Рубиновые простыни

      Щелк.       Двадцать. Прошло уже двадцать дней с тех пор, как ты ворвалась в мою жизнь, как «Катрина», разрушив все до щепок. Без одного дня три недели я терплю рядом с собой твое присутствие, позволяю тебе говорить со мной, позволяю себе тебя слушать. Четыреста восемьдесят часов подряд ты без перерыва давишь на меня своими глупыми мыслями, жестокими прикосновениями и этими ужасными, отвратительными словами. А еще этот акцент. Гортанная «р», распевная «а», глухая «к», звенящая на всю комнату «л». Ненавижу. Как я устал тебя слушать.       Что тебе надо от меня? Почему ты не уходишь? Я, кажется, и так отдал уже все, что мог. Тебе удалось выпить всю мою кровь, впитать в себя всю энергию, которой у меня когда-то было через край. Ты забрала все, неужели тебе мало? Уйди, уйди, уйди. Прочь.       Щуришься. Нравится, когда оскорбляют? Да ты мазохистка. Прошлые так же с тобой поступали? Где они, кстати? Наверняка ты позаботилась о том, что единственное, о чем они помнят – это ты.       Не смотри на меня так. Ты была уверена, что я сдамся тебе, как они? Прикуси язык, милая. Я не тот, кем ты можешь завладеть. Забрать все – да, разрушить – да. Но я принадлежу только с е б е. Ты поняла?       О, знакомое выражение. Брови у переносицы, морщинка на носу, поджатые кроваво-красные губы. И взгляд. Тебя бы сожгли на костре, живи ты на пару веков раньше. Хотя ты и из пепла возродилась бы, да, тварь?       Ты не человек. И не животное. Я не знаю, кто ты. Может ли какое живое существо сравниться с тобой в жестокости. И не шипи. Ты ведь знаешь, что я говорю правду.       И выпей водки, в конце концов. Возьми стакан, вон тот, на столе.       Истеричка. Сядь и успокойся. Я бы ударил тебя, если бы мог. Воображаю, какое это удовольствие – видеть, как твоя голова поворачивается на сорок градусов, волосы прилипают ко лбу, а из уголка рта струится кровь. Сядь, дура. Не приближайся ко мне. Ты и так сделала достаточно. Но смеяться последним буду я, ясно?       Что это? Что это, там, у тебя в глазах? Неужели с т р а х? О, перестань, не прячься. Кто-то должен был это прекратить. Твой матриархат. Твою власть, которой ты сама себя наделила. Пора снять корону с твоей прекрасной головки. Да здравствует Король!       Заткнись. Замолчи, замолчи, замолчи. Недолго мне осталось терпеть твое общество, так что, будь добра, сделай так, чтобы эти последние секунды прошли как надо. Посмотри, какие чудесные простыни. Они ведь тебе нравились? Красные. Кровь тебе к лицу. Не беспокойся, я приберег их специально для тебя. Для особого случая.       Твое время почти истекло, милая… Тик-так. Нет-нет, молчи. Я не разрешал тебе говорить. И не надо умолять меня. Ты можешь встать на колени, но это ничего не изменит. Ничего.       Ответь только: почему я? Ты меня всего лишила. Я – ничтожество. Из-за тебя. Что мне делать? Что я буду делать? Посмотри. Кресло – то, чего я больше всего боялся. Ты же знала. Знала, черт тебя дери. За что?       Нет. Достаточно. Надо было думать раньше, прежде чем выбирать жертву. Или ты так привыкла к успеху, что думала, тебе подвластно все? Решила, что можешь судьбы вершить? Да кто ты такая.       Двадцать дней. Это будет твоя самая короткая жизнь.       Щелк.