Дневник нетипичного злодея

31 января, 2012 год 18:47 Самый банальный день. Проснулся под истеричный вопль и сразу же понял: Артур вернулся на базу. Что ж, его вопль я узнаю из тысячи… Я, в чём спал, в том и пошёл к нему, только накинув на плечи безразмерный папашин пиджак с фамильными гербами. Чем ближе я подходил, тем больше усиливался крик. Судя по визгу, Артур был в приёмной. Когда я вошёл, шпион был прижат к стене дулом винтовки, а напротив него с поразительно спокойным видом стояла Аличе, держа палец на курке. – Ты, чёртов полицай… ты мешаешь спать боссу… – шипела девушка. – Аличе, ты что, сдурела?.. – спокойно, позёвывая, сказал я. – Убери винтовку. Снайпер мне, естественно, подчинилась, да к тому же ещё и рухнула на колени со словами: – Доброе утро, босс. Прошу простить меня за данный инцидент. Я рассмеялся, от чего Артур заметно побледнел. – Да фигня. Ну, Артур, что расскажешь? Как там снаружи? Парень на ватных ногах подплыл ко мне и начал рассказывать. Бла-бла-бла. Не люблю слушать отчёты. Они скучные. Единственный человек, чьи отчёты слушать приятно, так это Пьюи – любую ситуацию она прокомментирует так, что всё превращается в комедию. Но это не существенно. Уже после обеда я заскучал, полчаса побродил по базе и направился в лабораторию Шо. Пусть развлекает. Стоило мне войти в его пещеру, как что-то схватило меня за шкварник и подняло над землёй. Я пискнул, как грубо схваченная птичка (коей я в тот момент и являлся), задёргался, достал пистолет и принялся палить в таинственное нечто, державшее меня. Тут дикой ланью прискакал Шо (наверное, услышал выстрелы). Лицо его выражало: шок – первые две секунды, злость – всё остальное время. – Тупая железяка! Брось! Ты что, босса не узнал?! Придурок!! – заорал учёный, истерично размахивая руками. «Тупая железяка» швырнула меня на пол, и я проехал лицом вниз ещё метра три-четыре, в конце пути уткнувшись носом в ботинки Шо. Шоута (поразительно бережно и осторожно) поднял меня (за шиворот, конечно) и поставил на ноги. Я немного пошатался, пару раз предприняв попытку протаранить лбом плечо учёного, но не упал. Для начала, я потребовал объяснений. И тут же пожалел об этом. Ещё полчаса я выслушивал странные умные слова, понимание которых для меня за гранью реальности. В итоге выяснилось, что эта «тупая железяка» – недавний проект Шо, ранее бывший пылесосом, микроволновкой и феном (а Пью нам тут разборки устраивала… «Где мой фен, где мой фен»…). Ладно, это простительно. Я доходчиво объяснил учёному его задачу, и он тяжело вздохнул. – Опять?.. – Шо явно не прельщала перспектива развлекать мою коварную душонку. – Метт, я ещё с прошлого раза морально не оклемался, а ты опять скучаешь… Не жаль тебе меня?.. – Ни капельки, – твёрдо ответил я и уселся в кресло, поставленное в лаборатории специально для меня. (В прошлый раз, когда я обратился к Шоуте, чтобы он меня развлёк, мы пытались наладить контакт с лягушками. Мозги учёного кипели, ибо я тихо бормотал всяческий ненаучный бред, пытаясь поговорить с жабками на бытовые темы…) В общем, чтобы хоть ненадолго занять меня, Шо всучил мне небольшой сборничек с детскими фотографиями спецотряда и капитанов. Что ж, началось всё с фотографии Унни и двух котов (я не сразу нашёл подрывницу между этих кошек… Они сидели в одинаковых позах! Не различить!). За Унни следовала фотография шестилетнего Базиля в плюшевом кошачьем костюме, мы с Аличе, завязывающие друг другу шарфики (ох, какой я милый был, когда маленький…), Алоис за шахматным столом (что пять, что двадцать пять лет – он не изменился), Скарлетт в розовом кружевном платьице (во имя всего святого, и из этой прелестной рыженькой девочки выросло вопящее чудовище, заставляющее всё подряд ходить по стойке «смирно»), Пьюи (с синими волосами, видимо, Мальвину играла…) и Макс, жадно сжимающий чей-то кошелёк и стреляющий глазками по сторонам. Но это ещё цветочки по сравнению с тем, что было дальше! Как всегда, отличился Шо (как, КАК ему это удаётся?! Умный, высокий, нравится девушкам – да что с ним такое?! И его ещё что-то не устраивает?!). В общем, на фотографии восьмилетний страдалец Шоута в красном платьице с чёрными кружевами восседал на руках своего счастливого соседа по комнате, более известного как местный бог войны Арес. Очки Шу запотели от стыда, щёки покрылись ярким румянцем. Я не выдержал и рассмеялся. Громко так захохотал. А зря. Учёный быстро смекнул, что я там узрел, зарделся, вскочил с кресла, выхватил сборник из моих рук и вдобавок отвесил мне этим сборником подзатыльник. Я протестующее завопил, за что получил леденцом в хлебало. Вкусным, между прочим, леденцом. Ах, сволочь, знает, что я люблю, чем меня затыкать надо. Я смирился с тем, что зрелище откладывается до лучших времён, и развалился в своём кресле, грызя несчастный леденец на палочке. Судя по тому, что сладкое стимулирует работу мозга, я должен быть Эйнштейном. За день я съедаю минимум пакет таких леденцов. Да что уж там, я ими питаюсь! А этот чёртов япошка всё равно умнее меня. Ну конечно, он и сладкого съедает больше. Я уж забыл, когда в последний раз видел его без пирожного в руках. Даже когда он спит, рядом с его кроватью всегда стоит термос с чаем и блюдечко с тортиком, чтобы бедный учёный всегда мог перекусить ночью и набрать пару лишних килограммов. Но он ещё и не толстеет! Жрёт и не толстеет! Но я опять ухожу в сторону. В общем, чтобы не заскучать, я заставил Шу рассказать о его последней разработке. Ох, лучше бы я молчал… В общем, похоже, Шоута сошёл с ума. Он обнаружил в телах умерших какой-то там элемент, и собрался с его помощью: А) создавать совершенное оружие; Б) оживлять мёртвых. Первый пункт я поддерживаю, всеми руками за – оружие ещё никому не мешало. Тем более совершенное. А вот насчёт второго… Ох, не нравится мне эта затея. Тоже мне, Франкенштейн… В общем, с моего царского позволения Шо будет мне оружие разрабатывать. А для этого что требуется? Денежки, это раз. Причём немалые денежки. Макс когда счёт увидит за оборудование для лаборатории, повесится. Также нам требуются кто? Трупы! Тушки определённых людей. Вот так. Так что будем стараться. Оружие лишним никогда не будет. 6 февраля, 2012 год 09:42 Что ж, поставка трупов началась. Спецотряд расфасован по всем уголкам мира, ибо нужные Шоуте люди почему-то живут на крайнем Севере, Ближнем Востоке или вообще в какой-нибудь захудалой африканской республике, до которой три дня на самолёте и полгода пешочком… В общем, этот чёртов япошка явно издевается над нами, просто тыкая пальцем в глобус и посылая нас к чёрту на кулички. Позавчера на базе был негласный День Сурка. Все ходили, как размоченные вяленые воблы в тридцатиградусную жару. Вялые, дохлые, скучные. И только Мари-Ноель излучала энергию, свет, радость, всепоглощающее и всесжигающее счастье и прочее… В итоге весь день она провела вися на шеях Лео и его отряда, хлопая ресницами перед Фабианом и откровенно домогаясь к нашему несчастному механику, Энми… А в столовой, во время обеда, Мэриэн внаглую уселась на колени к Шо (везучий очкарик…). В любое другое время он бы взбесился, спихнул бы её на пол да ещё и скальпелем бы кинул. А сейчас – ноль внимания. В итоге Мари-Ноэль вальяжно расположилась на коленях учёного и ворковала что-то, водя пальчиком по щеке и шее парня. А тому – по барабану. Сидит и ковыряется в своей тарелке. Мэриэн, не оставляя попыток привлечь внимание к своей скромной персоне, окончательно повернулась к Шо лицом и немного расстегнула блузку, отчего у сидящего рядом Фабиана потекли завистливые слюнки. Шоута с беразличным видом ладонью отодвинул её грудь, трясущуюся прямо перед его носом, словно желе, и продолжил трапезу. Я не выдержал и заржал. Не засмеялся, а заржал, ибо подавился пищей, полетел с кресла и принялся кататься по полу в истеричном хихиканье… На следующий день мы разъехались по заданиям. На одно из них я даже лично припёрся, собственной персоной, несмотря на то, что это было всецело задание Аличе. Но она, естественно, сочла за великую честь моё присутствие… В общем, ездили в Россию, страну медведей, водки и балалаек. Твою ж мать, я ещё не был в более холодном месте! Ездили в какую-то Сибирскую глушь, высадились на вертолёте и ещё километров пять пешочком по глубокому снегу. По дремучему лесу. Так хотелось материться, а нельзя – дама рядом. И неважно, что Аличе до фени, буду я материться или нет. Ей вообще по жизни всё до фени. Она у нас ударница – ей всё по барабану… В общем, сгоняли в глушь, прибили лесника с маразмом, и потом я на собственном горбу тащил его через весь лес километра два… А оставшиеся три километра нас с дедом тащила Аличе, ибо я споткнулся и мало того что расквасил свою прекрасную наглую рожу, так ещё и ногу подвернул и оставил в сугробе свой правый сапог… Но я, конечно, как истинный мужчина, не ныл и молча висел на плече у Аличе. Я же не тряпка какая-нибудь. Хотя сапога было жалко – фирменные, на заказ сделаны… Учитывая то, что в тщетных поисках я полчаса провозился в сугробе, раз за разом ныряя туда, надеясь обнаружить мой несчастный сапожок, я, естественно, простудился. На базу поступил с высокой температурой, красным носом, как у Санты на американских открытках, жутким кашлем и не менее жутким насморком. Естественно, был утрамбован в постель, обложен грелочками, завален таблетками весьма подозрительного происхождения, да и вообще окружён всеобщим вниманием. – О Боже! Босс болен?! – А ты что, ещё не слышала?! – то и дело раздавалось из коридора, а я только хитро, довольно улыбался, как кот, попавший на мясокомбинат, совмещённый с молокозаводом. Вот только в тот момент я мечтал о заводе по производству леденцов. Возможно, это были последствия жара и я уже впадал в состояние бреда, но всё же… Надо будет купить завод сладостей, когда выздоровею. Все нервничали, ведь температура моя весьма и весьма превышала норму. А эта толпа вокруг начинала раздражать. Поэтому по настоянию Унни все были изгнаны из моих апартаментов, исключая Шо, которому было просто лень подняться с моего стула. Он, видите ли, место уже себе нагрел. И покидать его не собирается – видите ли, раз его учёная задница нагрела себе место до идеальной температуры, то покинет его только после того, как это самое место остынет, или же в обладателя учёной задницы не полетит что-нибудь тяжёлое. – Допрыгался, Метт? – хихикнул Шоута, пожирая очередное пирожное, которое он извлёк из принесённого с собой ящичка. Да-да, у этого одарённого есть специальный ящичек для пирожных, куда также помещается термос с чаёчком. Тоже мне, великий учёный, мафиози… – Что «допрыгался»?.. – я обиженно перевернулся на другой бок, поправляя рукой сползающую со лба тряпочку, непременный атрибут каждого болеющего. – И вообще, ты как с боссом разговариваешь, сопля ты очкастая?.. Последняя фраза должна была прозвучать угрожающе, но получилось как-то не очень, тихо, сипло и расстроено. – Ну простите, босс, – небрежно хмыкнул Шо мне в ответ, но в глазах его читалось явное беспокойство. – Ты как, мелкий?.. Я, конечно, понимаю, это так выражается его обеспокоенность моим состоянием, и он за меня волнуется, но это не повод лишний раз обращаться ко мне так фамильярно! Я же босс, имейте уважение!.. Я, ещё сильнее и обиженнее надув пухлые щёки, бурчу себе под нос: – Не особо, швабра. Тут Шоута каааак заржёт! Именно не засмеётся, а заржёт, ибо это смехом не назвать ну никак! Пирожное от смеха выронил, клубничкой поперхнулся, покатился со своего любимого насиженного стула и лёг на пол. Вот сволочь. Вот знает, когда заржать, чтоб всё настроение испоганить… – Что смешного?! – окончательно обиделся я и перевернулся лицом в подушку. Дрянь. У меня температура, мне плохо, а он, как всегда, смеётся! Тоже мне, лучший друг и ближайший советник… – Тупица… Его странный смех прокатывался волнами по комнате ещё минуты две, а потом резко утих. Мне к тому моменту уже не хватало воздуха, и я время от времени на пар секунд выныривал из подушки, хватая пересохшими губами желанный кислород и снова погружаясь в мягонькую подушку, уже нагревшуюся от моего дыхания. – Эй, Метт, ты что, обиделся, что ли?.. – удивлённо спросил Шоута, вставая с пола и паркуя свой тощий учёный зад на мою кровать. – Ну, ты чего?.. – Отстань. Снова смеётся. – Да, ты уже ведёшь себя, как нервная девчонка, – сквозь едкое хихиканье выдавил он, окончательно укладываясь на кровать, закинув руки за голову. Как был, в ботинках, сволочь, улёгся. На мою чистенькую кроватку… – Заткнись. Какой-то ты сегодня уж слишком разговорчивый. – Да, точно, обиделся, – хмыкает Шо. Может, он и умник, подающий большие надежды учёный, но с людьми он совсем не ладит. Он не умеет общаться с людьми, поэтому предпочитает машины. Он частенько болтает с микроволновкой, с холодильником, и это не кажется ему странным! – Дурак ты, Метт. Я же подбодрить тебя пытаюсь. Просто у меня не слишком хорошо получается, – продолжил он. – У меня не получается, а ты – дурак. Я не выдержал и резко вскочил с подушкой наперевес. – Это я дурак?! Я твой босс! И вообще, вали с моей кровати, Охаяси!!! Лёгкий пинок ногой, и Шоута уже катается на полу, сживая в худющих руках подушку, прихваченную во время падения. – Ну, босс так босс. Ты только не забудь, что ты ещё и человек к тому же. Сейчас я пытаюсь относиться к тебе как к человеку, а не как к боссу. Почему-то его слова заставили меня остыть, и я уселся на край кровати, наклонив голову не бок. – Я помню, помню… – тут мне как-то совсем не о себе стало. Впервые за долгое время почувствовал себя виноватым. – Слушай, Шо… А если понадобится, ты отдашь свою жизнь за меня, за своего босса?.. Вопрос прозвучал очень лирично, и я рассчитывал услышать в ответ очередное признание в вечной верности, но не тут-то было. – Ха, нет, конечно. Я что, похож на идиота? –небрежно фыркнул учёный. – Ах ты, дрянь очкастая!!! – я, весь из себя такой разочарованный, принялся лупить Шоуту всем, что было у меня под рукой. Несчастного япошку вмиг настигла кара синих тапочек!.. – Да ты дослушай хотя бы! – Шо заслонялся руками, чтобы хоть как-то смягчить удары, и истошно вопил. – Я бы предпочёл самому остаться в живых, а потом с помощью новейших технологий оживил бы тебя! – Думаешь, выкрутился?! Чёртов обманщик!!! Тоже мне, лучший друг!! Шоута улыбнулся, излучая сарказм. – Ну, знаешь ли, в том-то и дело, что я тебе друг, а не преданный ронин, как Аличе. Я не боготворю тебя и в ножки тебе не кидаюсь. Я превалирую над тобой, Метте. Что бы ты не говорил, ты всё равно ещё маленький наивный ребёнок, мальчишка, который в своё время не наигрался с игрушками и теперь играется с людьми. Совсем ещё ребёнок. –…Сказал старпёр, который старше меня всего на два года! – настала моя очередь небрежно фыркать. – Я не ребёнок! Подумаешь, играю с людьми! Я уже взрослый, с чем хочу, с тем и играю!.. На данных словах мои ноги подвели меня, подкосились, и я свалился на кровать. Совсем стало плохо: жарко, холодно… Было ощущение, что меня макают в адское пекло, а потом достают где-то на Северном полюсе… – Дело дрянь, – буркнул Шоута и вылетел из комнаты, звать врача… ..Я же в это время просто блуждал где-то между границами безумия и разума, стараясь балансировать на этой тонкой грани и не свалиться в расстилавшуюся подо мной бездну… Я тогда очень боялся умереть. Но, естественно, умереть мне никто не дал. В полубредовом состоянии я провалялся в своей комнате двое суток, с жуткой температурой и полным отсутствием здравого смысла. Несколько раз я выгонял всех из комнаты, угрожая физической расправой, потому, что мне надоела такая излишняя забота, выгонял и, обессиленный, падал на кровать. Было жутко жарко, отчаянно не хватало воздуха, хотелось уснуть и больше никогда, никогда не просыпаться, не возвращаться в этот ад… За эти двое суток я выпил больше таблеток, чем за всю свою жизнь, ни разу не поел по-человечески, ибо меня рвало даже от упоминания еды, выпил тазика три чая, причём без сахара, что весьма и весьма мучительно для меня… В общем, я несчастный страдалец, но под конец второго дня меня уже тошнило от их жалости. Но хотя бы стало лучше. На данный момент я почти здоров, но ходить мне пока почему-то не разрешают, а Аличе патрулирует в коридоре у моей двери, обещая, что будет стрелять на поражение, если я попытаюсь покинуть свою комнату. Благо, у меня тут и душевая, и туалет есть, а еду мне приносят подчинённые. Все так волновались за меня! Я, конечно, польщён. Хотя это так утомительно – быть боссом…