В памяти мира

ФЛЭШБЭК. Его история началась с приюта. Кажется, больше ничего, кроме его обшарпанных стен, Нацу больше и не помнил. Это было его самое старое воспоминание из детства. Еще в те годы Драгнил был самым непослушным ребенком и постоянно шалил и нарывался на неприятности. Он был из тех самых детей, которых крайне трудно угомонить и которые, по природе своей, являются зачинателями. И обычно все ребята это поддерживали. Единственной серьезной проблемой была ворчливая старуха-воспитательница; она постоянно наказывала маленького проказника, лишая его всевозможных радостей. Например, могла отобрать игрушки, отстранить от общей игры или же вовсе выгнать на улицу. Его боязнь одиночества началась еще с тех пор. Когда он оставался совсем один. И хоть сейчас он делает вид, что, что бы ни случилось, с ним все нормально - это ложь. Оставшись один, он до сих пор испытывает в груди это странное чувство из детства. Чувство, уже вошедшее в привычку. В тот день было холодно. На улице уже не первый день шёл дождь и стук капель по стеклу стал вполне обыденным. Едва поднявшись с постели, дети уже спешили на завтрак, а на пути своем встречали Нацу, который проснувшись раньше всех и уже успев уронить горшок цветком, теперь сидел в углу. На мгновение мальчик заметил, что старуха отвернулась, и в глазах его промелькнула какая-то искорка. Тихонько встав со своего места он маленькими шагами направился к столу, чтобы улизнуть от неё, но в этот момент, дети заметившие его закричали: – Нацу! Нацу пришёл! Мальчик зашипел, призывая к тишине, и боязливо обернулся, но было уже поздно. Старушка, злобно ругаясь и ворча себе под нос, уже направлялась к нему. – Негодник! Что я тебе говорила? – она грубо взяла его под локоть и потащила обратно к углу. Он зажмурился, опасаясь её дальнейших действий, но старуха просто отвела его к скамейке, на которой он сидел прежде, и вновь второпях бросилась на кухню, снова что-то ворча. Вообще, она любила ворчать. Нацу редко видел её в хорошем настроении. Такое случалось, разве когда к ней приезжала племянница, чтобы ненадолго занять её место и посидеть с детьми. Та была действительно доброй девушкой, но в какое-то время и она перестала приходить. Никто не знал, что с ней стало, но после этого старуха стала ещё ворчливей. Нацу вернулся в угол, который уже по праву мог считать своим, и подперев ладонью щеку, принялся наблюдать за детьми. В его глазах отображалась лишь скука, смешанная с толикой печали. Он как-то равнодушно смотрел на развернувшуюся процессию или по крайней мере старался делать вид, что ему все равно. Он даже брезгливо отвернулся, когда его живот издал протяжный звук. Наконец, воспитательница сжалилась. Когда трапеза уже подходила к концу, она подошла к мальчишке и небрежно указала ему на свободное место, с уже остывшей похлебкой. Нацу подошел к блюдцу и понюхал содержимое. Пахло отвратно. Впрочем, как и всегда. Пожалуй, скупость на нормальные продукты была еще одним из минусов хозяйки детского дома. - Не буду, оно остыло, - сморщился Драгнил, отвернув нос. Он это делал скорее из вредности, должно быть ожидая, что старушка сжалится и даст ему более теплую порцию из все еще дымившейся кастрюли. Но желания его не сбылись. Старушка лишь молча пожала плечами, убирая последнюю тарелку из под его носа. - Э-э-э! - раздался разочарованный стон, но, увы, никак не помог мальчишке. Он взглядом проследил, как она унесла его порцию и скрылась за дверями кухни. Теперь, Нацу, кажется, пожалел о том, что отказался от того, что давали, и теперь вообще остался ни с чем. Впрочем, в глаза ему тут же бросилась все еще дымившаяся кастрюля, а шаги старушки уже отдалились достаточно далеко. Мальчик подошел ближе. Кастрюля стояла слишком высоко, чтобы он мог добраться до нее, но Нацу не стал отчаиваться и, пододвинув табурет, забрался на него. На лице появилась самодовольная ухмылка. Он уже потянул руки к кастрюле, когда не очень надежные ножки мебели стали качаться и он, потеряв равновесие, стал падать, захватив с собой посудину. В глазах все завертелось, а в следующий момент он почувствовал сильный удар об пол. Как бы то ни было, в этот момент его занимала не боль, а страх наказания, и он даже боялся открывать глаза, и когда наконец сделал это, то увидел перед собой разлитую кастрюлю, содержимое которой распределилось по поверхности пола, и старушку, которая уже была тут как тут. Когда она увидела беспорядок, устроенный Нацу, то сама еле удержалась на ногах. - Этот ребенок..! - видимо не находя слов от злости, выпалила она, и больше не говоря ничего, схватила его за ухо и с силой повела к двери. Выкинув мальчишку на улицу, она с силой захлопнула дверь, больше не сказав ничего. Нацу принялся ждать. Он надеялся, что хозяйка скоро остынет и впустит его, но время шло и этого не происходило. На улице все также не прекращаясь шел дождь и теперь только усиливался. Мальчик спрятался от него у самой двери, прижав ноги к груди и иногда слыша звуки, доносящееся из-за плотных стен. Он стучал, но никто не открывал, и кажется, никто и вовсе не обращал внимания на его зов. За дверью он простоял практически всю ночь, продрогши до самых костей. А потом ушел. Ушел так и не дождавшись помощи, и так и не узнав, что лишь утром обеспокоенная хозяйка приюта, как ошпаренная, выбежала из дома в его поисках. Но мальчика уже не было. Она искала его, звала и громко плакала, проклиная себя за то, что в делах совсем забыла про него. Но было уже поздно и помочь не мог никто. С того дня они попрощались навсегда. А вот жизнь Нацу, которую и до этого нельзя было назвать сладкой, превратилась в полнейший кошмар. Голод и холод, от которого сводило конечности, в первую же ночь заставили его понять, что ничего хорошего ему не светит. Шли дни. Ситуация вынуждала его питаться объедками и он даже хотел вернуться в приют, но уже не смог найти туда дорогу. Все это слишком затуманило его рассудок, и он уже буквально чувствовал, что просто не выдержит всего этого и умрет... Так бы и случилось, если бы один человек не вытащил его из этого болота. В тот день Нацу окончательно сдался. Его поиски не увенчались успехом и он почувствовал, что дальше жить уже не сможет. Он слишком устал, слишком замерз, все это было слишком сложно для него. Забившись в какой-то темный переулок, он просто закрыл глаза и заснул, решив для себя, что это конец. ...И именно в тот момент он услышал чей-то голос над своим ухом. Вокруг было темно и ничего не видно, но он отлично слышал слова, становившиеся все громче. Даже спустя годы он помнил их в точности, будто бы не прошло и дня. - Ты живой? Живой? Очнись? - голос этот принадлежал ребенку, который был вряд ли старше его. Драгнил хотел ответить, но сейчас так окоченел, что был не в силах даже пошевелиться, или как-то по иному подать знак, что он жив. Он чувствовал, что рядом с ним кто-то стоит, и всеми внутренними силами молил этого человека не уходить и не оставлять его. В один момент он почувствовал, как к его лицу прикоснулась рука, но почти тут же отпрянула. - Нет, похоже... - сказал мальчик и Нацу испугавшись, что тот вот-вот уйдет, практически открыл рот, издавая звук, когда вдруг почувствовал сильную пощечину на своем лице, от чего мгновенно подскочил и тяжело задышал. - Очнись! Очнись! - повторял мальчик, не обращая ни на что внимания, и вновь и вновь ударяя его. Сознание в этот момент будто возвращалось к Нацу. Он мог чувствовать. А эти шлепки были очень неприятны, так что даже в какой-то момент, непонятно откуда взявшиеся силы, позволили Нацу оттолкнуть мальчика, который уже чуть ли не плакал. Драгнил тут же с удивлением уставился на него. Первое что бросилось в глаза - внешность. Синие волосы и татуировка на глазу. Нацу еще никогда не видел такого и сейчас мальчик казался ему каким-то инопланетным созданием. - Слава Богу! Я уже было подумал, что ты умер... - смущенно опустил глаза он, видимо пытаясь скрыть свои чувства, но Нацу все равно заметил, как глаза того светились непонятной радостью. Тем не менее, и сам Драгнил находился в каком-то странном состоянии. Еще несколько минут назад он был так недалек от смерти и даже смирился с ней, а сейчас будто адреналин ударил ему в голову и он уже не чувствовал ни холода ни усталости. Он лишь сидел и смотрел по сторонам, пытаясь понять, как в его голову вообще могли прийти подобные мысли. Как вскоре выяснилось, мальчика звали Джерар. И в судьбе Нацу он играет далеко не последнюю роль. Он был другом, который спас его от смерти и именно он научил Нацу воровать. В тот момент жизнь Драгнила поделилась на "до" и "после". Он стал совершенно другим человеком. Стал тем, кто есть сейчас. Всего за пару недель, Нацу, кажется, научился всему. Он стал обманывать людей, воровать еду и вещи. Все это было необходимо для выживания, но уже тогда в Нацу стал зарождаться азарт. Ему было скорее интересно. Жили они под широким мостом в небольшом домике, который когда-то принадлежал лодочнику, но уже давно не использовался. Там было сухо и тепло, особенно в те моменты, когда им удавалось затопить печь. Джерар рассказывал, что раньше этого сделать практически не удавалось, но с тех пор, как появился Нацу, они живут в тепле практически всегда. Вообще, Джерар редко рассказывал о себе, да и они оба, кажется, старались не упоминать истории из своего прошлого. Никто не запрещал, но и не начинал заговаривать об этом. Но, как это обычно и бывает, однажды разговор дошел и до этого. Они сидели в том самом домике и молча смотрели на разгорающийся огонь. Нацу давно интересовала татуировка на глазу Джерара и он, не выдержав, спросил: - Откуда это у тебя? Так необычно... Мальчик поднял на него непонимающий взгляд, но потом заметив, куда тот смотрит, тяжело вздохнул. В его глазах промелькнула горечь, перемешанная с недоверием. Некоторое время он еще думал, после чего наконец ответил: - Напоминание о прошлом, - сухо ответил он и подбросил несколько веточек в костер, наблюдая за тем, как они медленно воспламеняются. Он молчал еще некоторое время, после чего продолжил. - Мои ...родители, - он с такой неохотой выговорил последнее слово, будто оно стоило ему больших усилий, - они увлекались подобными вещами... Все их тела были усыпаны этими рисунками... я не хотел, но они сделали и мне. Больше Джерар ничего не ответил и вновь уставился на огонь. Они просидели в молчании несколько минут. Нацу все раздумывал над тем, что только что сказал ему мальчик. Он еще никогда не слышал даже малую часть истории Джерара, несмотря на то, что они были рядом уже долгое время, но теперь мрачный занавес перед ним приоткрылся ... И все же ему хотелось большего. Он не переставал оглядываться на мальчишку и всматриваться в татуировку, которая так его интересовала. Джерар заметил это. Он еще долго сомневался, после чего не выдержал и спросил: - Ты действительно хочешь знать про меня? Нацу довольно нерешительно кивнул. - Да... А... что сейчас с твоими родителями? Неосознанно, но Драгнил уже пытался разузнать все о Джераре, вот только тот все еще не сильно доверял ему. Он не был тем, кто так легко мог рассказать о себе все. Он не был таким, как Нацу... И тем не менее, решил довериться ему. - Мои родители умерли, - как можно более бесчувственнее, будто его это не касалось, сказал он, - от передозировки наркотиками. После этих слов он посмотрел на Нацу и, увидев на его лице сожаление, ответил: - Можешь не беспокоиться об этом. Поверь, это были не лучшие времена моей жизни... Они постоянно ходили либо пьяные, либо под кайфом, а когда действие заканчивалось в поисках дозы могли и меня побить. Нацу слушал все это и понимал - не одному ему пришлось тяжело. Прежде он думал что то, что терпел он сам было ужасно, но и не задумывался над тем, что творилось вокруг. Он думал, что Джерар жалел его все это время. Нацу думал, что он был достоин этой жалости, но совсем не знал то, что пережил сам Джерар. А он тем временем продолжал, видимо, сильно углубившись в свой рассказ. - Родители не научили меня ничему, кроме того, как воровать, как определить богат ли человек, как найти поставщика.... Знаешь, я и сам в отчаянии чуть не стал таким же наркоманом, пока не понял, что хочу жить по другому... Я не хочу жить жизнью, которую они мне дали. Я хочу стать... Кем то более значимым... Когда Нацу вновь поднял взгляд на него, глаза того будто бы светились. Раньше Джерар не говорил подобных вещей, но теперь Нацу, кажется, понял, как многое держал в себе его друг. Однако, взгляд того вскоре остыл и снова стал обыденным. - В общем, оглядываясь в прошлое, я понимаю, что сейчас моя жизнь еще не так уж плоха, - заключил он, а Драгнил все еще так же пристально смотрел на него. Он еще надолго запомнил тот день. Запомнил то, как горели его глаза. Запомнил то чувство, когда он увидел в жизни Джерара какой-то иной смысл, помимо выживания. В тот момент он перенял его стремление. Он так же как и Джерар захотел большего, и мечта эта стала общей. Они мечтали о нормальной жизни, хорошем доме и хорошей еде. Но для всего этого нужны были деньги. А вот как добыть их другим образом, кроме как воровать, мальчишки и не представляли, поэтому стали воровать в два раза больше. Они оба стали отличными ворами и, кажется, даже завоевали определенную репутацию в городе, в котором жили. Их дела шли отлично, а цели приобретали все больший масштаб. Так продолжалось до тех пор, пока они не решили ограбить одного богача, оказавшегося в их городе совершенно случайно. Джерар несколько раз наблюдал за тем, как этот новый человек разбрасывался деньгами во все стороны. А это означало, что они у него есть. В эти дни Нацу стал замечать, насколько Джерар стал одержим этой целью. Все дни он сидел погрузившись в себя, пока однажды, вернувшись, не озвучил, что нашел его отель и даже снял номер рядом. Их денег в данный момент для этого было достаточно. Нацу был удивлен, но возражать не стал. В ту же ночь они отправились на дело и вполне законно проникли внутрь, так что не вызвали ни у кого и малейшего подозрения. Им повезло, что в то время как они пришли, в номере мужчины было пусто, как и на всем этаже. Мальчишки с виртуозной легкостью взломали замок и проникли внутрь. Там было темно и они простояли в остолбенении несколько секунд, решая что делать, пока практически одновременно не сорвались с мест, начиная обыскивать все, что было внутри. На пол летели опустошенные ящики и одежда, в которой могло быть хоть что-то. За этим делом они совершенно не замечали, как шло время. И сколько бы они не брали, не могли остановиться. Когда у двери послышался щелчок замка, было уже поздно. Свет в комнате включился, на мгновение ослепив присутствующих. Первое, что увидел Нацу - как расширились глаза мужчины, когда он увидел Джерара. Они еще стояли в остолбенении, не зная, что делать, а Драгнил в тени наблюдал за этой картиной, не решаясь произнести и звука. Гробовая тишина продолжалась до тек пор, пока мужчина не пришел в себя и не закричал: - Воры! Воры! Полицию! В этот же момент Джерар двинулся с места, и схватив Нацу под локоть, побежал внутрь номера, сам не зная куда. Остановившись, он сложил сумки на пол и открыл окно. Оттуда с огромной силой подул ледяной ветер. - Что ты собираешься делать? Обернувшись, Джерар увидел испуганные глаза Нацу. Но лишь улыбнулся ему. - Ты должен идти. Нацу посмотрел на окно, а потом снова на Джерара. Он уже чувствовал в этих словах что-то неладное, какой-то подвох, но все равно не мог ничего произнести. Тогда стал говорить Джерар. - Поторопись. Когда сюда заявится полиция, будет уже поздно. - А ты?.. - с сомнением спросил Нацу. - Обо мне уже все знают, так что, даже если убегу, нас найдут. Двоих, - как можно более убедительно сказал Джерар, но Нацу стоял смирно и будто бы ничего не слышал. Не хотел слышать. - Нет, стой, мы убежим вместе. - Поверь, на этот раз они все так просто не оставят. Это ведь не столь мелкое преступление, что мы совершали до этого... Но никакие слова на Нацу не действовали. Время все шло. Они услышали, как мужчина, боясь сам заходить в комнату и так никого и не дозвавшись, самолично побежал вниз. А это значило, что сюда вскоре придут. Джерар видел, что Нацу не собирается его слушать, но отчего-то не мог допустить того, чтобы их двоих поймали и уже слышал приближающиеся шаги. И сам не заметил, как вытолкнул Нацу в окно второго этажа. И когда в комнату забежали, он был уже один... Нацу упал прямо в мусорный контейнер, и должно быть, даже пары царапин не получил. Но его охватил такой шок, что на мгновение он кажется забыл, как дышать, и, широко раскрыв глаза, хватал губами воздух. Когда шок прошел, он понял, что произошло и, выбравшись, уставился наверх. Но никаких звуков и голосов там уже не было, а Нацу вновь стоял один посреди пустой улицы, как в те давние дни, когда он только попал сюда. С тех пор Нацу уже не слышал о Джераре.