Закрытая зона.

      Кёнсу внимательно смотрел на врача, внутри всё дрожало от затянувшегося молчания. – Мы сделали всё, что смогли… – выдохнул старший альфа. – Что… – ухватившись за стену, прошептал До. – У господина Кима плохая свертываемость крови, нам с большим трудом удалось вытащить пулю и остановить кровотечение. Организм слишком ослаб, сейчас от нас больше ничего не зависит. Он может пойти на поправку, а может не дожить и до утра. С его диагнозом очень опасно получать такие раны, не мне вам объяснять это, Кёнсу-ши. – Да, – попытался взять себя в руки омега. – Мне можно к нему? – Да, сейчас его перевезут в палату.       Кёнсу кивнул. – Спасибо, – сказал омега, разворачиваясь и направляясь в нужную комнату. – Кёнсу-ши, – окликнул его доктор. – Мне очень жаль. – Не нужно, – дрожащим голосом ответил До. – Он жив, он будет жить! Не хороните его раньше времени, прошу!       Старший растерялся, а Кёнсу побежал в сторону палаты, где сейчас медбрат подключал его мальчика к аппарату. Молодой омега покосился на Кёнсу, но молча всё доделав, вышел.       До смотрел на любимого и не мог сдержать слёз. Он уже давно подозревал, что медленное заживание царапин – это только начало. Он уже продумывал курс лечения, вот только не успел.       Джонин был ужасно бледным, его грудь медленно поднималась и опускалась, глаза были закрыты, а веки слегка подрагивали. За годы своей практики, Кёнсу видел много людей, что висели над пропастью, но никогда ему ещё не было так страшно. Он на негнущихся ногах подошёл к кровати, сжимая руку своего альфы, но тут же отпуская. Сердце сорвалось на бешеный ритм, Кёнсу упал на колени, начиная своим дыханием согревать ледяные руки любимого. – Джонин-а, ты же не оставишь меня? Нас с малышом, – сказал Кёнсу, растирая ладони Кая своими. – Ты же обещал мне. Милый, я без тебя не смогу. Ты их не слушай, ты у меня сильный, самый лучший.       Кёнсу целовал каждый палец на руках Кима. Слёзы капали на ладони альфы, застывая, словно роса на листьях. Всё ещё стоя на коленях, омега опустил голову на грудь младшего, вслушиваясь в стук родного сердца.       Он не знал сколько простоял так, пока не почувствовал руки у себя на талии. Родной запах кофе заполнил лёгкие. Его подняли, он неосознанно обвил руками шею брата, чувствуя так нужное ему сейчас тепло.       Чонде усадил старшего к себе на колени и чмокнул в щёку, крепко обнимая. Подняв глаза, Кёнсу заметил рядом стоящего Минсока, который тут же улыбнулся ему, погладив по голове. – Врач сказал, он умирает, – шепнул Кёнсу, тихо всхлипнув. – Бред, – улыбнулся Чен. – Ты что, не знаешь нашего Кая? Он ведь никогда не сдаётся. Когда он проснется, он даст тебе хороший подзатыльник за то, что ты сомневался в нём.       Кёнсу несмело улыбнулся. – Всё будет хорошо, – кивнул Минсок. – Бог не оставит вас после всего, что вам пришлось пережить. – Вот сейчас он немного отдохнёт и откроет глаза. Он заслужил отдых, ты бы видел, как он защищал малыша Бэкки. – Как они? – спохватился Кёнсу. – С ними всё хорошо, Чунхо разрешил Чанёлю увезти Бэкхёна к себе домой. Так будет спокойнее. Пока Минчжун в больнице, его муж всем заправляет, он очень хороший человек. Президент сам попросил его разобраться в этом деле и предоставить нам защиту на то время, пока будет идти следствие. Сончона закрыли в тюрьме, теперь выбраться под подписку у него не получится. На нём слишком много крови. – А остальные? – спросил Кёнсу, замечая, что Мин и Чен отводят взгляды. – Чанёль увез Сехуна с собой, мальчик очень напуган, ведь Тао, Исин и Джунмён пока не давали о себе знать, – ответил Минсок. – Крис и Лухан вернулись в свой дом, нас тоже звали, но мы не могли не прийти сюда, – ответил Чонде. – Вот Джонин поправится, и мы вместе будем думать, как жить дальше. Чунхо обещал, что с нас будут сняты все обвинения. Мы с Джонином, в отличие от Чанёля и Ифаня не можем привести своих омег в новый дом, да и в старый возвращаться не хочется, но мы… – Не говори глупостей, – возмутился Минсок. – Разве счастье в этом? Главное, что мы вместе, а всё остальное у нас ещё будет. – Я надеюсь с Сином, Мёном и Тао будет всё хорошо, – тихо сказал Кёнсу, а потом посмотрел на Минсока и Чена. – Вы это… идите домой, мне так неудобно, вы и так утомились за сегодня, к тому же Минни, ты давно мечтал побыть вдвоём со своим альфой, а тут… – Кёнсу, как же мы уйдём? Вы с Джонином – наша семья, – улыбнулся Минсок. – Эта течка не первая и не последняя, у нас ещё будет уйма времени, ведь так, милый? – Конечно, сейчас мы нужны вам.       Кёнсу всхлипнул, обнимая брата и его омегу. Чонде прижал старших к себе, казалось, что в этих двух людях сейчас уместилась вся вселенная, жаль он не мог прижать к себе любимого друга, но он верил, что скоро они обнимутся все вчетвером, забывая навсегда о том ужасе, через который они прошли. Джонин выкарабкается, Чонде верил в него. – Я принесу чего-нибудь поесть, – сказал альфа, выпуская омег из объятий. – Не скучайте.       Чен вышел из палаты. Минсок ласково гладил младшего по голове. – Сейчас ты поешь и поспишь, – сказал Ким. – Но… – Ты хочешь угробить своего ребёнка? – с укором посмотрел старший. – Думаю, Джонин будет недоволен твоим поведением. Он очень хочет этого малыша, поэтому, будь добр, береги себя.       Кёнсу кивнул, прикрывая глаза в объятиях старшего.       Чанёль несмело открыл дверь перед младшими. – Проходите, правда, у меня там такой бедлам, я здесь года два не был. Хотел выставить дом на продажу, но решил повременить, выходит, не зря.       Парни вошли в большую гостиную, всё кругом было покрыто большими белыми холстами, которые покрывал внушительный слой пыли. – Я сейчас всё уберу, – сказал Чанёль, подрываясь к ближайшему дивану и аккуратно собирая покрывало, чтобы не поднять пыль. – Вы садитесь пока, отдыхайте.       Бэкхён притянул Сехуна к дивану, старший был словно в прострации, он ни на что не реагировал и был погружён в свои мысли. Чанёль носился по гостиной, открывая закрытую мебель, чтобы хоть так вернуть своему дому уют. – Чанни, успокойся, у нас будет ещё много времени, для того, чтобы навести здесь порядок, – поймал его за руку Бэкхён. – Посиди с нами немного.       Чанёль опустился рядом с Сехуном и посмотрел на Бэкхёна, который жестами показывал что-то странное и непонятное. Пак задумался, а потом до него дошло, что Бэкхён призывает его обнять зависшего Се. – Не тупи, – шикнул на своего альфу Бён, когда рука Пака осторожно обвила талию О. – Се, ну ты как? – осторожно начал Чанёль. – Я хорошо, – кивнул Сехун, продолжая смотреть в одну точку. – Вы не переживайте, я справлюсь. Они же вот-вот вернутся, ведь правда? Они же не оставят меня одного…       Голос омеги задрожал, а потом и вовсе сорвался. Сехун плакал, прижимаясь к Чанёлю, что ласково гладил его по голове. – Тебе нужно отдохнуть, – сказал Чанёль, подхватывая Сехуна на руки. – Бэкки, приготовь-ка Се спальню, сейчас он немного вздремнёт, а мы пока приготовим ужин.       Бён шёл впереди, направляемый Чанёлем. Когда они оказались в спальне, альфа осторожно уложил Сехуна в кровать, расправленную Бэкхёном, и укрыл омегу одеялом. – Поспи, обещаю, что когда ты проснёшься, рядом с тобой будет сидеть Тао, – кивнул Чанёль. – Не обещай, – всхлипнул Сехун. – Я боюсь разочароваться. – Но Се… – Бэкки, я ведь знаю, куда они шли, и зачем, я не дурак, не нужно давать мне ложных надежд, ведь для них сейчас осталось только два пути. Но я думаю, что они всё-таки вспомнят обо мне, прежде чем выбрать нужный. Я посплю, правда, а вы не должны нянькаться со мной, вы сами должны хорошенько отдохнуть. Особенно ты, Бэкки. Помнишь, что сказал доктор, хорошее питание и побольше отдыха, так что идите, я справлюсь.       Бэкхён обнял Сехуна, старший обнял его в ответ, так крепко, как только мог. – Ну, ты если что, зови, – сказал Чанёль и, уловив кивок, увёл Бэкхёна из комнаты, прикрывая дверь.       Они молча спустились в гостиную. – Как тебе наш новый дом, малыш? – спросил Чанёль, обнимая Бэкхёна со спины и легонько касаясь губами его макушки. – Большой, – улыбнулся Бён. – Только, Чанни…       Омега нерешительно замер, прикусив губу. – Что? – удивлённо посмотрел на него Пак. – Давай его переделаем, – ответил Бэкхён, слегка зажмурившись, ожидая волну сопротивления. – Как скажешь, – улыбнулся Пак.       Омега неуверенно похлопал глазами. – Так просто? – Ну, а что, ты прав, этот дом хранит слишком много не самых приятных воспоминаний, не хочу, чтобы они тревожили и тебя. К тому же, нам всё равно нужна детская. – Боже, за что ты наградил меня таким идеальным альфой? – радостно сказал Бэкхён, повиснув на шее Чанёля. – Нет, это ты у меня самый идеальный, – сказал Пак, целуя родные губы. – Ты давай, отдыхай, а я сгоняю в магазин, в холодильнике шаром покати. Ничего не бойся, теперь ты в полной безопасности. – Чанни, я тебя люблю, знаешь? – сказал Бэкхён, пряча смущённую улыбку в воротнике любимого. – Знаю, – сказал альфа, проведя пальчиком по тёмной метке на шее своего омеги. – Я тоже люблю тебя, родной. Я так испугался сегодня… – Так, ты же сам сказал, что мы обо всём забудем. – Да, ты прав, – кивнул Чанёль. – Отдыхай, дом в полном твоём распоряжении.       Чанёль вышел, закрывая дверь, а Бэкхён остался стоять посреди гостиной, ему не было страшно, и он совсем не устал, успокоительные настойки, которыми напоили его врачи, а затем и Чунхо действовали, поэтому омега решил осмотреться. Он осторожно продолжал снимать с мебели покрывала, каждый раз думая о том, что вот здесь в этом доме прошла почти половина жизни его любимого. Что он знал о ней? Он знал, что Чанёль потерял обоих родителей, но альфа не рассказывал о том, как их не стало, а Бэкхён не спрашивал, он верил, что наступит день, и он всё узнает. Каждая вещь в этом доме ещё хранила запах Чанёля, в каждой вещи здесь был его любимый, его мужчина, его альфа.       Бён обошёл весь первый этаж, отмечая про себя, что и где нужно поменять, его впечатлила огромная кухня, он думал о том, что готовить здесь одно удовольствие, и он обязательно научится делать самые вкусные блюда для Чанёля. Поднявшись на второй этаж, он осторожно открыл дверь спальни альфы, здесь больше всего пахло им, но больше всего здесь и царил беспорядок, всё было перевернуто: на полу валялись разные кубки, фотографии, с которых ему улыбался счастливый Чанёль, и не было в глазах альфы ещё той тоски, что проглядывается сейчас. Бён распахнул шторы, и комнату озарило закатное солнце, его лучи проникали в самое сердце, согревая и давая надежду на лучшее. Окно выходило на большой двор, газон немного поблек от ночных морозов, но всё ещё радовал своей зеленью. Мягкие качели, баскетбольное кольцо, несколько вишневых деревьев, и небольшой искусственный пруд, сооружённый очень умелыми руками. Воды в нём не было, но Бэкхён подумал о том, что должно быть летом он будет безумно красиво смотреться, когда солнечные лучи будут переливаться в прозрачной глади журчащей воды. Он обязательно попросит Чанёля восстановить пруд, ведь каждая маленькая радость украшает жизнь новыми красками.       Бэкхён кивнул сам себе и вышел, по пути заглянув в комнату к Сехуну. Старший беспокойно метался по кровати, Бён вошёл и опустился рядом с О. Были времена, когда Сехун спасал его своим теплом, пришло время и ему отплатить тем же. Младший забрался на кровать, обнимая Сехуна, и прикрыл глаза, всё ведь будет хорошо, ведь так?       Чанёль вернулся из магазина с большими сумками, тишина в доме немного насторожила, но, откинув мрачные мысли, он перетаскал все пакеты на кухню и всё-таки решил найти Бэкки. Пропажа нашлась рядом с Сехуном, омежки спали, крепко прижимаясь друг к другу, Альфа подошёл ближе, поправляя одеяло. Сейчас им нужно было хорошо отдохнуть.       Спустившись на кухню, Чанёль достал телефон и набрал нужный номер. – Да, – послышалось на том конце. – Чунхо, это Чанёль, есть новости? – Мы вызвали отряд, прочесываем лес, но пока тишина, сам понимаешь этот лес один из самых огромных в районе, я даже предположить не могу, где они могут находиться сейчас. С Се всё в порядке? – Да, ты же… – Если с Тао случится что-то серьёзное, он это почувствует, а если он пока спокоен, значит, у нас ещё есть шанс найти его живым. – А Мён с Сином? – Мы ищем, Чанёль, я не виноват, что эти двое, словно два упрямых барана, решили разобраться со всем сами. Они мне тоже очень дороги, Джунмён не раз выручал Минчжуна, а Исин… я стал тем, кем являюсь сейчас только благодаря ему. Он мой учитель, он человек, за которым я последую куда угодно. Я найду их, просто доверься мне. – Я доверяю тебе, но я слишком хорошо знаю их, а ещё… – Что? – спросил омега. – Нет, забудь, это сейчас не так важно, – помотал головой Чанёль. – Ну, уж нет, раз начал договаривай, ты что-то знаешь, да? – Я знаю, как погиб омега Джунмёна, и знаю, что он пойдёт на всё, чтобы уничтожить Джихуна. – Почему? – Потому что до того, как Джихун встретил Исина, они с Джунмёном были лучшими друзьями, – выдохнул Чанёль, а на том конце повисло молчание. – Джихун состоял в Сейсен задолго до встречи с Исином. Просто он мастерски скрывал свою сущность. Я не до конца знаю эту историю, я знаю лишь то, что омега Джунмёна был студентом медицинского вуза и совместно со своим куратором работал над секретной вакциной, в группе было несколько специалистов, и все они были жестоко уничтожены. Джихун был братом омеги, ему-то тот и разболтал о вакцине против страха, а потом стал ненужным. Лидер приказал уничтожить всех, кто что-то знал, и Джихун, не задумываясь, расстрелял свою семью. Джунмён рассказал мне это, когда мы с ним однажды вместе напились. Он плакал, говорил, что никогда не думал о том, что так сильно полюбит омегу человека, что разрушил его жизнь. Джихун посягнул слишком на многое в жизни Мёна, он не остановится, пока не уничтожит этого человека. – Почему он не рассказал всё Исину? – спросил Чунхо. – Мён боится, что Исин всё ещё повязан со своим альфой, у них есть ребёнок, и именно Тао служит той нитью. Джунмён сказал, что он всё ещё чувствует запах другого альфы, альфы которого он ненавидит… – И поэтому он не может признать Исина до конца своим? Боже, я был прав, два упрямых осла, – причитал Чунхо. – Вот поэтому я боюсь за них, в порыве чувств они могут натворить глупостей, а ещё там Тао… – Так, давай не будем, мы найдём их, а вы отдыхайте, через три дня суд, попробуй подготовить Бэкхён-и к тому, что ему придётся о многом рассказать в зале. – Да, я постараюсь, ты только звони, если что-то узнаешь. – Хорошо.       Чанёль вздохнул, выключил телефон и пошёл на кухню готовить ужин.       Крис и Лухан вот уже минут десять стояли во дворе своего дома, но не решались зайти внутрь. Чунхо вручил им ключи, что были обнаружены при отце Фаня, и сказал, что они теперь полноправные владельцы всего, что принадлежало господину Ву старшему, вот только парни всё ещё не могли побороть тот страх, что рождался в них при виде этого огромного дома. – Зайдём? – спросил Крис, приобнимая младшего. – Знаешь, я уже так отвык от этого места, – поёжился Лухан. – Я тоже, но помнишь, все наши лучшие воспоминания создавались именно в это месте. – О да, – улыбнулся Хань. – А меня ты снова поселишь в комнате для прислуги? – Глупый, теперь ты хозяин, хозяин этого сада, хозяин этого дома, хозяин этого тела, - сказал альфа, указывая себе в грудь, – и хозяин моего сердца, – подхватил младшего на руки, внося в дом.       Внутри всё было так же как и в тот день, когда они покинули это место, нужно сказать спасибо педантичности господина Ву, что не любил перемены. Здесь всё ещё говорило о том, что господин Ву просто уехал в офис и скоро вернётся, отчитает Лухана за медлительность, даст подзатыльник Ифаню за очередной звонок из школы. Он ведь был неплохим отцом до того момента, как Сейсен вошли в его жизнь. – Может, он тоже использовал это дурацкое «лекарство от страха»? – тихо шепнул Крис.       Лухан обернулся, голос любимого казался странным, и Хань не ошибся, впервые за столько лет он видел слёзы на глазах своего альфы. – Крис… – Прости, – сказал старший, вытирая рукавом лицо. – Пойдём, тут, наверное, можно найти что-нибудь поесть, я голоден, как зверь. Да и ты ничего не ел с утра, а ещё твоя рана, тебе нужно набираться сил. С сегодняшнего дня, я буду заботиться о тебе. Что ты хочешь? Я… – Фань, – прервал его Лухан, подходя ближе и обнимая.       Альфа уже не мог сдержать себя, он плакал в руках своего мальчика. Столько времени он боялся не отца, а Сейсен. Столько лет он обвинял не родителя, а коварных монстров, что испортили их жизнь. Он до последнего верил, что отец одумается, он ведь так любил его…       В своё время отец заменил ему и папу, он один поднимал малыша Фаня, ему помогал лишь папа Лу. Крис не думал, что его отец покинет этот мир вот так, по своей же глупости, стремясь за ложными идеалами и блеском золотых монет.       Лухан чувствовал, как сжимается его сердце, он понимал, что сейчас Крис заслужил быть слабым, сейчас он мог позволить себе эти слёзы, ведь столько лет он всё держал в себе. – Поплачь, – шепнул Хань. – Я с тобой. Я всегда буду рядом, мы поднимемся над этим миром, мы станем самыми счастливыми.       Крис сильнее прижался к Лухану, младший улыбнулся, нежно поглаживая его по волосам. – Давай я приготовлю что-нибудь? Чего ты хочешь? – Из твоих рук я съем всё, что угодно, – улыбнулся альфа. – Вот и славно, иди в душ, а я займусь ужином, – сказал Лухан, бросив взгляд на часы.       Улыбка медленно покинула его лицо, и оно стало задумчивым. – Уже три часа прошло, – понял его взгляд Крис. – Но они справятся, нужно верить. – Да, ты прав, – кивнул Лухан, скрываясь в кухне. Крис сделал глубокий вдох и направился в сторону ванной. Горячая вода скользнула по его телу, он задумчиво смотрел, как кожа краснеет.       Хотелось забыть обо всём, исправить всё, защитить Джонина, не отпускать Тао, остановить Исина и втолковать Джунмёну, что одному идти на встречу с тем человеком не стоит, но что он мог сейчас сделать? Только любить и оберегать своего Ханни, который так яростно защищал Бэкки. Ещё несколько дней и суд, а потом свобода, о которой они даже мечтать не могли, но разве эта свобода в радость, когда родные люди теперь далеко? Может, и правда, им объединиться, создать что-то общее, своё… – Ужин готов, – донесся крик Лухана.       Ифань улыбнулся, растрепав волосы полотенцем, всё как в старые времена.       Ветер гонял листву по пустынному осеннему лесу, казалось, тишина готова была поглотить всё, но сейчас в этой тишине было ещё что-то, два сбившихся дыхания и бешеный стук сердец.       Джунмён не слышал и не видел ничего вокруг, кроме человека, что сейчас стоял перед ним. Он ждал встречи с ним почти двадцать лет, но эта тварь находила способ исчезнуть, ускользала от него, как змея. В чём-то воины Сейсен походили на этих пресмыкающихся: жестокие, безжалостные, скользкие, прячущиеся в норах до определённого момента, а потом набрасывающиеся на свою жертву. Не жалеющие никого.       Джихун ухмылялся, не сводя с Мёна пистолета, он предвидел это, он знал, что ни любовь, ни инстинкт самосохранения не спасёт Джунмёна от встречи с ним. Он много раз готов был схлестнуться с ним один на один, но нельзя было рисковать, а сейчас, сейчас терять уже нечего. Сейсен разгромлена, Джихун был уверен, что Тао с Исином уже уничтожили все тайники лидера, оказывается, он слишком мало знал о своём муже. Интересно, а Джунмён знает о том, что Исин был в очень близких отношениях с лидером? Знает о целой галерее имени Исина в кабинете сурового лидера Сейсен? Джихуна бесило то, что Чжан променял его вот на это подобие мужчины, Ким был слишком слабым, не физически, нет. Он слишком сильно потакал своим чувствам. – Так и будешь молчать или скажешь мне что-нибудь? – засмеялся Джихун. – Мён, было глупо идти сюда одному, ты не думаешь? – У нас равные шансы, – ответил Джунмён. – Мы равны по силе сейчас. Я уже не тот мальчишка, на глазах которого ты расстрелял столько народу. – Да, ты вырос, похорошел, увёл чужого мужа… – Ты хотел его убить! – А ты подобрал, добрый ты наш, – усмехнулся Джихун. – Знаешь, Исин побывал в руках многих, меня удивило, что с тобой он прожил четырнадцать лет… – Закрой свой поганый рот, ты не имеешь права так говорить о нём! – Имею, он всё ещё мой муж. Признайся, ты подобрал его специально, чтобы насолить мне? Ты же, наверное, с первых секунд почувствовал на нём мой запах?       Джунмён сжал пистолет сильнее, но пальцы не слушались, потому что ветер донёс до него лёгкий запах ландыша. – Ну, что же ты молчишь? – продолжал Джихун. – Расскажи ему, как ты грезил о том, чтобы отомстить мне той же монетой, знал же, что я чувствую его. Хотел сделать мне побольнее? Исин-а, слышишь, ты был только ниточкой, что связывала его со мной, он ждал, когда я приду добивать тебя. Он верил, что воспользовавшись моим омегой сможет отомстить мне за своего, но он не учел, что Лидер уже давно внедрил вакцину от страха в производство и уже в тот вечер я не чувствовал твоей боли, мне было плевать на тебя. Твой идеальный альфа грезил о мести.       Джунмён почувствовал дуло пистолета, что коснулось его затылка. – Син-а… – растерялся Ким. – Правильно, Исин, эта полицейская шавка тот ещё монстр, он пользовался тобой столько лет и гляди-ка добился цели. Я стою рядом с ним, но любезно предоставлю возможность тебе избавиться от него, хочешь, всего один выстрел. – Слишком много чести, – ответил Исин. – Джихун, дорогой, ты всегда считал меня таким идиотом? Пусть он и пользовался мной, но ты… ты поступил со мной ещё хуже, ты уничтожил меня. Ты чуть не лишил меня жизни, чуть не отнял моего ребёнка… – Но я же тебе его и подарил, – усмехнулся альфа. – Вспомни, как нам было хорошо, помнишь, как ты кричал моё имя, не Минсу, не этого Кима, а моё. – А сколько раз я кричал твоё имя, просыпаясь в холодном поту? Для тебя посчитать? Хоть и преднамеренно, но Мён спасал меня, пусть не искренне, но… – Син-а, я… – начал было Ким – Молчи, – злился Чжан. – Ты уже много сказал сегодня, мне хватило того, что я услышал там, у склепа. – Может, вы оставите эти семейные разборки на потом? И да, Син, ты пользуешься каким-то дезодорантом, твой запах изменился. – Пользуюсь, – усмехнулся Исин. – Знаешь, как называется? Ким Джунмён.       Мён почувствовал дрожь, пробежавшую по телу, он невольно прикрыл глаза и словно во сне услышал где-то внутри стук трёх сердец, его собственного, омеги, что сейчас стоял позади него и невероятного создания, которому было всего несколько недель, но оно было готово бороться за жизнь.       Джунмён продолжал стоять с закрытыми глазами, сейчас ему не было страшно, сейчас его не пугало ни дуло пистолета приставленное к голове, ни его кровный враг, стоящий напротив. – Почему ты не сказал? – сорвалось с языка Кима. – А это что-то изменило бы? – пожал плечами Исин. – Ты бы принял меня и не пошёл сюда? – Я давно принял тебя… – Врёшь, ты до последнего сомневался, – сказал Исин, но тут же заметил шевеление.       Джихун сделал шаг вперёд, потом еще один и резким движением ударил ногой по рукам Джунмёна, выбивая в сторону его пистолет. – Попались, голубки, – сказал он, приставив свой пистолет к голове немного растерявшегося Исина. – Сейчас мы уходим, а ты нас не ищешь, понял? Хотя его, может, и найдёшь, позже, в какой-нибудь канаве. Зачем мне нужен омега, от которого за километр разит другим альфой? – Хм, неужели ты почувствовал то, что все эти годы чувствовал я? – спросил Джунмён, пытаясь взглядом найти свой пистолет.       Исин начал вырываться. – Тебе жизнь не дорога, куколка? – спросил Джихун, разворачивая и ударяя омегу по лицу. – Не трогай его, – кричал Джунмён, но Джихун лишь посмеялся.       Ким бросился к ним, но тут же был отброшен в сторону. – Ну, бей же, – сказал Исин, утирая кровь с разбитой губы.       Джихун с размаха ударил его рукоятью пистолета, но тут же получил от поднявшегося Джунмёна. Ким в ярости накинулся на противника, забывая обо всём на свете, видя, как Исин хватается за голову. Пистолет полетел в сторону, альфы били друг друга руками и ногами. Исин попытался подняться, и изо всех сил накинулся на Джихуна со спины. Джихун уворачивался, одним резким движением откинув Чжана в сторону, омега ударился о дерево и рухнул на землю. – Син, – оттолкнув противника, Джунмён бросился к младшему.       Джихун засмеялся, поднимая с земли два пистолета. – Ну, вот и моя взяла, ребятки, – сказал он, снимая пистолеты с предохранителя и плавно нажимая на курки.       Раздался выстрел. Джихун распахнул глаза и медленно повернулся, встречаясь взглядом с полными ненависти угольно-чёрными глазами. – Ну, привет, – усмехнулся Тао, снова нажимая на курок.       Джихун упал на землю, с широко распахнутыми глазами, кровь вытекала из его ран, дыхание замедлялось, а потом и вовсе замерло. Тао отшвырнул пистолет в сторону и кинулся к папе, оттолкнув Джунмёна, он подхватил омегу на руки и понёс к выходу из леса. – Тао, – бежал за ним Ким. – Нет времени, – огрызнулся младший. – С вами мы ещё поговорим.       Через десять минут они наткнулись на полицейских. Чунхо, не задавая вопросов, вызвал скорую помощь, и уже через полчаса Тао сидел у кровати Исина, крепко сжимая его руку. – Прости меня, – шепнул Исин. – Я хотел, как лучше. – Вам повезло, что я учился противостоять всем подобным приёмам, хоть за что-то стоит поблагодарить Лидера. – Тао, а где Мён? – спохватился омега. – В коридоре, – пробурчал младший. – Почему? – улыбнулся Чжан. – Потому что не заслужил, я слышал весь ваш разговор с отцом, неужели он, правда, пользовался тобой, чтобы добраться до своего врага? – Может, первое время так и было, но теперь всё по-другому. Во-первых, ты же сам видел, как он, забыв о Джихуне, бросился ко мне, а во-вторых, ему наконец-то удалось стереть метку твоего отца. Мён сделал меня самым счастливым на земле. Не обижайся на него, все мы когда-то ошибались. Прими его, ты же уже готов был называть его отцом, он заслужил, вспомни, сколько раз он спасал тебя или твоих друзей. Тао, давай не судить его прошлого, давай любить его настоящего, а лучше позови его сюда, а сам иди к Сехуну. Я в порядке, правда, а твой мальчик, наверное, уже совсем извёлся.       Тао покосился на родителя. Исин засмеялся. – Иди, чудо.       Альфа поднялся и вышел в коридор, Джунмён, сидевший напротив палаты, подскочил. Тао посмотрел на старшего, а потом несмело произнёс: – Папа зовёт тебя, отец.       Ким подошёл к Тао, обнимая его. – Я сделаю всё, чтобы Исин и твой будущий брат были счастливы. Для меня так важно, чтобы ты верил мне. – Я верю, – тихо сказал Тао, впервые за столько лет чувствуя сильные отцовские объятия.       Джихун никогда не позволял себе такого, даже когда Тао было больно или что-то не получалось, отец и Лидер лишь ругали его. А сейчас Тао понял, что самым лучшим местом на земле могут быть не только нежные объятия любимого человека, не только ласковые объятия папы, но и сильные поддерживающие объятия отца, и пусть не родного, но любящего. – Джунмён-ши, Тао… – послышался растерянный голос, а потом на них повисла радостная тушка Чонде. – С вами всё в порядке, а где Исин-ши? – Ему немного досталось, – улыбнулся Мён. – Как Джонин? – спросил Тао. – Врачи сказали надо ждать, – грустно сказал Чонде. – На брата смотреть страшно. – Всё будет хорошо, – кивнул Джунмён, кинув взгляд на палату Исина. – Иди уже, – подтолкнул его к двери Тао.       Старший кивнул и зашёл в помещение. – Где ребята? – спросил Тао. – Чан увёз Се и Бэкки к себе домой, Лухан и Крис поехали к себе. Минни и Кёнсу в палате Кая. – К себе домой… – повторил Тао. – Вот, держи адрес, – улыбнулся Чонде, протягивая брюнету небольшой листик.       Старший засиял. – Не благодари, – раскланялся Чонде, за что получил подзатыльник. – Ты куда-то шёл, – напомнил Тао. – Ах да, в буфет, у меня же там омеги голодные, – спохватился Чонде. – Ладно, друг, увидимся.       Чонде побежал в нужном направлении, а Тао поспешил по указанному адресу.       Сехун снова видел тот торговый центр, снова кровь, снова крики, боль, слёзы, пожарные машины и машины скорой помощи. Полицейские просят его следовать за ними, они ведут его к машине с красным крестом, возле неё три каталки, закрытые белым полотном, его просят опознать тела. Он снова дрожит, сжимая кулаки, когда полицейские сдергивают ткань. Крик срывается с губ, когда он видит истерзанные тела своей новой семьи. Исин, Тао и Джунмён, словно одно большое кровавое месиво. Сехун задыхается, начиная падать, но чувствует, как его кто-то подхватывает. – Милый, проснись, это сон, – слышится родной голос.       Сехун чувствует крепкие объятия и нежные поцелуи, он открывает глаза и видит Тао. Омега тут же обнимает любимого и плачет, долго, пытаясь отпустить всю боль, что скопилось в нём сейчас.       Тао молчал, он хотел сейчас, чтобы его любимый освободился от всего, что засело в нём слишком глубоко, они должны начать новую жизнь сейчас. – Ты цел? – шептал Сехун, осматривая альфу. – Ты знаешь, как я переживал? Вы совсем безумные? Где папа и отец, с ними же всё хорошо? – Всё хорошо, Хунни. Теперь всё будет хорошо.       Сехун пододвинулся ближе, касаясь губ Тао. Нежный поцелуй сейчас затмевал все страхи, сильные руки Тао, скользящие по спине, придавали Сехуну сил.       Омега потянул Тао на кровать и устроился у него на груди. – Расскажи, – шепнул он, посмотрев в глаза напротив. – Не сегодня, слишком свежи воспоминания, – ответил Тао.       Сехун кивнул, снова воруя поцелуй. – Знаешь, Се…       Сехун напрягся, чувствуя, как сердце альфы ускорило свой ход. – Я сегодня решил, что хочу стать отцом.       Омега удивлённо хлопал глазами. – Я хочу чувствовать гордость за своего ребёнка, я хочу видеть, как он превращается в человека, за которого я буду переживать, которому я буду дарить всего себя. Сегодня я понял, что до появления Джунмёна-ши, я даже не знал что такое отцовская любовь. Вот я же, по сути, ему никто, а он… Он так переживал из-за одного лишь моего мнения. Я ужасный сын… – Ты лучший, – улыбнулся Сехун. – Ты несмотря ни на что выбрал семью, не оставил нас. Это, казалось бы, мелочь, но для нас она затмила всё, что ты натворил в прошлом. Этого прошлого больше нет. Есть только ты, я и наши родители. – И маленький братик, – улыбнулся Тао. – Серьёзно? – радостно спросил Сехун. – Серьёзней некуда, – ответил альфа, сгребая старшего в охапку. – Пойдём в ванную, а потом спустимся к ребятам. Чанни приготовил ужин.       Сехун кивнул, целуя Тао.       Джунмён несмело мялся у двери, Исин улыбался, боясь спугнуть этот момент, он давно не видел любимого таким виноватым и смущающимся одновременно. – Син-а, я наговорил слишком много, прости, но я… Я так не думаю. – Думаешь, – вздохнул Исин. – И ты прав. Ты вправе злиться на меня, за то, что я не рассказал тебе о том, что мой брат был омегой лидера. О том, что я много общался с ним. О том, что именно после его встречи со мной обнаружили все стоянки Сейсен. Он приходил ко мне извиниться, Мён.       Джунмён поднял на омегу удивлённый взгляд. – Да, он пришёл извиниться и рассказать о том, что Инсон всё чаще приходит к нему во сне. Он обижен, он расстроен, он злится. Инсон и Минсу встретились ещё в школьные годы. Они были красивой парой, но так получилось, что наши отцы были постоянными соперниками и кровными врагами. Они разлучили влюблённых, но это не охладило пыл молодых, они решили сбежать. Инсон потом писал, что он безумно счастлив. Он рассказывал мне о своём альфе, слал их совместные фото, но однажды письма прекратились. Инсон, словно пропал, и ровно через сорок дней взлетел на воздух первый офисный центр.       Когда Джихун привёз меня в ту деревню и познакомил с Лидером, мы стояли несколько минут, просто разглядывая друг друга, я не мог поверить, что вижу альфу брата, а он не мог понять, как я мог быть так похож на Инсона. Сначала Лидер отнёсся ко мне насторожено, а потом, увидев Тао, он помешался на нём, он словно видел в малыше продолжение своего омеги. Я пытался выяснить у него, что стало с братом, почему в этом посёлке никто не знает про него, вот тогда-то Минсу и показал мне тот проход и галерею имени моего брата. Он рассказал мне, что однажды, когда Инсон возвращался домой с работы, на него напали пьяные беты, их было пятеро, они насиловали омегу по очереди, когда брата нашли, ему уже нельзя было помочь. Минсу ненавидел бет. Уже потом через много лет, когда он пришёл ко мне, он рассказал, что в том офисном здании, что первым взлетело на воздух, работали те самые твари. Месть завладела разумом великого учёного.       Он сам создавал свои бомбы, он сам принимал участие в создании той вакцины. В тот же день он признался мне, что во сне Инсон просит его остановиться, что он готов всё уничтожить, но он не смог объяснить этого Джихуну. Тем завладела жажда крови, он просто хотел убивать, поэтому-то он и передал всё, что знал Тао. Минсу догадывался о том, что мальчик не сможет жить по устоям Сейсен, что он не сможет стать убийцей. Он не знал, что Джихун уже вовсю учил Тао собирать бомбы.       Знаешь, когда я увидел его на той улице, я думал, что умру, но кулон Инсона на его шее словно притягивал. В тот день он прощался со мной, он знал… Он с трепетом ждал того момента, когда сможет, наконец, встретиться с любимым и вымолить прощения. А Джихун… – Джихун психически больной… был…       Выдохнул Джунмён, приближаясь к Исину и сжимая его руку. – Я знал его с детства, они жили через три дома, его брат был для меня лучиком света. Он был старше и смеялся моей наивной детской влюблённости, но я не отступал. Мне было восемнадцать, ему двадцать три, он учился на медика и состоял в группе одного известного учёного, они ставили эксперименты, а однажды, когда я был у него в гостях, он проболтался нам с Джихуном, что их босс создал вакцину от страха. Что эта вещь способна притупить все природные инстинкты, пары не смогут чувствовать боль друг друга. Я даже не догадывался, что уже в то время у Джихуна были очень сомнительные знакомства. Он рассказал об этой вакцине Лидеру, тот, как я теперь понимаю, решил оградить себя от боли и просто однажды вошёл в лабораторию. Больше из неё никто не вышел. Четыре трупа были найдены утром, два человека пропали без вести, как позже мне удалось узнать, у этих людей остался сын, его звали Джонин. Сухёк очень переживал из-за смерти своих коллег. Я поддерживал его, как мог. Через два дня Джихун вошёл в дом, хитро сверкнув глазами, я был в саду, готовил барбекю, возможно, он даже не подозревал, что в доме посторонний. Он разрядил пистолет в свою семью, а потом просто ушёл, а я как умалишённый смотрел на истекающих кровью близких людей. С того момента найти и уничтожить Джихуна и Сейсен было моей целью. Прости, я реально с первых секунд почувствовал на тебе запах своего врага, но… Чем больше я общался с тобой, тем сильнее привязывался, а потом и вовсе уже не представлял жизни без тебя, но снова на моём пути встал Джихун. Его запах, его метка… – Мён-и, обними меня, – сказал Исин, прервав альфу.       Джунмён поднял на младшего красные глаза, а потом просто притянул его к себе, страстно целуя. – Теперь всё будет хорошо, ведь так? – сказал Исин. – Обязательно.       В зале суда было шумно. Бэкхён прижимался сильнее к Чанёлю, который подбадривающее поглаживал его по спине. Джунмён крепко сжимал руку Исина. Тао что-то шептал на ухо Сехуну. Чонде ёрзал на стуле, за что периодически получал подзатыльники от Минсока. Крис и Лухан молча смотрели на трибуну, где сейчас совещались судьи. – Выслушав всех свидетелей и посовещавшись, – начал судья, когда в зале снова стало тихо. – Мы приняли решение признать Тэн Сончона и Сон Чисона виновным по всем статьям. Им присуждается высшая мера наказания – пожизненное заключение.       Адвокат Тэна подскочил на месте. – Ваша честь… – Связь с террористической группировкой, распространение наркотиков, фальсификация доказательств, нанесение вреда здоровью, избиение беременного омеги, попытка убийства – по-вашему, лёгкие преступления? – спросил судья. – Нет, но… – Дело закрыто. Уведите осуждённых.       Охрана увела альф из зала и все начали расходиться. Чунхо, подмигнул ребятам, а потом подошёл к президенту. – Господин Сон, прошу меня извинить, что обращаюсь к вам сейчас, но вы, кажется, обещали мне об одной услуге… – Я подписал приказы о помиловании ваших подопечных, Чунхо-ши. Теперь они могут быть свободны.       Омега поклонился старшему, ребята последовали его примеру. – И да, Исин-ши, – остановился в дверях президент. – Я подписал приказ о присуждении вашей школе статуса общеобразовательной. Надеюсь, что выпущенные вами студенты, достойно представят страну в будущем. – Не сомневайтесь, сэр, – поклонился Исин.       Мужчина вышел. – Хорошо его помотало, – выдохнул Джунмён, обнимая мужа. – Он слишком верил своему сыну, – ответил Минсок.       Исин почувствовал вибрацию в кармане. – Да, Кённи, – взволнованно сказал Чжан. – Он открыл глаза, Син. Представляешь? – Наконец-то, – выдохнул старший. – Как он себя чувствует? – Говорит, что нормально. Он зовёт вас, всех. – Я соскучился, – услышал Исин голос Джонина. – Мы приедем, уже выезжаем, – кивнул Исин, а потом посмотрел на ребят. – Джонин выкарабкался, ребята.       Облегчённый выдох наполнил зал. – Я знал, что он не оставит Кёнсу, – всхлипнул Чен, тут же оказавшись в объятиях своего омеги. – Ну, ты чего? – спросил Минсок. – Радоваться надо. Всё закончилось. Теперь мы готовы на новые подвиги. – И куда теперь? – спросил Крис, усмехнувшись. – К счастью, – ответил Сехун, повиснув на своем альфе.       Теперь их ждало светлое будущее, новые открытия, новые счастливые минуты. Джонин быстро шёл на поправку. Исин, Кёнсу и Бэкхён изводили своих альф капризами. Сехун, Лухан и Минсок только задумывались об этом.       Джунмён вместе с Крисом и Чанёлем финансировали полную реконструкцию школы, теперь она гордо называлась гимназией. Многие боролись за право учиться в ней. Исин собрал лучший преподавательский состав, оставив лишь почётные должности учителя музыки, учителя пения, учителя социологии и учителя физкультуры занятыми своими лучшими друзьями. Крис пытался вникнуть в бизнес отца, благо его помощник оказался очень хорошим человеком и во всём помогал талантливому молодому руководителю. Тао, как и обещал, занимался с детьми боевыми искусствами и параллельно учился в полицейской академии, Чунхо и Минчжун замолвили за него словечко. Бэкхён обустроил дом и всё чаще пропадал в детской, разговаривая со своим малышом. Лухан тоже занимался хозяйством. Они вроде бы погрузились каждый в свою новую жизнь, но каждую субботу они собирались в большом саду дома семьи Пак и веселились до упаду. Каждый год их компания становилась больше, лёгким топотом детских ножек унося их в незабываемое счастье. – Тао, помнишь, как всё это начиналось? – спросил Сехун, когда они сидели на качелях во дворе Чанёля. – Помню, – шепнул альфа, опуская руки на слегка заметный животик своего омеги. – Кажется, это было так давно и не с нами. – Помнишь, что я сказал тебе в тот день, когда ты уезжал от меня? – Есть только ты и я, а между нами небо, – улыбнулся Тао. – Ты знаешь, что я тебя люблю? – тихо всхлипнул Сехун. – Знаю, малыш, – улыбнулся Тао, его омежка стал слишком чувствительным. – Я тоже тебя люблю. – Эй, Тао, Се, ну-ка зашли в дом, на улице прохладно, – послышался голос Джунмёна. – Мы уже идём, отец, – отозвался Тао, помогая Се подняться.       Сехун крепче прижался к мужу, альфа чмокнул его в макушку. В доме было весело, слышался детский смех, радостные голоса родных людей, ради этого стоило жить, стоило бороться, стоило ломать стены «закрытых зон».