Он привык полагаться на свои глаза, больше, чем на все остальные органы чувств. Однако сейчас приходилось рассчитывать только на слух. Звенящую ночными насекомыми тишину прорезал отчаянный детский крик. Он с силой ударил по натянутым до предела нервам, словно обоюдоострый нож. В груди что-то затрепыхалось, задергалось и лопнуло, заполняя вены холодным, тягучим ужасом. Пульс участился почти вдвое, неистово колотясь сердцем о ребра. И Шерлок рванул с места. Настолько бесшумно, насколько это было возможно в данной ситуации. - Мама! Мамочка! Помогите!!! Мамаааааааааааааааааааааааааааа!.. Мне больно, больно, больно! Перестаньте! Хватит! Мама! Мамочкаааааааа!!!.. Под каблуком предательски хрустнуло и покатилось стекло, но детектив уже не обращал на это внимание. Ноги сами несли его. Потому что впереди, в огромном зале с полуразрушившейся конвейерной лентой, уже маячила цель. В луже тусклого лунного света, который попадал в помещение через разбитое окно под потолком, привязанная к громоздкому стулу, сидела похищенная Лили Милтон. Она больше не кричала. Голова девочки безвольно свесилась вперед, а длинные светлые волосы скрыли от Холмса ее лицо. Рядом с Лили никого не было. Обманчивое впечатление. Шерлок практически чувствовал на себе чей-то пристальный взгляд, хотя и не мог определить, откуда именно на него смотрят. Оставалось только забросить наживку, и надеяться, что Джон с кавалерией подоспеет вовремя. Шерлок медленно подошел к девочке и присел перед ней на колени. - Эй, как ты себя… Лили была без сознания. Впрочем, возможно ее обкололи наркотиками или снотворным – на локтевом сгибе, поверх выступающей ярко-голубой венки отчетливо виднелась маленькая красная точка. Дыхание девочки было ровным и глубоким, как дыхание спящего человека, однако пересохшие и потрескавшиеся белесые губы внушали серьезные опасения о естественности этого сна. Определенно, Джон сможет разобраться в этом гораздо лучше него. Вот только… Шерлок взглянул на часы и покачал головой - друг опаздывал. Это было совсем на него не похоже. Подняться на ноги детектив уже не успел. Послышался тонкий пронзительный звук, и что-то с силой больно воткнулось в шею сзади. «Дротик?..» Холмс бесформенным кульком завалился набок. Его сознание медленно укутала густая темнота. Первое, что видит Шерлок, когда приходит в себя – это ботинок. Темно-коричневый ботинок с грязно-белой толстой подошвой. С внутренней стороны пятка чуть стоптана, - это еще с тех времен, когда Джон прихрамывал на правую ногу. Говорил же он ему, что давно пора купить новую удобную обувь! Но это ведь Джон, с его консервативными взглядами, теплыми вязаными свитерами и старыми стоптанными ботинками. И он не может иначе. … Джон! Холмс резко вскидывает голову, - и та немедленно отдается болью где-то в затылочной части. Как по щелчку, мозг детектива включается, начиная анализировать все, что видят его глаза. А его глаза видят много интересного. Он по-прежнему в том же зале с конвейерной лентой, лежит на полу, на том самом месте, где его настиг дротик. За спиной Шерлока, привязанная к стулу широкими лентами скотча, сидит Лили Милтон. Ребенок все еще без сознания. - А, мистер Холмс! Вы очнулись? Присоединяйтесь… - голос, слишком высокий, чтобы принадлежать взрослому человеку, неприятно резанул слух, - Нам вас не хватало. Джон, широко расставив ноги, стоит перед ним, закрывая детектива и девочку своей спиной. В его левой руке, спокойно опущенной вдоль тела, заряженный и снятый с предохранителя пистолет. Вся поза Уотсона выдает в нем напряжение – такое едва уловимое, что у Шерлока начинает покалывать кончики пальцев. Но только Холмс умеет видеть это напряжение. Для миниатюрной светловолосой женщины, стоящей напротив, Джон – само воплощение спокойствия и уверенности. И это пугает ее – Шерлок видит страх в ее глазах, в том, как она натянуто улыбается или презрительно поджимает губы. Руки сложены на груди в защитном жесте. Ну конечно. Отставной армейский доктор с заряженным пистолетом в руке – это вам не беззащитные маленькие девочки, госпожа Свит. Особенно, если этот доктор защищает то, что ему дорого. Шерлок медленно поднимается на ноги – голова все еще немного кружится, - и опирается на плечо Джона. Тепло его тела, даже через плотную ткань еще слегка мокрой куртки, через пальцы, кажется, устремляется прямо в самое сердце. Дышать неожиданно становится легче, и детектив, глубоко вздохнув, расправляет плечи. - Ты как? – негромко, в полголоса спрашивает Джон, чуть повернув голову в его сторону. - Я в порядке. В поря... – Шерлок резко выдыхает, встречаясь взглядом с другом. В глазах у того плещется плохо сдерживаемая ярость. И… облегчение? - Почему ты так долго? – детектив пытается игнорировать то, что видит, но в горле почему-то предательски перехватывает, - Я ждал тебя полчаса назад. - Ты ждал? Ты ждал?! – Джон переходит на яростный шепот, не спуская глаз с Амалии Свит. – Чтоб тебя, Шерлок! Мне пришлось поставить Майкрофта на уши, чтобы найти тебя. - Хотел бы я на это посмотреть… - задумчиво протянул Холмс и недовольно поморщился. Определенно, это была не самая приятная новость. Хотя кое-что все еще оставалось для него не ясным. - Но я же отправил тебе сообщение, Джон… - как можно более раскаивающимся тоном протянул Шерлок, пытаясь заглянуть другу в глаза; обычно, это действовало безотказно. – Я написал, что тебе нужно взять пистолет и… - Я не получал твоего сообщения, Шерлок. - … что? Но ведь… В этот момент, слышится какое-то движение. Доктор Амалия Свит подошла поближе, с улыбкой наблюдая за яростно перепирающимися мужчинами. Страх ушел – теперь женщина откровенно забавлялась сложившейся ситуацией, - и даже не скрывала улыбки. - Вы не забыли про меня, мой милый коллега? Джона передернуло – Шерлок почувствовал это, потому что неосознанно продолжал цепляться за плечо друга. - Я просто не вижу смысла тратить на вас свое время, - голос Уотсона был удивительно спокоен, и это никак не вязалось с теми эмоциями, которыми он фонтанировал несколько секунд назад, - Девочка найдена, власти оповещены. С минуты на минуту прибудет полиция, и… - Вы знаете, я большая поклонница вашего блога, дорогой коллега, - Амалия нетерпеливо перебивает Джона, - С удовольствием читаю его. Вы в таких восхитительных эпитетах описываете вашего друга. Неужели он и правда настолько хорош?.. Женщина, определенно, прячет козырь в рукаве – это видно по торжествующему блеску в ее глазах, по расслабленной позе и легкой улыбке, которая прячется в уголках губ. Однако, по каким-то причинам, она не торопится выкладывать все карты на стол. Тянет время. Но зачем? Джон ухмыляется и едва заметно кивает головой в сторону Шерлока. - А вы поверьте. Уверенность, которой пронизана вся эта коротенькая фраза, заставляет Холмса забыть о головокружении и боли в затылке. Он смотрит на друга – и не может заставить себя отвести взгляд. Просто потому что никто и никогда в его жизни не был способен настолько поверить в Шерлока. Поверить Шерлоку. А сейчас, это была абсолютная уверенность. Непогрешимая константа. Джон перехватывает его взгляд и смущенно улыбается. Суровый капитан Уотсон уходит на задний план, уступая место соседу – доктору в мягком и уютном свитере. И Шерлок наслаждается этой секундной метаморфозой, произошедшей на его глазах. Он переводит взгляд на женщину и поджимает губы. И начинает говорить. Не для нее. Мнение Амалии Свит его абсолютно не волнует. Для него. Для Джона. Для своего доктора. Для друга. - Вам около тридцати пяти, вы не замужем и никогда не были. Детей у вас нет, и вы не способны выносить ребенка по состоянию здоровья. В детстве у вас проявилась сильнейшая аллергия на один из ингредиентов, составляющих шоколадные конфеты, скорее всего на какао или соевый белок, и ваши родители ограничили ваше потребление продуктов, которые могли бы его содержать. В том числе и шоколад. У вас была младшая сестра, которая спокойно могла съедать сладости, без риска для здоровья и в детстве вы ненавидели ее за это – родители спокойно покупали ей шоколад, а вам запрещали его есть. Скорее всего, она этим пользовалась, дразнила вас, выводила из себя, вплоть до драки – за что вам не редко приходилось получать от родителей. Повзрослев, вы вроде бы встали на правильный путь, поступив в медицинский колледж, а после – закончив университет и став, по его окончании, аллергологом. Однако, врачом вы были весьма посредственным, потому ненавидели своих пациентов, они слишком напоминали вам вашу капризную и эгоистичную сестру. С лица Амалии начала медленно сползать торжествующая улыбка. Джон усмехнулся. Пожалуй, уже этого было вполне достаточно. Но Шерлок, похоже, не собирался останавливаться. - Первое убийство вы совершили случайно. Просто увидели ребенка, который так же настойчиво, как когда-то вы в детстве, просил у матери шоколадных конфет. Вы угостили ее без всякой задней мысли, с самыми благими намерениями. Возможно, вы даже с ужасом наблюдали за тем, как девочка умирает у вас на глазах, но шоковое состояние не позволило вам броситься на оказание первой медицинской помощи. Уотсон тяжело сглотнул и опустил глаза. Смотреть в лицо доктора Свит с каждым словом, произнесенным спокойным голосом Шерлока, становилось все труднее и труднее. Он крепче сжал рукоять своего пистолета. - А потом у вас в мозгу что-то перемкнуло – и вы захотели увидеть это снова. И снова. И снова… - Эта сука вышла замуж, и на ее свадьбе был шоколадный торт! – вдруг выпалила Амалия, вмиг растеряв все свое самообладание, - Как будто нарочно! Я ненавижу ее! Ненавижу! Надо было убить ее еще в детстве, задушить маленькую эгоистичную тварь ее же любимой подушкой, заставить ее жрать конфеты, пока она не подохнет… - Ну, вы уж хоть определились бы… - хмыкнул Шерлок, чем тут же заслужил полный осуждения взгляд со стороны друга, - Акхм. Да. В общем, убивая каждую девочку, вы представляли на ее месте свою сестру. Скучно. Банально. Предсказуемо. Скажите только одно, доктор Свит – пока не приехала полиция, - мне интересно, кто вам помогал? - Ваш большой поклонник, мистер Холмс. Сердце Джона вдруг пропустило удар. Он судорожно выдохнул, глядя, как только что истерившая женщина медленно меняется в лице и начинает улыбаться. От этой улыбки у него немедленно заныло где-то под ложечкой. - Хотите сладенького, доктор Уотсон? Мгновенное движение руки - и Джон машинально подхватывает летящую к нему конфету, завернутую в яркую блестящую бумажку. - Не будьте смешной. – Шерлок усмехается, - Джон не будет есть это. - Ах ты, такой большой, и такой жадина? Тоже хочешь? Тогда и тебе – лови! Яркий всполох, секундный полет – и в руке у Шерлока оказывается точно такая же конфета. - Вы не задумывались, мистер Холмс, правильно ли вы угадали тогда, в случае с таксистом-отравителем? Выбрали ли вы хорошую таблетку или плохую? – казалось, женщина чуть ли не мурлыкает – и в сочетании с ее высоким, почти детским голосом это производило вдвойне отталкивающее впечатление, - Вот вам новая загадка, мой гениальный друг. В одной из этих конфет – смертельный яд. А правила игры таковы: одна сладость для вас, одна – для милого доктора Уотсона. - Вы и правда больны, если думаете, что мы будем это есть. – Джон качает головой. - Вовсе нет. – Амалия улыбается. – Всего лишь жизнь за жизнь. Видите ли, пока мы с вами так мило болтали, и наш гениальный друг блистал своими уникальными дедуктивными способностями, время, - эта неуловимая субстанция, - медленно утекало, как песок, сквозь пальцы. - Песок сыплется. – Шерлок поморщился, - Оставьте ваши жалкие потуги говорить столь пафосным языком. Мне хватает и блога Джона, не берите с него пример. - Ух, какой колючий! Съешь конфетку, тебе сразу полегчает. – Женщина рассмеялась нездоровым смехом, запрокинув голову назад, и так же резко замолчала. – Совсем он вас не ценит, да, мой милый доктор? - Не вашего ума дело, - цедит Уотсон сквозь зубы. Ситуация начинает его нервировать. - Почему же? Как раз моего. – Амалия снова улыбается, - Вы не хотите послушать мою загадку? - Нет! – сказанное почти в голос. - А придется. Дело в том, что я ввела малышке Милтон один интересный яд. Он начинает действовать не сразу. Пока мы с вами тут мило болтали, девочка подошла к своей критической черте. Еще… - женщина посмотрела на часы, - Еще четыре минуты, и Лили будет уже не спасти. Яд очень сложный, за такое короткое время вам не определить его, и уж тем более, не приготовить антидот. - Ты блефуешь… - даже в неверном лунном свете было видно, что Шерлок побледнел. - Хотите проверить, мистер Холмс? – Амалия усмехнулась, - Жизнь за жизнь. Вы съедаете конфеты, что у вас в руках – я отдаю вам антидот и сдаюсь полиции. Я хочу, чтобы вы завершили игру, мой дорогой детектив. И выбрали правильную конфету. Заодно и проверим, насколько вы цените жизнь вашего драгоценного доктора. Джон судорожно сглотнул, метнув взгляд на сладость в руке детектива. Вот, если только сейчас он… - Время пошло. Шерлок моментально замечает эту едва уловимую перемену в Уотсоне – сосредоточенное выражение лица, плотно сжатые губы, чуть опущенная вперед голова, - со всем этим Джон был похож сейчас на большую кошку, подобравшуюся перед прыжком. Для полноты картины не хватало только хвоста, нервно бьющего по напряженным ногам. Ну уж нет. Холмс крепко сжимает конфету в кулаке и прячет руки за спину. Лицо Джона немедленно принимает растерянное выражение. - Что ты делаешь?.. - Нет. - Что… почему? То есть, я хотел спросить, что ты имеешь в виду? - Я видел, что ты хотел выбить конфету из моей руки. Очевидно, что ты решил съесть их обе, таким образом защитив меня и спасая девочку. Поэтому, мой ответ – нет. - Но Шерлок… - Джон тряхнул головой и с ненавистью посмотрел на самодовольно улыбающуюся женщину, - Ты должен понимать, что это логично. - Не вижу здесь никакой логики, - детектив пожал плечами, постаравшись придать своему голосу как можно более равнодушный тон. Только почему сердце так отчаянно бухает где-то в ушах? - Все же просто. Ты со своими гениальными мозгами успеешь меня вытащить, я уверен. – Уотсон тараторит, не обращая внимания на откровенную ухмылку Амалии, - И… даже если нет, из нас двоих ты определенно должен выжить. - Почему? - Ну… потому что это Ты, разве не ясно? Единственный в мире консультирующий детектив Шерлок Холмс. – Джон судорожно выдыхает и отводит взгляд, - Старых отставных солдат с покалеченной душой в этом мире будет еще много – до тех пор, пока продолжаются войны. А ты навсегда останешься Первым, Шерлок. И Единственным. Этого не изменить. - … зато представь, как обрадуется Донован… - говорит Холмс, просто чтобы что-то сказать. Потому что у него просто нет слов. Безусловно, он прекрасно понимает логику Джона. Он не может не согласиться с тем, что друг прав – из них двоих должен выжить именно Шерлок. Но… К черту эту логику. К черту! По мнению детектива, остаться в живых должен Джон. И никто другой. Просто потому что… это Джон. Джон. - У вас осталось три минуты. Шерлок широко шагнул к другу, положил руки ему на плечи и вздохнул. - Ты действительно хочешь это сделать? Джон вздергивает подбородок и в упор смотрит на Холмса. В его глазах отчетливо читается решительность. Он медленно кивает головой. Чертов упрямец! - Хорошо. Черт, будь у нас больше времени! Я бы обязательно… Но раз ты настаиваешь… Только мы сделаем это вместе, так, как этого хочет доктор Свит. - Но Шерлок… - Не волнуйся. – Холмс крепче сжал в руках плечи друга, - Я знаю, какая конфета отравлена. Давай свою сюда... И не смотри на меня так, я просто хочу еще раз убедиться. Джон нехотя вкладывает конфету в раскрытую ладонь Шерлока. Детектив внимательно разглядывает ее со всех сторон, нюхает, пробует обертку кончиком языка – и презрительно морщится. - Это определенно пустышка. Значит, яд в моей. - Дай ее мне. Шерлок медлит, не сводя пристально взгляда с лица Джона. Над его верхней губой выступили капельки пота, дыхание глубокое и резкое, зрачки расширены. Он волнуется. Все будет хорошо, Джон. Холмс протягивает руку и вкладывает в раскрытую ладонь Уотсона теплую, уже немного подтаявшую конфету. - Кажется, мне придется слизывать ее с фантика. - Доктор улыбается. - Ты специально это сделал, Шерлок? - Конечно. Холмс усмехается, разворачивая и снимая обертку со своей конфеты. Он старается не обращать внимания на бешено колотящееся внутри сердце, которое, кажется, вот-вот выскочит из груди. Пульс зашкаливает - тревога волной начинает подступать к горлу, заставляя детектива болезненно морщиться. - Все хорошо? – Уотсон осторожно касается кончиками пальцев ладони Шерлока, – Если ты готов, давай на счет «три»?.. - Не вижу смысла тянуть. – Детектив пожимает плечами и одним резким движением забрасывает конфету в рот. Джон судорожно выдыхает и тут же следует его примеру. В наступившей тишине отчетливо слышно, как оба шумно сглатывают. Лицо Амалии Свит растягивается в торжествующей улыбке. Примерно с минуту ничего не происходит. Джон прислушивается к внутренним ощущениям, пытаясь понять, как именно наступит смерть. Однако, ничего не меняется – дышится по-прежнему легко, зрение не пропадает, равно как и слух и нигде ничего не болит. Разве что еще немного учащается пульс, но это легко объяснить вбросом адреналина в кровь, - да приторная сладость во рту от конфеты, съеденной всухомятку, усилила жажду. Джон поднимает удивленный взгляд на Шерлока… и замирает, абсолютно придавленный невероятно теплой, и совсем не шерлоковской улыбкой, от которой, кажется, светится все его лицо. Сердце пропускает удар и почему-то внезапно становится нечем дышать. На Уотсона ледяной волной накатывает понимание. А потом… Холмс вздрагивает и резко дергается - как будто безумный кукловод потянул сразу за все ниточки одновременно. Судорожно вцепившись в плечи Уотсона, он широко раскрывает рот, - словно бы пытаясь сделать глубокий вдох, - но ничего не выходит. В его горле что-то страшно хрипит и булькает. - Шерлок! Словно безвольная марионетка, у которой внезапно обрезали все ниточки, детектив медленно, как в каком-нибудь дурацком фильме со спецэффектами, оседает на пол. Уотсон падает рядом с другом на колени, чувствуя, как внутри него - тягуче, обжигая то жаром, то холодом, - разливается тупая ноющая боль. - Шшше… Шерлок… - Джон… - детектив судорожно вцепляется в рукав доктора, пытаясь сглотнуть слюну, - Джон, время… Девочка… Антидот, быстрее. Уотсону не хочется даже шевелиться, не хочется сводить взгляда с этого искореженного мучительной предсмертной судорогой тела – но слова Шерлока и его практически умоляющий взгляд заставляют доктора подняться на ноги. Он вскидывает пистолет, который до сих пор сжимал в руках, и одним движением прицеливается в голову стоявшей неподалеку Амалии. - Ты!.. – в голосе Джона столько ненависти, что женщина инстинктивно съеживается и начинает пятиться назад, - Где антидот? Говори, иначе я убью тебя. - В крови. - … что? - Антидот в моей крови. Амалия почти шепчет – так, что Уотсону приходится напрягать слух, чтобы понять ее. Когда она выуживает из кармана своего плаща одноразовый шприц - ее руки дрожат. И вдруг Джон не выдерживает, - как если бы что-то внутри него, какой-то сложный и очень правильный механизм вдруг неожиданно вышел из строя. Он делает шаг вперед и бьет одним точным ударом наотмашь – так, чтобы женщина мгновенно потеряла сознание. Когда Амалия бесформенным кульком упала к его ногам, доктор подумал, что с удовольствием отпинал бы ее бесчувственное тело – только если бы она была мужчиной. Эти мысли были ему отвратительны. Он схватил в руки упаковку со шприцем, и одним быстрым движением разорвал ее. - Чертова антисанитария… - самому себе, только чтобы не скатиться в истерику раньше времени, - Когда ты научишься таскать с собой аптечку, вместо оружия, доктор Уотсон?.. Найти вену и ввести в нее толстую иглу большого пятикубового шприца оказалось делом нескольких секунд – даже в стрессовой ситуации Джон по-прежнему остается профессионалом. А вот игнорировать страшные, постепенно стихающие хрипы за своей спиной становится все сложнее и сложнее. Вот она, твоя война, капитан Уотсон – пришла за тобой. Ты еще помнишь, каково на вкус это бессилие – когда на твоих руках умирает друг, а ты ничего не можешь сделать? Кровь Амалии кажется густой и почти черной в полумраке темного зала. Шприц постепенно становится теплым, и Уотсона передергивает от этого ощущения – как если бы он держал в своих руках скользкое отвратительное существо. Он на коленях подползает к девочке. До безумия хочется сорвать с нее весь этот чертов скотч, которым она привязана к стулу, но на это уже нет времени. В этот раз попасть в тоненькую голубую венку оказывается немного сложнее – Лили маленькая и худенькая, и Джон немного медлит, - всего пару секунд – чтобы после одним точным быстрым движением ввести иглу… А потом время будто остановилось. И больше всего он боялся, что они не успели. Просто потому что, тогда… Шерлок… Уотсон разорвал, наконец, злосчастные путы, которые удерживали ребенка, и взял ее на руки. Даже в неверном свете луны было видно, как мертвенная бледнота на лице отступает и ее коже постепенно возвращается нормальный оттенок. Дыхание выровнялось – теперь это больше было похоже на здоровый крепкий сон. Губы порозовели и приоткрылись. Джон глубоко вздохнул и аккуратно опустил девочку на пол, предварительно расстелив на нем свою куртку. Теперь все будет хорошо. Только… - Шерлок! - Уотсон внезапно осознал, что Холмс наконец перестал хрипеть и затих. – Шерлок, ты меня слышишь? Он подполз к другу и положил его голову к себе на колени. Прижал дрожащие пальцы к сонной артерии на шее, внутренне холодея от нехорошего предчувствия… … и облегченно выдохнул, почувствовав четкий и размеренный пульс. Шерлок медленно открыл глаза и с теплотой посмотрел на Джона. - Как она? Как девочка?.. – его голос был тихим и хриплым, так, что Уотсону пришлось чуть наклониться, чтобы услышать его, - С ней все в порядке? - Да. Ее жизнь вне опасности. Конечно, нужно будет сделать еще анализы крови, на всякий случай. Тут такая антисанитария… - Ты спасал людей на поле боя и в худших условиях, верно? – Холмс улыбнулся. - Верно. - А что Амалия? Наш милый доктор сильно сопротивлялась?.. - Не сильно. – Мрачно усмехнулся Джон, - Она без сознания. - О. – Только и сказал детектив и снова закрыл глаза. … а потом вдруг резко принял сидячее положение и виновато посмотрел на потерявшего дар речи Уотсона. - Что за…? - Джон, я все объясню. Только дай мне сказать. - Черт, Шерлок… ты же… Я ведь… - Джон. - Ты все подстроил, верно? – Уотсон медленно поднялся на ноги, - Все распланировал и продумал, чертов гений. Шерлок последовал его примеру, и сейчас неторопливо и методично отряхивал пальто, старательно избегая встречаться с Джоном взглядом. Бесчувственный сукин сын!.. В Уотсоне смешались две эмоции. С одной стороны – радость… Да что уж там мелочиться – счастье, что все закончилось хорошо, и чертовы гениальные мозги детектива в очередной раз идеально справились с поставленной перед ними задачей. А вот с другой стороны… О, это как раз и была та причина, по которой Джон, не особо раздумывая над последствиями, с силой врезал по дорогому лицу, как только Шерлок, наконец, посмотрел на него. - Доволен? – детектив поморщился, прикасаясь к сочившейся кровью скуле, - Обязательно было бить сюда же? - Куда хочу, туда и бью. Все равно мне тебя латать потом, - проворчал Джон, потирая ушибленные костяшки. – Рассказывай, пока я еще раз тебе не врезал на радостях. Шерлок кивнул и медленно опустился на стул, к которому была привязана Лили Милтон. Что ни говори, а удар у доктора был отменный – в голове все еще шумело. - В конфете, найденной в руке мертвой Леолы Эртон, как ты помнишь, не было никакого аллергена. Однако, на обертке, я обнаружил незначительные следы яда из группы высокотоксичных гербицидов. Анализ показал, что это яд отсроченного действия, что, собственно, вызвало у меня определенные подозрения – поэтому, я подстраховался и изготовил антидот. – У детектива перехватило дыхание и, он закашлялся. - Все в порядке? – Джон подошел ближе и присел рядом с другом на корточки, положил руку ему на колено. – Ты не собираешься больше умирать? - Почти. – Холмс чуть прикрыл глаза, наслаждаясь заботливым теплом, которое, словно от солнца, исходило от Уотсона, - Видимо, яд немного дает о себе знать, - дыхание по-прежнему затруднено. - Тебе нужно в больницу. – Доктор покачал головой. – Я так понимаю, ты ввел себе антидот перед тем, как рвануть сюда? - Да. И если бы ты приехал вовремя, мы бы вкололи его и тебе тоже,– в голосе Шерлока послышались нотки искреннего сожаления, - И все бы пошло по-другому и мне не пришлось устраивать эту показательную сцену со смертью, которая тебя… которая тебе… Почему ты опоздал, Джон? Ты же получил мое сообщение? Уотсон устало выдохнул. Сердиться после всего этого уже не было сил. - Ты идиот, Шерлок. Ты об этом знаешь? Он вытащил свой телефон из кармана, открыл входящие сообщения и протянул аппарат удивленному детективу. - Вот черт… - Холмс нахмурился, а потом перевел внезапно посветлевший взгляд на друга, - Но ты же все равно меня нашел. Почти детский восторг в голосе гениального консультирующего детектива заставил Джона искренне улыбнуться в ответ. - Нашел, да. Поставив на уши половину Лондона с твоим братом во главе. Если бы ты не выключил свой телефон, все было бы гораздо проще… - Но я не выключал его, Джон. – Холмс отвел взгляд. - Как не выключал?.. Во внезапно повисшей тишине было отчетливо слышно, как сопит Шерлок. Он молча вытащил свой мобильный из кармана пальто и не глядя отдал его Уотсону. - Ну вот, он же выключен. – Джон нахмурился, нажимая на кнопку включения питания. – Что за черт?.. Экран телефона тоскливо мигнул индикатором разряженной батарейки и снова погас. - Теперь ты понимаешь? - Холмс упорно избегал взгляда Уотсона, - Я не выключал его. Он сам… выключился. - Шерлок… - доктор изо всех сил старался не улыбаться, - Ты хочешь сказать, что у телефона сел аккумулятор? Но почему ты не зарядил его? - Потому что я привык, что обычно это делаешь ты. Вдали послышался вой полицейских сирен. * * * Они смогли вернуться в свою квартирку на Бейкер-Стрит только под утро – после того, как Лестрад взял с Уотсона честное слово, что они приедут в участок сразу, как только выспятся по-человечески. Детектив при этом только неопределенно хмыкнул. Однако ничего не сказал. По правде говоря, у Холмса сна не было ни в одном глазу – напротив, все его существо бурлило какой-то необъяснимой энергией. Джон, с трудом подавляя зевок, авторитетно заявил, что Шерлок выспался, пока валялся без сознания под действием дротика. Сам Уотсон при этом, совершенно не стесняясь, привалился к плечу детектива, пока они ехали в такси – и спустя несколько минут задремал, прижавшись щекой к грубой ткани его пальто. Определенно, это сказывался слишком длинный, наполненный эмоциями и переживаниями день – и Шерлок не мог винить его за это. В конце концов, Джон, не смотря ни на что, появился в нужном месте и в нужное время. Ну… почти в нужное. Когда они поднялись в квартиру, доктор, к большому удивлению Холмса, не пошел наверх, к себе в спальню, как того ожидал детектив. Сбросив куртку на спинку своего кресла, Джон лениво проковылял на кухню и включил чайник. - Что ты делаешь?.. - Для начала, собираюсь сварить нам кофе. Разве это не очевидно? После того, как Уотсон сполоснул лицо ледяной водой из-под крана, он почувствовал себя гораздо лучше. Удивление Шерлока так же прибавляло сил - уже ради этого изумленного взгляда стоило отложить встречу со своей такой желанной сейчас подушкой еще на некоторое время. В конце концов, за время жизни с Шерлоком, ему уже приходилось и сутками не спать. Так что пара часов бодрствования мало чего смогут изменить. - Иди сюда. – Джон выдвинул табурет из-под стола и приглашающе похлопал по сидению. - Зачем? Детектив медленно сел, обхватив руками горячую кружку с кофе, которая возникла перед его носом как по мановению волшебной палочки. Уотсон вздохнул и полез за аптечкой в шкаф. - Тебе объяснить или сам догадаешься? - В этом нет необходимости. Я в порядке. Джон придирчиво осмотрел внушительный кровоподтек на правой скуле Холмса, замечая разошедшиеся края ссадины, налипшие частички земли и кирпичной крошки, - и сокрушенно покачал головой. - Я могу еще добавить, если хочешь. И тогда необходимость точно появится. - Джон… но я ведь не знал, что так получится. Голос детектива звучал тихо и приглушенно. - Да. Да, конечно. – Джон достал ватный тампон из аптечки, смочил его в дезинфицирующем растворе и, уверенно взяв Шерлока за подбородок, поднял его лицо к свету, - Постарайся в этот раз не дергаться, и тогда я быстрее закончу. Хорошо? Они встретились взглядами, и Холмс неловко улыбнулся. - Хорошо. Повисла неловкая пауза, - пока Джон обрабатывал ссадину и кожу вокруг нее дезинфицирующим средством, - Шерлок не сводил с его странного задумчивого взгляда. - Значит, снова Мориарти? – наконец, негромко спросил Уотсон, мягкими движениями счищая грязь со скулы детектива. Глаза Шерлока широко распахнулись. - Откуда ты… А! Я должен был догадаться. Майкрофт? Доктор молча вытащил телефон из кармана своих брюк и протянул его Холмсу. - Я удивлен, что ты не заметил этого сразу. Шерлок открыл меню входящих сообщений – и тут же нахмурился. Два последних смс от Майкрофта Холмса представляли собой пересылку сообщений от других абонентов. Одно из них было его собственное – то самое, которое он изначально отправил Джону – и которое Джон не получил. Уотсон проследил за ним взглядом, откладывая тампон. - Зачем ты отослал меня тогда? Почему не сказал все прямо, когда получил это сообщение? – наклеив последний пластырь, стягивающий края раны, он сел рядом, на соседний табурет и пристально посмотрел на кусавшего губы Шерлока, - Мы могли бы поехать вместе, и все было бы гораздо проще… - Нет. – Детектив покачал головой, - Я сразу понял, что это ловушка, и хотел быть к ней максимально подготовленным. Мориарти мог следить за нами. Поэтому я и сделал вид, что отсылаю тебя – как если бы я решил принять этот вызов в одиночку. Шерлок снова посмотрел на экран телефона. «Мне надоела эта истеричная дура. Эддлстоун. Забирай, я дарю ее тебе». - Значит, они работали вместе? – Джон машинально начал обрабатывать свои сбитые костяшки тем же тампоном, что бы чем-то занять руки, - Мориарти и Амалия Свит? - Не совсем. – Шерлок коснулся кончиками пальцев заклеенной ссадины и поморщился, - Первое убийство Амалия совершила случайно, как ты помнишь. Второе – уже намеренно, и после этого он заметил ее. Без прикрытия Мориарти, без предоставления в ее пользование высококлассной лаборатории, она бы не смогла так долго и так… качественно подготавливаться к убийствам и совершать их. - Почему он сдал ее тебе? – Джон отхлебнул кофе из кружки Шерлока и поморщился – напиток был уже холодный и чересчур сладкий по его мнению. – На самом деле наигрался? - Ему не нравятся вышедшие из строя игрушки. Ему не нравится, когда кто-то расстраивает его планы. Пока Амалия совершала все эти красивые убийства – он забавлялся этим. Но только стоило ей дать волю эмоциям и совершить первую ошибку… - Мориарти решил от нее избавиться? - Он решил избавиться от нас обоих, - Шерлок взъерошил волосы и странно улыбнулся, - Хотя, точнее будет сказать, что Мориарти решил проверить, чего я стою. Что же, это была восхитительная игра. Джон поджал губы и отвернулся. Перемена в настроении друга не осталась незамеченной для детектива, но он не знал, что нужно сказать в этой ситуации. Когда-нибудь, он обязательно поймет. Научится. Потому что это весьма малая цена за то, что рядом есть друг, который всегда прикроет твою спину, верно?.. - Ты закончил с этим? – как бы между делом Холмс кивнул на аптечку. - Да, закончил… - Отлично. Шерлок резко встал и вышел из кухни. В гостиной послышалась какая-то возня, шуршание, а после - звук скрипнувшего дивана. - Всегда пожалуйста! – нарочито громко сказал Джон, закрывая аптечку и убирая ее в шкаф, - Обращайся. Рад был помочь. - Между прочим, это отчасти и по твоей вине, - в той же манере ответил Шерлок, - Причем я получил незаслуженно. Что делают нормальные люди в такой ситуации? Обижаются? Джон рассмеялся, включая воду, - чтобы помыть кружки. - Нет, Шерлок. Нормальные люди дают сдачи. Прошло некоторое время, пока Уотсон прибирал на кухне – врачебная привычка требовала оставить после себя чистый стол. Усталость вновь брала свое, и Уотсона начало клонить в сон. Оставалось только надеяться, что сегодня ему удастся поспать хотя бы на пару часов больше, чем обычно. Он вышел в гостиную, намереваясь пожелать спокойной ночи Шерлоку… и осекся. Детектив спал, свернувшись калачиком на диване. Рядом, на заваленной старыми газетами тумбочке, подключенные к электророзетке, стояли на подзарядке два телефона. Nokia Джона Уотсона. Blackberry Шерлока Холмса.