Black/fem!White collection

— Незуми, а можно мне прийти на твоё выступление? Крыс удивлённо вскинул бровь — одну, и притом весьма артистически, — и выразительно посмотрел на девушку. — Зачем? — фыркнул он. — Неужели захотелось отдохнуть от ежедневной рутины? Прости, но в этом богом забытом месте вряд ли найдётся хоть одно достойное Вашего Величества развлечение. Кроме того, Вы же совершенно не знаете Шекспира! — Незуми! — возмущённо буркнула Шион. — Прекрати издеваться! — А я абсолютно серьёзен. Зачем ты хочешь прийти на мой концерт? — Ну, ты хороший актёр… — немного смущённо начала она. — В Западном Квартале ты очень знаменит, а Рикига-сан так и вовсе является твоим фанатом. — Являлся, — поправил Крыс. — Не перебивай! Я просто подумала, что будет упущением ни разу не побывать на твоём концерте. «А ещё мне очень давно хочется увидеть твою игру на сцене. Посмотреть на тебя с другой стороны. Увидеть, как ты перевоплощаешься в кого-то иного. Уверена, это захватывающе». — Нет, — в голосе и взгляде Незуми проскользнуло что-то жёсткое. — Даже не думай. И чтобы больше я от тебя подобных просьб не слышал, ясно? — Но почему? — растерялась Шион. — Потому что ты будешь там только мешать, — отрезал Крыс. — К тому же, тамошние зрители — настоящие чудища. Сожрут тебя живьём и не заметят. — Но я могу пойти с Рикигой-саном! Или с Инукаши… — Хватит! — рявкнул Незуми, схватив Шион за плечо и встряхнув. Алые глаза посмотрели на него с искренним непониманием и обидой. Парень выдохнул и разжал пальцы. — Шион, — добавил он уже мягче. — Лучше будет, если ты не станешь ходить на моё выступление. Поняла? — Да. Девушка понуро вышла из комнаты, до боли напоминая побитого котёнка. Незуми вздохнул. За этой принцессой глаз да глаз нужен. Иначе она, совершенно ничего не знающая и не умеющая, обязательно попадёт в какую-нибудь передрягу. …И всё-таки он снова обидел её. Всякий раз от такого самому становится неприятно на душе. *** — Шион ты очень усердно работала. Уже достаточно на сегодня, отдохни. Я приготовил кофе — хороший, из Шестой Зоны. А ещё у меня есть печенье. Правда, слегка зачерствевшее…, но от этого, уверяю тебя, оно не менее вкусное. Шион обернулась: Рикига звал её с подносом в руке. Чёрный кофе — наверняка высшего сорта — наполнил комнату густым ароматом. Девушка улыбнулась: хоть она и предпочла бы горячий шоколад, но не стала возражать. Кофе и печенье и так трудно было добыть в Западном Квартале. — Нанять тебя — лучшее в моей жизни решение, — сказал Рикига, с умилением наблюдая за Шион, которая задумчиво макала в чашку печенье. — Ты всем занимаешься, от разбора моих счетов до уборки в комнате. Такую работницу тяжело найти. — Разве что телохранитель из меня вряд ли выйдет, — усмехнулась девушка, вновь погружаясь в свои мысли. — Нет-нет, такую опасную работу я бы тебе никогда не дал. Она куда больше подходит одному третьесортному актеришке. — Вы о Незуми? За что же Вы с Инукаши его так не любите? — Его никто во всём Западном Квартале не любит. Просто он хитрый, коварный мошенник и ублюдок, — презрительно процедил Рикига. — Стоит потерять бдительность, как он выпьет из тебя всю кровь и обглодает кости, да ещё и посмеётся над останками… впрочем, не буду портить тебе настроение. Ты пей, а то кофе остынет. — Ой, простите… Спасибо большое! Давно не пила такую вкуснятину. — Вижу, тяжело тебе приходится, — сочувственно произнес Рикига. — Если хочешь, можешь остаться здесь. Я только рад буду приютить тебя у себя. Эх, иногда мне хотелось бы, чтобы ты была моей дочерью… — мужчина вздохнул и, спохватившись, продолжил, — у тебя здесь будет куда более достойная жизнь, чем с Евой. — Нет, спасибо… — покачала головой Шион. — Я откажусь. Рикига вздохнул. — Я тебя иногда совсем не понимаю. Что ты находишь в Незуми? В этом бесчувственном, хладнокровном, бессердечном… — Он не такой, — возразила девушка. — Ну, вернее, он умеет быть и добрым. Если бы он был бессердечным, он б не спас меня. И не заботился бы обо мне. — Так он относится только к тебе. Для остальных он всё тот же хитрый Крыс. — Но даже если он добр только ко мне, это значит, что он может быть добрым и к другим людям! — с непоколебимой уверенностью заявила Шион. — А значит, он вовсе не плохой! Как и вы с Инукаши! Рикига замялся. — Ладно, не будем об этом… — выдавил он после недолгой заминки. — Если ты хочешь жить с Незуми, я не вправе возразить, но… Разве тебе ничего не надо? Продукты там или хорошая одежда? Я сделаю все, что в моих силах, только попроси. — Нет, правда, мне ничего не надо… хотя… — Что? Что именно тебе нужно? — затараторил Рикига. — Я бы хотела сходить на выступление Незуми, — немного печально произнесла Шион. — Ну, через два дня как раз будет концерт. Достать билеты для меня не проблема. Менеджер — мой старый друг; к тому же, — тут мужчина неловко кашлянул, — концерт Евы действительно стоит того, чтобы его посмотреть. — Вот только Незуми запретил мне приходить на него, — сникла девушка. — И я до сих пор не понимаю, почему. — Что? — удивился Рикига. — Да как он вообще посмел? Хоть он и знаменитость, этого я терпеть не могу. — Ну, он сказал, что зрители могут быть опасны… — Если с тобой пойду я, то ничего не случится, — заверил её мужчина. — Никто не посмеет и пальцем тебя тронуть. — Но ведь Незуми… — Я возьму билеты на задний ряд. Слышимость там, конечно, похуже, но оттуда он не сможет тебя увидеть. Ты согласна на такой вариант? Глаза Шион загорелись. — Тогда можно будет взять с собой Инукаши? — Эту шавку? Зачем? — удивлённо спросил Рикига. — Она — моя единственная подруга во всём Западном Квартале. Ей нравится слушать пение Незуми, и я думаю, так я смогу отблагодарить её за всё, что она для меня здесь сделала. — Тебе бы лучше было завести достойных друзей… — пробормотал мужчина. — Хотя мне всё равно не удастся тебя отговорить. Я возьму тебя и Инукаши. — Спасибо, Рикига-сан! — в порыве благодарности Шион крепко обняла его своими худенькими руками. Мужчина тяжело вздохнул. Просьбам этой девушки, так поразительно похожей на Каран, он никогда не смог бы отказать. *** Незуми обвёл взглядом зрительный зал. Софиты горели ровно, ярко, слегка слепили и освещали сцену — как обычно. Театр был забит полностью — как, впрочем, и всегда. На первых рядах сидели богатенькие толстосумы, похотливые ублюдки, готовые отдать кучу денег лишь для того, чтобы сидеть к Еве поближе, — как и всегда. И цветы — много, много букетов. Лилии, розы, астры, хризантемы. Ничего нового. Всё было так, как обычно, — но в этот раз почему-то чего-то не хватало. Непривычное ощущение. Незуми чувствовал себя неуютно, но не мог понять, из-за чего, и это здорово угнетало. Менеджер за кулисами дал сигнал к началу. Негромко прочистив горло, парень поднял голову и хотел уже было начать петь, как вдруг едва не подавился воздухом. На верхних рядах белела слишком знакомая копна волос. Наверное, Шион наивно думала, что на задних рядах её не будет видно; но, во-первых, у Крыса было идеальное зрение, а во-вторых, белые, разве что не светящиеся волосы выделялись слишком ярко даже в полутьме. Незуми готов был наплевать на выступление и подняться на верхние ярусы, чтобы схватить Шион оттащить домой за шкирку. Она что, и вправду не думает о последствиях?! А если кто-то из зрителей тронет её? Одно дело — идти до Рикиги или же до Инукаши, там путь знакомый, и шавки Собачницы приглядывают за этой несносной принцессой, а здесь — сточная яма Западного Квартала, сборище самых богатых, а значит — самых беспринципных людей этой клоаки… Собачница сидела рядом с Шион — и, заметив, куда направлен взгляд Крыса, криво ухмыльнулась. У парня едва не дёрнулся глаз, и только актёрский опыт помог сдержать порыв. Ну да, по крайней мере, Шион под защитой, а догадаться, кто обеспечил их билетами, не составляло особого труда. Из-за кулис послышалось шиканье. Незуми посмотрел наверх и стиснул зубы. Однако вместе с чувством раздражения на девушку совершенно неожиданно пришло чувство спокойствия. Ощущение нехватки, мучавшее Крыса перед началом представления, исчезло. Неужели ему не хватало именно… Пора было начинать выступление — и актёр, решив больше не задумываться над этим, запел. Как только первые ноты прозвенели в воздухе, люди замолчали моментально, и голос Евы стал слышен в каждом уголке зала. Очередной концерт, один из многих, рутина — песня для Незуми была всего лишь способом заработать на собственных талантах. По-настоящему красивый голос легко выменивался на звонкую монету; так можно было жить и выживать — проще, легче и лучше. Но сейчас, когда на него с восхищением смотрели каре-алые глаза, хотелось по-настоящему вложить душу в то, что он делал. И он пел — с лёгкой полуулыбкой, вдохновенно, легко, песня за песней, и чужой сияющий взгляд был ценнее всех денег и цветов, что лежали у его ног сейчас и когда-либо. Потом, после окончания, менеджер скажет, что этот концерт был «просто бомбой», передаст гонорар (чуть больше, чем обычно) и уйдёт пересчитывать барыши ещё раз. Потом Незуми переоденется, найдёт Шион возле гримёрки и хорошенько отчитает. Вернее, попытается отчитать, потому как она сразу же бросится к нему и начнёт восторженно щебетать о том, насколько же здорово он поёт и как сильно она хочет уметь так же. И её лицо будет в этот момент настолько трогательным, что Крыс растает. Потом они вместе пойдут домой, оставив ворчащего Рикигу и усмехающуюся Инукаши, купят по дороге съестного и устроят что-то вроде пиршества… Но это всё потом. А пока есть только песня, в которую вложено всё самое светлое, что только есть в прогнившем насквозь Незуми, и взгляд настолько яркий, что способен даже пробиться сквозь эту гниль. И это, думает Незуми, действительно прекрасно.