Gilbert in Wonderland

— Гилберт Байльшмидт, ты неимоверный придурок! – орала Венгрия, размахивая сковородой, словно булавой. — От козы слышу! – лаконично отозвался прусс, показывая девушке знаменитую конструкцию, состоящую из поднятого вверх среднего пальца. — Это я-то коза?! – детское ругательство почему-то сильно задело Хедервари. Пару минут назад в воздухе летали выраженьица и покрепче, но ни одно из них не задело Венгрию так, как задела её невинная «коза». Гилберт и охнуть не успел, как диск чугунной сковородки встретился с его головой. «Вот коза» – успел подумать он до того, как потерять сознание. Очнулся Гилберт неожиданно, так же, как и отрубился – просто вынырнул из чёрной пучины беспамятства. Осторожно открыл глаза, потом принял сидячее положение и огляделся. Лежал он на том же самом месте, где сумасшедшая истеричка отоварила его сковородой. Гилберт уж было собрался вскочить с насиженного места и рвануть за ней, дабы высказать этой козе всё, что он о ней думает в самой нелицеприятной форме, как тут из кустов вынырнул Англия. Внешний вид англичанина поразил прусса. Да и было от чего опешить; по бокам его головы свисали длинные и пушистые.. заячьи ушки. Сам англичанин был одет в старомодный фрак, на носу его сидели дурацкие круглые очёчки. Глянув на циферблат своих серебряных часиков, Англия картинно закатил глаза и театрально воскликнул: —Ах, опаздываю! Его Королевское Величество будет гневаться! – и Англия рванул в маленький перелесок, расположенный неподалёку. Когда Киркланд повернулся к Гилберту задом, тот увидел ма-а-аленький белый хвостик, пушистый и очаровательный. — Англия! – крикнул прусс, поднимаясь с земли, – что ещё за маскарад?! Но Артур проигнорировал вопрос немца, более того, он даже не повернул в его сторону и головы. Гилберта такое отношение к собственной великой персоне взбесило, именно поэтому он и рванул за зайцем, желая вырвать ему уши и всунуть ему же в задницу. Англия же, не обращая внимания на яростно выкрикивающего угрозы преследователя, добежал до огромной норы и скрылся в ней. Слишком сильно разогнавшись, Пруссия чуть было не свалился в эту самую нору. Он успел зацепиться за маленькую берёзку, растущую прямо у края этого тёмного тоннеля. Не сумев совладать с природным любопытством, прусс склонился над ямой. Изнутри пахло сырой землёй и, как ни странно, выпечкой. Но внутри царила непроглядная тьма, и ничего разглядеть не удавалось. Пруссия наклонился ниже, всё так же не выпуская из объятий берёзку. И тут земля словно ушла из-под ног, а темнота норы приблизилась – Гилберт понял, что молоденькое дерево не выдержало тяжести его тела и сломалось пополам. А сам Гилберт, всё так же сжимая обломок берёзки, полетел в темноту норы. Он летел в бесконечность, по пути сталкиваясь со всякой ерундой. Вокруг него в беспорядочном танце метались книги, мебель, разные предметы обихода.. Особо громкий вопль вырвался из рта прусса в тот момент, когда он увидел, что к нему приближается рояль. Он даже зажмурился в ожидании неминуемого столкновения. Но его так и не последовало. Прусс опасливо открыл глаза и понял, что рояль остался далеко позади, а сам Гилберт летел всё ниже и ниже.. Рот его не закрывался ни на секунду, а мат, лившийся из этого рта, было впору записывать в назидание следующим поколениям. Но всему приходит конец – кончился и полёт прусса к неизвестности.Он кулем свалился на пол и, кряхтя, перевернулся на спину. Даже на всякий случай пошевелил руками и ногами на предмет переломов. Гилберт вообще удивился, как после падения с такой высоты он умудрился выжить. Изучив взглядом потолок, он понял, что в нём нет никаких дыр. Было непонятно, откуда же он свалился и как вообще умудрился попасть сюда. Байльшмидт принял сидячее положение, но тут внезапно потолок и пол кто-то поменял местами. И Гилберт свалился с потолка, вереща и истерично размахивая руками, словно курица. Почему-то в этот раз, вопреки закону всемирного тяготения, он приземлился на задницу. —Ля-ля-ля-ля! А я сошёл с ума! – ошалело протянул Гилберт, поднимаясь на ноги и потирая ушибленную пятую точку. И тут он зацепился взглядом за собственные ноги. Да так и остался стоять в позе цапли, не убирая руки с собственной «мадам Сижу». Вместо знакомых синих брюк на нём красовалась голубая юбочка с белым кружевным передником. Вместо высоких тяжёлых сапог, на ногах его были дурацкие лаковые туфельки с бантиками на носках. Гилберт медленно выпрямился, пару раз ошалело моргнул. Потом он изучил себя уже со всех сторон и выяснил, что одет он в голубое платье, завязанное сзади огромным бантом. Довершали сей, по крайней мере идиотский облик, полосатые чулки, а-ля Пэппи-длинный-чулок. —Почему я наряжен в эти бабские тряпки?! – взвыл прусс, — Я же мужчина, чёрт вас дери, мужчина! И внезапно его посетила страшная мысль.. А что если?.. А что если он превратился в женщину?! Абсолютно без стеснения прусс задрал свою юбчонку и обозрел..кхм..так сказать, «нижний свой этаж». Увиденное слегка успокоило его. Слава Богу, хоть там всё в порядке. Но всё равно у Пруссии осталось много неразрешённых вопросов, таких как.. —Да что за {censored} тут вообще творится?! Вот, как раз один из них. Вдоволь наоравшись, он неожиданно понял, что ором делу не поможешь, поэтому Гилберт заткнул варежку и огляделся в поисках выхода. Он приметил маленькую дверцу в противоположном углу комнаты. Приблизившись к ней, он понял, что она слишком мала.. И при огромном желании Гилберт бы не протиснулся туда. В неё могла пройти разве что мышка. Заяц, падение в нору, маленькая дверца – всё это показалось Гилберту подозрительно знакомым, однако времени на раздумья у него не было –хотелось поскорее выбраться из этого странного места и сказать Элизабете всё то, что же он о ней думает. Гилберт склонился над дверью и безрезультатно подёргал за маленькую ручку. Потом, он даже пнул её носком туфли. Пнул и взвыл – хлипкая и маленькая на первый взгляд, дверца была, казалось, отлита из чугуна. Поняв, что сломать и открыть её никак не получится, Пруссия вновь огляделся. И приметил маленький стеклянный столик, незамеченный им ранее. На столике лежал крошечный ключик, который явно бы вошёл в маленькую дверную скважину. Гилберт схватил ключик и повертел его в руках. —Тьфу! Да даже если я открою дверь, я всё равно в неё не протиснусь, – скривился прусс. Он вновь бросил взгляд на столик и увидел небольшой пузатый флакон. «Выпей меня» – гласила этикетка. —Лить в рот неизвестно что? – разозлился Пруссия, но флакон схватил и даже отвинтил крышку. Поднёс к носу – пахло чем-то съедобным. Это вызвало доверие, именно поэтому Пруссия, положив ключик на столик, без страха опрокинул содержимое флакончика в рот. —Ай! – взвизгнул прусс, когда внезапно окружающие его вещи начали расти. Но уже через секунду он понял, что это не вещи выросли, а он уменьшился. Теперь он запросто мог выйти через ту дверку. —Свобода, я лечу к тебе! – радостно пропел Гилберт, приближаясь к дверце. Но не тут-то было. Дверь до сих пор была закрыта, а ключик остался лежать на столике! —Ну вот что я за лошара?! Ну вот как можно быть такой бестолочью, тетерей!? – принялся заниматься самобичеванием прусс. —Свинья, придурок, идиот тупой! – Гилберт всё никак не мог успокоиться, отвешивая себе моральные пинки, но тут его внимание привлекла маленькая коробочка. И как это он не заметил её раньше?.. Внутри коробочки лежало маленькое пирожное. «Съешь меня» – было написано чёрной глазурью. — Да нечего мне уже терять, – вздохнул прусс, откусывая кусочек. И он начал стремительно расти. Когда он стал ростом выше Людвига, Гилберт не на шутку перепугался: —Ай, фу! Фу, говорю! Фу, перестань расти! – но тщетно, расти он не перестал. Стукнувшись головой о потолок, Пруссия сжался в комочек, готовясь ко всему самому страшному. Но мучение его закончилось, он перестал расти. Он опасливо открыл глаза, которые на всякий случай прикрыл. —Ого! – восхищённо цокнул языком Пруссия, —Какой же я огромный! Да я могу раздавить Венгрию одним только пальцем! Венгрию, Россию, Австрию.. Ну вот где они, когда они так мне нужны?! – трагично вздохнул Пруссия. Когда восторг его поутих, он внезапно понял, что в дверь теперь точно ни за какие пряники не протиснется. Но он уже знал, что нужно делать. Он подобрал флакончик с чудо-зельем – теперь флакон для Гилберта был маленький-маленький, чуть больше игольного ушка. Гилберт предусмотрительно взял ключик, из-за которого, кстати, и случилась вся эта эпопея. Потряс флакончик надо ртом, даже не ощутив вкуса.. И уменьшился. Слава богу, на этот раз всё обошлось без приключений. — Прусские не сдаются! – победно выкрикнул Пруссия и рванул к двери. Всунул ключик в дверную скважину, повернул его и дёрнул на себя – дверь без проблем открылась. — Ах, сладкая свобода, - промурлыкал Пруссия и выскочил из странной комнаты. И понял, что рано радуется.