Война миров или Преступление и наказание

Шел пятый, последний день ожесточенного боя в глотке человеческой особи. Войска инфекции варварски, но мастерски распознали мишени клеток и настигли их. Совершая свои злостные акты насилия над клетками, разрывая их оболочки и проникая внутрь, войска не только оккупировали новые территории, но и бесстыдно создавали там своё потомство. Их детишки тут же выходили из «родительского дома» и, идя по стопам родителей, паразитировали на других клетках, а то и внутри. Частички вирусов размножались, «цвели и пахли» и даже имели наглость укреплять свой капсид. С гордостью вспоминал генерал инфекции об этих золотых днях. «Еще немного и будет у наших детей светлое будущее, у взрослых – стабильность, а на наших столах пребудет изобилие белков и бактерий с приправой эукариотических клеток,» - думал он. Может быть, судьба распорядилась бы именно так, если бы не непредвиденные обстоятельства. Кто же знал, что человеческая особь будет испытывать дискомфорт из-за каких-то разорванных клеток и нарушения привычного цикла организма? «Что ему вообще за дело, кто живет в его глотке?!» - кричал в порыве ярости командующий отрядом аденовирус. «А я говорил, что надо паразитировать у кого-нибудь другого!..» - бубнел вирус–ветеран. «У нас хватит сил противостоять!» - уверенно выкрикивал женский батальон. ...но так или иначе, случилось следующее. В почти налаженную жизнь микробов вторглись войска амилметакреазола и диклорбензилового спирта, на подмогу им так же присоединился витамин С с горячей жидкостью. А это значило только одно – проклятая особь, называемая «человеком», обратилась за помощью к таблеткам и чаю. Первые два дня вирусы держались бодро и достойно. Они повышали температуру, увеличивали численность своих войск, насмерть сражались врукопашную с борцами за свободу клеток. Но это длилось лишь два дня. Миротворческие войска, посылаемые человеком с помощью таблеток, увеличивались и укреплялись. Дихлорбензиловый спирт обезвоживал оккупированные клетки, и микробы гибли в них, барахтаясь и задыхаясь. Амилметакреазол оказывал давление на оккупантов, и те, к своему позору и сломленной гордости, становились импотентами и не могли увеличивать войско. - Мы скоро погибнем, да, Аденовирус? – еле сдерживая микробные слезы, спросила жена мужа. - Да, моя любимая пожирательница эукариотов, - горько усмехнулся тот. Они вдвоем стояли возле задней стенки ротоглотки и смотрели вдаль на приближающихся противников. Аденовирус нежно коснулся капсида своей жены. - Встретим их гордо, пеплосом глядя вперед. Не смей показывать им страх... - И тут он осекся, так как знал и чувствовал, что никакого страха у нее нет, лишь сломленная гордость и душевная боль. - Мы с тобой как Бонни и Клайд, - нежно ответила она, - такие же отчаянные и храбрые. Аденовирус не понял жену, он был из простых вирусов и не читал биографий и микробных книг. Но он знал одно – жизнь свою он прожил не зря, раз у него есть внутренний стержень и отважная, такая красивая и дорогая сердцу вирусная частичка рядом. Их капсиды соприкоснулись. - С тобой ни в бой, ни умирать не страшно, – сказал он. А буря миротворческих бактерий была уже так рядом, совсем близко и бесконечно опасно... Это был последний, пятый день жизни армии под загадочным названием «ОРВИ».