С Днем рождения!

Нельзя сказать, что Бьякуя был так уж удивлен, когда Мацумото Рангику с утра пораньше прогулочным шагом вошла в его кабинет. В конце концов, сегодня у него был День рождения, и Рукия абсолютно ничего не могла от него скрыть. Да и Ренджи начал украдкой бросать на дверь выжидательные взгляды почти сразу, как Бьякуя пришел в офис. Очевидно, Рангику должна была выступать в роли отвлекающего маневра и занять его, пока остальные заканчивали подготовку зала, арендованного Рукией, к вечеринке по случаю праздника. Удивительным было разве что то, что в качестве этого самого отвлекающего маневра была выбрана именно Мацумото Рангику. Вернувшись к докладу, который он дописывал, Бьякуя произнес: — Я знаю, почему вы здесь, лейтенант Мацумото, и мой ответ «нет». Она подошла прямо к его столу: — Меня наделили полномочиями ваша сестра и сам главнокомандующий. Он поднял на нее незаинтересованный взгляд. В ответ она ухмыльнулась во все свои жемчужно-белые тридцать два зуба, одновременно протягивая ему белый свиток. Он взял его, все еще не выказывая никакого удивления или интереса, и быстро просмотрел текст. Как она и сказала, письмо было подписано человеком, которого без вечной глупой улыбочки и бутылки саке в руке некоторые могли даже не узнать; человеком, отвечавшим за самую мощную армию Загробного мира. И это письмо прямо указывало, что он до начала вечеринки должен коротать свое время с Рангику. Он вздохнул, свернул свиток и вернул его ей, повторив свое твердое: — Нет. Он высвободил немного реацу, чтобы его отказ прозвучал внушительнее. Она даже не моргнула, и, сложив руки под своей внушительной грудью, возразила: — Это прямой приказ от главнокомандующего. Вы намереваетесь проигнорировать его? Бьякуя снова уткнулся в доклад. Спустя секунду тонкие пальцы опустились ему на руку и выхватили ручку из его ладони. Удивленный такой наглостью, он поднял на нее глаза, причем в тот самый момент, когда она бросала ручку через плечо со словами: — Ну, вы может и готовы смириться с последствиями. Я не сомневаюсь, что пару деньков в дисциплинарной камере Первого отряда покажутся вам захватывающим приключением с учетом скуки, в которой вы варитесь каждый день. Однако меня это не устраивает. Во-первых, главнокомандующий может бросить меня с вами в одну камеру, и, уж поверьте мне на слово, последнее чего я хочу — провести в вашей компании так много времени. И, во-вторых, мне совсем не хочется разочаровывать вашу сестру. Спросите при случае у Ичиго-куна, чем это чревато. На мгновение он как будто задумался над ее словами. — У меня нет причин покидать сегодня территорию отряда. Да и, если задуматься, это лучший вариант для вас, чтобы я не крутился у вас под ногами. — Возможно, — ответила Рангику, пожав плечами. — Но ваша сестра хочет, чтобы вы не торчали здесь сегодня. Она говорила что-то о том, что вам нужен выходной; ну и кто лучший помощник в таком деле, нежели я? — на этих словах она расплылась в улыбке, от которой большинство мужчин превращались в мягкий пластилин, из которого можно было лепить, что заблагорассудится. Что же, она была близка к победе. Но Бьякуя был сделан из материала покрепче. Кроме того, он уже принял решение. Положив незаконченный доклад в лоток для бумаг, он встал, обращаясь к Ренджи: — Ты знаешь, что делать, — Ренджи, смотрящий на Рангику с открытым ртом с того самого момента, как она вошла в офис, очевидно не ожидая ее здесь узреть, с отсутствующим видом кивнул. После этого Бьякуя обратился к Рангику: — Вы должны удерживать меня как можно дальше от праздничного зала и казарм моего отряда. Думаю, мой дом тоже входит в список тех мест, где мне не стоит сегодня находиться… Что ж, надеюсь, вы в состоянии поддержать мою скорость, — и он исчез во вспышке сюнпо в направлении, ведомом одному ему. Рангику моргнула. Ее нижняя челюсть отпала, а взгляд на мгновение застыл на месте, где только что стоял Бьякуя. Она повернулась к Ренджи: — Он правда это сделал?… Ренджи кивнул, а потом спросил: — Он проигнорировал тебя? Это вообще возможно? Она отмахнулась от его вопроса: — Все заняты, а лейтенанта Кусаджиши почему-то не нашли. — Но… У тебя разве нет дел в Десятом отряде? — спросил Ренджи, вспоминая ежедневные мучения капитана Хитсугаи, сосредоточенные в основном на том, чтобы заставить его лейтенанта просидеть за столом хотя бы десять минут. Он не мог даже вообразить, что было бы, если бы кто-то также отлынивал от работы в отряде капитана Кучики. Самым милосердным наказанием ему представлялись пятьдесят ударов плетью… Рангику снова отмахнулась от вопроса: — Капитан справится. Ренджи, я не чувствую реацу твоего капитана. Как думаешь, куда он мог смыться? Да, точно: вечеринка. И обещание, данное Рукией, что она затопит мир кровью и болью, если Бьякуя появится там, где ему не следует появляться, прежде чем приготовления будут закончены. И Рангику была назначена его надсмотрщиком. Очаровательным надсмотрщиком, которому почти невозможно было отказать. Если задуматься, Ренджи тоже не чувствовал реацу капитана, хотя он провел десятилетия, буквально купаясь в ней. Эта мысль вернула его обратно к реальности, и он ответил: — Ну… Хм… Я не знаю… Капитан обычно проводит свое время здесь… Или остается в поместье… Или… Хотя сейчас холодно, так что вариантов мало… Ха, возможно он в казармах Тринадцатого отряда! Он иногда пьет чай с капитаном Укитаке. В тот же миг, как Ренджи закончил, она исчезла точно так же, как и несколько мгновений назад его капитан. С минуту Ренджи упивался ароматом ее духов, шлейф от которых остался в офисе: что-то пряное, теплое; что-то, от чего казалось, что по твоей коже бегает солнечный зайчик. Ренджи вынужден был тряхнуть головой, чтобы избавиться от наваждения. Все это в очередной раз доказывало, что не было в Обществе Душ мужчины, способного сопротивляться очарованию Мацумото Рангику. В конце концов, даже ее капитан не мог ей противостоять, а ему ведь еще предстояло вырасти в полноценного мужчину. Но репутация Кучики Бьякуи как души с каменным сердцем не прицепилась к нему просто так. Это, однозначно, будет интересное состязание индивидуальностей. Пред взором Ренджи предстало видение: капитан и Рангику сплетенные в тесном объятии. Рангику, шумная и страстная, и его капитан, стойкий как гранитное изваяние, но дрожащий под ее пальцами. Сила, которую невозможно остановить, встречает свою обреченную цель. Что-то должно случиться. Потом он сам у себя спросил, с какого фига ему в голову пришла эта идея, и решил, что ему нужно держаться подальше от хентай-коллекции лейтенанта Ибы. *** Ренджи был прав в двух вещах. Во-первых, на улице было так холодно, что Рангику должна была прикрыть своих «девочек», чтобы не заработать воспаление легких. И, во-вторых, капитан Кучики действительно пошел в гости к капитану Укитаке. Но не в казармы Тринадцатого отряда — нет, это было бы слишком просто; он направился в семейное имение Укитаке — Угендо. Это Рангику выяснила только после того, как посетила казармы Тринадцатого отряда, которые, к слову, находились с точно противоположенной от казарм Шестого отряда стороны Сейретей, и победила в споре с третьими офицерами Котсубаки и Котетсу. Сдались они после того, как Рангику пообещала заткнуть их, стукнув лбами друг об друга, а потом допрашивать по одному. К счастью, Рангику точно знала, где находится Угендо: она провела там много вечеров в компании Нанао, пока капитан Кьераку навещал своего хворого друга. Проблема состояла в том, что имение находилось в прекрасной жилой части Сейретей, которая, к сожалению, располагалась на полпути назад к казармам Шестого отряда, на север. Кучики Бьякуе очень повезло, что Рангику была женщиной не мстительной, и что он был капитаном. Иначе бы в тот момент, когда она его нашла, он бы уже спустя секунду начал корчиться от боли, а не сидел с королевской осанкой и гордым выражением лица. А сидел он именно так, попивая чай с капитаном Укитаке, когда она, наконец, добралась до имения. У нее случилась небольшая потасовка с прислугой, потому что она прибыла без предупреждения. К моменту, когда ее впустили в покои, она была очень расстроена, но это не было поводом отступать от элементарного этикета — в конце концов настроение вещь переменчивая. В первую очередь, как только она зашла в комнату, Рангику поприветствовала выздоравливающего капитана. — Доброе утро, капитан Укитаке, капитан Кучики. Капитан Укитаке, как ваши дела? Он нежно, но немного вымучено и болезненно, ей улыбнулся, и ответил: — Теперь, когда красивая женщина пришла навестить меня, просто замечательно. Она кокетливо усмехнулась. — О, так это значит, что капитан Кучики навевает на вас скуку смертную своими разговорами? Упомянутый мужчина никак на это не отреагировал — она знала это точно, потому что в этот момент наблюдала за ним, но капитан Укитаке ответил: — О, нет, нисколько: Бьякуя-кун совсем не скучный. Он только кажется таким, потому что… ну… хочет таким казаться. На самом деле он только что рассказал мне презабавнейшую историю про свою сестру: как она состроила коварный план, чтобы выжить его из дома и казарм из-за его Дня рождения. Хотя я не могу осуждать Рукию-чан за это. Я всегда говорю, что даже самому хорошему капитану нужны выходные. И я могу сделать вывод, что ты здесь сейчас именно поэтому? — Да, но хороший капитан не облегчает мне задачу, — произнесла Рангику, устало вздохнув и садясь на подушку рядом с ними. Она тут же стянула плащ, начав потихоньку оттаивать в теплой комнате, и, благодарно выдохнув, схватила предложенную чашку чая. И только после первого глотка она поняла, кто предложил ей чай. Она повернулась к Бьякуе, удивленно приподняв бровь, — Это предложение мира? Он сделал глоток, прежде чем ответить: — Вы выглядите немного замерзшей. Она пыталась сдержаться, но не смогла не нахмуриться. Капитан Укитаке разразился смехом и сказал: — Ай-яй-яй, Бьякуя-кун, лейтенант Мацумото тратит свое драгоценное время, чтобы составить тебе сегодня компанию. Уж, наверное, ты мог бы приспособиться? Бьякуя кашлянул и возразил: — Едва ли это моя ошибка, что она не в состоянии поддержать предложенную мною скорость. — Вы скрыли реацу, — ответила Рангику, надув губы в своем фирменном жесте. — Как девушка в состоянии за вами угнаться, если вы прячетесь? — Прячусь? Ерунда. Вы просто должны больше времени уделять тренировкам в сюнпо. Мне нужно выделить день, чтобы дать вам урок? — парировал он с абсолютно безмятежным выражением на лице, делая глоток чая. На это капитан Укитаке заметил: — Ты должна принять его предложение, Рангику-чан. Бьякуя-куна обучала Шихоин Йоруичи. Она учила еще и Ичиго-куна и капитана Сой-Фон. И только один из них быстрее него. На этот комментарий Бьякуя поморщил нос. — Куросаки Ичиго помог его пустой. Это почти не считается. Ухмыльнувшись, в разговор встряла Рангику: — То есть вы говорите, что почти проиграли пустому… одному из тех существ, которых мы убиваем, чтобы выжить? Это был слабенький комментарий, но она могла поклясться, что на секунду он нахмурился. Но в тот же миг его лицо приняло прежнее каменное выражение. — Пейте свой чай, лейтенант. Он обладает замечательными укрепляющими свойствами; если ваша реацу станет выше — вы сможете быстрее передвигаться. Рангику широко улыбнулась. — Так вот в чем ваш секрет, капитан Кучики? Для того чтобы победить пустого Ичиго-куна вы пьете укрепляющий чай? Я, конечно, понимаю, что ему технически восемнадцать, а вы почти на двести лет старше, но чтобы искать помощи в подобных вещах… — она вновь подняла чашку с чаем и слегка подула, прежде чем сделать глоток. Спустя секунду она чуть не подавилась, услышав его ответ: — Вы ошибаетесь. Это чай Укитаке-сенсея. Единственным эффектом, который он может на меня оказать, это лишь увеличить мою выносливость. Капитан Укитаке поперхнулся чаем и начал кашлять; его лицо, шея и уши покраснели. Протолкнув ком в горле следующим глотком, он сказал: — Мне сказали, что вечеринка закончится поздно ночью. — Неужели? Я думал, что это она будет длиться целый уикэнд. Пожалуй, мне стоит прекратить пить этот чай, — сказал Бьякуя, отставляя чашку. Рангику подняла бровь: — Весь уикэнд? И с помощью допинг-чая вы планируете выдержать ее? В списке покупок было много саке, но я не видела, чтобы Рукия покупала чай. И как остальные продержатся? — Ну, мы таким образом искусственно сокращаем продолжительность праздника. Иначе он мог бы продолжаться неделю, — ответил он. — Однако я не думаю, что ваш капитан оценил бы, если бы вы отсутствовали на своем рабочем месте так долго. Как вам удалось улизнуть сегодня? — он вопросительно поднял бровь, глядя на нее; его серые глаза светились веселым огоньком. Рангику тоже поставила чашку, и, сжав руки, пустилась в пространные рассуждения: — Мне было велено привести вас на вечеринку на закате. И значит, у нас осталось еще восемь часов. Я вижу, что вы в состоянии себя развлечь, но капитану Укитаке нужно отдохнуть. — И вы думаете, что сможете предложить достойный комплекс развлечений, способных заменить компанию добрейшего и любезнейшего капитана? — спросил он ее, злосчастная бровь так и не вернулась на свое место. — Я — отличная комплексная замена, — сказала Рангику. Она слегка наклонила голову, демонстрируя свою лебединую шею и родинку на подбородке. — Я не сомневаюсь, что это оказывает эффект на ваших приятелей и собутыльников, но я ручаюсь вам, что со мной это бесполезно, — ответил он, поправляя свой хаори. — Я не сомневаюсь в себе, я сомневаюсь в вас. Не тянете вы на парня, которому сегодня повезет, — парировала она. — Мне не нужна удача. Я один из богатейших людей в Сейретей, — ответил он, не смотря на нее. — И не то, чтобы я не осознавал тот факт, что женщины считают меня привлекательным. — Ага, но только до тех пор, пока вы не открываете рот. Но, я думаю, деньги могут помочь и с этим, — произнесла Рангику. Капитан Укитаке, до этого момента с улыбкой наблюдавший за их словесной перепалкой, на этот комментарий шокировано открыл рот. Бьякуя удивленно взглянул на Рангику, но она была слишком занята наматыванием своих локона не так давно отстриженных волос на изящный пальчик, чтобы заметить это. Он откашлялся, обращая на себя ее внимание. — Я говорю правду. Если это оскорбляет вас — это не моя вина и я не намерен извиняться. Рангику проигнорировала его. Повернувшись к капитану Укитаке, она сказала — Вы немного бледный. Нам уйти? Бьякуя ответил вместо него: — Укитаке-сенсей сказал, что капитан Унохана считает его самочувствие достаточно удовлетворительным, чтобы принимать посетителей и даже почтить нас своим присутствием на сегодняшней вечеринке. Кроме того, я имею разумные сомнения, что то, что вы можете посчитать интересным, может быть интересно мне. И в поместье у меня саке гораздо лучше, чем в любом питейном заведении, куда вы можете меня привести. Она оскорбленно взглянула на него. — Не нужно думать, что вы знаете меня, потому что что-то где-то слышали… Хотя ваша репутация вполне соответствует действительности. — За мою репутацию не стоит беспокоиться, — возразил он. В этот момент заговорил капитан Укитаке, прерывая готовый уже сорваться с уст Рангику сердитый ответ: — Я и в самом деле немного устал. Прости, Бьякуя-кун, но если я хочу посетить твою вечеринку, то сейчас мне нужно немного отдохнуть. Рангику глубоко вздохнула и медленно выдохнула. В теории должно было быть весело. Даже несмотря на то, что капитан Кучики жутко раздражал ее, буквально каждым своим словом доказывая, что слухи о его занудстве были правдой, но она знала, что может провести веселенький денек даже с ним в качестве балласта. Поклонившись, она обратилась к хозяину: — На этом я откланиваюсь. И в качестве одолжения забираю его с собой, — она указала на место, где сидел Бьякуя, но капитан Укитаке хихикнул. Она повернулась и увидела, что подушка пустовала. Он снова исчез. Рангику не смогла сдержать сердитый крик. — Ну-ну, не позволяй Бьякуе-куну залезать себе под кожу. У него сегодня немного хулиганское настроение. На самом деле он всегда любил повредничать когда был мальчиком, — сказал капитан Укитаке. Это натолкнуло Рангику на идею. — Он снова смылся и скрыл реацу. Есть у вас предположения, куда он мог убежать? Седовласый капитан задумался на несколько секунд, нахмурившись. Потом в его взгляде мелькнуло озарение, как будто он ухватился за идею. Широко улыбнувшись, он заговорил: — Ну конечно! В свободное время он любит заниматься каллиграфией… но как я понимаю в поместье ему находиться нельзя? — Рангику кивнула. — Ну… я не могу придумать ничего другого. Да и поместье размером с небольшой городок, так что он может вполне скрыться там, чтобы скоротать время, и его никто не найдет… Рангику вздохнула, и он дружелюбно улыбнулся. Она улыбнулась в ответ. — Спасибо за гостеприимство. Прошу прощения, что пришла без предупреждения. Этого больше не повторится. Капитан нежно ей улыбнулся. — Я очень рад, что ты пришла. И на счет Бьякуя-куна… Чуть-чуть терпения. С тех пор как Хисана-чан умерла, он утратил интерес к большинству вещей в своей жизни, типа Дня рождения, но если кто-то и сможет его растормошить, то это, я уверен, только ты. Ты как глоток свежего воздуха. С ним сложно, но нет ничего невозможного. Рангику нахмурилась от мысли о том, что ей придется мудохаться с капитаном Кучики до конца дня, и сказала: — Кто-то будет мне очень должен, когда эта эпопея завершится… Она встала, чтобы уйти, но, когда она уже подошла к двери, капитан Укитаке окликнул ее: — О! Я знаю, куда Бьякуя мог пойти. Не волнуйтесь, это в Сейретей и не очень далеко отсюда, — она обернулась; капитан уже почти подошел к ней с листом бумаги в бледной, худой руке. Передав ей листок, он сказал, — Это чайная, ее частенько посещают представители благородных домов, не обязательно шинигами, но я не думаю, что у тебя будут проблемы с входом — все-таки ты лейтенант. В этой чайной, помимо столиков, есть частные комнатки. Скорее всего, он там. Рангику прочитала адрес и широко улыбнулась: — Большое спасибо, капитан Укитаке! Вы прелесть. Он улыбнулся в ей в ответ. — Ты тоже. Удачи! *** Ему подали чай буквально за секунду до того, как появилась Рангику, и взгляд ее был куда более суровым чем тогда, когда она появилась в Угендо. Бьякуя как раз закончил кандзи «Игра» и отложил кисть. Он поднял бумагу, рассматривая иероглиф, пока она садилась (гладя на нее создавалось впечатление, что у нее сейчас пар из ушей повалит — так она была сердита), и потом положил лист бумаги туда, где он точно знал, что она сможет его видеть. Он поднял чашку чая. Спустя несколько секунд она сказала: — Вы всегда такой быстрый? Что-то мне не кажется очень уж веселым занятием игра в догонялки с девушкой. Не такой реакции он ожидал. — В таком случае вы должны больше времени посвящать тренировкам и меньше тому, чтобы напиваться до потери сознания. Рангику сняла плащ и стала разливать чай по чашкам, при этом прилагая все возможные усилия, чтобы по максимуму соблюсти традиции чайной церемонии. Ну прямо благородная женщина, которую учили этому с детства. Не отвлекаясь от своего занятия, она сказала: — Вам нужно как-нибудь попробовать напиться. Это может помочь вам избавиться от мешающей вам двигаться и жить палк… — Это ты, Кучики Бьякуя? — спросил кто-то, просовывая голову в приоткрытую дверь. Официантка наверное забыла закрыть ее, когда выходила. Однако, Бьякуя никак не отреагировал на то, что их прервали, а лишь посмотрела на мужчину, который с интересом разглядывал Рангику. Несложно было предположить, куда преимущественно был устремлен его взгляд. — Сакурадзин Кайто, — произнес Бьякуя, слегка поклонившись. Кайто улыбнулся. — Что ты здесь делаешь? Разве ты не должен быть на работе? — и его пристальный взгляд снова устремился к Рангику. Он сделал вид, что жутко удивлен, как будто только что заметил, что она здесь сидит. Бьякуя тоже решил проигнорировать тот факт, что мужчина глазеет на лейтенанта; в конце концов всем своим внешним видом она буквально требовала внимания. — И кто это? Причина твоего отсутствия на работе? — спросил Кайто, заговорщически подмигнув. — Ну можно и так сказать, — ответил Бьякуя прежде, чем Рангику смогла открыть рот. — Это Мацумото Рангику, лейтенант Десятого отряда, работает под началом капитана Хитсугаи Тосиро. Рангику улыбнулась мужчине. Точнее сказать, она улыбалась ему до тех пор, пока он не ляпнул: — О… я думаю, что ей тоже положено быть на работе. Ты что, пытаешься переманить ее под свое начало? Ничего странного. Тот белобрысый мальчик просто не в состоянии оценить все ее обаяние. Бьякуя схватил ее за руку прежде, чем она успела выхватить свой занпакто. Она бросила на него сердитый взгляд. Он встретил ее глаза его своими серыми и холодными, буквально светящимися предупреждением, и обратился к Кайто: — Вы ошибаетесь. Лейтенанту Мацумото было поручено следить за тем, чтобы я не появлялся в казармах или в поместье, пока моя сестра занимается организацией вечеринки по случаю моего Дня рождения… И я боюсь, что Вы только что оскорбили ее. Кайто, казалось, не поверил словам Бьякуи и уж точно не устыдился того, что сказал сам. Но, даже не смотря на это, голос его звучал удивительно искренним: — Неужели? Тогда прошу меня простить, лейтенант-сан. Бьякуя-сан может подтвердить, что я частенько так глупо ошибаюсь. Ведь я — неизлечимый извращенец. Моя жена пробовала выбить это из меня, но напрасно. Какое-то время казалось, что вот сейчас Рангику стряхнет руку Бьякуи со своей и оторвет голову Кайто, но она, глубоко вздохнув, с улыбкой ответила: — Ничего страшного. Не удивительно, что вы так подумали. Я знаю, что Кучики-сама давно не видели в компании женщины. Она не хотела оскорбить его или поднять болезненную тему смерти его жены, но Бьякуя не смог сдержаться и сильнее сжал ее руку, которую до сих пор держал, а потом резко отпустил. Она взглянула на него, примирительно улыбнувшись, но его взгляд был пустым. Ее слова не причинили боли, во всяком случае ему не было так больно, как было когда-то, стоило кому-то упомянуть Хисану, но он был раздражен, и она хотела это сгладить. К счастью, Кайто спас ситуацию в своей обычной извращенной манере. Ухмыляясь Рангику, он сказал: — А вот сейчас вы не правы, лейтенант-сан. Бьякуя-сан частенько появляется в компании красивых женщин. Хотя ни одна из них и в половину не так прекрасна как вы. Только в прошлом месяце он был на трех различных мероприятиях, и каждый раз с ним были разные спутницы. — Да вы что? — воскликнула Рангику. Глаза ее распахнулись в искреннем удивлении. Она наклонилась к Кайто. — Вы утверждаете, что наш замечательный капитан — неисправимый бабник? Но он всегда казался таким правильным и незаинтересованным и, ну… целомудренным. Кайто воспринял это как приглашение и зашел в комнату, сев за стол. Рангику убрала каллиграфию Бьякуи со стола прежде чем Кайто сел, сделав при этом вид, что поправляет свой шихакушо. Кайто не обратил на бумагу внимания: он был слишком занят тем, что наливал себе чай. Закончив, он снова заговорил: — Вы ничего не знаете, моя дорогая. Именно по этой причине я предположил то, что предположил, увидев вас вместе. Ходят слухи, что он ищет новую леди Кучики. Рангику воскликнула: — Правда? Я понятия не имела! И вы решили, что я одна из кандидаток? Кайто кивнул: — Вы будете прекрасно выглядеть в темно-синем шелковом кимоно… Я даже мог бы преподнести ткань в подарок. Моя семья занимается этим бизнесом с момента возникновения Сейретей. Мы поставляем ткань, из которой сшит ваш шихакушо… Хотя, думаю, мне стоит поговорить с главнокомандующим о смене униформы конкретно для вас. Эта не отражает всю вашу красоту. На этих словах Рангику мило покраснела и отвернулась, тихо заметив: — В этом нет необходимости. Я — солдат; у меня нет времени на поиск красивых вещей. Бьякуя подавил смешок кашлем и глотком чая. Эта женщина соглашалась на любые командировки на грунт только для того, чтобы пройтись по магазинам. — Ерунда! — сказал Кайто с широкой усмешкой. — Красивая женщина вроде вас должна носить прекрасные шелка и королевские драгоценности. Ты согласен, Бьякуя? Они повернулись к нему, но Бьякуя проигнорировали их. Он не собирался позволить им втянуть его в обмусоливание сплетен. Итак было плохо, что Кайто выложил кое-какую информацию о его семье Мацумото Рангику, самой энергичной сплетнице в Готей Тринадцать. К концу вечера, он не сомневался, она презентует ему целую пачку визиток с параметрами и именами женщин-шинигами и номерами их комнат в казармах их отрядов. Рангику отмахнулась от Бьякуи и снова повернулась к Кайто: — Что еще вы можете сообщить мне о капитане Кучики? Вы слышали о Женской Ассоциации Шинигами и выпускаемом под ее эгидой бюллетене? С Бьякуи было достаточно. — Сакурадзин-сан, я не сомневаюсь, что вы были бы более чем счастливы присоединиться к нашему завтраку, но вас ожидает свой. Возможно, вы и лейтенант Мацумото предпочли бы уйти куда-нибудь? — Эй, это грубо, — сказала Рангику, хмуро взглянув на него. Кайто лишь поднял бровь, снова ухмыльнулся и сказал: — О, я вижу, что здесь происходит. Ты хочешь остаться наедине с лейтенантом-сан. И я не могу обвинять тебя. Если бы я не был женат, я украл бы ее у тебя. Увы, я не свободен, и мой завтрак остывает с каждой минутой все сильнее. Я лучше пойду, пока тоже самое не случилось с моей кроватью. Хорошего вам дня, прекрасная лейтенант-сан, Бьякуя-сан, — на этих словах он взял руку Рангику, поцеловал ее ладонь, усмехнулся ее румянцу, и быстро ушел. На сей раз дверь частной комнаты закрылась плотно. Бьякуя выдохнул — а ведь он даже не заметил, что задержал дыхание — и сказал: — Я бы предпочел, чтобы вы не собирали сплетни при мне. Я понимаю, что просить вас не втягивать меня в это вообще, бесполезно, но все-таки постарайтесь оказать мне эту любезность. Рангику усмехнулась, сложила руки на своей большой груди, задрала перед ним нос и ответила: — Не то, чтобы он сказал мне что-то полезное и интересное. Весь Сейретей знает, что ваша семья стремится женить вас второй раз или, на крайний случай, выдать Рукию замуж за Ичиго-куна, раз уж он Шиба. Кроме того, для мужчины, который постоянно упоминает свою жену, Кайто слишком много времени потратил, пялясь на мои груди. Я знаю, что они прекрасны, но от него буквально пёрло возбуждением и саке. Жена не оставила бы его, если бы он тратил меньше времени на подобное и уделял больше времени ей. Прежде, чем он смог остановить себя, Бьякуя спросил: — Что? Она ответила, не глядя на него: — Он вонял саке и потом, его юката несвежая и мятая. Ни одна жена не позволила бы мужу выйти из дома в таком виде. Ну или по крайней мере — ни одна любящая жена, — он удивленно приподнял бровь. Она добавила, — У него в семье дело не ладно, и он выуживает информацию о Рукии-чан. Если он решит, что Ичиго-куна и Ренджи-куна можно не воспринимать как соперников, то он может вполне явиться к вам и просить ее руки. — И вы поняли все это, не побеседовав с ним и двадцати минут? — спросил Бьякуя, теперь определенно заинтересованный. Она лишь пожала плечами. — с вами точно так же. Любой, кто на вас посмотрит, сможет сказать, что вы до одури влюблены в Рукию-чан, — она хихикнула, когда обе его брови взлетели на лоб, — Весь ваш внешний вид. Где шарф? Кто-то может сказать, что вы сейчас в поисках нового образа, но я думаю, что вам все это просто больше не нужно, потому что у вас есть Рукия. Она тоже ваша семья, тоже представитель обновленного клана Кучики; клана Кучики, который не боится быть мятежным. Та же фигня и с короной, которую вы носили раньше… о, и тот факт, что ваш хаори стал короче. Вы пытаетесь быть собой, а не той ходячей статуей, который были прежде. И это располагает Рукию к вам, ведь вы больше не кажетесь таким жестким и неприступным… Ну и неплохо, что вы наконец выглядите на свой возраст, а не как старец какой-то. Это так мило! Я в какой-то момент чуть не прижала вас к своим сисечкам. Но вы не мой капитан, и, между нами говоря, я не думаю, что капитан Хитсугая будет счастлив, если ему придется ими с кем-то делиться. У Бьякуи ушла минута на то, чтобы переварить сказанное ей, и придти к выводу, что дальше это обсуждать не стоит. Он сменил тему. — У вас чуткий глаз. Почему вы не претендовали на пост капитана Десятого отряда после исчезновения Шибы Иссина? Она усмехнулась и ответила: — Я ненавижу возиться с документами. Ну и теперь, когда вы начали разговаривать со мной, позволю себе спросить, что вы посоветуете мне съесть на завтрак? Бьякуя молча смотрел на нее, пока она внимательно изучала меню, пытаясь отыскать саке, и затем сказал: — Вы любите острое? Я боюсь, что это все, что я могу порекомендовать. *** К великой радости Рангику, на сей раз они ушли вместе и направились туда, куда решила она. А вела она двадцать восьмого главу клана Кучики в третий район Руконгая. Бар, баня, бордель — всего этого он ожидал, но театр? Суда по выражению недоумения на его лице, слегка расширившимся глазам и приоткрытому рту, Рангику было очевидно, что такого он не предвидел. Не пытаясь спрятать улыбку, она направилась ко входу, на ходу обращаясь через плечо к Бьякуе: — Сегодня показывают классический спектакль «Канадехон Чушингура», конечно в сокращенной версии. — Как вы нашли этот театр, лейтенант? — спросил Бьякуя, идя за ней так тихо, что она едва могла различить его шаги. Но что удивительно, его голос, как будто контрастируя, был удивительно ясным… и интонация немного оскорбительной. Хотя если учесть, что они сегодня друг другу наговорили, эту фразу можно было принять за комплимент. Она повернулась к нему и, прижав палец к губам, подмигнула и ответила: — Не думаете же вы, что девушка выдаст все свои тайны на первом же свидании? За кого вы меня принимаете? — Первое свидание? — спросил Бьякуя, приподнимая бровь. — Это незначительные детали, — отмахнулась Рангику. — Билеты не бесплатные, но оно того стоит. Бьякуя остановился. — Я должен платить? В свой День рождения? Рангику повернулась к нему и снова усмехнулась. — Вы считаете что заплатить должна я, учитывая всю ту беготню за вами? Даже полный идиот в состоянии понять, что у вас есть деньги. Да и покупка билетов — благое вложение. Этим театром управляют дети. Зрачки Бьякуи расширились: — Что? Как будто по сигналу, в этот самый момент мимо них пронеслась кучка детей, полностью загримированных, в костюмах и выбеленными лицами. Маленькие души пронеслись мимо них с такой скоростью, что могло показаться, что их и не было никогда, а эта орава была лишь видением, призраками. Рангику улыбнулась еще шире: — У них всех есть духовная сила, но не достаточно, чтобы стать шинигами. Так что чтобы выжить они ставят спектакли для других душ и шинигами. Тех, которые могут себе это позволить. Аренда театра в первом районе великовата для них, так что представления проходят здесь. Хотя очень жаль, труппа великолепна. Бьякуя посмотрел на небольшой театр: здание больше смахивало на однокомнатную лачугу. Но зрителей это не останавливало — он уже толпились в очереди у входа. В достаточно большой очереди. Она состояла из зажиточных торговцев, представителей малых благородных кланов. Была даже небольшая группа шинигами. Некоторые из них отвернулись, когда поймали его взгляд, хотя он никого их них не узнал. У Бьякуи не было настроения отчитывать их за прогул. Его больше заинтересовало их количество: вряд ли бы им удалось организоваться такой группой без использования кидо. — Ой, расслабьтесь! Все не так плохо, — произнесла Рангику, начав идти к очереди. — Мы пришли достаточно рано. Толпы здесь бывают по вечерам. И тех, кто в этих толпах собирается, не парило бы, что вы капитан, захоти они похулиганить. — Но артисты дети, — произнес Бьякуя. — Ага, — ответила Рангику, останавливаясь. — Вы их уже видели. Маленькие души, такие же как одна розововолосая девочка, которая любит поедать конфеты, сидя возле пруда с карпами кои у вас в поместье. — И у них… всегда столько зрителей? — спросил Бьякуя, указывая на толпу. — Да, — сказала Рангику, поворачиваясь к нему лицом и приподнимая бровь. — Вы не должны удивляться талантам детей. Вы же видели, на что способны лейтенант Кусаджиши и Ичиго-кун… да и ваша сестра. — А нам хватит места? — спросил он, указывая на здание. Рангику улыбнулась. — Не волнуйтесь, капитан, если места не хватит, я усажу вас к себе на ручки. А теперь — вперед! Чем дольше мы чешим языками тем меньше свободных мест остается, — в очередной раз отвернувшись от него она направилась к хибаре. Бьякуя тяжело вздохнул и последовал за ней. В маленьком театре действительно было тесновато, но другие посетители утрамбовались поплотнее, освобождая место для капитана и лейтенанта. Бьякуя и Рангику сидели в двух рядах от небольшой сцены, и с обеих сторон от них было по крайней мере по метру свободного пространства, чему капитан был несказанно рад. Запах немытых тел, макового дыма, прогорклого масла и земли… это было бы слишком. По крайней мере лейтенант пахла приятно, чем-то пряным и солнечным, очень летним. Но, даже не смотря на это, Бьякуя предпочел бы броситься на декорации из искусственных мечей, чем придвинуться ближе к ней. Занавес поднялся, и она, не принимая в учет его мысли и желания, пододвинулась к нему и прошептала на ухо: — Руководитель труппы, Киёши, просто великолепен. Он достаточно могущественен в плане духовной силы, но он предпочитает театр охоте на пустых, да и не хочет бросать труппу. Бьякуя взглянул на сцену и легко нашел руководителя: он был самым высоким и его реацу можно было почти пощупать. Он прошептал в ответ: — Он дурак. От него было бы куда больше толку, если бы он стал шинигами, — Рангику в ответ пожала плечами. — Последний из ребят из их компании, который так решил, умер в первый же день после распределения в отряд. Сложно обвинять парня в излишней осторожности. — Если жить в страхе, не обращая внимания на возможности, тогда вообще нет смысла жить, — сказал Бьякуя. Рангику несколько секунд молчала, но потом ответила: — Да. Или все равно умереть, так ничего и не добившись. Теперь замолчал Бьякуя. Не один он потерял кого-то дорогого. Спектакль продолжался, и пусть говорили они тихо, театр был слишком маленьким, чтобы другие гости не слышали их разговор, хотя вряд ли кто-нибудь сделал бы им замечание за болтовню. И все же он не мог закончить разговор так. Когда молчание стало невыносимым, он наклонился к ней и прошептал: — Но ты жива. Она взглянула на него, но ничего не ответила. Труппа прекрасно отработала спектакль, не без ошибок, но в скором времени Бьякуя перестал замечать эти небольшие огрехи. Самым удивительным было то, как дети могли контролировать себя, откинув в сторону природную предрасположенность к беготне и разрушению. Если дать им достойное театральное образование, то даже благородные дома Сейретей дадут высокую оценку их искусству. А театры будут за них сражаться. Как только спектакль закончился, Бьякуя обратился к Рангику: —Было очень неплохо, лейтенант. Я почти ожидал, что повторится хаос, устроенный в последний раз лейтенантом Кусаджиши, когда она решила поиграть. — А я вам говорила, что труппа великолепная, — ответила она, похлопав его по плечу прежде, чем успела себя одернуть. Вроде после завтрака ситуация наладилась, и Рангику забыла, с кем она имеет дело. Но, вместо того, чтобы отскочить в ужасе от ее прикосновения в сторону, Бьякуя заговорил: — Вы можете организовать для меня встречу с руководителем труппы? Разговор займет буквально несколько минут, — она подняла бровь, пожала плечами и пошла искать мальчика. К тому времени как она вернулась, почти все зрители уже разошлись. Мальчик был все еще одет в костюм сеппуку: простое белое кимоно с красным оби и красным шарфом. — Киёши-кун, это капитан Кучики Бьякуя, — представила Рангику. Киёши поприветствовал Бьякую, официально поклонившись, и произнес: — Добрый день, Кучики-доно. Рангику-сан сказала, что вы хотите говорить со мной? Мальчик был высоким и худым; у него были каштановые волосы, загорелая кожа и карие, почти черные, глаза. Если бы он получше питался, то смог бы со временем превратиться в прекрасного мужчину. Но на это не было никаких шансов, если он продолжит жить в лесу вместе со своими друзьями. — Лейтенант представила меня лишь одним мои титулом. Помимо сказанного, я глава клана Кучики, — заговорил Бьякуя. Не выпрямляясь из своего поклона, Киёши ответил: — Я знаю, Кучики-доно. О вас заговорили раньше, чем вы пересекли порог театра. Бьякуя ожидал, что по Сейретей начнут ходить сплетни через несколько дней после его «свидания в День рождения» с лейтенантом Десятого отряда, но чтобы так быстро… Подавив вздох, он сказал: — Так как ты знаешь кто я, ты, вероятно, знаешь и то, что моя семья владеет недвижимостью помимо Сейретей и в Руконгае. Одним из последних приобретений стало здание театра в первом районе. Сегодняшняя работа вашей труппы меня впечатлила. И мне сообщили, что вы всегда отрабатываете спектакли достойно. Что очень удивительно для детей. Я бы хотел, чтобы труппа начала работать в моем театре. Разумеется, мы заключим договор, пока что на год. Условия будут выгодными для обеих сторон. Киёши и Рангику удивленно распахнули глаза. Спустя секунду они посмотрели друг на друга, при этом брови Киёши поднялись так высоко, что, казалось вот-вот улетят с лица, потом он схватил Рангику за руку и оттащил ее на несколько метров в сторону немного пошептаться. Бьякуя спокойно ждал, поглядывая на других детей, подсматривающих из-за кулис на ними. Наконец, Киёши вернулся и произнес: — Кучики-сама, это огромная честь – получить от вас столь щедрое предложение, но… но первый район… возможно… Бьякуя прервал его. — Отказываться от моего предложения по меньшей мере глупо, — его взгляд на секунду метнулся к детям, толкающимся за занавесом, — вполне возможно для кого-то даже фатально. Возможно, ты прослушал тот момент, когда я сказал, что договор будет заключен на условиях, выгодных для каждой из сторон. У вас будут спальные места, пища, денежные средства для подготовки декораций и костюмов. Размер театра позволит принимать больше зрителей. Что принесет доход, достаточный чтобы оплатить аренду. И я заверяю тебя: сумма аренды будет более чем приемлемой. Контракт будет заключен на год. В течение этого года вы будете работать с опытными актерами, драматургами и продюсерами, и их опыт, я уверен, сможет помочь вашей труппе. При составления договора могут возникнуть какие-то разногласия, но мы сможем уладить их при помощи юристов. Да и лейтенант наверняка сможет тебе помочь советом. Киёши взглянул на Рангику, которая просто пожала плечами. Повернувшись обратно к капитану, он ответил: — Это огромная честь — работать с вами. Мы в неоплатном долгу перед вами. Ваша доброта не знает границ. — Это не доброта, это бизнес, — возразил Бьякуя и отвернулся, чтобы уйти. — И, лейтенант вам подтвердит, у меня слабость к брошенным щенкам. *** На их обратном пути в Сейретей пошел небольшой снежок. Взглянув в темное небо, Рангику произнесла: — Вы же понимаете, что то, что вы вытащите их из леса еще не значит, что поможете им? — из третьего в первый район Руконгая они домчались в сюмпо, а сейчас огибали небольшой лесок пешочком. Стены Сейретей уже были видны; и где-то там гости уже потихонечку подтягивались на вечеринку по случаю Дня рождения Бьякуи. Прежде чем ответить Рангику, он откашлялся: — Жизнь в глуши тоже не гарантирует тихую и спокойную жизнь. — Ваша сестра и Ренджи выжили в семьдесят восьмом районе. — И сейчас они живут в Сейретей. Собственно, также как и вы и многие другие, — произнес Бьякуя. — Нет верного или неверного выбора в данном случае. Никто не гарантирует, что если ты что-то сделаешь или, наоборот, чего-то не сделаешь, то будет тебе счастье. Как я и сказал раньше, это вовсе не значит, что не нужно попытаться что-то изменить. Я уважаю тех, кто не сдается не смотря на чувство, будто полоса неудач никогда не закончится. Я не верю в удачу, но иногда ситуация может обернуться так, что вроде как статистика улучшается сегодня в твою сторону. Рангику остановилась. — Статистика значительно улучшается, если ты беспризорник и под свое крыло тебя берет капитан Кучики Бьякуя, — Бьякуя тоже остановился и повернулся к ней. Снежинки в ее волосах сияли как кристаллы. — Вы в курсе, что каждый ваш шаг буквально кричит, что у вас в одном месте застряла палка? И выглядите как каменное изваяние или ледяная скульптура? И никого не подпускаете к себе? Но ведь все это на самом деле трюк, уловка. Внутри вы очень мягкий. Бьякуя отвернулся от нее. — Я надеюсь, что так и есть. В противном случае мне могли бы диагностировать серьезный недуг. Рангику удивленно открыла рот, потом обогнала Бьякую и, встав к нему лицом, сказала: — Мне не поверят, если я кому-нибудь скажу, что капитан Кучики умеет шутить, смеяться, и что он добрый… Простите-простите! Что у него слабость к брошенным щенкам! Реально не поверят. — Вы не посмеете, — Бьякуя дружелюбно взглянул ей в глаза. — Мне нужно поддерживать репутацию. На долю секунды Рангику потерялась в его пристальном взгляде, а сердце как будто пропустило пару ударов. Его взгляд… его взгляд был… любопытным. Вдруг она чихнула, прервав зрительный контакт, и повернулась к нему спиной, продолжив путь. На ходу, самым игривым тоном, на который она была способна, она ответила: — Не думаю, что это навредит вашей репутации. Знаете, сколько писем ежемесячно приходит в ЖАШ с просьбами выпустить спецвыпуск нашего бюллетеня, посвященного вам? Ну, просьб касательно моего капитана тоже приходит много, но он очаровашка — так что это вполне ожидаемо. О, в адрес капитана Укитаке тоже писем достаточно, но он очень любезный; он как всеми любимый дядюшка, — она подняла руку и начала загибать пальцы. — Ренджи-кун и Хисаги-кун вроде как плохие парни, так что и они, конечно, популярны. Кира-кун очень загадочный и задумчивый, поэтому читательницам очень хочется обнять его и приласкать. Не знаю точно, что публика думает о капитанах Хирако, Мугурума и Оторибаши, но лейтенант Омаеда не конфетка, и отсюда — он почти всегда плетется в конце наших рейтингов популярности. Как и главнокомандующий — большинство считает его хамом. А капитана Зараки боятся… Хотя даже это не останавливает некоторых особенно энергичных дамочек от томных вздохов. Бррр… Хм, кого же я забыла?… О! Ичиго-кун. Сейчас он очень популярен. — Мне плевать на рейтинги. Я не обращаю на подобную ерунду внимания, — сказал Бьякуя. — Я прекрасно понимаю, что мне очень повезло, что я родился в клане Кучики — это позволяет мне жить с максимальным комфортом. Но просто недостойно, имея так много всего, не делиться с окружающими. Рангику кивнула. — Да. И окружающим вас душам нравится это в вас замечать. Вы можете быть упрямым, высокомерным и никогда не улыбаться, но ваши поклонницы думают, что вы такой не всегда. И это на самом деле так. Вы им интересны, и мне кажется с вашей стороны было бы… очень широким жестом дать ЖАШ интервью, проявив вашу мягкую сторону. Не понимаю, почему все это должна видеть только Рукия-чан. Кто знает, насколько насыщенной могла бы стать ваша личная жизнь после этого интервью?… Думаю, вам бы пришлось заводить отдельный ежедневник для составления графика свиданий. Бьякуя фыркнул, от чего Рангику чуть не упала, запутавшись в собственных ногах: это был последний звук, который она ожидала от него услышать. — Мне не нужна помощь ЖАШ с моей личной жизнью, — категорично заявил Бьякуя. — Если уж мне так захочется наладить свою личную жизнь, то, я уверен, что найдется немало молодых очаровательных женщин, готовых провести со мной вечер. Рангику снова остановилась, теперь на тот случай, если он сделает что-нибудь, чего она не ожидает. — Прошу обратить внимание, что мне было приказано провести с вами сегодняшний день, — заметила она. Он прошел мимо нее, после чего остановился и обернулся к ней. — Я приму это к сведению. Но я уверен, что вы легко могли бы открутиться от этого задания, но тем не менее мы здесь, и вы даже строили планы, куда меня сводить. Ухмыляясь, она приподняла бровь. — И куда бы вы хотели сходить? Вам просто неудобно, что это я решила пойти в театр. Я как нянька, которую наняла ваша сестра. Выражение его лица развеселило ее еще больше, и она развернулась на пятке и, пританцовывая, продолжила путь к воротам Сейретей. Он дернулся было к ней в попытке остановить ее победные пляски, ну или по крайней мере стереть с ее лица эту злорадную ухмылку, но в этот момент раздался рев. Это был пустой, и судя по звуку он был совсем рядом. А по силе реацу пустой был большущим. Рангику прекратила танцевать и достала занпакто. Бьякуя сделал то же самое. Им понадобились доли секунды, чтобы понять, где пустой находится. Потом, кивнув друг другу, они исчезли во вспышке сюнпо. *** — Ну, я все равно не собиралась идти в этом на вашу вечеринку, — сказала Рангику, разглядывая свой шихакушо. Он весь был траве, снегу, грязи и крови пустого. На голове у нее был бардак — мелкие палочки и палые листочки запутались в локонах. Кожа ее блестела от пота. Черт возьми, она буквально сделала двойной сальто в этом сражении. Дурацкий пустой. И где благодарность от бедных-несчастных душ за их спасение? Она вытерла кровь с зампакто о хакама и взглянула на Бьякую. Блин, он выглядел безукоризненно. — Ну по крайней мере хоть кто-то из нас прямо хоть сейчас готов идти на званый вечер. Он оглядел ее с головы до пят. — Если бы вы тратили больше времени на тренировки и меньше на то, чтобы спаивать моего лейтенанта до состояния поросячьего визга, вы бы так не выглядели. Вам нужно принять ванну. — О да… Горячая ванна… — протянула Рангику рассеянно, пытаясь вычистить волосы от грязи. Спустя секунду она воскликнула. — Да, мне нужна ванна! Вперед — в баню! Не дожидаясь его ответа, она схватила его за рукав и потянула за собой. Баня, в которую она их притащила, была в Сейретей, чему Бьякуя был безмерно рад — ему хотелось уже наконец убраться из Руконгая. Администратор оглядел их, когда они вошли: сначала его взгляд прошелся по безупречно чистой униформе Бьякуи, потом по заляпанной в… последствиях ее сальто Рангику, потом снова по нему и, широко улыбнувшись, он произнес: — Добрый вечер, сэр. Могу я предложить вам чай, пока вы ждете? Рангику схватила Бьякую за руку и притянула к стойке, улыбаясь при этом администратору так широко, что казалось, что кожа у нее на лице сейчас треснет. — Но мы вместе. У вас же есть общие бани? Бьякуя начал было возражать: — Лейтенант, позволю себе вам напомнить, что я… — Не дурите. Я всегда моюсь вместе с капитаном, и он совсем не против, — прервала его Рангику. Ну и пусть это неправда, ему совсем необязательно об этом знать. Она снова повернулась к администратору. — Итак, общие бани? Администратор внимательно на нее посмотрел: — Боюсь, что сейчас они закрыты на ремонт. — Неужели? — удивилась Рангику. — Ну да ладно, пусть будут отдельные бани. Мы были на ногах целый день. И мы замерзшие, грязные и усталые, — на этих словах она наклонилась к администратору и прошептала, — Сегодня у него День рождения; может в порядке исключения все-таки общие бани откроются? — Лейтенант, — тон Бьякуи сменился на предупреждающий. Рангику глубоко вздохнула и, надув губки, произнесла: — Отлично. Отдельные бани. Пойдемте. Бьякуя блаженно опустился в ванну. До этого он быстро принял душ: времени оставалось немного — скоро уже должна была начаться вечеринка. Внезапно дверь его предположительно отдельной бани скрипнула и, разумеется, внутрь впорхнула Рангику. Она быстро закрыла за собой дверь и повернулась к нему, широко улыбаясь. — Привет! — бодро поприветствовала она его. — Что вы здесь делаете, лейтенант? — спросил он, пытаясь заставить его голос звучать устало и беззаботно. На ней было только полотенце, очень короткое полотенце. Ее кожа в свете ламп буквально сияла от воды, волосы были убраны назад и с них не спеша стекали мелкие капельки. Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Ох уж эта женщина… — Пришла поотмокать, — ответила она, игнорируя подтекст его вопроса, подошла к ванне и переступила через край. Она, не снимая полотенце, села напротив него, закинув руки за голову, и довольно вздохнула. Долю секунды он боролся с желанием встать и вышвырнуть ее отсюда, но зная ее она не могла бы не устроить из этого сцену. Ну что же, если она хочет играть по таким правилам… Какое-то время они просто сидели в ванне, но вскоре ее дерзкая усмешка вернулась на свое законное место. — Вы подумали, что я собираюсь вас соблазнить? — он ничего не ответил, и ее улыбка стала только шире. — У вас, конечно, сегодня День рождения, но я не их таких девушек, — на секунду она остановилась. — Хотя, если вам хочется, я знаю в Руконгае одно местечко. Все строго конфиденциально, девушки профессионалки, — во всяком случае мне так говорили… Хотя рекомендаций главнокомандующего стоит опасаться… — В этом нет необходимости, — ответил ей Бьякуя. Бровь Рангику удивленно поднялась, улыбка испарилась, выражение лица приобрело почти детскую невинность. — У вас собственный гарем? — он не ответил, и ее глаза вредно засияли. Она, с грацией кошки, перебралась на его сторону ванны и села рядом с ним. После чего повернулась боком, чтобы удобнее было на него смотреть, одной рукой взявшись за край, и спросила: — И где вы прячете этот гарем? Неужели поместье Кучики такое большое? Рукия-чан в курсе? — он продолжал молчать. Она закатила глаза, отвернулась от него, и, откинувшись, закинула руки за голову. Громко вздохнув, она продолжила: — Вам нечего стыдиться. Никто не говорит, что все эти годы вы должны были хранить обет безбрачия… — ее глаза метнулись к нему. — Или вы его хранили? — молчание продолжалось. Рангику с проворством ужа скользнула по ванне и присела прямо перед ним. Он выжидающе посмотрел ей в глаза. Бьякуя не думал, что она решит его соблазнить, но она была бы не Мацумото Рангику, если бы не собиралась подразнить его. Она снова заговорила: — Я думаю я вас раскусила, — его бровь немного поднялись в немом вопросе. Она улыбнулась. — Вы точно такой же как и я, — теперь его бровь была почти на лбу, а улыбка Рангику превратилась в ухмылку. — Да-да, вы такой же как и я. Окружающие смотрят на меня и, видя только вершину айсберга, тут же причисляют меня к милым глупышкам. Но они меня недооценивают. Настолько недооценивают, что я могу отнять жизнь и меня даже не заподозрят. С вами то же самое. Недооценить вас конечно невозможно, но когда окружающие смотрят на вас, они видят лишь каменное изваяние и стараются держаться подальше. Они сами помогают вам сохранять ваши тайны. Например, тайну о том, какое у вас большое и нежное сердце, — бровь опустилась, а выражение его лица стало равнодушным. — Тот, кто может терпеть выходки Ячиру-чан так же стойко как вы, автоматически становится почти святым. Наконец, Бьякуя не выдержал: — И вы правда так думаете? — Да, — ответила Рангику, проводя рукой по своим влажным волосам. — Мы с вами могли бы стать друзьями. — Друзья? — переспросил Бьякуя. Это слово в его устах звучало как какая-то иностранная тарабарщина, значение которой он не понимал. — Мы не можем быть друзьями — это просто невозможно. Мы живем в разных мирах, у нас разные интересы и, чтобы вы там ни думали, мы абсолютно не похожи. У меня не «нежное сердце»; я терплю лейтенанта Кусаджиши только потому, что она ребенок, которого растят варвары. Я лишь надеюсь, что ей хоть какую-то помощь в становлении женщиной окажут капитан Унохана и члены ЖАШ. Я помог тому мальчику потому, что это мой долг как шинигами и Кучики. Я… Она прервала его монолог, скользнув к нему на колени и обвив шею руками. На нем не было полотенца. Ну что же, если она не собиралась замечать этого обстоятельства, он тоже вполне был на это способен. — Знаете, с моим капитаном я принимаю ванну совсем не так. Я никогда не сидела с ним так, — она усмехнулась. Он немного откинул голову, от чего ее усмешка стала лишь шире. — Вы очень страстный мужчина. Вы очень заботитесь обо всем, что вам дорого. Если бы вы были действительно таким холодным, каким хотите казаться, вы бы не приняли Рукию-чан в клан. И да, вы точно такой же как я, даже если вам не нравится то, что я делаю. Ведь на самом деле мы делаем одно и то же, просто по-разному. Разве я не достаточно доходчиво объясняю? — Мне кажется такая похожесть могла бы превратиться в проблему, — возразил Бьякуя. — Ведь нас бы наверняка раздражало то, что мы постоянно прячем свою истинную натуру? — Возможно, — согласилась Рангику. — Но друг с другом мы могли бы не притворяться. Это было бы здорово, — она наклонилась ближе к нему. Глаза ее все так же хулигански сияли. Он точно увидел в ее взгляде момент, когда она поняла, что он не собирается останавливать ее. Сияние в глазах погасло, зрачки немного расширились, и он мог клясться что услышал, как на долю секунды ее дыхание сбилось. Он был немного разочарован. Он надеялся, что она уже поняла, что он не шутит. Она разомкнула руки на его шее и буквально сбежала на другой конец ванны. Когда она чуть ли не украдкой взглянула на него через плечо, он ей улыбнулся. Она выбралась из ванны и, направляясь к двери, одновременно выжимая волосы, сказала: — Пора идти. Вечеринка скоро начнется. *** Зал был украшен в тематике сада в лунную ночь, но, учитывая погоду, окна были закрыты и искусственные деревья, украшенные фонариками, красовались в кадках, одновременно выступающих в роли кресел для гостей. Виновник сегодняшнего торжества предположительно должен был восседать во главе зала не небольшом «холмике», чтобы у гостей, смотрящих на него, он ассоциировался с луной. Когда он и Рангику вошли, общий свет был приглушен и гости держали маленькие лампады как бы освещая ему путь к Рукии, приветливо встречающей его. Она была одета в тяжелое старинной кимоно, семейную реликвию клана Кучики, и лицо ее озаряла широченная улыбка. Рангику тихонько смылась, позволяя ему самому поприветствовать сестру. Подойдя к Рукии, он взял ее ладони в свои, и она проговорила: — С днем рождения, Нии-сама. — Спасибо, Рукия, — ответил он ей, после чего повернулся к гостям, — и спасибо вам всем. Гости начали аплодировать и разразились приветственными криками. Заиграла музыка. — Повеселимся, — обратилась к залу Рукия. — Началось… — не то чтобы очень тихо прошептал Ичиго. Она проигнорировала его и протянула брату чашу с саке. Гости собрались в ряд, чтобы официально поднять бокалы в честь Бьякуи. Рангику, воспользовавшись моментом, перебралась к бару, буквально мечтая принять на душу очень большой бокал чего-нибудь очень крепкого. После всего, что приключилось с ней сегодня, по ее подсчетам ей нужно было выпить по крайней мере три порции спиртного чтобы развеселиться и начать получать удовольствие от вечеринки. Как вдруг… — Лейтенант-сан, я знал, что найду вас здесь! — обратился к ней некто. Ей не нужно было оборачиваться, чтобы узнать этого мужчину. Сакурадзин Кайто, на сей раз одетый в куда более приличное кимоно, ну и уж точно не такое заношенное, какое было на нем днем, хотя для души, чья семья поколениями занималась производством тканей, все равно слишком простое, буквально с разбегу сел рядом с ней в баре. И она просто не успела удрать. Сиял он как новая монета. Она улыбнулась в ответ. — Вы привели его в точно назначенный час. Если бы вы вдвоем немного опоздали я бы решил, что вы решили устроить приватную вечеринку. Ей вспомнилась баня. «О чем я, черт возьми, думала, когда вытворяла такое?», — подумала Рангику, залпом осушая бокал. Прежде чем ответить, она попросила бармена повторить напиток. — Это очень маловероятно. Мы абсолютно разные. Да и едва знакомы. Кайто тоже допил, прежде чем ответить: — Это только сильнее заводит. Рангику пожала плечами. — Иногда. Но он не из таких. Он больше похож на мужчину, который захочет познакомиться с партнершей поближе, даже если его партнерша — обычная проститутка. — А… вы из таких? — спросил Кайто, с намеком приподнимая брови. Рангику было сморщила возмущенно носик, но бармен подал ей очередной бокал. — Вы должны знать его, ведь вы его друг. Какой он? Я никогда не проводила с ним столько времени, сколько провела сегодня и все, что я о нем узнала — так это то, что он предпочитает одиночество. Кайто не смог скрыть своего разочарования, и Рангику мысленно показала себе большие пальцы. Ему было неинтересно то, что он итак уже знал — сплетен из этого не разведешь. И она ему ничего не скажет, даже под пытками. — У вас чудесное кимоно, лейтенант-сан. Жаль вы не были в нем с утра, — сменил Кайто тему. Бьякуя вынужден был ждать в казармах Десятого отряда пока она переодевалась, а она ждала его в казармах Шестого, пока ему помогали переодеться служащие клана Кучики. На ней было красное фурисодэ, подаренное ей на один из ее Дней рождений Ичимару Гином. Он тогда сказал, что ему очень понравился рисунок в виде хризантем. Фурисодэ было старым, но таким же красивым как и в тот день, когда оно было ей подарено. Но, даже не смотря на хоть и яркий, но скромный наряд, она буквально чувствовала, что Кайто уставился на ее грудь. У нее было два варианта: продолжить с ним кокетничать, все сильнее накачиваясь в процессе алкоголем, а потом раздеть его и избить до полусмерти… или найти Нанао. Бьякуя вряд ли бы оценил, если бы его друг, голый и с синяками, начал бегать среди гостей, среди которых была и его сестра, тыкая при этом пальчиком в «злую лейтенанта-сан, которая его побила». Сделав глоток, Рангику, держа в руке бокал, встала с четким намерением разыскать свою подругу. И налетела прямо на Бьякую. Он снова посмотрел ей в глаза, и всем, что она увидела в его взгляде, было любопытство. В бане, садясь ему на колени, она молчаливо бросила ему вызов («И это была плохая идея», — снова подумала Рангику). Она конечно не думала, что получится так. Она не знала, как получится, но даже вообразить не могла подобного исхода. — Лейтенант Мацумото, я вас искал. Я хотел поблагодарить вас за то, что составили мне сегодня компанию, — произнес Бьякуя. Ей не хватило доли секунды, чтобы разлить на них обоих содержимое своего бокала: его сине-серое кимоно выглядели почти таким же дорогим как его шарф. Но он удержал ее за локоть, восстанавливая баланс. — Спасибо. Ее губы растянулись в сладкой улыбке. — Было весело. Нужно будет как-нибудь повторить. Не отпуская ее руки, он ответил: — Да, — несколько секунд его глаза как будто пытались что-то найти на ее лице; следующую фразу он произнес уже значительно тише: — Вашему новому другу, кажется, совершенно не интересна моя сестра. О, это было паханное поле — в такой ситуации она знала как себя вести и что отвечать. Она снова улыбнулась и ответила: — Ичиго-кун и Ренджи-кун здесь. Он ищет вариант попроще. — Да, — снова согласился Бьякуя, после чего начал уводить ее от бара и Кайто. Она пошла за ним, но не смогла удержаться и не высказаться: — Меня не нужно спасать. Бьякуя взглянул на нее сверху вниз. — Вам кажется, что я вас спасаю? — они отошли от бара, прошли мимо главного стола, за которым сидели множество гостей, желающих поздравить его лично. Капитан Укитаке почти как сова вывернул голову, наблюдая как они проходят мимо. — Куда мы идем? — наконец спросила она. — Я думал о том, что вы сказали раньше: о нашей совместимости и похожести, — ответил он. Рангику почувствовала, что ее сердце забилось быстрее. Она искренне загордилась собой, оценив свой собственный голос, когда ответила ему: полный ложного счастья и безграничного веселья. Голос полусумасшедшей. — Лучше меня вам друга не найти. Со мной вы сможете расслабиться. — Друзья, — произнес он снова тем же странным тоном, какой она услышала от него несколькими часами ранее. С одной стороны зала дверь была слегка приоткрыта (в зале становилось душно от количества гостей), демонстрируя прекрасный, но покрытый льдом, сад. Здесь тоже все было украшено фонариками и гирляндами. Еще здесь стояли несколько стоек, увешанных небольшими дощечками, на которых гости могли написать свои пожелания доброго здравия, благополучия и тому подобного в адрес двадцать восьмого главы клана Кучики и капитана Шестого отряда. Рангику отошла от Бьякуи, чтобы почитать, чего ему желали. Первое послание было, как она предположила, он одного из его слуг: «Господин наш Бьякуя-сама, отменного вам здоровья и успехов в новом году вашей жизни». Следующее — от подчиненного: «Спасибо что приняли меня в ваш отряд». Третье было от страстной поклонницы: «Каждый раз, когда я вас вижу, я молюсь, чтобы вы подошли ко мне. У вас прекрасная душа». Она взглянула на него через плечо. — Вы счастливчик. Не стоит быть таким холодным и противным все время. Он ничего не ответил, и она отвернулась от него, продолжив читать пожелания. Кто-то написал в честь Бьякуи хайку, сравнив его с деревом. Когда она наклонилась поближе, чтобы разобрать непонятный почерк, он, подняв над ее плечом свою руку, подтянув табличку с пожеланием поближе к ней. Она слегка повернула к нему голову, а потом и полностью развернулась. Его руки фактически окружили ее. И на сей раз выражение его лица не было равнодушным или отрешенным. Двери сзади них были открыты, и гости продолжали сновать туда-сюда, не обращая на них внимания. Но она заметила, что его сестра высматривает Бьякую, а за ней хвостом ходят его лейтенант и Куросаки Ичиго. Рангику перевела взгляд ему на лицо, когда вторая его рука скользнула ей на талию, и он притянул ее ближе к себе. — Ваша сестра ищет вас, — прошептала она. — Неужели? — спросил он, не отворачиваясь от нее. — Она так старалась, чтобы сегодня вечером все было классно. Наверное вам стоит вернуться в зал, чтобы показать ей, как вам все нравится, — прошептала она, хватаясь за воротник его хаори. — Я очень ей благодарен. А некоторые аспекты в организации ей сегодняшнего мероприятия я оценил особенно, — прошептал он, после чего наклонился и поцеловал ее. И она ему позволила. Когда она открыла глаза то увидела, что Рукия и ее «стража» крутились возле двери. Они вряд ли могли точно разглядеть, что происходит в саду, но были вполне в состоянии догадаться. — У нас зрители, — последовал еще один поцелуй, и теперь в дверях замаячили Нанао и главнокомандующий. — И зрители, кажется, удивлены представлением, — к уже собравшейся публике присоединился Кайто, который не удивился, не обрадовался и не расстроился. Она обвила руки вокруг шеи Бьякуи и притянула еще ближе к себе. — Твой лейтенант и Ичиго лыбятся как идиоты. — Прекрати смотреть на них — сегодня же мой День рождения, — ответил он и наклонился к ней со следующим поцелуем, как будто закрепляя пройденный материал. КОНЕЦ Словарик и пояснения: — Главнокомандующий (для тех, кто не читал мангу, ограничившись лишь аниме, сорри за спойлер) — уже Кьераку Шунсуй; — Хаори — традиционная японская одежда. В данном случае — верхний белый жакет, который носят капитаны; — Кандзи — китайские иероглифы, используемые в современной японской письменности; — Шихакушо — черная форма шинигами; — Юката — традиционная японская одежда, представляющая собой летнее повседневное хлопчатобумажное, льняное или пеньковое кимоно без подкладки; — Канадехон Чушингура — классическая постановка театра кабуки. Представляет собой синтез пения, музыки, танца и драмы. Исполнители кабуки используют сложный грим и костюмы с большой символической нагрузкой. Спектакль Канадехон Чушингура впервые был поставлен в 1748 году, полная версия состоит из одиннадцати актов. Это одна из самых популярных постановок классического японского театра. Изначально это была кукольная постановка. Основная сюжетная линия спектакля замыкается на Бусидо, понятие верности, чести и мести за своего господина, хотя заканчивается все грустно. Главный герой изначально понимает, что иначе быть не может. Мы эту историю знаем под названием «47 ронинов»; — Сеппуку — ритуальное самоубийство методом вспарывания живота, принятое среди самурайского сословия средневековой Японии; — ЖАШ — Женская Ассоциация Шинигами (аббревиатура); — Хакама — традиционные японские длинные широкие штаны в складку, похожие на юбку или шаровары; — Нии-сама — что-то вроде «глубокоуважаемый брат» или «достопочтимый брат»; — Фурисодэ — традиционный японский наряд незамужних девушек и невест, кимоно с длинными рукавами; — Хайку — жанр традиционной японской лирической поэзии, известный с четырнадцатого века. Оригинальное японское хайку состоит из семнадцати слогов, составляющих один столбец иероглифов.