___
— Утро доброе, мы выезжаем! — Бодро раздалось из динамиков мобильного, поднесенного сонным блондином к уху и проклинающим все связные устройства на свете. — Иди нахер. — Лаконично бросил им он, отклоняя звонок и отчаянно пытаясь игнорировать тот факт, что он всё ещё вообще жив. Откинувшись на подушки, пахнущие слабым ароматом мяты, Феникс глухо стонет, упрямо позволяя телу ещё немного понежиться в этой приятной тяжести. Проводит левой рукой по простыням — пусто, правой — тоже пусто. Проигнорировать её просьбу тогда и перекинуть ночью спящую девчонку на диван, было прекрасной идеей. Настолько хорошей, что он сам себе рад, не смотря на то, что в мыслях проносятся моменты из сна, заставляющие заныть в груди и подаваться собственной слюной с привкусом крови. — Выезжаем… — Уже более настойчиво говорит голос, когда Феникс с раздраженным вздохом принимает вызов, садясь на кровати и вытирая найденными салфетками кровь с лица. — Понял я… сейчас буду. — Не успевая дослушать поступающий сарказм, он сбрасывает, шлепая босыми ногами к шкафу и вытягивая из ящиков старые потертые чёрные джинсы, чёрную водолазку и носки, не забыв про свою излюбленную огнестрельную игрушку. Проходя мимо похрапывающей Марано, он на секунду останавливается, прицокивая языком, и думая про себя, что её поза морской звезды идет вопреки всей женственности девушек разом.___
Фениксу нравилось всё, что было так или иначе связанно с кражей. То чувство, когда уводишь что-то из-под носа владельца, и он сломив голову кидается, чтобы поймать тебя. Откуда у него такое пристрастие, он не знал, никто не знал, это просто был некий факт, преследующий его неудачами по жизни. Неприятности он переживал по мере их поступления, и жил он, ежедневно выбираясь из собственного дерьма. Говорят, у тех, кто ворует нет совести, и если они украли раз, этому не будет конца. Так и здесь; Феникс в первую очередь был искусным обманщиком и вором, а только потом уже наемником, хакером и много кем ещё, чьи роли он успел примерить на себя за последние десять лет. И не сказать, что он был здесь один такой. Крали эти ребята всё по привычке; от еды в супермаркете до людей, что наглядно представляет недавний случай с похищением его «дамы сердца». Особенно преуспели в этом Скот с Сэмом, Нестор и Хэнк. Сейчас, по трассе, ведущей на восток за пределы города, в непримечательной иномарке, гнали эти братцы, исключая Хэнка, с упоением изводя долгожданного Феникса, готового выпрыгнуть из машины в любую секунду. — Феникс, так как тебе жилось всё это время? Девку подцепил, дерево посадил, дом построил, сына родил? — Тыкая с заднего сиденья в плечо блондина, пропел Сэм, иронично приподняв бровь. — Давай подумаем. — Протянул Скот, косясь на него через зеркало заднего виденья, при этом обгоняя грузовик, выезжая на встречу. — Бабенька есть, весёлую травку в парниках мы выращивали, жилплощадь имеется, а вот насчёт сына… Нестор?! Сколько тебе лет? — Примерно девяносто восемь? Кажется, да. — деловито конспектировал Сэм. — Нестор… вампир? — Надо же додуматься до такого… Я в собачьих мерках считал, идиотина. Он же у нас милый «поппи». Придурки — одновременно пронеслось в мыслях у Феникса с Нестором. Скептически приподняв бровь, Скот замолчал, находя Нестора, забившегося подальше, и с громко донясящимися басами из наушников, примитивно пялющегося в окно. Он был сейчас похож на куколку, подумалось Скоту где-то в его перевернутых мыслях; чистая светлая кожа, пухлые губки, как всегда забавно выпячивались, выразительные глаза и длинные ресницы поддергивались, словно он из последних сил старается не заснуть. Сколько раз он пытался сдать Нестора в публичный дом за кругленькую сумму — уже не сосчитать. — Правда? А я уж думал купить ему серебряный ошейник по приколу… — Спустя какое-то время изрек Скот, почесывая подбородок и вступая с Сэмом в открытый диалог по стоимости азиатов на рынке. Линч в свое время искусно продолжал игнорировать их, пытаясь со всей возможной сосредоточенностью пялиться в окно, разглядывая придорожные заведения и щиты с рекламой, через раз обновляя сообщения в приложении. Чего он ждал — сам не знал, большой палец как-то сам по себе проводил по экрану, гипнотизируя смс. Обычно обновляем мы все с нетерпения или же скуки; что делал сейчас Феникс было непонятно. Их план уже постепенно приходил в действие, а он всё ещё не мог поверить, что снова ввязался в это. Феникс прогнил, он хотел бросить всё. Феникс хотел измениться, но он снова возвращается на свое место. Кто ему сказал, что именно это его место, парень уже и не помнил, а может, даже не знал. Скорость, точность, ловкость выносливость — его сильные стороны, что так ценили наниматели, и из-за которых его каждый раз пытались поймать на крючок. Пропади всё пропадом. Почему он не родился обычным глупым японским отаку? Эгоизм, цинизм, презрение; он пытался заставить испытывать себя эти чувства, что были в самом начале его жизни, с которыми он появился на свет, но возвращаясь к этим веселящим придуркам, Феникс понимал, что уже давно не такой, как прежде. Думать было о чём, но мысли принципиально не хотели сливаться воедино. Он продолжал крутить мобильный в руках, серьёзно пялясь в окно, до того момента, как на устройство неожиданно не пришло смс, заставляя еле заметно вздрогнуть. Нестор: 300 $ Додумавшись за секунду о чем идет речь, блондин хмыкнул, но тут же вернул лицу серьёзный вид, важно печатая в ответ: Я: Кто? Нестор: Скот. Обычно, Нестор любил всякие такие штуки, которые не давали спокойно жить его обидчикам, потому Феникс, вспоминая недавние слова коллеги надумал кое-что. Я: Как насчёт металлического ошейника на недельку? Нестор: Отлично. Через двадцать минут они были на месте. Непримечательная постройка, напоминающая склады, множество гаражных ворот и пустыня вокруг с редкими сухими кустарниками. Пахло здесь гарью, нос неприятно ссадило, вызывая легкое головокружение с непривычки. Войдя внутрь, в самый ближний отсек от стоянки, чувствовалось, что вонь только увеличилась, и из-за дыма видимость была не на лучшем уровне. Там не было ни души. — Я чёт не понял, — почесывая затылок, спустя минут пять, снова огляделся Сэм, прижимая свободной рукой коричневый дипломат к груди. — Они снова за старое, что ли? Подпирая локтем один из ящиков, Скот взлохматил пятерней волосы: — Место не из приятных, вот правда. Они не особо то гостеприимчивы в последнее время. — Походу, вас снова кинули. — без особого энтузиазма фыркнул Феникс спустя ещё пару минуту, разворачиваясь в сторону выхода. — Валим отсюда. Не то, что бы у него было плохое предчувствие, но происходящее напрягало. Обычно, люди из этой компания являлись вовремя и уходили рано, и в этот раз, учитывая их пунктуальность, мужчины приехали раньше на минут десять. Они уже должны были встретится. У кого-то из них, видимо, изменились планы. — Резиновая уточка. — Неожиданно для всех хмылкнул Скот, шагая куда-то в глубь, останавливаясь у пирамиды ящиков и вытаскивая откуда-то снизу резиновую игрушку, идя обратно, да разглядывая её. — Это у них такой новый способ играть в мафию? — Скептически приподняв бровь, Феникс скрестил руки на груди. Скот в это время уже пытался отобрать скотч от бумажки, прилепленной к утке. Когда же через мат и сочувствующие вздохи у него это получилось, он взялся читать писанину их знакомого Эйрона, с которым они и должны были встретиться. — Девятый отсек, третий ряд, вход за ящиками. — Прочитав, Скот цокнул языком и оглядел коллег. Думалось, изначально планы у них были другими, и эта инициатива с их стороны напрягала. Конечно, по старому опыту им известно, что не раз так вот оставляют записки для подстраховки или секретности. Но обычно это был человек из низших подчиненных, которого не жалко, а не резиновая уточка. Они будто бы решили стать оригинальнее? — Они уже задолбали так делать. — Поджав губы, глухо подметил Нестор, до этого молчавший. — Когда же Эйрон перестанет красть игрушки у собственного сына? Серьёзно, это уже не в какие ворота. — Фыркнув Сэм, ещё раз осмотрел пространство и поспешил за остальными, что уже переместились к выходу. Этот запах. Как там говорят — ни с чем не сравним. Такое чувство, будто владельцы серьёзно намерены спрятать на всякий случай от поисковых нарко-собачек всё свое добро. На мгновение в глазах всё раздвоилось, острая боль раздалась эхом по голове. Приостановившись, Феникс, надавив, потер тыльной стороной ладони правый висок, чувствуя на коже лёгкую испарину. Он огляделся, и заметив, что остальные спокойно шагают вперёд, встряхнул головой, надеясь про себя, что это всё гребанный дым, жуткая вонь. Краем глаза подмечая каждую балку, они уверенно шагали вдоль здания, считая отсеки, вздымая ботинками дорожную пыль. Остановившись перед металлической дверью в девятый отсек, они ещё раз перекинулись взглядами, на своём языке говоря действовать сообща и при любой казусной ситуации давать деру и зашли внутрь. Пройдя через несколько рядов забитых стеллажей, парни нашли эту гору ящиков и поспешили обойти её, натыкаясь на небольшую лестницу в грунте. — Чувствую, задница наша ещё попляшет. — Подкидывая в руке уточку и следуя за Сэмом вниз к металлической двери, резюмировал Скот. Небольшой домофон с камерой у двери, не имеющей ручки, по крайней мере с внешней стороны. Нет, подозрительным это не казалось, привыкли. У них уже рисовалась картина, что должна предстать перед глазами. Одно легкое нажатие на серую кнопочку, уточка в камеру и характерный щелчок, открывающейся двери, с так и звонящим «Добро пожаловать». Тёмный коридор с глянцевыми стенами и подсветкой внизу, заканчивающейся массивной двухстворчатой дверью, рядом с которой пристроилась парочка элегантно одетых швейцаров, хоть и вежливо улыбающийся, но все равно недоверчиво осматривающих новых гостей. Первое слово остаётся за Сэмом, в тон остальным, присвистнувшего увиденному виду: — Никто с собой библию не прихватил? -Двери открываются и звонко закрываются, заставляя нервно обернуться и проверить не херанулось ли там что с петель. — Мать вашу. Мне кажется, сегодня мы… — Расслабься, мы здесь всего лишь по работе… — Похлопав его по плечу, Скот взглядом игрока со стажем огляделся, и жалобно простонал, шмыгнув носом, прежде чем последовать за молоденькой девушкой в элегантном платье сливового цвета с взглядом надменного дипломата, которая пришла, чтобы проводить их. Выглядела она, словно, каждые выходные мотается в Милан первым классом. Их в сущности окружал исключительно первый класс. Высокий черный потолок, словно небо ночное, беспорядочно усыпанный лампочками, подталкивающий людей к неосознанной мысли выйти за пределы разумного, отпустить свою волю и поставить все на зеро, а может и послать к чертям «фундаментальную теорему покера», по инстинкту отдававшись азарту. Повсюду чёрная обшивка гладкой кожей. Игральных столов было много; ровным счётом столько, сколько и дилеров с питбоссами, занимающихся ведением игры. Роскошью здесь пропах воздух, не смотря на что, выглядело место достойно разумно и мало чем отличалось от стандартного эталона. Люди вокруг считали себя прекрасней всех, точнее они так чувствовали себя, через раз навещая столы, дабы отвлечься от своей бурной жизни коррупционеров и знатных мошенников, расслабляясь под Haddaway, ласкающего умы девяностых вперемешку с дымом дорогих турецких сигар. Вели их к одной из приватных комнат, двери в которые были размещены в отдельном от основного зала небольшом коридоре. Пройти с нейтральным фейсом мимо небольшой шумной компании, обсуждающей скачки цен на акции «DELL» и закидывающихся ровными белыми дорожками чистейшего порошка, не смог даже Феникс. — Я б здесь умер. — Отводя от них взгляд и ровняясь с другими, вздохнул блондин. — Они тебя не простят за это, имидж подорвешь. — Откуда-то спереди. — Да и прекращай искать места для своего погребения, ты каждый раз разносишь их вдребезги, прежде чем подохнешь. Ответить на что Феникс бы не успел; девушка остановилась около одной из комнат, натянула белоснежный оскал, открывая двери и выпуская наружу еле заметные клубы дыма. Помахав ладошками перед лицом, их мини-делегация вошла внутрь. Двери за спинами здесь закрывали громко. Как для тех, кто приходил сюда впервые, так и для тех, кто уходил навсегда. — День добрый! Дико извиняюсь за некоторые неудобства с нашей стороны, — среди нескольких мужчин, сидящих в центре комнаты на стеганных диванах и креслах вокруг небольшого стола с выпивкой и бумагами, послышался сладкий и звонкий голос Эйрона. — Сразу к делу или поболтаем? Комната заметно отличалась по стилю от бара и игральных зон; мебель была сделана под старину в немного непонятном готическо-дико-западном стиле, а из колонок доносились симфонии, как это не банально для такого рода посиделок, Баха. Ребята они были достаточно примитивные, недочётов в их образе мафиози из лучших голливудских фильмов — почти не было. — Как вам будет угодно. — Опустившись на свободные места, каждый из них принялся искоса разглядывать собравшихся, замечая знакомых и старых коллег. Кроме одного, лица все были знакомы, и в сущности, не имели никакой ценности, чтобы обращать на них внимание. Но нашёлся здесь один Йоханс — мужчина средних лет, любящий всякие значки на булавках и выдержанное вино – старый «приятель» Феникса. Вальяжно развалившись в кресле, он прожигал взглядом людей вокруг, как и тушил очередную сигарету в пепельнице. Йоханс не особо старался быть дружелюбным, он прославился как один из самых честных подонков. Шло это и вопреки Фениксу, чей удел — ложь. Не любили они друг друга, и поделать с тем, что сейчас надменно рассекали взглядом человека сидящего напротив — ничерта не могли. — Давно не виделись, Феникс! — Вспыхнув неожиданной приветливостью, Эйрон даже чуть подровнялся, завидев золотую рыбку, которая, к сожалению, уже исполнила три его желания и уплыла во своя си. — Ходили же слухи, что ты года два назад покончил с собой, ну или в подполье ушёл… Неправда, что ли? — Я и ушёл. Больше дела не веду. Бесстрастным взглядом окинув мужчину, Феникс нашёл что-то интересное в Сэме, который вытаскивал бумаги из дипломата и как-то пытался расфасовать их. — Но так или иначе ты здесь. Будешь ссылаться на то, что ты был категорически против, но тебя таки заставили? — Голос Йоханса до сих пор был низким и противным. Такой осадок, будто бы над твоим ухом часа три гудел шершень, а потом он просто улетел, думалось парню. Саркастический хмылкнув, Феникс поудобнее устроился в кресле, перекинул ногу на ногу и почесал костяшками нос. Его ведь не заставляли. Ему не не приказывали. Думалось, он должен молчать, чтобы выйти жертвой, или сказать это, чтобы не ею быть? В какие-то моменты парень предпочитал играть роль потерпевшего, дабы выйти сухим из воды, но в последнее время все казалось не столь простым, как на первый взгляд. Будто бы сделай он осечку — и снова клетка. Сам решить он не смог, потому всего лишь ждал, принципиально не отпуская тяжёлый взгляд с Йоханса, чья мерзкая лыба росла с каждой секундой. От чего-то почувствовалось легкое удушье, но оно было столь мизерное, что совсем незаметно. — Вообще-то… — встрял тут же возмущенный Скот, — вообще-то, он тут только ради фильтрации информации… Ради информации, и всё. Феникс сотрудничает с нами по своей воле, как обычный партнёр! — Именно. — Поддержал его Сэм, передавая некоторые бумаги Эйрону, которые он принял с самой милой такой противной улыбочкой. — Мы его наняли. После он снова вернётся к просиранию жизни, чем и занимался прежде. — Потому, пожалуйста, не нагружайте бедняжку своими предложениями. Играть на публику смог бы каждый из них. Среди мужчин почувствовалось некое замешательство, они переглянулись между собой, наверное, даже сами не понимая зачем, по инерции, и о чем-то зашептались. Один Йоханс, чертов норвежец, не отвел взгляд, боясь уступить в этой мнимой борьбе с Фениксом. — Не думай, что они чего-то стоят без тебя. — Усмехнувшись, резюмировал он. — Но не переживай, они сделают все, лишь бы удержать такую полезную вещь поблизости. — И вы надеетесь, что они провалятся на этот раз? — Само собой. — Простой и честный ответ. — Как грубо. — Не удержался Сэм, оттянув края темно-синей рубашки. — Вы пытаетесь нахамить нам? — Не то, что бы я хам, просто предпочитаю не вдаваться в лишние любезности. Особенно с теми, кого я знаю вдоль и поперек. На этом, сделав вид, что ничего никто не слышал, как это обычно было, дискуссия их закончилась. Йоханс и Феникс вернулись к своим многословным гляделкам, а остальные нашли что-то более интересное в обсуждениях того, ради чего они собрались. Заинтересованность мужчин в годах с самого начала привлёк не тот факт, что есть такой негодяй, что ворует чужое, а после уничтожает бывших обладателей. Они мгновенно обратили внимание на предположительные расчёты Сэма, по которым одной из следующих целей их конкурента станет «Libratus» — система искусственно интеллекта, так сказать, играющего в покер, что плюс ко всему, в отличии от других машин умел ещё и эффективно блефовать, а это уже считалось ценностью. Сэм предоставил им несколько бумаг, описывающих будущий турнир «Brains Vs. Artificial Intelligence: Upping the Ante», который будет проводится в Питтсбурге, и на котором, наверняка, будет присутствовать Франк Логан со своей свитой. Конечно, ветераны консервативного дела не всегда особо улавливали идею нанотехнологий, но азарт в их глазах вспыхнул отблесками пятидесяти-четырёх-гранного бриллианта, как только Нестор, удобно разместившийся до этого на дальнем диване у бара со своим излюбленным ноутбуком, с которым он буквально делал всё, незаметно не очутился позади Сэма и не тыкнул молча в плечо, показывая на экран. Небольшой отчёт, напечатанный на скорую руку, который демонстрировал возможности, плюсы и минусы ИИ в доступном понимании для собравшихся изложении с пометками самого Нестора. Сэм, театрально прочистив горло, принялся в слух читать ворд, и нельзя было не заметить, как менялись выражения лиц тех мужчин; их брови то приподнимались, то сводились к переносице, а губы незаметно поддергивались. В конце концов, они все пришли к мнению, что устранить проблему в лице «ГрандЭф» — этих самых воров — нужно незамедлительно и без каких-либо колебаний, а после самим выкупить эту штукенцию у разработчиков. Как у Нестора получалось так искусно манипулировать людьми, имея комплексов на их счёт выше крыши, не знали даже его коллеги. Казалось нелюбовь к остальным делала его умнее, способствовала объективному и разумному мышлению без каких-либо чувств, и он исправно, словно, мощный компьютер пыхтел над чем-то день изо дня. У Нестора были свои планы относительно всего, но он выполнял всё что считал нужным по отношению к работе молча и беспрекословно, и всегда оказывался прав. Возвращаясь к этим заседателям; работа, как обычно, быстро ушла у них на второй план. Прошло буквально минут пять, а на заднем фоне уже разворачивались беседа между остальными совсем не о деле, голоса которых ничуть не отвлекали Феникса в отличии от нервной дрожи, которая ощущалась на кончиках его пальцев. — Скот, а ты все ещё в девках ходишь? — Хожу. И каждый новый опыт печальнее предыдущего… — Ну и как иначе. Его идеальный тип — он сам. С такими запросами вы мало кого найдёте. Вменяемого, конечно же. — У нас тут просто одна дамочка новенькая, и я вот не могу избавиться от мысли, как вы похожи, и знаешь что… На этом моменте, Феникс снова уже ощутимо чувствуя головокружение, один раз моргнул и его лицо полностью изменилось. Он не видел ничего дальше кресла, стоящего перед ним, казалось, что уже наступило завтра. В ушах стоял противный гул, а пальцы вонзились в деревянные подлокотники чуть ли не до побеления. Пора было кончать с этим; стиснув зубы, он опустил голову, резко зажмурившись. Плевать было, что этот норвежец уже надел себе на голову корону, всё равно, что на него обеспокоенно покосились все разом. Глубоко вздохнув, максимально наполняя свои лёгкие воздухом, он медленно выпускал его через нос, постепенно поднимая взгляд с пола. Только вот то, что он увидел перед собой было ничуть не лучше жёсткого коврового покрытия. Всего лишь на мгновение перед его глазами остановился образ Келума Уорти, как живого, все ещё семнадцатилетнего парня, стоящего где-то за спинами диванов, и всего лишь за мгновение он упал на самое дно. Лицо его старого друга было настолько четко видно, что приводило к мысли — «реальность ли это?» или «как это вообще возможно?». Его тайное безумие. То, с чего все началось. Желудок сжимался в так сердцу, что-то давило изнутри, но никаких картинок, никаких голосов в мыслях не было. Противный звон не уступал им место. Резко поднявшись на ноги, Феникс сделал пару шагов в сторону, но задел ножку дивана. Да упал. И ему так было намно-ого лучше. Аж из головы всё вылетело. Все были на столько удивлены, что ничего не предприняли. Они продолжали сидеть на своих местах, подозрительно косясь на развалившегося парня и думать про себя свои мысли. — Чего разлегся то? — Подойдя к нему, спросил Скот, когда блондин подал первые признаки жизни и перевернувшись на спину, провел ладонью по лицу. — Да вот… Задумался о том времени, что потратил в пустую. Есть в детстве сельдерей, чтобы в будущем глотать ЛСД, имело смысл? — Чуть хриплым голосом с неким сарказмом, произнёс он. — Неожиданно. — Фыркнул Эйрон. — Непредсказуемость — всегда была моей фишкой. Феникс, пошатываясь, поднялся на немного дрожащих ногах и попытался натянуть всем знакомую ухмылку, дабы сейчас хотя бы немного скрыть свою слабость. — Куда я шел? — Если в туалет, то туда… — Незамедлительно, указывая на дверь, противоположную входной, конспектировал один из знакомых мужчин.___
Включив кран с холодной водой и прокрутив вентиль до конца, Феникс набрал немного в ладони и опустил в них лицо, намочив заодно и волосы, и водолазку разом. Капли медленно стекали по его лицу, охлаждая горячую кожу и разбиваясь об черный мрамор умывальника. Сил больше не было; оперевшись вытянутыми руками на столешницу, он всё не мог поднять голову и посмотреть в зеркало. Феникс не хотел видеть самого себя, он не хотел смотреть в отражение, которое он столько лет считает своим, но никак не может избавиться от мысли, что когда-нибудь на него будут смотреть совершенно другие глаза. Но не контролируя свои действия, Линч поднимает голову и через силу смотрит перед собой. Ничего необычного и ничего устрашающего; только постепенно натягиваемая ухмылка и прищуренный взгляд темно-карих глаз. Глаз, которые через пару секунд переливались уже цветом светлого янтаря. И эти губы, которые растянулись в совсем детской и злобной улыбке. Феникс продолжая молчать, с ужасом наблюдал как двигаются губы его отражения. — Пришёл мой черед украсть твои мысли… Феникс. Этот до жути знакомый голос пронзил ушные перепонки; он звучал словно не в его голове, а в реальности, заставляя кожу покрыться мурашками, от чего все тело пробрал лёгкий озноб аж до кончиков пальцев. — Просто поддайся мне. Его тело оцепенело, взгляд не смел оторваться от отражения, а сердце билось так тихо в предвкушении чего-то, что казалось вот-вот остановится. Собственное отражение вернулось. Всё исчезло за секунду, прежде чем взгляд Феникса налился яростью и давно забытым безумием с отблесками темноты. Мысли шли друг против друга, хотелось провалиться сквозь землю, куда-нибудь в Ад, да сжечь там все остатки прошлого. Это выходило за рамки его понимания, или даже признания. Верить в это он не хотел тем же образом, как и в Бога. Ясно теперь только одно — Сознание играло с ним в злую шутку, и он сам играл слишком неправильно да безрассудно, чтобы сейчас уверять самого себя во вменяемости... Голос его сел и звучал еле слышно: — Хм... Я... с ума сошёл? Секунда, и его лицо исказила былая усмешка, как в прошлом, как в том самом месте с белыми стенами: — Снова?