Вера, Надежда и Любовь

Опять этот чертов османский дом… Понт стоял перед входной дверью в огромный османский дворец, стараясь не давать волю своим эмоциям. Если честно, то ему очень хотелось сейчас кого-нибудь убить, желательно турка. Столь агрессивные эмоции у него появились после конференции в доме Франции, на которой ни его, ни митрополита Афинского Хрисанфа никто не то, что хотя бы замечал, вообще не считали нужным уделить внимание проблемам греко-армянской ситуации. Брат тоже не хотел его замечать, ибо у него тоже было много проблем в первую Мировую. Всю дорогу домой он думал об этой конференции, вроде и хочется ему себя пожалеть, но зачем? Что это даст? Вновь отодвинув мысли на задний план, он гордо и дерзко зашел в обветшавший имперский дворец, ожидая наткнуться на его жителей, которые над ним должны посмеяться (ему так казалось, ведь это битву он проиграл…), но, к его удивлению, там никого не оказалось. В гневе со всей силы захлопнув дверь, Понт не заметил, как рядом с ним, от сильного удара, отвалился кусок лепнины, чьи куски разлетелись на тысячи мелких. Турция, мудак, даже о доме не заботится. Погневавшись на такую досаду, он обернулся и посмотрел на более-менее целый кусок лепнины. Судя по всему, это была скульптурная часть в виде ангела, от которого теперь остались нижняя часть лица и живот. Понт с досадой посмотрел на ещё один почивший этот турецкий мир христианский символ и подумал. Что-то меня тянет на философию чаще, чем обычно… не к добру это. Понт видел в разбитом ангеле свое будущее. Интуиция его, как у любого настоящего воина, обманывала редко. Многие бойцы перед сражением понимают, станет ли это сражение роковым или нет. То же самое ощущал и Понт. После того, как Киликия помогла России в войне, последние христианские страны, жившие в османском доме, да и в том числе сама Киликия, познали, что такое ад. Армению Турция избивал если не ежечасно, то ежедневно, но ни Понт, ни Ассирия не могли ей помочь, ибо сидели под жесточайшим арестом. Они периодически делали попытки сбежать, но если их ловили, участь ждала не хуже армянской. Последние дни, как ни странно, были свободными. Но оно было понятно, Россия оккупировал Турцию, временно Киликия, Понт и Ассирия стали свободными. Хотя очень скоро свершилось ужасное. В России сменилась власть, и сам Россия поменялся под стать новой власти. Россия… их… бросил… Последние лучи надежды погасли в одночасье. Понт проходил по пустынным мраморным коридорам. Когда-то этот дворец принадлежал Византии, его мамы. Бывая здесь один, он предавался мечтам, что она снова с ним, что ведет по жизни, чему-то учит и просто любит. Изоляция наложила ещё один отпечаток на сердце понтийца. Идя по коридору к своим покоям, он не раз вспомнил те события, которые связывали его с этим домом. Как он рос, становился задиристее, играл с Грецией и Кипром, как по приказу Византии сбежал, чтобы спасти её потом из-под завалов, как попал под османский гнет, как унизительно с ним обошлись на Парижской конференции. На этом воспоминании он оказался уже в своей комнате, закрыв за собой дверь. Чуть постояв, он подошел к столу, на котором лежало недописанное письмо Греции, в котором он опять, моля и скуля, просил обратить его внимание на то, что ещё пара дней, и его, Понта, больше не станет. Он взял письмо и снова перечитал его… мысли спотыкались одна за другую. Греция… ты не понимаешь, что грозит Малой Азии? Ты не можешь видеть дальше своего носа что ли?! Если греки Понта не получат независимость, может случится так, что Понт навсегда канет в лету!! На эти словах он смял листок в кулак и швырнул комок в стену. Ты, узколобый кретин, не хочешь попытаться СПАСТИ МЕНЯ ОТ СМЕРТИ?! Он со всей дури пнул стул, который с грохотом прокатился по всей, потом он метну вазу в стену, перевернул кровать, метнул книги в иконный уголок, от которых иконы упали на пол, разбил окно и вдребезги разнес зеркало. - ТЫ СОВЕРШЕННО НЕ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ Я ЖИЛ, ДА?! – он добежал до окна и хотел выпрыгнуть, но, оперевшись на раму окна, увидел ту огромную пропасть. Понт никогда не хотел бесславной смерти, он не таков, самоубийством жизнь не закончит… но тогда он хотел этого как никогда Все…все… ВСЕ МЕНЯ ПРЕДАЛИ, РОССИЯ, КИЛИКИЯ, ГРЕЦИЯ, НИКТО… НИКТО НЕ ХОЧЕТ МНЕ ПОМОЧЬ!!! Он ударил кулаком во второе стекло, которое также разбилось на миллионы осколков, окровавив руку Понта. Боль в кулаке перебивала боль от унижения, вызванного конференцией. Он, без поддержки западов, сам начал освободительную борьбу с Турцией, освободил многие регионы, но нет! Никто ему не пришел на помощь! Англия запретил создавать войска, боясь, что понтийцы захотят объединится с греками, Россия не хотел отпускать выгодные земли, Греция не стремился жить с понтийцами в одном, Италия и Франция хотели распились по своему территорию Турции, не давая Понту своей жизни, отдельной и самостоятельно ото всех. От бессилия у Понта навернулись слезы, но он запретил себе плакать. Тут неожиданно за его спиной раздался шорох. Понт обернулся, чтобы понять кто это и заметил знакомые черты. Это был не Турция, не Киликия, это был…Лазистан… - Это ты, несчастный грузинский предатель?! Из тени вышел больше не скрывавший своей наглой ухмылки кровный брат Грузии, Лазистан. - Как ты сегодня буйный, Понт, я прямо сражен твоей воинственностью, - не скрывая иронии, промолвил он Эта фраза невероятно вывела понтийца из себя. Лазистан, как и Курдистан, был на «подхвате» Турции. Он обещал им автономию, если помогут вырезать все христианское население. И они оба подписали «Договор с Дьяволом». Понт, высунув кинжал из-за пазухи, подбежал к чрезмерно спокойно настроенному Лазистану и, приставив нож к его кадыку, сказал - Назови мне причину, почему я не должен тебя убить и не выбросить окровавленный труп в окно?! Лазистан усмехнулся. - Да ладно тебе, Понт, будешь ты ещё тратить свои силы на меня, я не твоя цель сейчас, а если Турция узнает, что ты меня убил, он тебя перережет в три секунды, даже не задумываясь о последствиях. Так что убери свой… эм… милый напильник и послушай меня, - Лазистан рукой отодвинул вниз кинжал, взял Понт за скулы и нагло прошептал, - Когда ты сдохнешь, я буду жить на твоей земле, и с помощью Турции появится новая Колхида, а твои христианские земли будут посыпаны солью и застроены МЕЧЕТЯМИ и МИНАРЕТАМИ!!! Понт больше не думал, он собирался воткнуть кинжал прямо в брюхо Лазистану, но его неожиданно кто схватил со спины, и он не смог его заколоть - НЕТ, ПОНТ, НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО, ОН ПРОСТО ТЕБЯ ПРОВОЦИРУЕТ!! – раздался со спины молящий женственный голос Киликии. - ПУСТИ МЕНЯ, Я ЕГО УБЬЮ, И ОДНОЙ МРАЗЬЮ НА ЗЕМЛЕ СТАНЕТ МЕНЬШЕ!!! – вырывался Понт, пока видел, как этот тролль нагло смывается из разрушенной комнаты. Как только он ушел, Киликия его отпустила и сама отошла на пару метров. - Зачем… ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ДАЛА ЕГО УБИТЬ?! – Прокричал Понт Киликии, метнув кинжал в дверь, пронзив её насквозь - Понт, это был не выход, пойми, он просто тебя провоцировал, он находится под защитой Турции и ты бы ему ничего не сделал, а вот тебя он мог убить в секунды!!! Пойми, не надо придаваться греху, убийство сейчас ничего не решит, - сказала Киликия под громкий и пронзительный стон безысходности Понта, - представь, если бы я пришла на минуту позже, ты мог быть уже трупом. На этих словах Киликия подошла со спины к Понту, и, положив руку ему на спину, сказала. - Поверь, мы должны выбраться из этой ситуации, и мы это сделаем. Понт не оборачивался, ибо в его глазах скопилось достаточно слез безысходности, которые никто не должен был видеть. Ничего не говоря, он вышел из комнаты в коридор, где вытер окровавленным кулаком свое лицо, размазав кровь со слезами по всему лицу. Он оперся на подоконник, тряся головой, чтобы прийти в себя. Он обернулся и увидел, что к нему снова направляется Киликия. Он развязал на своей голове понтийский голововной убор и бросил его на пол. Он не хотел верить, что он настолько беспомощьный и настолько слабый, что не может заткнуть даже эту собаку Лазистана. Он снова посмотрел на Киликию и, еле сдерживая себя, чтобы не устроить ещё одну «выходку», стал с помощью жестов объяснять. - Киликия, я никогда не боялся проиграть, потому… потому… потому что верил, что смогу взять реванш, а сейчас… сейчас… Я В ЭТО НЕ ВЕРЮ!!! ПОНИМАЕШЬ, НЕТ У МЕНЯ БОЛЬШЕ ВЕРЫ!!! Киликия догадалась, что конференция прошла ужасно для Понта и постаралась его успокоить, но бестолку, он был на своей волне. - Киликия, я не понимаю, почему страны Запада хотят нам помогать, что мы им плохого сделали, почему нам не верят, не верят, когда нас убивают, истребляют, почему?! Почему они закрывают на это глаза?! Киликия взяла в свои израненные и покрытые синяками, но все ещё нежные и добрые руки руку Понта и посмотрела ему в глаза, сама не зная, что говорить. - Понт… я верю… что моей веры хватит нам на двоих… Понту показалось, что он ослышался. Киликия, тем временем, поглаживала кровавую руку Понта, стараясь прекратить потом крови. Конечно, раньше приходили подобные мысли в их голову, но чтобы серьезно… никогда… - Ки… Киликия… ты правда этого хочешь?... , - Понт посмотрел на Армению в недоумении - Д-да, Понт, мы должны… создать наше государство… вместе… >>>B январе 1920 года Хрисанфом и президентом Армянской республики Хатисяном было подписано соглашение о создании Понтийско-Армянской конфедерации. Стороны договорились также и о вооруженной защите Понта от нападений турок. Однако отказ англичан поддержать создание национальных понтийских отрядов привело к поражению армянских войск под Эрзерумом в ноябре 1920 и к капитуляции Армении в декабре того же года. По условиям соглашения с Кемалем, понтийское население в итоге было оставлено на милость турецких войск