Past to Future

Tinashe - The Leap Kieza - Hideaway (Original Mix)       Рука дрожит не в силах написать хоть какую-нибудь букву. А стоит ли? Зачем бередить старые раны? Вот именно! Зачем я все это делаю каждый день: вспоминаю твои глаза, улыбку, ощущение твоих рук вокруг меня, аромат, то, что до сих пор держит меня в этом мире. Все же собираю волю в кулак и, не без усилий, заставляю ручку выводить более или менее понятные символы. Письмо - все, на что я решилась. Письмо в прошлое… Пит соединяет меня с моим прошлым. Только он изменился, и когда желания убить меня пройдет неизвестно. Но мне хватает и его присутствия через двадцать метров, его силуэта в комнате за шторами. О большем я не смею и просить. Именно из-за меня он такой, из-за меня ненавидит меня же. Хотя, если подумать, это честно, ведь я играла с его чувствами. Но, так было не всегда, на Квартальной Бойне клубок чувств распутался, и все встало на места... Жаль, что поздно…  Было бы легче, если бы эта чертова любовь, так и не вырвалась из-за стены, что долго возводилась. Тело перестало трястись, можно начинать…

«Каждый день я просыпаюсь и живу с одной единственной мыслью: Может сегодня ты постучишь? Я знаю, что мы соседи, я знаю, что ты дома. Но ты ли это? Ты ли тот, кто спас меня, кто дал надежду на спасение? Или переродок побеждает в этой войне, Капитолий опять выигрывает? Вот этого я не знаю, но верю, что ты в любом случаи не сдашься. Верю, что тот мальчик с хлебом все еще борется.       Как там говорится? Надежда умирает последней. Хм, если она умрет, погибнет и человек, мы слишком хватаемся за жизнь, вот и она умирает последней. Только за что хвататься мне? За кого? За Прим, которой, больше не суждено стать настоящим врачом. За мать, которая бросила свою дочь второй раз – просто сломалась, не выдержала…опять. За Гейла, которого я не до конца простила, который предпочел Второй Дистрикт своему родному?! Все они - их больше нет в моей жизни. Есть только Ты! Пусть за двадцать метров... есть. Однако даже здесь есть "но". Ты не помнишь меня. Вернее, ты знаешь кто я, Китнисс Эвердин, да только в извращенном варианте. Ах, еще есть Хеймитч, вот и правда единственный человек, который со мной продолжает нянчиться. Наш ментор для меня стал нечто большим - вторым отцом. Кхм, ещё после первых Игр. Поэтому было бы эгоистично оставить его один на один с алкоголем, но он переживет. У него есть еще о ком позаботиться. Эти гуси стали отдушиной для нашего старика. И ты. В отличии от нас, вы общаетесь...       Почему все думали, что я сильная? Что я смогу стать символом, той треклятой революции? Я всегда знала, что не та, что не сильная. А еще знала, что терпела все это только ради тебя, и с мыслью, что ты сыграл бы эту роль лучше меня в сотни раз! Все ошиблись, я упала, но не разбилась, и бьюсь в предсмертной агонии. И вот темнота не наступает, не дарит свой покой и легкость. Решила, что я недостаточно настрадалась. А может, так и есть? Сколько я тебе причинила боли... Я не живу, а просто существую. Я пытаюсь согреть себя лишь добрыми воспоминаниями... и чуть ли не все о тебе! Наверное, ты не помнишь, а я да. Помню весенний день, когда только начали распускаться цветы, но тот цветок…Он стал твоим олицетворением для меня. Тогда мы с Прим выходили из школы, я заметила тебя и случайно встретилась с твоими глазами. Такие светлые, такие чистые, такие красивые глаза... Я смотрела на спасителя, который не дал мне умереть. В общем, я не выдержала и, смутившись, опустила взгляд вниз, на траву, в которой уже расцвел одуванчик. Такой, казалось бы, простой цветок, но который тоже помог нам выжить. А знаешь, если бы не ты, одуванчик так и остался бы не замеченным. Ты опять спас меня и мою семью. Ты всегда так делал. Наши разговоры в пещере на 74-ых, подбадривали меня, не давали сдаться. Хочу, что бы ты это знал – тогда-то и проскочила искра, которая жгла мое сердце, заставляя лед таять. Медленно и мучительно долго, но оно растаяло. Тогда боль становилась невыносимой. Например, когда твое сердце остановилось на арене 75-ых Игр, а в дистрикте 13 меня и вовсе не существовало, лишь оболочка. Я находилась в своей реальности, чуждой для нашего мира, будто летала в прострации. Но так легче было справляться с мыслью о том, что ты не со мной, что тебя забрали и пытали… из-за меня. Зачем я пишу все это? Не знаю. Я же говорила про хорошие... Тот поцелуй на пляже был настоящим, реальным. Вовсе не для камер, не игрой и фарсом. Знал ли ты это? Наверное, да. Ты, как никто другой видел меня насквозь. Может порой тебе казалось, что я незнакомка для тебя. И та жемчужина, что подарена тобой. Она до сих пор со мной, всегда со мной, она хранит частичку тебя у меня. Греет душу и будоражит мечты о том, что все еще будет хорошо, и рано ставить точку в нашей с тобой истории. Ты все еще помнишь меня, где-то глубоко внутри, но помнишь, помнишь все это, я верю.        Любовь – прекрасное чувство, только почему-то меня она убивает. Может, это же чувствовал ты, когда все наши признания друг другу в любви и поцелуи были попыткой выжить. Нет, не наши, а мои. Извини, что ты все это испытал! Знаю, что это ничего не исправит, но я должна попробовать. Мне не хватает твоего красноречия, поэтому пишу, так легче. В жизни я никогда не осмелюсь признаться и произнести эти слова вслух. Возможно, действиями доказать смогу, но не эти три слова. Да и выслушал бы ты меня, если решилась бы? Прочтешь ли ты это, когда увидишь белый конверт, или сразу выкинешь, не знаю… Но вновь надеюсь… Я не жалею, что напишу это, но если вдруг Happy end не для нас, то просто знай, что давно готова умереть. И смерть от руки любимого человека было бы самая лучшая. Странно? А что в нашей жизни было нормой?! Пит, без тебя я не вижу света, не вижу смысла жизни. Ты оставил меня в прошлом, ты мое все, ты моя жизнь! Почему прошлое, а не настоящие? Не могу утверждать, но Пит Мелларк, мальчик, который был влюблен в меня, который смог влюбить меня в себя, остался в прошлом. Я двигаюсь только с ним. И пока время для нас с ним остановилось. Сможешь ли ты снова завести эти часы? Превратить все в настоящие, где я буду знать, что нас ждет и будущие? Вернешь ли того, кому пишу все эти строки? Вернешь ли того, кому я посвящу эти три слова: Я Люблю Тебя! P.S. Ты обещал, что всегда будешь рядом. Вернись ко мне, если хоть что-то осталось.»

      Я не могу надеется на это. После всего у меня еще хватает смелости просить его об этом?! Зачем я вообще написала это? Зачем заставлять его читать мои переживания. Ответ прост: Хочу, чтобы знал, что люблю. А потом, быть может, придет и подарит мне столь сладостный покой, жаль, что перед этим с его уст сорвутся не те слова, что хочется услышать. Жаль, что услышу правду из его уст: « Ты лгунья, переродок…». Сомнения все еще одолевают меня, нужно ли ему все это знать? Сейчас Пит зажил нормальной жизнью… наверное. Все равно перечитываю свое послание и замечаю множество размывчатых следов от слез. Я плакала… Не помню, когда последний раз на моих щеках горели дорожки от слез, таких горячих и обжигающих. Тех, которые, когда я лежала в кровати, стекали по вискам и оставляли мокрые пятна на подушках. А под конец просто застывали на коже, охлаждая её. Такие же следы были и на листках. Из-за этого некоторые буквы расплылись, но прочитать можно. Это последний пунктик в моем списке вернуть моего мальчика с хлебом, моего одуванчика с радостными искорками в его бездонно-голубых омутах.       Сейчас или никогда. Складываю листы пополам и вкладываю письмо в конверт. Не теряя ни минуты, отправляюсь к его двери. Дело остается за малым, положить белоснежный сверток на порог. Подписывать нет смысла, и так догадается, кто это. Вдох, выдох…поднимаюсь по лестнице, внимательно следя за ногами, чтобы не упасть. Вдох, выдох…поднимаю глаза на дверь. Вдох, выдох…Он, будто смотрит мне в душу, все те же родные глаза. Неужели он? А если, нет. Не время, нельзя прыгать к нему на шею. Медленно сажусь на колени, кладу на половик перед дверью конверт, одно прошу «Прочти». Так же аккуратно и долго поднимаюсь, не смотрю в глаза, но чувствую взгляд на себе. Просто разворачиваюсь и ухожу. Теперь все зависит от него. Нужна ли ему поломанная игрушка? Остается лишь ждать, но перенесу ли я еще, не легче самой все сделать и воссоединиться с папой, с сестрой? Нет, теперь, когда я увидела его глаза, глаза моего Пита, когда почувствовала смесь запаха краски с корицей, это было бы крайне... нереально. Ведь возможно, он вновь рисует, вновь печет, вновь будет со мной… Может быть это письмо в прошлое поможет мне разорвать связь наших жизней с Играми окончательно и бесповоротно!