Sexual revolution

Когда Хебу увидел его впервые, то понял, что пропал. Это было как удар молнии в солнечный день, как неожиданно закончившийся воздух на глубине, как внезапно возникшая из ниоткуда брешь на борту "Катастрофы". Нелепо, неправильно и совершенно не вовремя. Все шло по плану: Кеске надерзил начальнику тюрьмы, и его дебил-подручный попытался заткнуть новенького ударом кулака. Хебу проник сюда, чтобы разузнать, где прячут Югири, но сейчас мог думать только о том, что перед ним стоит человек, предназначенный судьбой. Его омега. В оранжевой тюремной робе не по размеру, широкоплечий, ростом явно выше своего альфы. Хоть смейся, хоть плачь от такой иронии. – Эй-эй, вы что делаете? Он же всего лишь ребенок! – выдало это недоразумение, нелепо размахивая руками. Впервые за долгое-долгое время Хебу захотелось убежать. И откуда только взялось это желание? Трусость нужно было душить в зародыше, поэтому путь оставался только один: вперед. Поглубже засунув руки в карманы, он стремительно подошел к омеге. Недоразумение выглядело ужасно. Чучело чучелом: волосы торчат во все стороны, на лице гримаса крайнего изумления, да еще и глаза разные! Впрочем, они были не так уж плохи. Одна радужка серого цвета, другая – золотистого. Знакомство с настоящей парой лучше начать с чего-нибудь располагающего к себе. К примеру, сделать комплимент. Кеске окинул презрительным взглядом грязную тюремную робу, отметил свежий синяк на подбородке, скривился, поглядев на растрепанные волосы и, наконец, произнес: – Мне нравятся твои глаза. Лицо омеги вытянулось от удивления. Наверное, следовало сказать что-то более банальное. Хебу решил, что быка следует брать за рога. Он постарался выглядеть так, будто нежный аромат омеги, пробирающийся в ноздри, его вовсе не волновал. – Как зовут? – небрежно бросил он, глядя на свою пару снизу вверху. – Энди Хиномия, – последовал растерянный ответ. Должно быть, запах альфы тоже щекотал омеге ноздри. Кеске мысленно поздравил себя и хотел продолжить знакомство, но тут ему помешали. Тупость тюремных начальников так его разозлила, что он уронил вертолет. Нельзя мешать, когда встречаются истинные пары, нельзя! И, в конце концов, было невежливым так нагло влезать в разговор двух эсперов. Впрочем, раздражение быстро прошло, и Хебу, вспомнив о том, что ему все-таки нужно попасть внутрь этой дурацкой тюрьмы, позволил проводить себя в карцер. Сверху топали надсмотрщики и капала холодная вода. Впрочем, это было не так уж важно: мысли Хебу были заняты Хиномией, которого определили в камеру по соседству. Их разделяла стена, так что запахов друг друга они почти не чувствовали, но Хебу решил не упускать момент и порасспросить потенциального партнера о том, о сем, узнать его получше. Как показали события последующих дней, омега ему достался не хухры-мухры: военную подготовку прошел, обращению с оружием был обучен, обладал натренированным телом и, в отличие от прочих представителей своей породы, не был склонен к истерикам. Романтическое знакомство продолжилось не менее романтическим побегом. Правда, Кеске случайно чуть не взорвал своего омегу вместе со всем островом, но это детали. Хиномия покричал немного, однако быстро успокоился. Первая семейная ссора прошла безболезненно. На корабле Хиномию приняли неплохо. Хебу сразу показал всем, что претензий на разноглазое недоразумение предъявлять не стоит – место занято. Большинство эсперов в P.A.N.D.R.A были альфами, так что новенький на какое-то время оказался в центре внимания. Омеги вообще попадались редко: Королева – и та с возрастом оказалась альфой, что в свое время очень удручило Кеске. До постели они дошли довольно быстро. Как-то само собой вышло так, что их взаимное притяжение стало невозможно контролировать. Кеске удачно пошутил, трижды за день уронив Хиномию в бассейн, а тот смешно разозлился и сквозь зубы пообещал: «Выебу». Он погнался за Хебу прямо так, в мокрой одежде, оставляя за собой влажные следы на палубе, и преследовал того аж до каюты. Потом они оказались в кровати и жарко целовались, а потом Кеске решил раздеть неприятно мокрого Хиномию, что и сделал одним щелчком пальцев, легкомысленно телепортировав его одежду куда-то в район Бермудского треугольника. На это омега разозлился еще больше и решил уровнять их статусы, начав срывать одежду с альфы. По планам Хебу дальше следовал задорный секс, может, даже с применением бондажа или игрушек. Он специально припас парочку любопытных приспособлений в ящике тумбочки, но тут Хиномия перевернул его на живот и навалился сверху. Ощутив, как ловкие сильные пальцы умело растягивают его неприкосновенное местечко, Кеске почувствовал, что где-то ошибся. Омеги же не ведут себя подобным образом! Они должны жаждать альфу и покорно расставлять ножки, когда оказываются в постели, а не… – Аааах! – только и смог выдать Кеске, когда в него ткнулся скользкий от смазки член. Он бы не назвал ощущения феерическими, но это определенно было приятно. Ужасно неправильно, он ведь альфа! – но приятно. Они провели в постели большую часть дня, и все это время Хебу чувствовал себя разомлевшим, податливым и безвольным: омега вертел его как хотел. Память у Хебу была так себе, но, насколько он мог судить, неопробованных поз из тех, что были ему известны, они не оставили. Под вечер, полностью вымотанный и сонный, он лежал на плече своего омеги и, вырисовывая на его широкой груди невидимые завитушки, задавался вечным вопросом: – Как так вышло? Я же альфа, в конце концов! – А тебе бы только ярлыки навешивать, – хмыкнул Хиномия, – Не знаю, как у вас тут, а у нас, в Штатах, омеги давным-давно признаны равными с альфами и бетами как в гражданских правах, так и в постели. Кеске тихонько заскулил и зарылся носом в подушку. – Будь проклят этот ваш прогресс. – Что такое? – сочувственно спросил Хиномия. – Не понравилось? – Понравилось, – вздохнул Хебу, – в том-то и дело. Омега погладил своего альфу по голове и ласково поцеловал в висок. – Ну-ну, не грусти. Хочешь, завтра дам тебе побыть сверху? Кеске позволил себя уговорить и уже через полчаса, устав от утешительных ласк, спал в объятиях своей пары. Все-таки омеги созданы для того, чтобы уступать альфам, этого уж точно никакая сексуальная революция не изменит.