Troubles d'affection

В Асгард Тони приводят в едва ли не более унизительном положении, чем когда-то – Локи. Нет, на нём нет кляпа больше похожего на намордник, его руки не связаны. Локи ведёт его за собой на привязи, как вшивую псину. В Асгард. В захваченный трикстером Асгард. Тони бы пошутил про полную задницу, если бы ситуация не была настолько катастрофической. Если бы Тони мог знать заранее, он бы ни за что не позволил Тору с Тессарактом и Локи вернуться на историческую родину. Теперь Тор мёртв. И Один тоже. А ещё, в знак мести, Локи методично и не спеша разрушает цивилизацию на Земле. Мстить Мстителям – Локи необычайно прозаичен, и первое время Тони не упускает возможности поделиться этим с трикстером в особо едкой форме. И не только этим. Локи, правда, быстро надоедает болтовня Старка. Тони с внутренним содроганием вспоминает прикосновение ледяных пальцев к его губам, после которого рот и горло обожгло морозной волной, в лёгких снопами разрослись иглы, а его голосовые связки промёрзли, кажется, до основания. Тони не может издать и звука, с трудом шевелит синюшными губами. Тони тяжело дышать. Чтобы вдохнуть, ему нужно прикладывать усилия. Для того чтобы он мог выдыхать, Локи приходится ослабить заклятие. Давать пищу Старку не позволено никому, кроме Локи. У того, к слову, странное чувство юмора: трикстер считает до боли забавным кормить Тони с рук. Сначала Старк просто отказывается от еды. К сожалению, после того, как Локи применяет силу, от этой тактики приходится отказаться, впрочем, как Тони понимает позже, этот распорядок вещей был не таким уж и плохим. После того, как его речевой аппарат покрывается толстой коркой льда, а губы приобретают пугающую твёрдость и стойкую синеву, Локи находит новый способ унизить Старка. Ритуальный поцелуй становится аперитивом каждой из их совместных трапез. Старк из принципа пытается сопротивляться, на что Локи с досадой хмурит брови, требует успокоиться и прочно удерживает голову Тони двумя руками. Старк давится горьким запахом сырой земли и озона, исходящим от сухой и прохладной, как у ящерицы, кожи трикстера, давится – возмущением, злостью и раздражением, потому что губы Локи кажутся горячее раскалённого железа, потому что Локи не даёт ему прокашляться, выдавливая из оттаявших лёгких остатки воздуха. Конечно же, трикстер делает это нарочно: Тони видит, как тот улыбается уголками губ, отпивая из своего кубка, когда он ощупывает горящие синяки у себя на скулах. Дальнейшие попытки сопротивления прирезаются на корню: Локи нехорошо щурит змеиные глаза и, резко оказавшись в критической близости от Старка, кладёт одну руку ему на реактор, а второй обхватывает его спину. В такие моменты Тони лишь трусит от невыносимой, выкручивающей боли, и он надеется на то, что Локи скоро надоест. К несчастью, Локи не надоедает, и несчастный реактор перестаёт лихорадочно мигать от недостатка энергии. Тони неприятно, что трикстер с ним так возится. Старк кажется себе собачкой, вроде чихуахуа, с которыми имели привычку носиться некоторые его подружки. Локи выгуливает его строго по периметру дворца, таская его на нарочито тонкой цепочке и, по видимому, получая невероятное удовольствие от бессильной ярости Старка. Локи будто хвастается им, выставляет напоказ всем многочисленным посетителям дворца. Старк чувствует себя посмешищем, хотя ни в одном из взглядов, направленных в его сторону, нет издёвки; его нервируют изучающие взгляды, скользящие по реактору, который, как уже успел понять Старк, является единственной гарантией его выживания. Старк – единственный человек, которого Локи не в силах подчинить к себе магией. И Старк смеётся: неужели Локи, новоиспечённый бог, настолько боится измены и саботажа, что решил посадить под постоянный контроль какого-то жалкого смертного? Лучше бы ты меня сразу убил, хрипло и надсадно смеётся Тони в те моменты, когда может это делать. Локи даже не смотрит на него, а Старк понимает, что его в любом случае не убьют. Трикстер, чёртов перестраховщик и заносчивый урод, - Старку не особо льстит быть вещью, символизирующей его власть. Локи держит его, чтобы доказать себе свой статус. Локи показывает, что способен поддерживать чужую жизнь, а не только отбирать. Локи хвастается им, как не до конца прирученной, диковатой собакой, таская везде за собой, наказывая и поощряя, когда считает нужным. И от мысли, что его хотят выдрессировать, Старку конечно же становится смешно. Ровно до того момента, когда он понимает, что вынужденное сидение в ногах Локи превращается в привычное.