Спасибо, Эрен

Ривай сидел в своем кабинете и разбирал какие-то бумажки. За ним всегда было безумно интересно наблюдать. Никогда не ожидаешь, какая эмоция на лице появится следующей. То он очень серьезен и видно тонкую складку на лбу, то расслаблен и задумчив, то видишь в его взгляде какой-то интерес к работе, то он внезапно пропадает и капрал просто сидит и думает о чем-то своём. Никогда не догадаешься, что у него на уме. Я могу вечно наблюдать за его руками. Наверное, самое красивое в мужчине – это глаза и руки. Тонкие запястья, длинные аристократические пальцы, аккуратные ногти и слегка заметные вены на тыльной стороне рук всегда завораживали меня. О, я готов всё отдать, лишь бы прикоснуться к ним и почувствовать грубую, но в то же время такую нежную и теплую кожу. Про глаза можно говорить бесконечно долго, потому что они у Ривая просто удивительные. Они могут быть и тёмно-серыми, как ртуть, и серебристыми с голубым оттенком, и блеклыми, и такими светлыми. Его взгляд, его движения и характер... Этот человек настолько потрясающий, что лучше бы вам увидеть его самим. А его шея! О, боги, эти ключицы, эта пульсирующая венка, которая появляется, когда Вы волнуетесь или нервничаете... Капрал, Вы меня с ума сведете. Точнее, уже свели. Всё. Я попал в бездонную пропасть, из которой выбраться уже не смогу. Ривай замечает мой сверлящий взгляд, отрывается от своей работы и медленно поднимает голову. Его волосы падают на лицо, и он отодвигает их руками, чтобы лучше видеть меня. - Что-то не так? – вдруг спрашивает капрал. Все не так. Это неправильно - быть таким завораживающе прекрасным. - Да. Вы безумно красивый. – откровенно говорю я. А что скрывать? Пусть знает, как я к нему отношусь. У мужчины поднимается левая бровь от удивления. - Красивый? - Очень. - Ах ты, чертёнок, - говорит он, медленно подходя ко мне и садясь рядом на диван. - И не стыдно тебе? - Нет, а чего стыдиться? - Он ведь и вправду настолько восхитительный, что молчать уже нет сил. Ривай медленно приближается ко мне, и сердце летит куда-то в пятки, а на щеках появляется еле заметный румянец. Я зажмуриваю глаза, потому что не знаю, чего ожидать: он ведь и ударить может, и за волосы потрепать. Но он только мягко коснулся подушечкой пальца кончика носа и посмотрел с такой нежностью в глазах, как на маленького котенка. - Ты первый, кто мне такое сказал. Спасибо, Эрен. Ривай улыбается.