without you i'll never make it out alive

Такое впечатление, что его поглощала темнота. Засасывала в себя, и он это ненавидел. Ненавидел то, что при каждом погружении восходила высокая стена, находившаяся прямо между ним и человеком, которого он всем своим естеством любил больше всего на свете: душой, телом, сердцем, даже своими непутевыми ногами. Гарри никогда и никому не говорил о том, что на самом деле чувствует глубоко внутри себя. Да, он много раз говорил некоторым людям о своей неловкости к чему-либо, или же о своей раздраженности, но вот о своих настоящих чувствах... Нет. Именно по этому он сейчас сидит здесь, в этой темной комнате, весь потерянный и тонущий в дорогом ликере совместно с отчаянием и печалью и ручкой в руках, которая оставила слишком много чернил на его тонких, красивых пальцах. Он тонет в этой темноте со жгучими на впалых щеках слезами и искренне написанными на листке бумаги словами, которые он так сильно хотел произнести, но ему никогда не разрешали. И, возможно, все это не было бы таким печальным, если бы Гарри не боялся говорить вслух о своих чувствах и мыслях. Знаете, это словно тюремная клетка, которая полностью блокирует его... Он может кричать, вопить, умолять выпустить его, но все бесполезно... Он не способен убежать отсюда, и никто не сможет его спасти... никто не сможет его освободить, ведь он пойман в самую лучшую ловушку на свете. Поэтому он пишет, пишет и заглушает свою печаль этим противным, горько-сладким алкоголем. Гарри понятия не имеет, как такой напиток оказался у него во рту, но, как ни странно, ликер очень сильно заглушает боль, поэтому у парня просто не оставалось выбора. В такие моменты ему хорошо и спокойно, ведь время застыло и все вещи, наконец-то, стали иметь смысл, вот только врать он себе умел всегда: его любовь к Луи уже давно не имеет никакого смысла и, как бы он не старался, ничего уже никогда не прояснится. Хотя, возможно, все, что случилось - должно было случиться, а все, что происходит сейчас – на самом деле начертано ему судьбой, вот только вы можете назвать его лгуном, если он скажет, что ему это нравилось и что он с этим смирился. Парень пересмотрел слишком много фильмов и встретил в своей жизни слишком много жалких парочек, чтобы теперь понять, что то, что происходит у них с Луи в отношениях, не есть хорошо. То есть... совсем не хорошо. Но... иногда, если он закроет свои глаза и немножко помечтает, то сможет представить, что все в порядке. Что все будет в порядке, ведь без шатена он никак не может представить своей жизни. И это чистая правда. Луи словно его собственное солнышко... или же цвет, которые оживляют луг и придают ему еще большую красоту, чистоту и правильность. Луи – это жизнь. В их проблеме не виноваты звезды, которые специально привели кудрявого к шатену … И не облака, которые поставили преграду на этом пути…. И это даже не вина вселенной, нет. Вся вина в некоторых людях, которые не хотят воспринимать их любовь так же искренне и открыто, как это делают другие. Ведь все, чего когда-либо желал и просил Гарри, это одну небольшую частичку сердца Луи… Всего лишь частичку. Любовь это словно… испытание. Ты начинаешь понимать, что тебе кто-то очень сильно нравится, и тебе… становится страшно. Страшно от того, что, возможно, ты все разрушишь. Или же еще хуже от того, что человек, к которому у тебя возникли чувства, не сможет полюбить тебя в ответ. Ты думаешь, думаешь об этом, а потом приходишь к мысли: «А что, собственно, я теряю?» и начинаешь действовать. Именно это и случилось с Гарри, когда он понял, что его сердце от нежности к Луи Томлинсону возросло в несколько тысяч раз. И возросло оно явно не в дружеском направлении. Кудрявый подумал: «О Боже, что подумает Луи, когда я ему все расскажу? Буду ли я нужен ему в том же смысле, в каком он нужен мне?» И как бы серьезна не была эта проблема, главная задача состояла в другом: им обоим нужно было осознать то, что им судьбой начертано быть вместе и что они совсем не могут друг без друга. Потому что история Луи и Гарри всегда была не нормальной (в хорошем смысле), всегда отличалась от других. Они с самого первого дня стали частичками друг друга. С самого того знаменательного концерта The Script, когда еще совершенно не были знакомы. И возможно… просто возможно, вкладывая всю свою душу и сердце в листки бумаги его жизни, он поймет. А после возьмет слепого человека за руку и откроет его глаза на совершенно другой мир. - Придет время, когда ты увидишь яркий свет в темноте, - смотря на строчки, мягко бормочет кудрявый себе под нос. – И тогда я узнаю… да, я узнаю, что буду готов. Вся его грудь и ноги трясутся, от чего он делает глубокий вдох и пытается расслабиться. Ему всегда было тяжело писать в нетрезвом состоянии, потому что организм слишком негативно реагирует на алкоголь, но… Гарри это нужно. Какой-то тусклый блеск привлекает его внимание, и, опуская взгляд на руку, парень видит на среднем пальце кольцо с топазом. То самое кольцо, которое пару дней назад ему подарил Луи. Оно красивое, разве нет? То, как оно сияет при свете дня… и как голубой цвет напоминает Гарри о глазах шатена и о всем его лице. Боже, да это кольцо так и кричит на всю комнату Луи, Луи, Луи. Потому что Луи везде. Свет такой же приятный и живой, как и сам парень… Словно комета рассекла ночное небо, озаряя все на своем пути восхитительной грацией и красотой. Именно поэтому Луи был кометой. Ведь комета намного значимей падающей звезды. Она словно… вечность. Словно безмолвное обещание вернуться. Ты не знаешь, какого числа именно это произойдет и в который час, но продолжаешь жить, потому что теперь у тебя есть надежда. Поэтому в один прекрасный день она возвращается. И тебе хватает всего лишь одного взгляда, чтобы понять, что ты можешь ей доверять, потому что она всегда возвращается. Потому что она всегда держит свои обещания. От своих непонятных мыслей кудрявый усмехается и начинает нежно улыбаться. Без Луи… Кем бы он стал без Луи? Потерянным. Безнадежным. Никем. Глубоко внутри он знает, что у него нет компаса, но Луи, будучи его собственной кометой, пролетит яркой вспышкой по ночному звездному небу, и тогда у кудрявого снова появится смысл в жизни. Тогда он снова оживет и пробудится. И сейчас за него, наверное, говорит пьяный Гарри про всю эту чепуху о лучшем мире… о мире, в котором есть счастье и любовь… но он доволен этим придуманным миром, потому что до тех пор, пока у него есть это место… пока у него есть Луи, какая еще опасная вещь сможет настигнуть его хрупкое сердце, которое слишком быстро и сильно смогло влюбиться в одного единственного человека? Но… все не так плохо, не правда ли? Снова опуская взгляд на свое кольцо, Гарри переворачивает страницу дневника и смотрит на слова, которые он написал очень много лет назад. Смотрит, читает, после чего закатывает глаза на некоторые строчки, которые ему жутко теперь не нравятся, но в целом радуется, что когда-то смог написать это. Потому что эти слова хоть и не доделанные, но такие правдивые и искренние. Такие живые и настоящие. - Навечно, - неожиданно произносит парень и хмурится, словно его только что стукнули по голове. Он застрял в своей вечности, и теперь ни как не может это исправить. Резко поднимаясь на ноги, Гарри достает с полки еще одну бутылку водки и с горла начинает пить, обжигая ею все свое и так больное горло. От алкоголя его начинает знобить, но он не останавливается, а просто выходит из темной комнаты, оставляя на столе свой полностью доступный и открытый дневник. В коридоре включен свет, который очень сильно ослепляет парня, уже привыкшего к полному мраку, и, пытаясь ровно ставить ноги и ни обо что не споткнуться, Гарри с полуоткрытыми глазами ищет нужную комнату. Подходя к очень знакомой двери и не сомневаясь, что это именно то место, которое он искал, кудрявый осторожно открывает ее и сразу же смотрит на большую кровать с белыми простынями, стоявшую почти посреди комнаты. Затем он ставит на пол, рядом с тумбочкой, бутылку алкоголя, слегка придерживая ее, чтобы она не упала, и аккуратно ложится в постель, прямо по другую сторону от своего солнца. Поправляя подушку и удобно подкладывая ее под голову, Гарри поворачивается на бок и с широко открытыми глазами смотрит на свою звездную ночь. Глаза шатена закрыты, ресницы слегка трепещут, губы приоткрыты, а дыхание ровное. От постоянного перекатывания с одного бока на другой его волосы стали слишком сильно растрепанными, но Гарри это нравится. Он этим наслаждается, потому что вот он – настоящий Луи. Луи, которым кудрявый так восхищается. - Эй, - говорит Гарри настолько мягко и тихо, насколько это возможно. – Ты проснулся? И хоть он знает, что Луи все так же крепко спит, его не останавливает спрашивать такие вопросы, потому что он надеется… и еще раз хочет увидеть, как сияет его собственное маленькое солнышко. Кудрявый вздыхает, протягивает свои холодные, бледные пальцы к его челке и осторожно убирает прядь волос, которая бессовестно лезет в глаза парню и явно мешает спать. Затем мягко докасается указательным и большим пальцем до его подбородка и пытается отогреть их. Отогреть свое сердце. Снова почувствовать тепло внутри. - Ты такой красивый, когда спишь, - в пустоту шепчет Гарри. Из-за парня у него перехватывает дыхание, и это невероятное чувство. Губы шатена сейчас цвета вишни, а щеки покраснели из-за высокой температуры в комнате. Во сне Луи всегда очень быстро согревается под одеялом, и Гарри это знает. Знает и хочет, чтобы все люди на планете ему завидовали. Ведь у него такой чудесный парень. Настолько чудесный, из-за чего иногда кудрявый чувствует, что совершенно недостоин быть с ним. Наверное, именно поэтому, он каждый день пытается стать лучше. - Я знаю, что ты спишь, - снова шепчет парень, пододвигаясь к Луи так, чтобы еще лучше видеть его красивое лицо. – Но… просто подумай о том, как встает солнце… Или же как оно садится, раскрашивая небо в розовый и оранжевый цвет. Ты словно… смесь всех этих цветов. Такой мягкий, и хрупкий, что мне просто хочется… заботиться и беречь тебя, понимаешь? Он абсолютно не имеет понятия, о чем вообще говорит, но это правильно… По крайней мере, ему так кажется. Ведь он такой глупый, и из-за алкоголя, затуманивший весь его разум, он не может контролировать свою речь. Начинает говорить медленней и… не понятней. Не понятней для других, но явно понятней для себя. С одной стороны он хочет, чтобы Луи открыл глаза, остановил его и обнял, а с другой он рад, что парень его не слышит. Что находится в своих мечтах, в своем спокойнейшем месте и не видит такого пьяного и глупого Гарри, который говорит какую-то ерунду и совершенно не знает, что делать дальше. - Твои глаза… сейчас я их не вижу, потому что они закрыты, конечно же, но… когда я их вижу, они делают такую невероятную вещь, что если ты счастлив, или же взволнован, жизнь словно… начинает сверкать новым светом… словно солнце восходит рано утром… Так потрясающе смотреть на то, как сильно ты влюблен во что-то. И мне очень хочется, чтобы ты сейчас проснулся, потому что я уже очень сильно соскучился по твоим волшебным глазам. Они такие голубые... Боже, они чертовски сильно голубые. И напоминают мне о небе. В такие моменты я чувствую себя открытым, свободным, потому что именно чистое небо дает мне силы сделать то, что я на самом деле хочу сделать; сказать то, что я на самом деле хочу сказать. Твои глаза – это чистое небо. Гарри прерывается и немного хихикает от надоедающей икоты, вызванной слишком большим количеством алкоголя, на что Луи тихо мычит и слегка ворочается, желая, наверное, проснуться. Кудрявый на несколько секунд замирает, но после того, как шатен снова крепко засыпает, выдыхает и снова продолжает говорить: - Так глупо говорить тебе все эти вещи, над которыми ты скорей всего бы посмеялся, но я никак не могу перестать думать о тебе. Моя луна. Мой рассвет. Мое все. Боже, где бы я сейчас был, если бы тебя не было рядом? Ведь ты словно моя галактика, словно звезды, которые ведут меня на протяжении последних четырех лет. Я бы давно сошел с ума без тебя. Кудрявый абсолютно ничего не успевает решить, как вот уже наклоняется вниз и прикасается губами ко его лбу. Он не двигается примерно десять секунд и удивляется, почему это действие до сих пор не потревожило спящего парня. - Не смотря на все трудности наших совместных лет, на людей, на все то, что пыталось нас разлучить, мы смогли справиться с этим, малыш, - слабая, но настоящая улыбка появляется на красивом лице, а слезы большими каплями скапливаются в уголках его зеленых глаз. Его голос на последнем слове срывается, и Гарри еле слышно начинает плакать. – Ты же знаешь, что в этом чертовом мире я сделаю ради тебя все что угодно; стану кем угодно… Теперь я готов сбежать и быть свободным. С тобой… всегда и только с тобой. - И, наверное, я самый глупый человек на планете… - всхлипывая, продолжает он. - … раз рискую всем тем, что у меня есть, но я люблю тебя… и ты просто не представляешь себе как. И мне бы очень хотелось, что бы ты смог увидеть каждую частичку моей души, которая так сильно любит тебя, но ты не можешь, и это разрывает меня на части. Гарри вздыхает и думает о том, что перед тем, как уснуть, он должен сказать еще одну важную вещь; вещь, которая так терзает его сердце, в то время как Луи мирно продолжает лежать рядом с ним на свое спине и тихо посапывать. - Луи, - прошептал кудрявый парень прямо тому в ушко. – Я бы хотел сказать тебе эти слова потом… когда ты проснешься, но я не смогу. Прошу, прости меня за это. Пододвигаясь еще ближе, он кладет ладошку на его щеку, а губами проводит по его скуле и шее. - Ты моя комета, Лу… мои звезды. И я надеюсь, что ты слышишь меня, даже тогда, когда находишься где-то там – в глубинах своих снов и фантазий. Ты для меня все, и я более чем уверен, что ты навсегда сдержишь свое несказанное мне вслух обещание. Сдержишь его, потому что оно с самого начала находится в твоем сердце. Оно – это ты… Гарри бы продолжал говорить свой пьяный, бессвязный бред хоть до утра, но бороться с сонливостью становилось все труднее и труднее, поэтому, положив голову на грудь шатена и обняв его одной рукой, он закрыл глаза, зная, что завтра его солнце снова будет сиять для него и что все будет хорошо.