Still loving you

Курт провел рукой по волосам, сильно затянулся и выдохнул сигаретный дым через нос. Два года. Два года, как Курт Хаммел не живет, а существует в этом жалком сером мире. Жалком - все люди продажны, улыбки - фальш, а вся жизнь зависит от денег. Сами посудите. Здоровье, образование, пища, транспорт, комфорт. Без денег ты максимум можешь нарыть в помойке какое-то шмотье и жить в коробке от какой то грузной техники, при этом побираясь у людей, у которых есть лишняя мелочь в кармане, которые сыты, одеты, ухожены. А посерел мир Курта в тот момент, когда на его мобильный, 24 октября, позвонили, сказали, что с его мальчиком случилось беда. Кто ж знал, что его попросят приехать в больницу не как родственника, не как поддержку, а как того, кто стоит первым в списке контактов, как того, кто должен явится на опознание тела. Тела его мальчика. Курт узнал его. Конечно бы он узнал его! Это лицо, которое он видел по утрам все три года совместной жизни, эти плечи, что постоянно опускались от тяжелой работы и что Курт любил массировать в один из тяжелых дней для его мальчика, эта грудь, куда Курт утыкался, когда ему было плохо, и куда он тыкался носом во время кошмара, тело, которое он изучил губами, ноги, которые несли своего хозяина на каждое свидание с Хаммелом, которые несли своего хозяина к кровати, когда он задерживался в университете допоздна, но все ровно находил силы дойти до спальни, раздеться и лечь под одеяло, обнимая Курта за талию и закидывая одну ногу на бедро шатена. Все это было слишком хорошо изучено. Все это было слишком любимо. Курт провел два месяца в квартире, взял отгул в универе, обзвонил знакомых и родных и заперся от всего внешнего мира. Каждая деталь в квартире напоминала ему о его мальчике, как они обнимались на кровати, устроив марафон диснеевских мультиков, как они дурачились на кухне, пытаясь испечь печенье, но в итоге началась ожесточенная битва мукой и ингредиенты все постепенно исчезали. Как Курт работал сидя в кресле и его парень приходил позже, целуя его в макушку и стараясь не отвлекать от усердной работы над проектом. Курту хотелось кричать, хотелось крушить все вокруг себя а потом сжечь всю квартиру дотла, но все что выходило - лежать на кровати свернувшись в комочек и тихо плакать. Тихо, потому что Курту казалось, что сейчас, вот сейчас, раздастся щелчок открываемой входной двери, шуршание пальто, тихий удар кожаной сумки об пол, а затем неторопливые шаги, сначала на кухню, в зал, а затем уже в спальню. Иногда Курту казалось, что кто то касается его плеча. Парень всегда оборачивался, но начинал плакать еще сильнее, ведь он был один. Без его мальчика он был ничем. Пустой оболочкой с костями и мышцами. На похоронах Курта не было, но зато через два месяца он пришел вечером, лег рядом с могилой и проплакал до самого вечера, пока охранник довольно грубо его не выпихнул оттуда, охранника зовут Билл, за два года он уже с ним общается как со старым приятелем, которого знает уже целую жизнь. Но у Курта нет жизни. Его жизнь остановилась на том моменте, 24 октября , когда раздался тот роковой звонок. Курт поправил шарф, махнул рукой Биллу, который кивнул ему в ответ, и прошел через арку с чугунно выплавленной надписью "Кладбище". Двадцать шагов, поворот на право, еще двадцать, налево, десять, еще направо, три шага. Налево. - Здравствуй, Блейн. - парень присел на корточки перед могильной плитой и улыбнулся, протянув руку он стряхнул пару мокрых капель с фотографии брюнета. Курт любил эту фотографию, он ее и сделал, за пару дней до начала учебы парни выбрались на прогулку за город. Маленький пикник у озера, поцелуи у костра и песни под гитару. Что может быть лучше? Курт сфотографировал его, когда Блейн настраивал гитару, тот поднял глаза, когда Курт нажал на затвор, но камера уловила еще и улыбку. Курт невольно улыбался, смотря на эту фотографию и вспоминая эту вылазку на природу. - Знаешь, я чертовски сильно по тебе скучаю. - парень поднял глаза к небу и положил руку на камень, слегка сжимая. - Все бы на свете отдал, чтобы почувствовать тебя рядом. - у Курта было такое чувство, что кто то сжимает его плечо. Парень грустно усмехнулся. Ему мерещилось иногда, что кто то держит его, касается, обнимает, но он понимал, что это все его воображение на почве одиночества. Хотя он любил себе представлять, что это его Блейн, что его мальчик стал его личным ангелом-хранителем и поддерживает его, когда шатену становится совсем плохо. Парень сморгнул слезы и выудил из кармана пачку сигарет, доставая оттуда одну. Дурацкая привычка. Поджечь кончик, затянуться, выдохнуть, повторить, и так до тех пор пока дым не ударит в голову, не подарит расслабление и легкость. - Курт. - хриплый мужской голос вывел парня из задумчивости, - прости, мы сегодня закрываемся пораньше, мне надо уехать сегодня и... - Ох, я понимаю. - Курт поднялся, разглаживая появившиеся складки на брюках. - Дашь мне минутку? - мужчина поджал губы, улыбнулся уголками губ и пошел обратно к небольшой каморке, где проводил большую часть своего рабочего дня. Курт повернулся к надгробию. - Блейн Андерсон. 1989 - 2014 год. Какие бы даты тут не были написаны я всегда буду любить тебя, малыш. - он провел рукой по холодному камню и развернулся, следуя обратно к выходу. - Я тебя тоже, детка. - Блейн, бестелесной оболочкой, стоял, облокотившись о дерево плечом, и наблюдал за изящной фигурой своего возлюбленного, который обернулся обратно к камню с фотографией, а затем повернулся к небольшой осине, что стояла в метре трех от надгробия. Ему показалось, что он видит что то, но списав все на фантазию он развернулся и поплелся дальше. Блейн улыбнулся. Когда-нибудь он найдет способ связаться со своим мальчиком. Когда нибудь он точно сможет сказать ему, как сильно скучает по нему.