фик тридцать два

Кровь бурлит в его венах. Дин зол, зол как никогда ранее. Он смотрит на то, как Роман и Сет пинают Панка, и ему невероятно нравится это зрелище. — Всегда вместе, — Панк отползает в сторону, облокачиваясь спиной о стену. Он сидит и смотрит на Эмброуса, слизывая кровь с разбитой губы. — Один бы ты ко мне не подошел. Слабак. Роман смеётся в голос, Сет лишь ухмыляется в бороду. Они отходят в сторону и пропускают Дина вперёд. Эмброус присаживается на корточки и внимательно смотрит в глаза Панка — в них почти нет страха, только, если вглядеться чуть глубже, можно заметить на дне зрачков испуг. — Зря ты это сказал, — шепчет Роман. — Ой зря, — подтверждает Роллинс, когда Дин уходит, так и не притронувшись к своему врагу. — Оглядывайся, Панк, оглядывайся, — хохочет он. Эмброус мечется, как раненный в задницу носорог. Его швыряет от стены к стене, он пинает стоящий на его пути стул, а потом падает в кресло и закрывает руками лицо. — Все в порядке, бро? — Роман подходит тихо, почти неслышно. Дин чуть задирает голову и смотрит на Рэйнса, в темные глаза того и отрицательно мотает головой. У него давно не все в порядке, да и когда вообще оно было в порядке? Роман протягивает ему стакан с водой, на ладони другой руки лежит таблетка. — Поможет уснуть, Сет дал. Эмброус лишь кивает на это и съедает лекарство без лишних вопросов. Роман и Сет давно и зорко следят за тем, чтобы Эмброус не поехал своей головушкой окончательно. Как только личные демоны Дина одолевают его, парни тут же глушат приступы снотворным. Дин опасен прежде всего для себя, они не хотят, чтобы он покалечился сам и покалечил кого-то рядом с собой. Роман помогает Дину дойти до постели и, как только Эмброус вырубается, Рэйнс уходит в свой номер. — Принял? — спрашивает Сет, вышедший только что из душа. — Да. Уже уснул. Роллинс забирается под одеяло, он почти спит, когда Роман присоединяется к нему после ванны. Рэйнс целомудренно целует любовника в щеку и подгребает того ближе к себе. Роман любит засыпать в обнимку. Утро выдаётся на редкость паршивое. Дождь хлещет по стеклу и его шум раздражающе громкий. Дин вылезает из-под одеяла и плетётся в душевую. Голова, как ни странно, не болит. Хотя после приступов, что его одолевают, и таблеток, которыми пичкают его друзья, утром он, обычно, как варёный. Громко побарабанив в дверь Романа, здраво рассудив, что Сет там же, Эмброус заходит внутрь. У парней всегда есть ключи от номеров друг друга, мало ли что может произойти. — Подъём, принцессы, — Эмброус стаскивает с парочки одеяло. Роман приоткрывает глаза и внимательно смотрит на Дина. Он сквозь сон старается понять, какой тот сегодня и что тот может выкинуть за финт. Но Эмброус в полном порядке, если о нем вообще можно такое сказать. Сет материт его на чем свет стоит, но поднимается, потянувшись всем своим телом. — Фу, прикройся, — ржёт Дин и швыряет в него пижамными штанами. Да, ему определенно сегодня лучше. Сет и Роман обмениваются взглядами и улыбаются. Дин спокоен, весел и жизнерадостен в его понимании того, как можно этой самой жизни радоваться. — Хочешь, я отведу тебя в МакДональс? — спрашивает Роман. — Да, папочка, — Эмброус уже шарится в поисках еды в рюкзаке Сета. — Эй, оставь мне хоть что-нибудь в дорогу. — Тут пара шоколадок, я куплю тебе еще, — довольно тянет Эмброус, раскрывая одну из них. — Роман, забери его уже в Мак, он сожрёт все мои сладости. Рэйнс отвешивает Дину подзатыльник и выталкивает из своего номера. — Ты как солдат, одеваешься за несколько минут, — ржёт Эмброус, доедая шоколадку. — Сет любит собираться в одиночестве. Говорит, что я мешаю ему сосредотачиваться и он обязательно что-нибудь забывает и приходится возвращаться. На ресепшене они узнают, где ближайший фаст-фуд и отправляются туда. Время раннее, но макзавтрак уже закончился. Дин радостно уплетает свои бургеры, пока в помещение не заходит Панк. Он выглядит помятым, губа, естественно, за ночь не зажила и Эмброусу ужасно хочется сковырнуть болячку, чтобы вновь пошла кровь. Роман подходит к кассе и просит бумажный пакет. Он сгребает оставшуюся еду в него и пытается увести Дина. Рэйнс физически чувствует, как изменилось настроение друга. — Мне всегда казалось, что это ты, Эмброус, прихвостень, шакал этих двоих. Но, оказывается, что тут все обстоит наоборот. Дин почти срывается, но Рэйнс его удерживает, шепча ему, что тот расквитается с ним позже, на ринге. А потом поворачивается к Панку. — Зря ты его провоцируешь. Однажды меня и Сета не окажется рядом, чтобы спасти твою шкуру. Дин тяжело дышит и Роман понимает, что да, пора уводить их бешеного друга. Возможно, Сет придумает, как успокоить вновь разошедшегося Эмброуса. Шоу проходит очень хорошо, но Дин недоволен. По сценарию следующего выступления он должен проиграть СМ Панку и это его злит. Сам же Панк ходит довольный, разве что только не светится от удовольствия. — Не хочу, — шепчет Дин. Он повторяет это вновь и вновь. Его мотает по закулисным помещениям, он избивает стены, двери, мебель, швыряется вещами и старается сделать так, чтобы никого не встретить в коридоре, ибо понимает, что сейчас не сможет сдержать свою ярость. Ненависть к Панку похожа на сексуальное влечение в средней школе. Когда ты понимаешь, что девочка тебе нравится, но ей не нравишься ты и, что бы ты не делал, она всё равно не обратит на тебя внимания. И тогда на место глупого обожания приходит не менее глупая злоба. Эмброус останавливается около очередной стены и тупо на нее смотрит. В его голове сотни, тысячи мыслей, сменяют друг друга в доли секунды. Дин, словно большая, хищная птица, склоняет голову чуть на бок и улыбка медленно расползается по его лицу. Да, секс именно то, что ему надо. Ему надо трахнуть Панка, чтобы вновь обрести то равновесие в своем мире, что пошатнулось благодаря этому ублюдку. Дин разворачивается и идёт в раздевалку. Ему важно найти Панка. Он должен, просто обязан утолить свой голод, привести себя в чувство. В рюкзаке он находит мазь, берёт бинты, которыми обматывает руки перед шоу, ножницы и маркер. Да, маркер ему жизненно необходим. Панка он находит в его собственной раздевалке. Тот большая, даже, наверное, слишком большая звезда. Но Дина это не останавливает. Он хочет, хочет раз и навсегда положить конец своему безумию, что в нём вызывает этот парень. Дин хочет доминировать, он всегда доминирует, и никто его не заставит прогнуться. Только по сценарию. Он закрывает за собой дверь, запирает её и смотрит на Панка. Тот стоит, скрестив на груди руки. Он ждёт, что будет дальше. Этот парень уверен, что Эмброус не переступит черту, что он никогда не сделает то, что может повлечь за собой большие неприятности для руководства и, в частности, для самого Дина. Но Эмброус, не сбавляя хода, бьёт Панка по лицу. Он бьет его по печени, а потом, со всей своей дури, ударяет в солнечное сплетение. — Мне не нужна помощь, чтобы уложить тебя, Панк, — тот лежит у его ног, свернувшись в клубок, держась за свою грудь и пытаясь вдохнуть как можно больше кислорода, не причинив при этом себе боли. Дин хватает Панка за волосы и заставляет взглянуть на себя. Эмброус склонился над ним и внимательно рассматривает лицо. Да, он действительно хочет этого мужика, и он должен его получить. Руки Панка Дин связывает своими бинтами. Как насмешка, Дин рисует на них кресты. — Так намного лучше, — довольно тянет Эмброус, рассматривая свою жертву с каким-то гастрономическим интересом, и Панка передёргивает от этого взгляда. — Что ты собрался делать? — хрипит он. — То, что надо было сделать уже давно. Ты будешь доволен, — улыбается Эмброус, и до Панка доходит, что Роман и Сет были правы. Что Дин совершенно неуравновешен, и когда эти двое были рядом, когда они останавливали своего лунатика, тем самым они защищали не Дина, они защищали окружающих. Дин разрезает плотные трусы, в которых выступает Панк. Он отшвыривает ненужную ткань и любуется на бледные ягодицы. — Ты собрался меня отшлепать? – Панк не знает, чего ему ждать, и от этого становится страшно. Тут можно орать сколько угодно, но никто не придёт. Его раздевалка далеко ото всех, да и за шумом разбираемого ринга сейчас вряд ли кто-то услышит его вопли. Дин опускается позади него и хватает за одну из ягодиц. Он сжимает руку с силой, пока не видит, как морщится от боли лицо его недруга. — Я собрался тебя трахнуть, — улыбается Дин, и достает из кармана мазь. Он выдавливает себе на пальцы совсем чуть-чуть и растирает ее по промежности будущего любовника. Панк дёргается и наконец-то решает, что ему пора вырываться из этого места. Он пытается встать на ноги, пнуть Дина пяткой, как-нибудь освободить руки и вообще, как он мог дать себя связать? Но Эмброус не церемонится с ним, он встает и пинает ногой под ребра. — Тебя предупреждали, — улыбается Дин. — Много раз предупреждали, чтобы ты не играл с огнём. Не играл со мной. Он вновь приседает рядом с тяжело дышащим Панком и разминает дырку того, выдавив еще мази на свои пальцы. Панк сжался и не пускает его, но Эмброусу всё равно. Он сминает сопротивление мышц, проталкиваясь сразу двумя пальцами. Ему всё равно, что он ковыряется в заднице другого мужика. Определенно всё равно. Да и Панк всегда был чистюлей, глядишь и не изгваздается. Член Дина с каждой минутой все тяжелее и тяжелее, уже больно упирается в молнию на его штанах, показывая свои очертания сквозь ткань. — Надо было сразу тебя выебать, когда ты только начал зарываться, — Дин больно дёргает свободной рукой Панка за волосы и жадно целует приоткрытые в немом крике и искривленные болью, губы. Он сосет язык Панка, кусает его рот и стонет так сладко, с таким удовольствием, что Панк невольно подается вперед, стараясь продлить поцелуй. — Будешь моей шлюхой? — ласково шепчет ему на ухо Дин. Он вытаскивает пальцы из задницы и расстёгивает свои штаны. Член стоит, набухшая головка вся сочится смазкой и Панк замирает, в ожидании, в предвкушении и страхе от того, что сейчас его выебут. Дин, без церемоний, приподнимает его, ставя на колени. Он хлопает Панка по внутренней стороне бедер, заставляя шире развести ноги. Одной рукой он направляет свой член в разработанную, но всё еще узкую дырку, а второй хватает любовника за волосы. — Не ори только, — шепчет ему Дин. — Ты же не хочешь, чтобы сюда сбежалась половина ростера? Эмброус издает какой-то хмыкающий звук, напоминающий Панку смешок, а потом вставляет. Давит с силой на мышцы, заставляя принять себя, и медленно начинает раскачиваться. Он не хочет порвать Панку задницу, не хочет причинять тому лишнюю боль. Хотя, почему-то Эмброусу кажется, что тут он не ошибется — Панку боль нравится. Он входит почти полностью. Его член распирает задницу Панка и Дину нравится, как это выглядит. Он разглядывает дырку любовника, как та натянута вокруг его члена, и это невероятно красивое зрелище, по мнению Эмброуса. Он тянется к своему карману и достает телефон. Ему подарили новый смартфон, на нём хорошая камера, но Дин еще ни разу не делал им фото. И сейчас, кажется, пришла пора это исправить. Он фотографирует свой член в заднице Панка и это невероятно заводит. Дальше Эмброус начинает сильные, уверенные движения. Он дерёт Панка, как продажную девку, он вставляет резко, и резко же выходит из его задницы, даже не оставляя внутри головку. Дырка не успевает закрыться и с жадным хлюпаньем принимает Дина обратно в себя. Эмброус стонет, он наслаждается всем тем, что ему предоставляет это тело. Его невероятно сносит от звуков, что издают их тела, от тихого скулежа любовника под ним и узости этой задницы. Дину кажется, что ему еще никогда в жизни не было так хорошо. Он спускает, по его мнению, слишком быстро и отваливается в сторону. Панк падает на бок, колени его дрожат, а все тело покрыла испарина. Дин смотрит своими внимательными глазами, сумасшествие в них никуда не делось и Панк понимает, что это еще не все. И да, это действительно не всё, потому что Эмброус замечает, что у Панка стояк и тот еще не кончил. Его губы расплываются в змеиной усмешке, Эмброус подползает ближе. Он почти мурлыкает, когда видит, как Панк тянется своими связанными руками к своему члену. Он почти рычит от разочарования, что не может возбудиться снова, еще раз вставив в эту замечательную дырку. И Дин не придумывает ничего лучше, как вогнать в закрывающийся вход сразу четыре пальца. Панк вскрикивает и сильнее, быстрее начинает двигать по своему члену. Руки связаны и дрочить ужасно неудобно, но то, как пальцы Дина шуруют в его заднице, как они правильно давят на простату, все это заставляет Панка кончить. Да так бурно, как раньше не было. Дин облизывает его живот, собирая капли спермы своим языком и довольно причмокивает, когда слизывает последнюю каплю. Он поднимается на ноги, заправляет свой член обратно в трусы, застёгивая брюки. — Ножницы, — хмыкает Эмброус и кладет их рядом с руками Панка. — Увидимся. И он уходит, оставляя любовника вытраханым, голым, со связанными руками. Дина совершенно не волнует, что кто-нибудь может зайти тому в раздевалку. Роман и Сет взволнованно смотрят на друга, когда тот, наконец-то, появляется в дверях общей раздевалки. — Ты где был? Мы волновались, — Сет внимательно разглядывает Эмброуса и с удивлением понимает, что тот только что трахался, слишком уж шкодливая у него физиономия. — Кто? — сипло вопрошает Роллинс и мечтает о том, чтобы его мысли на сей счет были ошибочны. — Ты же не сделал того, о чем будешь потом жалеть? — Роман кладет руку Сету на плечо и чуть сжимает в немой поддержке, продолжая внимательно смотреть на Дина. — Я не пожалею об этом, — Дин довольно скалится и хватает свои вещи. — Пошли, автобус еще не ушел? И парням ничего не осталось, как последовать за ним, надеясь, что то, что натворил сегодня Дин, не аукнется им в будущем.