Мой светлый, сияющий, чистый грех

*** - ...ты сломал парню три пальца и выбил передние зубы, Дин! Это не шутки! – Сэм навис над ковыряющим линялую кухонную скатерть братом подобно утёсу, с тем лишь отличием, что ни один утес не мог быть настолько рассерженным. – Какого чёрта ты творишь! - Он прилепил жвачку на крыло Детки! – рявкнул Дин, - И не просто прилепил, а размазал! Что я, по-твоему, должен был делать?! - Уж точно не наносить тяжелые травмы ребенку! - Ребенку? – задохнулся от возмущения Дин. – Этот лоб выше меня ростом! И по ребрам он мне тоже нехило съездил, показать? Дин отъехал назад на протестующе скрипнувшем стуле и рывком задрал вверх толстовку, демонстрируя разукрасившие бок синяки. - У этого урода говнодавы с железными носами были, между прочим! - Сэм… - Кастиэль, до сих пор стоявший в сторонке и не вмешивающийся в разговор братьев, немедленно оказался возле Дина.– Сэм, это было не избиение, а обычная мальчишеская драка. Дети дрались с самого зарождения человечества, и будут драться, как бы сильно их родителям ни хотелось обратного… Дин хихикнул, дернувшись от щекотки, когда ангел лёгким, почти нежным прикосновением излечил кровоподтеки, нимало не смутившись одернул толстовку, подмигнул Кастиэлю и надул перед его носом огромный розовый жвачный пузырь. - Надеюсь, жвачка не та же самая, - деревянно сказал Сэм, исчерпав запас красноречия. По-хорошему брат явно не понимал, защитник в лице Кастиэля дела тоже не упрощал. – У нас нет денег, чтобы оплачивать услуги дантиста всем, кто криво на тебя посмотрел. Отдай мне айфон. - Ну, ты чё? - нахохлился Дин. – Кас же ему мигом зубы починит, делов-то! Только пусть такие же кривые сделает, как были… - Кас, может, и починит, - процедил Сэм, - но тебе неплохо бы иногда задумываться над тем, что ты делаешь, и чем это может для нас обернуться. Давай сюда! - Да возьми, зануда, - Дин почти по локоть запустил руку в карман своих несуразных мешковатых джинсов и выудил оттуда телефон. – Не плачь только, воспитатель хренов. - Что?.. Это же… Это не твой телефон! Дин! Ты опять спёр у кого-то мобильник! Сколько раз тебе говорить… Дин довольно осклабился и, минуя разъяренного брата и растерянного ангела, вразвалочку направился к холодильнику. - Мы же сражаемся с нечистью, спасаем жизни, - поучительно произнёс он, исчезая за дверцей. – Нам за это никто официально не платит… Так что… В холодильнике что-то брякнуло и зазвенело, и Дин вынырнул из-за дверцы с бутылкой пива в руке. - …мелкие заимствования у обывателей – это своего рода плата за предоставляемый сервис. Что, не так? - Поставь на место! – хором гаркнули Сэм и Кастиэль. - Совсем опухли? – изумился Дин. – Сами говорили, я этим полжизни завтракал, обедал и ужинал. - Когда тебе снова будет тридцать пять, сможешь пить хоть ракетное топливо! – Сэм в два шага пересек мотельную кухоньку, пресекая Динову попытку прошмыгнуть в дверь, и вывернув руку брата, заставил его разжать пальцы. Мимолетное удовлетворение от того, что брат теперь значительно уступал ему в физической силе, было слишком мало, чтобы компенсировать многочисленные неудобства, возникшие с постигшими их переменами. – А пока тебе шестнадцать… - Ты, вообще, откуда знаешь? - злобно сверкнул глазами Дин. – Годовые кольца посчитал, ботаник? И что мне теперь, шоколадное молоко пить, пока вы не поймете, что со мной такое, на хрен, случилось? - Кстати, о годовых кольцах, - подал голос Кастиэль. – В любом случае, Сэм хотел сказать, что сейчас середина дня, и ты еще не сделал уроки. А вот вечером, может быть, если ты… - Никаких «если», - перебил Сэм. – Сделаешь уроки. Телефон подбросишь хозяину. Перед беззубым и его матерью извинишься. ДО того, как Кас за тобой подчистит. Иначе – никаких вечеринок. И ключи от «Импалы» заберу. И ещё в бубен получишь. Папа бы на моём месте тебе точно врезал. - Вот же пидоры, а! - с чувством произнёс Дин, воздев взгляд к потолку. Сэм бросил беглый взгляд на Кастиэля – на лице того застыло нечитаемое выражение. - Кас, не принимай слишком близко к сердцу, - уже в который раз повторил он. – Это он наобум и просто от злости. В шестнадцать Дин и понятия о тебе не имел… И вообще о том, как это – кого-то любить. Он подросток, и у него сейчас просто все чешется – что бы такое отмочить. Помни об этом, пожалуйста. В последние два месяца они с Кастиэлем напоминали об этом друг другу по очереди. - Я помню, - бесцветно отозвался ангел. – Спасибо, Сэм. Просто… немного грустно осознавать, что тот тип отношений, что был у нас до этого… инцидента, его настолько отвращает. Он использует это слово, чтобы оскорбить нас. - Он испытывает нашу прочность, - Сэм открыл бутылку пива, отнятую у Дина, о крышку стола и протянул её Кастиэлю, потом достал из холодильника вторую – для себя. - И знаешь, отчасти это хорошо. Будь он хорошим мальчиком, лично для меня слишком велик был бы соблазн оставить все, как есть – завязать с охотой, осесть, найти себе работу, а ему хорошую школу, и пусть все шло бы своим чередом. А так я жду-не дождусь, когда вернется наш старина Дин, хрястнет меня по спине, обзовёт сучком, выхлещет залпом полбутылки вискаря, отваляет тебя по всем горизонтальным поверхностям и рванет на охоту. Кастиэль вспыхнул, но взгляда не отвел. - Он неплохой мальчик, - твёрдо сказал он. – Тот человек, которого я… знаю, не мог быть плохим ни в каком возрасте. Я знаю, что он никогда не позволял себе быть настолько свободным... и хочу, чтобы он этим насладился. А если он где-то и... переусердствует, то... мне ведь не так уж сложно это исправить. - Порой мне кажется, что ты слишком его любишь, - хмыкнул Сэм. - Даже странно, что он до сих пор этого не почувствовал. За дверью раздалось что-то вроде сдавленного шипения, что-то стукнуло, загремело, покатилось. - Чёрт… Глаза Кастиэля стали огромными. Сэм бесшумно поставил бутылку на стол и тенью скользнул к двери, разделяющей комнату и кухню, распахнул её, но было поздно - ноутбук с треснувшей крышкой валялся на полу, входная дверь была открыта настежь, а «Импала» уже визжала тормозами, разворачиваясь на подъездной дорожке. *** Дверь распахнулась с такой силой, что ударилась о стену, оконные стекла задребезжали, с потолка, видевшего ремонт в последний раз, наверное, еще в прошлом веке, посыпались чешуйки краски. - Где эта скотина?! - прорычал Сэм, стараясь укрыть тревогу за гневом. – Где ты его нашел? Кастиэль, сидящий на краешке кровати рядом с распростершимся в позе морской звезды бесчувственным Дином, и с почти меланхоличным видом распутывающий шнурок на его грязном ботинке, не стал объяснять очевидное - мол, твой брат с таким именем лежит на той кровати, что в полуметре от входной двери, а ответил лишь на последний вопрос. - На пустыре за заброшенным кинотеатром. Сэм окинул брата оценивающим взглядом, признал его вполне себе живым и жизнеспособным, а повреждения в виде рваного воротника куртки, щедрого бланша на скуле и ссадины на губе определил, как возникшие исключительно в ходе воспитательного процесса. - Ты все-таки ему наподдал. Не думал, что ты не выдержишь первым. Кастиэль, не отрываясь от своего занятия, бросил быстрый взгляд на Сэма и отвел глаза. - Мне пришлось… - Я видел на капоте Импалы пятна крови, - перебил Сэм. - Он кого-то сбил? - Нет. Ты сам знаешь, он прекрасно водит. Шнурок сдался, ботинок неслышно опустился на пол. Кастиэль с трогательной аккуратностью поправил сбившийся на щиколотке Дина носок и принялся за второй ботинок. Сэм нетерпеливо кашлянул, призывая ангела поделиться всей информацией. Кастиэль неловко потер шею и нехотя сказал: - Повреждения, нанесенные им другому человеку, были… неагрессивного характера. И Импала принимала в этом лишь пассивное участие. Просто девушка… была настолько юной, что ещё не утратила невинность. - Он… что? - Сэм чуть не задохнулся от негодования. - Он что, прямо на капоте Дет… Импалы малолеток трахал?! Кастиэль поджал губы и отвернулся, делая вид, что прямо сейчас ему просто жизненно необходимо снять с Дина верхнюю одежду и уложить его в постель, согласуясь со всеми человеческими гигиеническими требованиями. - Он стремился доказать, что он не пидор, а нормальный, - ровно сказал ангел. - Мне пришлось объяснить, что это не совсем правильный способ. По меньшей мере, в глазах родителей этой девушки. Не волнуйся, я уже все исправил, кроме неистребимого желания девушки расстаться с непорочностью. И… Я почищу Импалу. Сэм помолчал, некоторое время наблюдая за тем, как Кастиэль раздевает Дина – осторожно, стараясь не причинить неудобства, хотя багровеющая скула брата очень чётко говорила о том, насколько ангела задело последнее приключение Дина. Вроде бы, надо было что-то сказать Касу, но Сэм не знал, что именно. - Надо переехать, - наконец выдавил он. – Мы слишком долго живём на одном месте… Дин чересчур освоился. Вообще… насколько я помню, в этом возрасте он и был таким вот ебливым. Отец даже порол его пару раз вот за подобные выходки, а потом мы быстро давали дёру. - Мы не можем уехать далеко. Мы до сих пор не поняли, отчего Дин стал таким. А уезжать недалеко не имеет смысла. Кастиэль легко приподнял своего подопечного, голова Дина мотнулась, как у пьяного, он что-то бормотнул, когда ангел освобождал его руки из рукавов рубашки, но глаз не открыл. Кастиэль вздохнул и погладил спящего Дина по щеке – кровоподтек исчез, словно его не было, мгновенно зажила губа, и Сэм отвел глаза, осознав, с какой тоской Кастиэль смотрит на его брата, как мало себе позволяет, насколько целомудренны самые ласковые его прикосновения. Похлопать по спине, едва коснуться колена, провести ладонью по отросшим волосам, подоткнуть одеяло – как это мало по сравнению с тем, что у них было… - Ты устал… Тебе тоже нужно отдохнуть. Ложись с ним, - не подумав, брякнул он. В глазах ангела отразился настоящий ужас. -Ну, то есть… - Сэм замялся. – В этом нет ничего такого. Ты же его отключил, он проспит до утра, и… в конце концов, нам столько приходится от него терпеть, что он просто не вправе… - Нет, - отрезал Кастиэль и резко поднялся с постели, словно испугавшись, что кто-то может войти и превратно истолковать само его присутствие рядом с Дином. - Он – ребенок. Это неправильно, нехорошо… Это я больше не вправе – делать с ним… то, что мы раньше делали. Я… был с человеком, который сделал сознательный выбор, и это нелегко ему далось. Но он знал, что делает. Этот мальчик пока не знает. Это – не мой Дин. - А если… - Сэм помедлил. – А если у нас ничего не выйдет? Если Дин останется таким вот?.. Будешь ждать до его совершеннолетия? - Я подожду, - тихо сказал Кастиэль. – Ангелы живут долго, по нашим меркам пять - шесть лет это пустяк. - Глядя на тебя этого не скажешь, - вздохнул Сэм. Ни Сэм, ни Кастиэль не заметили, как брови Дина на мгновение дернулись в горестном изломе, пальцы попытались ухватиться за ускользающую полу плаща, губы выдохнули короткое имя. *** Утром Дин был подозрительно тихим. Вместо грохота музыки, сопровождающего обычное утреннее появление Дина, Сэм и Кастиэль, корпевшие над очередной теорией неожиданного помолодения старшего Винчестера и связанной с этой бедой задачей как можно быстрее его состарить, услышали шлепанье босых ног. Сэм, поднявший голову от ноутбука, чтобы отпустить язвительный комментарий, хрюкнул и поспешно уткнулся носом в экран, Кастиэль чуть прикусил нижнюю губу, пряча улыбку. Дин, опасливо зыркнул в их сторону, но, спохватившись, решил блюсти лицо, и демонстративно почёсывая зад, неспешно прошествовал к двери ванной. - Готов поклясться, вчера его белье было белым, - прищурился Сэм. - И если я мог случайно сунуть красную бандану в стиральную машину, то бантиков на его трусах вчера точно не было. Кастиэль пожал плечами и поднял палец, дескать, дай послушать. За дверью ванной сначала было тихо, потом что-то грохнуло и послышались сдавленные проклятия. Когда злобное кошачье шипение Дина заглушил шум льющейся воды, ангел как ни в чем ни бывало вернулся к чтению. - Умно, - восхищенно признал Сэм. - Теперь он каждый раз крепко подумает, прежде чем из порток выскочить - а вдруг там какие-нибудь розовые зайцы? Минут через десять вода перестала литься, а еще через минуту дверь ванной скрипнула, и Дин гордо прошествовал через комнату. Трусов на нем не было - равно как и какой бы то ни было одежды вообще. Единственное, что на нем было - умеренной белоснежности мотельное полотенце. Намотанное на голову. Сэм ощутил, как от Кастиэля повеяло холодом, не исключено, что и самым настоящим - не то для того, чтобы обезопасить вессель от нежелательных по мнению ангела физических проявлений, не то для того, чтобы не подпустить близко голозадого провокатора. Впрочем, на Дина температурный феномен не произвел ни малейшего впечатления, что заставило Сэма слегка усомниться в своем первоначальном выводе. - Один - оди-ин, - еле слышно пропел Дин, бросая беглый взгляд через плечо на старшего-младшего брата, и прямой наводкой направился к окаменевшему Кастиэлю. - И не вздумай упорхнуть, пта-ашка, - все так же нараспев произнес он, обхватив ангела за шею и потираясь носом о его порозовевшее ухо. – Нам еще с тобой доклад по истории готовить, я без тебя точно не спра-авлюсь… Сэм заморгал, усомнившись на сей раз в правдивости собственного зрения – Дин своим поведением попирал не просто законы, по которым старший из братьев Винчестеров существовал, сколько Сэм себя помнил, но казалось, сами законы Мироздания. Или это не Динов язык вылизывал у него на глазах Касову ушную раковину? Кастиэль как-то вяло поднял руку, пытаясь отпихнуть юного нахала, но пальцы его лишь скользнули по гладкой щеке – бритва теперешнему Дину не требовалась – и отдёрнулись. Дин чуть подвинулся, по-кошачьи всем телом притираясь к ангелу, выпрямился и потрепал его по макушке. Кастиэль беспомощно выдохнул, умоляюще глядя на Сэма. Ангела надо было выручать – его весселю грозил инфаркт или инсульт, не говоря уже об остром спермотоксикозе. - Это что еще за спектакль? - уже почти привычно рявкнул Сэм. – Ну-ка, быстро пошёл и оделся! - Жа-арко, - лениво промурлыкал Дин, бесстыдно потягиваясь. – А Касу нравится на меня смотреть. Да ведь, Кас?. Мы же с ним типа - того! Кас, а скажи мне честно, кто кого у нас шпилил – я тебя или ты меня? Или по очереди? - О, Боже! - синхронно простонали Сэм и Кастиэль. – Ди-ин! Дин, как всегда и в любом возрасте безошибочно улавливавший, когда провокации безопасны, а когда его веснушчатой заднице грозит нешуточная взбучка, отскочил от Кастиэля и унесся в ванную, радостно гогоча. - Что это было? – мрачно пробормотал Сэм. Кастиэль, взъерошенный еще больше обычного, только устало сгорбился и опустил глаза. *** За утренними ссорами приходили ленивые дни, усталые, наполненные дребезжащим ворчанием вечера, молчаливые ночи, напоенные слабоалкогольными напитками и надеждой, что решение проблемы найдется если не завтра, то послезавтра… Сэм поймал себя на мысли, что привыкает к такому образу своей теперешней семьи – они с Кастиэлем были как будто супругами, воспитывающими сына-подростка. Иногда он даже слегка жалел, что проклятие прилетело Дину, а не ему – было бы забавно стать ребенком, которого растила бы эта чудная парочка… Быть теперь самым взрослым и - приземленным что ли? – иногда немного напрягало. В частности, заботиться об Импале теперь тоже приходилось ему – Дина больше не заботили ни состояние кузова, ни поломки двигателя. Сэм чертыхнулся - оттереть испачканные в машинном масле руки тряпкой не получалось, нужен был растворитель. Найти нужную бутылку в том бедламе, что творился у Дина в багажнике, было еще тем делом. И когда он, наконец, вынырнул из недр багажника, то неожиданно стал свидетелем необычной сцены. К Кастиэлю, сидевшему на ступенях крыльца и, вроде бы, любовавшемуся закатом, тихо подошел Дин. Сел рядом, поставив на ступеньку две кружки и, не говоря ни слова, легонько по-телячьи боднул ангела в плечо. Мол, ладно, не дуйся. Кастиэль улыбнулся и ласково взъерошил волосы Дина. Мол, ладно, что с тобой поделаешь. Дин скорчил виноватую гримасу и протянул ангелу кружку. Кастиэль взял и что-то негромко сказал Дину. Тот весело фыркнул в ответ и вроде бы, придвинулся ближе, но Кастиэль, облокотившись на перила, незаметно ускользнул из зоны возможного прикосновения. Зыбкое равновесие было установлено… естественно, ненадолго, но Сэм уже привык радоваться малому, и надеяться, что они с Касом научатся сохранять это драгоценное состояние на более долгие промежутки времени. Когда он закрыл багажник и пошёл к дому, Кас и Дин сидели и молчали, глядя туда, где опускающееся к горизонту солнце, окрашивало небо целым ворохом рыжих и багровых оттенков. Их фигуры были залиты золотистым светом, а лицо брата было таким юным, светлым и безмятежным, что любой сторонний наблюдатель наверняка бы ошибся, если бы ему предложили определить, кто из сидящих на крыльце настоящий ангел. Дин не шелохнулся, когда Сэм поравнялся с ними, а Кастиэль приветливо кивнул, а потом поднялся и они зашли в дом вместе. - Ну, как он? – спросил Сэм, показывая взглядом в сторону Дина, когда они удалились достаточно, чтобы их разговор не был услышан. – Вроде, сегодня в благодушном настроении? - Вроде, - согласился Кас, оглянувшись на Дина, который, казалось, все так же расслабленно сидел на крыльце, жмурясь и подставляя лицо последним солнечным лучам. - Но? - напряженно спросил Сэм. - Но так даже хуже, - безнадежно вздохнул Кастиэль. – Сэм… Я не могу больше. Он… Это Дин и не Дин. Я вижу его свет, чистоту его души – и я знаю их, хотя больше не чувствую боли, которая была в нем. Я пытаюсь себя убедить в том, что это не тот человек, которого я… вывел из ада когда-то. Но это он. И этот свет притягивает меня, и я ничего не могу с этим поделать. Он – воплощенный грех и одновременно самое прекрасное создание Господа. Я не могу его касаться, и не касаться тоже не могу. Я схожу с ума от этого. Он взглянул на Сэма снизу вверх абсолютно больным взглядом. - Наверное, мне лучше оставить вас. - Что?! - Дин взвился, как пружина, и Сэм с Кастиэлем оглянуться не успели, как он оказался между ними. – Бросить меня?... Нас? Тебе трудно? А мне? Я помню тебя – и не помню! Я помню, как держать и разбирать оружие, я знаю, как охотиться, но ничего не знаю о том, что было с нами, кроме того, что вы с Сэмми мне соизволили сказать! Мне легко?! Легко?! Ты всегда улетаешь, когда мне нужен… когда мне нужно, чтобы ты… ты… Дин вцепился в рукав Кастиэлева тренча. В его гневном голосе на высокой ноте звенели слезы. - Вы должны вернуть мне всё, даже если это чертово тело так и останется таким тощим и маленьким! ВСЁ! Рассказать, помочь вспомнить, я этого хочу! Всё должно стать таким, как было! Дин всхлипнул, потянулся к Кастиэлю, сминая воротник плаща, и впился неумелым поцелуем в его губы. Сэм, смущенный, отступил назад, не зная, как реагировать и что делать, но Кастиэлю хватило сил разорвать поцелуй, оттолкнув мальчика. - Ах так, - задохнулся Дин. – Да пошёл ты тогда! Больше не жалуйтесь и не орите на меня – я буду вспоминать сам. Найду кого-нибудь, кто согласиться мне помочь! Дверь хлопнула снова, грозя занести косяк за собой. - Догони, - шепнул Сэм. – Кас… Догони его, ради всего святого, иначе он голову себе сломит, ты его знаешь. Это – Дин. Дай ему то, что ему нужно. *** - Мы - ебаться! - возвестил радостно сучащий ногами и ёрзающий бедрами по Касову плечу Дин. - Если не хочешь присоединиться - достань беруши! Или свали вообще! Дверь в спальню захлопнулась, жалобно скрипнула кровать, на которую швырнули почти сто тридцать фунтов юного тела, измученного свербежкой по новым - а скорее - хорошо забытым старым видам секса. - Дожал-таки, - вздохнул Сэм. - Ну, слава Богу, надеюсь, теперь это ведро с гормонами хоть немного успокоится... За дверью отчётливо трещала ткань, градом забарабанили по полу пуговицы, резко взвизгнула "молния". - Ого! - громко одобрил Дин. - Ничего у тебя кувалда! Я уже начинаю бояться за свою жопу. Сэм не расслышал ответ Каса, но внутренне подобрался, уже представляя, как заталкивает одного под ледяной душ, второму наливает виски, а потом поочередно унимает истерики горе-любовников. - Если ты сейчас смоешься, я встану, надену штаны и снова пойду пастись у того клуба, и сниму-таки кого-нибудь. И ты на этот раз меня не остановишь, - предупредил Дин. - Ну давай, Кас, я не икона, хватит уже пялиться, у меня сейчас яйца лопнут... - Мелкий шантажист, - пробормотал Сэм и, услышав, что кровать все же приняла на себя вес второго тела, решил прогуляться на часок до ближайшего бара. - Кас, ты знал, с кем имеешь дело... - О-о, Ка-ас... Знал бы, что ты так круто сосёшь, - уже захлебывался восторгами Дин. - Ни за что не дал бы этой рыжей из кафешки... А ты проглотил или нет?.. Круто! А можно мне?.. На что спорим, у меня тоже круто получится?! И робкая попытка протеста Кастиэля потонула в громком довольном причмокивании. Берушами тут явно было не обойтись, и Сэм решил поспешить. Впопыхах он забыл ключи от машины, и ему пришлось вернуться. - Ка-ас, какой ты тугой... Охуенная у тебя задница! - заливался Дин. - Ты кроме меня никому-никому в неё не давал?... Ох ты ж, блять... то-то, суешь, и как дома! А-а, приятно, сделай так еще... Да, да, вот так жопой крутани, вот так... Кто тебя так научил, я? Бож-же! Охуеть, я ебу ангела! Сэм нашарил ключи, искренне радуясь, что не оставил их в спальне, и как ошпаренный выскочил за дверь. Просидев в местном весьма убогом баре до самого закрытия, он рассудил, что вполне может вернуться домой, но обнаружил, что веселье либо еще не прекращалось, либо пошло на очередной круг… Когда измученный Сэм, наконец, провалился в сон, его брат все еще громко вскрикивал и подвывал, сообщая всему миру о получаемом удовольствии, да скрипела и долбилась об стену спинка кровати... Утро было… обычным утром. Дин - абсолютно нормального своего размера и возраста - завернутый в жеваную простыню, вышел из спальни, пошатываясь, поскрёбывая щетину на подбородке и продирая сонные глаза. Увидев Сэма, скрюченного в три погибели в неудобном кресле, он замер, пытаясь осмыслить увиденное. - Сэмми?... Ты что, не снял себе отдельный номер?.. Сэм что-то неопределенно промычал, пытаясь распутать затекшие конечности. - Прости, - сокрушенно пробормотал Дин. - Кас как с цепи сорвался... будто полгода голодал. Заставил драть его и в хвост и в гриву... да и сам меня отодрал... кажется... Он поморщился, ощупывая зад под простыней. - Уволь от подробностей, - поднял руки Сэм. - Наверное, надо поаккуратней с такими марафонами, я ведь не молодею... - вздохнул Дин, осторожно пытаясь пристроиться на краешек стула. Сэм фыркнул, потом не выдержал и расхохотался. Из дверей спальни в ванную мышью прошмыгнул Кастиэль - точно так же замотанный в простыню и с виноватым и еще более измученным, чем у Дина лицом. Отсмеявшись, Сэм с трудом соскреб себя с кресла и отправился снимать себе другой номер - следующая ночь обещала быть еще более громкой - Дину явно предстояло избавлять своего грязного и порочного во всех отношениях ангела от последствий очередной душевной травмы. Очевидно, это проклятие снималось пресечением внутреннего запрета.