* * *
...Он на миг нахмурился, раздумывая, стоит ли говорить Зарксису, что произошло. Победил здравый смысл, да и сам он знал, что так будет правильно — в конце концов, леди Шерон доверяла Брейку как никому другому. — Пожалуйста, только держи себя в руках. Это пока не разглашалось, но леди Шерон пропала. В ответ на это алый глаз Брейка распахнулся, и его обычно беззаботная маска, казалось, дала трещину. — Нам еще предстоит выяснить, похитили ли ее, но Пандора уже начала частное расследование. Как только Рейм ушел, Брейк с громким стуком опустил чашку на блюдце, с которого только что взял ее. Должно быть, появление Оза и Алисы посреди штаба Пандоры не случайно. Отвлекающий маневр? Тут его озарило понимание, и Брейк поспешил из комнаты, даже не оглянувшись на все еще спавшего на диване Гилберта. Чуть дальше по безукоризненно оклеенному коридору находилась комната, где в последний раз видели Шерон, и из которой, предположительно, её забрали. Брейк без колебаний повернул ручку и толкнул дверь. Осторожно закрыв её за собой, он повернулся и огляделся. То, что он увидел перед собой, говорило о многом. По застеленному дорогим ковром полу всюду были разбросаны смоляно-черные розы. Темные лепестки делали древесно-зеленые листья еще ярче. Они были разбросаны вокруг стола так, что, соединив их, можно было бы получить идеальный круг. Брейк сделал несколько шагов к столу, ступая на цветы так, словно их там не было. На старательно отполированной поверхности стола лежали восемь великолепных роз. Впрочем, теперь, когда Брейк понял, кто стоял за всем этим, цветы уже не казались такими прекрасными. Перед тремя из восьми тщательно разложенными розами стояла одинокая шахматная фигура — черный конь. Эквейс. Брейк поднял фигуру и смахнул дурацкие цветы со стола одним молниеносным движением: — Найтрей! Грязная помойная крыса! Брейку было необходимо найти этого Найтрея, и быстро. Не было ни малейшего намека на то, что могло произойти с леди Шерон. Он пронесся по коридорам, которые казались сейчас слишком длинными, и спустился по бесконечным пролетам к двери, ведущей в сад.* * *
Щёлк. Щёлк. Щёлк. Щелчки ножниц разносились по всему великолепному саду. Ночь была тихой, лишь одинокий силуэт виднелся на фоне живой изгороди из величественных черных роз. Тот, кого он ждал, наконец появился. — Так и знал, что это ты. Щёлк. — Ты похитил леди Шерон. Он перестал срезать бутоны. — Винсент Найтрей, — по одному только тону можно было понять, насколько обвиняющий презирал человека, находившегося перед ним. Винсент обернулся, посмотрел на него с легкой, едва заметной улыбкой и снова отвернулся, переводя взгляд на только что срезанную розу, лежащую на земле среди прочих. — Ух ты. Быстро. — Я сразу же понял, только в этой части парка растут черные розы. — Брейк уперся рукой в бедро и уже серьезнее обратился к Винсенту: — Это начинает утомлять, так что перейду к делу. Немедленно верни мне госпожу. В его голосе, несомненно, слышалась угроза, но Винсент даже бровью не повел. — Какое страшное лицо. Не собирался же я ее убивать, — ножницы щёлкнули еще дважды — и две пленительные черные розы упали рядом с его стулом. — Просто... мне очень хотелось бы получить кое-что взамен, — сказал Винсент, бесшумно вставая со стула. — Неужели? К сожалению, у меня нет ничего, что мог бы пожелать человек со столько низменными вкусами. — Лжец, — насмешливо укорил его Винсент, подходя ближе. — Какой же вы лжец, господин Шляпник, — он наклонился, почти касаясь его носом, и заглянул в глаза. — Первое — сейчас прямо передо мной, а второе — у вас здесь, — и он схватил Брейка за левое предплечье. — К сожалению, я не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите. Винсент потянул рукав Брейка вверх, открывая колокольчик на розовой ленте, туго обмотанной вокруг его левого запястья. — О воспоминаниях Алисы, которые ты забрал у Чеширского кота. Они здесь, я знаю. Истина, которую ты искал. Правда о том, что произошло сто лет назад. Винсент отпустил руку Брейка и направил ножницы ему в грудь. Металл отливал в свете луны, и как никогда ясно было видно, насколько они остры. — И о тебе, — продолжил Винсент, будто бы между прочим, и улыбнулся: — Договорились, господин Шляпник?* * *
И во что он ввязался? Что имел в виду Винсент, говоря, что хочет его? С леди Шерон все будет в порядке? Он не мог позволить себе повторить ту же ошибку, которую совершил перед встречей с Волей Бездны. Нет, он должен сделать все от него зависящее, чтобы спасти леди Шерон. Винсент привел Брейка в один из коридоров в особняке Найтреев, с оранжевым светом и соответствующим убранством. — Сначала я получу тебя, — сказал Винсент, открывая дверь в слабо освещенную комнату. Когда в нее проник свет из коридора, Брейк смог рассмотреть сломанных кукол и разорванных плюшевых зверюшек, валявшихся по всему застеленному зеленым ковром полу. Куклы без глаз, с оторванными конечностями, в разодранной одежде. С плюшевыми игрушками обошлись не лучше. Некогда милым, симпатичным кроликам безжалостно отрезали уши; хорошеньким, пушистым прежде кошкам самым безобразным образом поотрывали головы. Все они были так изуродованы, что заполнявшая их вата там-сям вывалилась наружу. — Господин Шляпник? — спросил Винсент, закрывая за собой дверь, и пересек комнату, чтобы распахнуть шторы глубокого синего оттенка. Мягкий лунный свет, проникший в комнату с балкона из-за отдернутых занавесок, позволил Брейку в полной мере оценить кошмар в комнате, принадлежавшей этой грязной помойной крысе. По некогда тщательно оклеенным обоями стенам сейчас шли глубокие длинные косые полосы, по-видимому, оставленные ножницами. — Ну что, господин Шляпник, начнем? — спросил Винсент, двинувшись к Брейку, с хитрой улыбкой на лице и ножницами в руке.* * *
Брейк смутно помнил ужас при виде комнаты, охвативший его перед тем, как он потерял сознание. Он что, лишился чувств? Вряд ли, убедил он себя. Он видал и похуже. — Вижу, вы пришли в себя, господин Шляпник, — голос, принадлежавший некоему Найтрею, нарушил ход его мыслей: — Это я вас оглушил. — Грязная помойная крыса, — нахмурился Брейк и спрыгнул с мягкой кровати, готовый броситься на этого юнца с... мечом? — О, ну конечно, я забрал его у вас, — улыбнулся Винсент. Он сидел в искусно сделанном кресле, повернутом спинкой к окну, а тщательно обернутый меч Брейка был прислонен к стене рядом с ним. Оттуда Винсенту хорошо было видно все, что происходило в комнате. — Я же не хочу, чтобы вы напали на меня, — поддразнил он. — Приблизительно до сюда вы можете достать, господин Шляпник. Непонимание мелькнуло на лице Брейка всего на миг, а затем он бросился на Винсента, но был сразу отдернут за левую лодыжку и растянулся на полу перед Винсентом. Брейк пошевелил левой ногой и услышал звон, который способен издавать только металл. — Я приковал вас, — просто сказал Винсент, передвинув шахматную фигуру по доске, стоящей на небольшом круглом столе, который располагался рядом с его креслом. — И что это значит?! — слабо выкрикнул Брейк, закашлявшись и разбрызгав по ковру кровь. Похоже, он все еще не оправился после использования Безумного Шляпника против Чеширского кота. — Ну-с, господин Шляпник, приступим, — сказал Винсент, поднимаясь с кресла. — Я был бы очень признателен, если бы вы вернулись на кровать. — Винсент, — зашипел Брейк, за что получил удар в живот. — А-а! Еще несколько капель крови окрасили пол. — Сейчас же, господин Шляпник, — требовательно произнес Винсент, снова улыбаясь.* * *
Винсент устроил Брейка на кровати, завел его руки за голову и развел ему ноги. — Господин Шляпник, вам не жарко во всей этой одежде? — спросил Винсент с по-детски невинной улыбкой. — Винсент, я требую объяснить мне, что происходит! – выкрикнул Брейк, дергая руками изо всех сил, чтобы освободиться. Безрезультатно — Винсент держал его слишком крепко, и сам Брейк был ещё слаб после предыдущего боя. — Думаю, вы понимаете, что вы не в том положении, чтобы диктовать условия, — проговорил Винсент. — Леди Шерон и Эхо стали подопытными в испытании одного редкого яда, который прислал мне в подарок один мой близкий друг. Будет лучше, если мы поторопимся. — Ч-что?.. — Т-с-с, господин Шляпник. Не будем медлить, — сказал Винсент все с той же своей жуткой улыбкой. — Или вы хотите увидеть, что произойдет, если вы не подчинитесь? — Нет, — сказал Брейк, переставая сопротивляться в знак поражения. — Чем раньше закончим, тем лучше. — Итак, господин Шляпник... Я вас спросил, вам не жарко в этой одежде? — спросил Винсент, крутя в руках опасно сверкающие ножницы. — Нет, не жарко, — ответил Брейк, вдруг осознав, что Винсент собирался с ним сделать: уничтожить его, как всех тех кукол и мягкие игрушки на полу. Его, Зарксиса Брейка, сломают. — Лжец. Упрям, как всегда, — сказал Винсент. — Но это не важно. Он несколько раз щелкнул ножницами и воткнул одно из лезвий в кипенно-белую ткань у воротничка униформы Брейка, рядом с гербами. — Ах, кажется, эта форма и впрямь слишком толстая. Появившееся было чувство облегчения тут же исчезло, снова уступив место страху, едва Винсент надавил на лезвие сильнее, и оно коснулось кожи Брейка. На этот раз облегчение было слабым, потому что Винсент щелкнул ножницами, превращая в лохмотья белоснежную атласную ткань. — Винсент Найтрей! — сердито рявкнул Брейк: его одежда была погублена, а униформа Пандоры была смехотворно дорогой. — А? — спросил Винсент, кромсая левый рукав Брейка, уничтожая ценную ткань, чтобы добраться до скрытого под ней бесценного сокровища. Он улыбнулся, разрезав изысканную розовую ленточку. Колокольчик на ней мягко звякнул, когда лента размоталась и упала с предплечья Брейка на матрас. — Разве не чудесно она смотрится на тебе? — спросил Винсент, повязывая атласную ленту вокруг шеи Брейка, достаточно крепко, чтобы вызвать неудобство, но не настолько, чтобы задушить его новую игрушку. Он постучал по колокольчику тонким пальцем и улыбнулся, довольный, когда тот издал такое же, но теперь жутковатое позвякивание. — Ах ты, грязная… А-а-а! — начал Брейк, но перешел на крик, удививший даже его самого. Боль пронзила его тело, когда Винсент надавил на лезвия ножниц, протыкая плотную черную ткань и кожу под ней, и провел ими по левому боку Брейка от ребер до бедра. — Грязная... что? — переспросил Винсент, недобро ухмыляясь, и вынул ножницы, на лезвиях которых осталась кровь. Он снова воткнул лезвия рядом с первым, только что сделанным им порезом, проводя новую полосу. О, как же ему нравилось смотреть, как лицо Брейка искажается от боли. — П-прекрати это сейчас же, Винсент! — потребовал Брейк, ощущая у себя во рту смутный привкус ржавчины и соли. Пытаясь не закричать снова, он прикусил нижнюю губу, зубы прорвали тонкую кожу и пошла кровь. — Ну же, ну же, господин Шляпник. Позвольте мне услышать ваши мученические крики, — Винсент вел ножницы вдоль бока Брейка, то нажимая сильнее, то отпуская, чтобы боль, которую чувствовал Брейк, изменялась каждую секунду. — П-перестань! Прекрати! — выдавил Брейк, быстро дыша в перерывах между беззвучными криками. Молчание Винсента пугало. Брейк смотрел, как Винсент продолжает резать на лоскутки униформу Пандоры, в которую он когда-то был одет. Щелк. Щелк. Щелк. Это были единственные звуки, кроме звука дыхания, его и Винсента, которые он слышал, до тех пор, пока Винсент не начал срезать нити, на которых держались пуговицы. Металлические пуговицы отскакивали от матраса и падали на ковер, заглушающий звуки их падения. Винсент по-хозяйски распахнул то, что осталось от изрезанного камзола Брейка, разворачивая свой подарок. Кожа Брейка была бледной, почти такого же цвета, как и его пепельно-белые волосы. Брейк поежился, когда легкий прохладный ветер проник в комнату через открытую дверь на балкон. — Замерз? — усмехнулся Винсент, заставляя Брейка вздрогнуть и нарушая зловещую тишину между ними. — Не волнуйся, я быстро тебя согрею, — заверил он, хотя Брейк знал, что это лишь очередной злобный план, придуманный только ради того, чтобы поиздеваться над ним. Брейк был так мучительно прекрасен, что Винсенту хотелось испачкать это чистое тело, раскрасить бледную кожу. Его тело, гладкое, как атлас, было восхитительным на ощупь, требовало гладить и гладить его. Винсент сбросил свой собственный камзол, под которым оказалась рубашка с длинными белыми рукавами, и небрежно отшвырнул его на пол. Брейк, тяжело дышащий и в испарине от предыдущих истязаний, чувствовал мокрое покрывало под ним и запах собственной крови, сочащейся из длинных порезов у него на боку, медленно расцвечивающих белое одеяло кроваво-красными розами. Новая боль привлекла внимание Брейка к груди, где Винсент с удовольствием проколол его кожу чуть ниже его левого соска и неторопливо потянул уже испачканное лезвие вниз по груди, остановившись как раз над пупком. Алые капли начали медленно появляться из длинного пореза в местах соединения, а крик Брейка наполнил комнату и вылетел сквозь балконную дверь к ночному небу. — Я все исправлю, — пообещал Винсент, наклоняясь, и коснулся начала раны кончиком языка, медленно очертив ее, слизывая кровь Брейка. — Ч-что ты делаешь? — невнятно пробормотал Брейк, чувствуя, как боль и ее отголоски затуманивают его разум. — Ну же, господин Шляпник. А вы как думаете, что я делаю? — был тревожный ответ. — Я хочу насладиться вами сполна. Винсент быстро, один за другим, сделал еще семь надрезов разной длины. Он повторил тот же процесс с каждым, облизывая, посасывая и прослеживая языком, смакуя изысканный вкус жизненной влаги Брейка. Винсент улыбался все шире, глядя, как извивается Брейк под его руками. Но главное было еще впереди. — Просто перестань... Чего ты на самом деле добиваешься? Чего ты хочешь? — слабо упорствовал Брейк. Хотя у него кружилась голова за-за потери крови, боль не позволяла ему закрыть глаза. — Разве с тебя не достаточно? — Брейк повернул голову, чтобы заглушить душащий его кашель подушкой — и мокрая от пота наволочка окрасилась в розово-красный. — Хм, господин Шляпник. Вам, кажется, нехорошо, — заметил Винсент, игнорируя вопросы. Он разрезал ленты, на которых держались штаны Брейка, и осторожно прижал окровавленный кончик ножниц к центру живота Брейка, чуть выше пояса его брюк. — Я требую, чтобы ты остановился! — голос Брейка дрожал. Он что — боится? Боится этой помойной крысы? Брейк знал ответ на свой собственный вопрос. Да, он боялся. Он очень боялся того, что, по его мнению, Винсент собирался делать дальше. И боялся того, что Винсент сделает с леди Шерон. Он не мог использовать Безумного Шляпника, только не после того, как он истратил столько сил против Чеширского кота. — Вам пора бы уже понять меня, господин Шляпник. Ясно же, что я не остановлюсь, пока не получу то, что хочу, — сказал Винсент, медленно потянув ножницы вниз по животу Брейка, оставляя тонкий след вязкой жидкости, и все ближе и ближе подбираясь к его лобку. — Я попросил тебя остановиться, Винсент! — взмолился Брейк, начав вертеться, чтобы избежать ножниц. — О, господин Шляпник. В ваших интересах не ерзать так. Я могу случайно задеть что-нибудь очень чувствительное, — сказал Винсент, подцепив кончиком лезвия молнию и потянув вниз. Он запустил ножницы под брюки и нижнее белье Брейка, начиная мучительно медленно превращать их в лоскуты. — Обещаю, вам понравится, — наконец Винсент сорвал последние клочки ткани, скрывающие его награду, выставляя Брейка на обозрение. — О, а вы, оказывается, тот еще извращенец, господин Шляпник, — усмехнулся Винсент, отбрасывая ножницы в сторону. — Так возбудиться от пыток. А может, вам это нравится? — легко рассмеялся Винсент и, грубо обхватив пах Брейка, довольно сильно сжал. Лицо Брейка вспыхнуло от стыда в ответ на слова Винсента. Как он смеет?! Но ничто в мире не могло остановить рвущийся у Брейка протяжный стон от такого обращения с одной из его самых чувствительных зон. — Прекрати! — потребовал Брейк, затаив дыхание, за что заслужил укус со внутренней стороны бедра. — Винсент Найтрей! Чего ты хочешь? — вскрикнул Брейк, чувствуя покалывание запретного удовольствия, подбирающееся к его паху. Винсент прикусил сильнее, позволяя зубам прокусить тонкую кожу, отпустив лишь тогда, когда почувствовал медный привкус, который так любил. — Сначала я заставлю тебя сойти с ума, — злодейски рассмеялся Винсент, облизывая и посасывая только что нанесенную им свежую ранку. Он отстранился и вытер рот своим белым рукавом, а затем наклонился к Брейку, чтобы оставить на его губах нежный поцелуй. Глаз Брейка расширился от изумления, и он попытался высвободить ноги, решив сбросить Винсента и сбежать. Это нежное прикосновение... без сомнения, было ловушкой. Брейк отчаянно цеплялся за ненависть, которую пестовал к своему мучителю. Он зажмурился, мечтая, чтобы все закончилось. — Боишься? — рассмеялся Винсент, отпустив губы Брейка и не имея ни малейшего желания, чтобы ему откусили язык, реши он проникнуть внутрь. Вместо этого он смахнул пряди волос с левого глаза Брейка, или оттуда, где он должен был быть. — Значит, это правда. Его действительно больше нет. Брейк почувствовал что-то теплое и влажное на своем левом веке. Лизание. Посасывание. Это было отвратительно. Он зажмурился крепче, но теплому влажному языку все же удалось проникнуть между веками, вылизывая, пробуя на вкус оставшуюся в том месте темную щель. — Н-нет! Прекрати! — потребовал Брейк, в ужасе открывая левый глаз. Нет, он не сможет остановить его, но должен. — Где он? Где второй глаз Красноглазого призрака? — пропел Винсент, нарочно дразня Брейка. — К-как ты… — Как я узнал? – злорадно ухмыльнулся Винсент. — Руфус Барма, — рассмеялся он, очерчивая пальцем пустую глазницу. — Ч-что?! — в священном ужасе спросил Брейк. Винсент узнал. Он удивленно застонал, когда Винсент припал к его соску: — Н-нет... Винсент усмехнулся. Он обожал мучить людей, и ему всегда нравилось узнавать, до чего он мог довести своих жертв, особенно эту. Было интересно, и он знал, что это однажды пригодится. — Видишь? Ты становишься таким твердым, — бормотал Винсент, сжимая оставленный без внимания сосок другой рукой. Покручивая. Поглаживая. Он вобрал его в рот и чуть улыбнулся, услышав вздохи и стоны несомненного удовольствия, вырывавшиеся у Брейка. — П-перестань... — хрипло воспротивился Брейк, теряя желание бороться из-за затуманивавшего его разум удовольствия. — Это ведь не пытка, если тебе хорошо, — произнес Винсент, выпуская его соски и возвращая свое внимание ранам на груди Брейка. Он склонился над одной из них и засосал так, будто пытался высосать из порезов кровь. Саднило ужасно, и Брейк вскрикнул, впиваясь пальцами в одеяло. Последнее, чего он хотел — это показать помойной крысе Найтрею свои слезы. Он зажмурился, надеясь, почти молясь. Винсент усмехнулся и провел руками по груди Брейка, задевая ярко-красные порезы и размазывая сочившуюся из них новую кровь по всей груди Брейка, как будто это был холст. Удовлетворенный, Винсент провел исследующими руками вниз, проследил кончиком ногтя основание твердого члена Брейка. Обведя его, Винсент позволил ногтю пробежаться от основания члена Брейка и по всей его длине до самого кончика. — О-о, — вздохнул Винсент наигранно разочарованно, — уже такой мокрый. И правда, с кончика члена сочилась прозрачная жидкость, которая уже начала собираться в лужицу у Брейка на животе. — В-Винсент... — застонал он, собираясь приказать Винсенту остановиться, но не смог. Не тогда, когда, казалось, простое прикосновение к его твердому органу могло заставить его кончить. Сейчас Брейк видел лишь золотистый затылок, а Винсент наклонился сцеловать каплю, жадно слизывая ее, посасывая и дразня Брейка, без труда вызывая его громкий стон. — О-остановись! — промямлил Брейк, слишком слабо из-за отчаянной необходимости кончить, высвободить этот жар удовольствия, нарастающий в паху. — Чт-что ты делаешь?! А-а-а! Ах! — закричал Брейк, откинув голову назад. О, Боже, как больно. Винсент улыбнулся реакции Брейка. Он всего лишь едва вошел двумя сухими пальцами. Он несколько раз развел их, собираясь растянуть Брейка, насколько это возможно. — В-выйди! Убери их! — вскрикнул Брейк; горло пересохло от длительного крика. Винсент криво улыбнулся и вынул пальцы, по-садистски медленно облизывая губы, чтобы это видел Брейк. — Ты спрашивал меня, чего я хочу? — спросил Винсент, потянув вниз молнию на своих брюках и медленно спуская их с тазовых косточек и ниже. Он был уже болезненно возбужден, пытая Брейка и слушая его крики. Уже одного этого было достаточно, чтобы довести его до такого состояния. К тому же, он ни за что не собирался заставлять Брейка отсосать ему, ни за что, если не хотел, чтобы его укусили. Винсент прекрасно понимал, что, хотя он и довел Брейка до нынешнего состояния, того считали опасным не просто так. — Я хочу сломать тебя, Зарксис Брейк. — Винсент вошел в него сзади, ломая последнюю отделявшую его от Брейка преграду, полностью погружаясь в мягкую бархатную глубину, вызывая пронзительный крик у страдальца под ним. Брейк слышал крик. Собственный? Это что, он кричал? Брейк сжал одеяло так, что побелели костяшки. Боже, он чувствовал, как что-то теплое, липкое медленно сочится из него. Он откинул голову на подушки. О господи, что это в нем? Впрочем, ему не обязательно было смотреть, чтобы понять. Винсент застонал, начиная быстро двигаться в Брейке. — Н-нет... Нет! Перестань! — слабо закричал Брейк в последней отчаянной попытке остановить Винсента. — Лжец. Говоришь, что не хочешь, но твое тело говорит об обратном. Разве ты не чувствуешь, как крепко оно сжимает меня изнутри, как затягивает все глубже? — рассмеялся Винсент, приподнимая Брейка за бедра, чтобы войти под лучшим углом. — Твое тело хочет этого. — Он толкнулся в ту самую точку, которая, несомненно, заставит Брейка потерять голову. Брейк кричал, но не от боли, а, что удивительно, от удовольствия, потому что Винсент снова и снова задевал то самое особое место внутри него, едва давая ему прийти в себя, и ударял снова, жестко, еще и еще, самым кончиком члена. От этого вдоль позвоночника Брейка пробегала дрожь удовольствия, и с каждым толчком ему казалось, что он почти кончает. Брейк чувствовал, выжидал того последнего удара, когда сможет выпустить весь жар, собравшийся у него в паху. Но со следующим сильным толчком, он почувствовал, как что-то затянулось вокруг его члена. Знакомый звон, казалось, вернул его в действительность. — Винсент! — выдохнул Брейк, раздраженно и зло. — Т-с-с... Я просто тяну время, которое могу провести с тобой, — сказал Винсент, одаривая Брейка еще одной улыбкой. — Я на многое пошел только ради того, чтобы ты оказался здесь. Ты же не думаешь, что я отпущу тебя после всего одного раза? Если бы это было возможно, глаз Брейк распахнулся бы еще шире. Не один? Он не перенесет такого унижения; ему нужно добраться до леди Шерон и быстро. Но мысли Брейка легко разлетелись, стоило Винсенту снова задеть точку удовольствия внутри него. — Знаешь, я по-прежнему могу приказать Эхо убить леди Шерон, — напомнил Винсент, когда почувствовал характерную ауру вокруг Брейка, говорящую, что тот собирался вызвать Безумного Шляпника, и вошел в него снова. — Вы невозможны, господин Шляпник, — хрипло засмеялся он, ускоряя движения. Наконец, Винсент издал гортанный стон, кончая, выпуская свое горячее семя глубоко внутрь Брейка. Брейк позволил стону сорваться с губ, не в силах остановить его, проглотить, отменить. Он чувствовал, как Винсент содрогается внутри него, как теплые брызги омывают его изнутри. Он не хотел признавать этого, но ему было хорошо. И ему необходимо было кончить. Отчаянно необходимо. — В-винсент, — хрипло прошептал Брейк, начиная ерзать и сам двигать бедрами, — дай мне кончить. — Я собираюсь заставить тебя умолять меня об этом, — Винсент сказал, злорадно улыбаясь, поводя языком по собственным губам, дразня Брейка. — Как я уже сказал, это только первый раз. Он потянул Брейка на себя, так и не давая своему члену выскользнуть из теплой дырки Брейка, так что тот оказался нанизанным на него. — Ну же, господин Шляпник, покажите мне, как сильно вы хотите кончить. Показать? Брейк ахнул, когда сила тяжести заставила его опуститься на твердый член Винсента, загоняя его глубже, к той волшебной точке внутри него, вызывая у Брейка еще один стон удовольствия. — Двигай бедрами, — предложил Винсент, подкидывая свои бедра вверх, будто хотел показать Брейку, как нужно. Удовольствие. Оно затуманивало его разум, не давало ему думать, заставляло хотеть большего. Брейк двинул бедрами, начиная стонать, как только толстый член Винсента задел то самое место внутри него. Это было то, чего он хотел. Брейк приподнялся и снова опустился на большой орган Винсента, начиная двигаться быстрее, чтобы удовлетворить это жгучее желание внутри него. Губы Винсента изогнулись в улыбке, и он накрыл рукой связанный член Брейка, лаская его и мучая Брейка еще больше, но не обещая скорой развязки. Невразумительные стоны Брейка наполнили комнату, отражаясь от стен, создавая непрошеное эхо. С каждым толчком Брейк стонал все громче, и каждый удар приближал Брейка к точке невозврата. — Д-дай мне кончить! — вскрикнул Брейк, насаживаясь на твердый ствол Винсента. Брейк становился невероятно тугим, и каждое его движение приближало Винсента к развязке. — Обратитесь ко мне как следует, господин Шляпник, — хрипло проговорил Винсент, с каждым толчком входя все глубже в него. — В-Винсент? — растерянно спросил Брейк, не способный думать, когда Винсент был так глубоко в нем. — Господин Винсент, — проговорил Винсент между позвякиванием колокольчика, повязанного на члене Брейка. — Г-господин Винсент... Дай мне кончить, — попросил Брейк, подчиняясь. — Вы кое-что забыли, господин Шляпник. Еще одно важное слово, — сказал Винсент, ехидно улыбаясь. — П-пожалуйста, го-господин Винсент... Пожалуйста, дайте мне кончить, — взмолился Брейк. Винсент улыбнулся, входя в последний раз, перед тем как кончить снова, заполняя Брейка вторым потоком своего семени. В тот же миг он потянул за ленточку, развязывая ее и позволяя ей упасть на кровать, толкаясь еще раз глубоко в заполненного Брейка, словно пытался продлить свое мимолетное блаженство. Как только повязка исчезла, Брейку оказалось достаточно лишь последнего толчка Винсента, чтобы достичь края. Он громко закричал, когда горячая пружина глубоко в паху разжалась, руки с силой сжали золотые локоны Винсента. Брейк откинул голову и выгнулся, яростно кончая, утопая в мучительном удовольствии. От силы его оргазма его сперма описала в воздухе изящную дугу и опустилась ему на лицо и украшенную кровью грудь. Брейк рухнул рядом с Винсентом, зажмурившись и тяжело дыша. Когда первая сильная волна эйфории прошла, Винсент уже ускользнул от него, даже успел одеться. — Леди Шерон... — проговорил Брейк, задыхаясь, внезапно вспомнив, зачем он здесь. Почему позволил Винсенту взять себя. — Вы действительно хороший человек, господин Шляпник. Именно поэтому вы мне так нравитесь, — сказал Винсент, выходя из комнаты. — Ты грязная!.. — выругался Брейк, понимая, что Винсент не снял оковы с его левой лодыжки. К тому же, он выпустил Соню, свою цепь, известную своим умением усыплять всех, не исключая собственного контрактора. Неудивительно, что Винсент выскользнул из комнаты. — Винсент Найтрей! Грязная помойная крыса!..