Как Скуало воспользовался моментом

— Гррр, придурок мелкий. Харе лыбиться, задолбал уже, — как обычно орал капитан Варии на своего не в меру оптимистичного ученика. — Прости, Скуало, — отвечал Такеши и улыбался только шире. Старшему мечнику казалось, что ученик, и без того вечно улыбающийся, просто светится от счастья. Суперби старался не думать, почему ему так кажется — и без того хватало бессонных ночей, когда он думал о мальчишке. Когда это началось, он не помнил, но уже смирился со своей тёмной стороной — ещё более тёмной, чем как он считал, у него была. Этот вечно позитивный мальчишка не шёл у него из головы, то и дело, всплывая в мыслях в самых провокационных ситуациях. А уж какие сны снились длинноволосому мечнику! и думать не хотелось. Вот и сейчас мальчишка его провоцировал своим счастливым видом. Так и хотелось подойти и схватить его в объятия, чтобы хоть немного получить того счастья, что изливал в свет Ямамото, и почувствовать, что его обнимают в ответ. Д-а-а, в своих мыслях гордый варийский мечник всё больше и больше становился сентиментальной тряпкой. Но он смирился даже с этим. Ведь в голову никто не залезет, не увидит постыдных мыслей и фантазий, и огромного желания обладать вонгольским мечником. Если бы кто узнал о чём он мечтает, точно бы обсмеял, устыдил и растрезвонил по всему миру. Ещё бы: сильнейший мечник, Второй Император Мечей, правая рука босса Варии и капитан отряда убийц — влюбился. Да ещё и в мальчишку; того, кто когда-то его победил. Но Скуало ведь человек, со своими страстями и желаниями. Простой человек, который мог испытывать простые человеческие чувства. — Скуало, а у тебя девушка есть? — спросил Ямамото после тренировки; он лежал на пледе, расстеленном на траве; жмурился от солнца, и, казалось, светился ещё сильнее. Скуало сидел с другой стороны пледа и радовался, что между ними стоят коробочки с обедом и две кружки горячего чая. Пусть и незначительное, но, всё же, препятствие останавливало мечника от опрометчивых поступков: ведь мальчишка лежал без футболки, подставляя тело солнцу. Глаза его закрыты и рот, как всегда, улыбается. — Скуало? — Нет. — резко ответил блондин, отворачиваясь. — «Черт, надо взять себя в руки». — Тогда найди. Это так здорово — когда есть девушка, — блаженно произнёс брюнет. Скуало снова уставился на него, но уже удивлённо. Так вот оно что! Вот почему этот кретин светится, как начищенный чайник. У него девушка появилась! — Без твоих советов обойдусь, — бросил блондин, резко отпивая чай, и тут же закашлялся, проливая половину на себя: чай-то был горячий, — Черт! Суперби вскочил на ноги и начал стягивать брюки: место ожога тут же обдало лёгким прохладным ветерком, но гореть меньше не стало. — Я сейчас, — прокричал Ямамото и, схватив футболку, отбежал к реке. Буквально через полминуты он вернулся и приложил мокрую, холодную вещь к ноге наставника. Скуало вздрогнул, и очень понадеялся, что Такеши примет это за дрожь от холода. Но мальчишка вообще ничего не заметил, аккуратно прикладывая компресс к ожогу. — Скуало, аккуратней надо быть. Так можно и без самого ценного остаться. — Щенок, не тебе меня учить! — вариец стукнул мальчика по голове, встал на ноги и пошёл к реке, в которую тут же окунулся. Вода была прохладной, и боль немного остыла. Как и возбуждение. «Этот идиот. Как можно быть таким наивным?!... А ты, вообще, предатель» — мысленно ругал мечник своего ученика и своё достоинство — «Девушка, значит. Всё верно, так и должно быть. Ему нужны нормальные отношения, с нормальной девушкой, а не с парнем, тем более убийцей». В семейный ресторан Ямамото они вернулись только к ужину. Тсуёши, привыкший к частым визитам длинноволосого итальянца и его горячему нраву, накормил парней ужином. Специально для гостя он готовил не традиционную японскую кухню, а итальянскую. После ужина парни, обычно, расходились по своим комнатам. Такеши делал уроки — ему всё же выпускаться в следующем году, — а Скуало, сначала шёл в душ, потом в комнату, которую уже называл своей. Там он чистил меч, читал, смотрел какое-нибудь кино или дрочил. Последнее бывало довольно часто. В Варии он ещё как-то держался — там особо расслабляться некогда, — а здесь, когда не занят воспитанием рядового и офицерского состава, и когда мелкий идиот буквально за стеной, руки сами тянулись к члену, а фантазии устраивали разгул. Ночью он резко проснулся от странного шума за стеной. Прислушался и чуть не шарахнулся с кровати: кровать Такеши скрипела, а сам он стонал не сдерживаясь. Скуало проклял картонные стены и гостевую комнату, в которой он спал, и которая находилась по соседству с комнатой Ямамото. Член отозвался на сладостные звуки, вставая по стойке смирно. Суперби, прикусив губу, чтобы, ни дай Бог, его не услышали, начал дрочить, слушая стоны мальчика. Боже, каким же извращенцем он себя в этот момент чувствовал! Но чувство стыда было вытеснено, нарисовав в мыслях мечника брюнета, ласкающего себя на кровати: с широко расставленными ногами, облизывающего губы, смотрящего на Скуало взглядом полным желания. Суперби кончил, как только Ямамото в его мыслях начал вставлять в себя пальцы, растягивая дырочку. Но недолго прибывал мечник в блаженстве: Такеши за стеной протяжно застонал, выкрикивая имя. ЕЁ имя! Вариец не сдержался и вдарил по стенке, за которой всё тут же стихло. Утром, никому ничего не говоря, он собрал вещи и уехал. Да, ревность плохая штука, особенно когда её испытывает такой темпераментный человек, как Скуало. Мечнику совершенно не хотелось видеть Такеши, потому что он знал, что не сдержится. Но только не решил, что сделает в этом случае: изобьёт или изнасилует. Первый вариант был предпочтительней, но тогда у без того любопытного парня, могли возникнуть вопросы или он мог сделать выводы из внезапной вспышки ярости наставника. Да, Скуало был взрывным человеком, но и просто так избить кого-либо не мог. О втором же варианте мечник старался не думать, потому что догадывался, какие ждут последствия. И ненависть Такеши — самое меньшее из них. Возможно, ненависть была бы лучше безграничного доверия, которое проявлял парень, но вариец не хотел этого; как сложно не было признать — он бы пережил ненависть любого человека на земле хоть целого мира! но не этого мальчишки. Ямамото позвонил на следующий день, когда Скуало был уже в штабе Варии. Сначала что-то лопотал об отце, школе, тренировках, а потом, смущаясь — по голосу было слышно, — попросил прощения, что разбудил наставника и пообещал, что такого больше не повторится. Скуало не стал говорить, что всё нормально: если подросток среди ночи дрочит на любимую девушку, в этом нет ничего плохого. Он не хотел слышать чужое имя, произносимое голосом Такеши, тем более в подобной ситуации. На протяжении полугода Скуало никак не мог вырваться к ученику. Задания валились одно за одним; бумажной волокиты становилось всё больше; а ещё приближалась сдача годового финансового отчёта. Суперби днями и ночами не вылезал из кабинета босса, с которым считали-пересчитывали бухгалтерские цифры, но каждый раз итог, почему-то, был разным. Маммон, у которого уже было предынфарктное состояние, чуть не бился головой о стену, пытаясь найти ошибки в подсчётах. А ведь ещё нужно было готовиться к ежегодному новогоднему балу, который проходил в резиденции Девятого. За безопасность особняка, конечно, отвечали Хранители, но терять бдительность в это праздничное время, когда нападение более вероятно — нельзя. Постоянные патрули, дежурства, слежка за вражескими семьями — добавляли ещё больше головной боли. Поэтому на звонки и разговоры с учеником, времени почти не было. Хотя тот постоянно звонил или писал смски: рассказывал о школе, друзьях, бейсбольных тренировках, о том, что всё лучше и лучше ладит с Джиро и Коджиро; и о своей девчонке. Его сообщения были настолько привычными и обыденными, что Скуало, занятый по горло, не заметил, как однажды они прекратились. Только когда были сданы все отчёты; когда особняк привели в порядок перед Новым годом; когда прошёл ежегодный бал у Девятого; когда можно было спокойно выдохнуть, Суперби заметил, что давно не получал сообщений. Он проверил телефон и увидел, что последняя смс пришла от Такеши больше двух недель назад, и то была странного содержания: «Привет, Скуало. Ты здоров? Надеюсь, что да. Звони если что». И всё. Это было странно хотя бы потому, что рассказы Такеши состояли как минимум из пяти смсок. А тут пара строк, и те какие-то безжизненные. Суперби понял, что что-то случилось. Он набрал номер ученика, но тот был отключен. Естественно, блондин забеспокоился и решил лететь в Японию, всё равно выдались выходные. Намимори встретила его обильным снегопадом и порывистым ветром. Погода была припаршивейшая, поэтому мечник заскочил в первое попавшееся такси и назвав адрес, попросил включить печку. Одет он был явно не по погоде — на Сицилии даже зимой снег был редкостью, а минусовая температура тем более. Доехав до ресторана Ямамото и расплатившись с таксистом, он вышел на улицу. Тело тут же пробрала дрожь, и он поспешил внутрь. — Скуало-сан, какими судьбами? Вы к нам на праздники? Проходите-проходите, я вам чаю горячего налью. В такую погоду теплее одеваться нужно, у вас, вон, губы синие, — тут же засуетился хозяин заведения, который до этого прибирался в зале ресторанчика после закрытия. Помещение было празднично оформлено: висели гирлянды, на столах аккуратными стопочками лежали поздравительные открытки, на одной из стен висела магнитная доска для поздравлений; у входа в ресторан на подставке стояло небольшое кадомацу*. — Спасибо. — Скуало скинул плащ и сел за стол, который находился ближе всего к батарее. — А Такеши где? — спросил блондин, отпивая чай: тело начало отогреваться и расслабляться. — Такеши, — задумчиво проговорил отец молодого мечника, перестав улыбаться, — он у себя, — а потом добавил, — Скуало-сан, может, хоть вы с ним поговорите — вас точно послушает. — А что случилось? — Не знаю если честно, он не рассказывает. Только вот уже почти месяц ходит как в воду опущенный. Даже с друзьями не гуляет; всё время в комнате сидит или в додзё пропадает. — старик вздохнул и пошёл на кухню. Значит, произошло что-то серьёзное, раз Такеши даже отцу ничего не сказал. А рассказывал он ему абсолютно всё, может, только, кроме мафии. Скуало резко поднялся из-за стола и пошёл на второй этаж. Со всего размаху открыв дверь, что та ударилась о стену и вернулась обратно, Скуало вошёл в комнату. Такеши вскочил на кровати от неожиданности и удивлённо посмотрел на наставника. Суперби сразу увидел красные и опухшие глаза. — Вроооой, мелочь. Меч в зубы и за мной! Тебя ждёт тренировка. И тепло оденься, на улице холод собачий. — весело проорал капитан. — Скуало, я… — голос мальчишки был тихим, и, казалось, он вот-вот заплачет. — Никаких отговорок. Если не пойдёшь на своих ногах, я тебя пинками в додзё отправлю. Могу начать прямо сейчас, я как раз в настроении. Скуало показалось, что взгляд парня немного ожил, и он, поднявшись с кровати, начал одеваться. Тсуёши с облегчением вздохнул, когда парни покинули дом. Как только они зашли в додзё, Скуало напал, а Такеши еле успел среагировать. Ученик, на которого пару минут назад было жалко смотреть, преображался с каждой минутой боя. Взгляд становился уверенней, движения и реакция улучшились, но ощущение, что с тобой дерётся безэмоциональный робот не покидало варийского мечника. Часа через три, когда оба выдохлись, Суперби объявил о перерыве. Ямамото тут же упал на пол и закрыл глаза. — Мелочь, встань с пола, заболеешь. — Ну и ладно, — проговорил парень безжизненным голосом. Скуало подскочил к нему и пнул в бок. — Встать, я сказал! Такеши, поморщившись от боли, всё же поднялся и посмотрел на учителя мученическим взглядом. — И не надо так смотреть, я не со всей силы бил. — Хочешь, можешь ударить ещё. Бей, сколько влезет. «Не-е-е-т, это уже ни в какие рамки» — подумал Скуало и почти врезал мальчишке кулаком, но остановился в паре сантиметров от его лица: тот даже не вздрогнул. — И если убьёшь, против не буду. Что же такого могло случиться у этого жизнелюба, что он говорит такие пессимистичные вещи? Скуало разжал кулак, положил руку на голову парня, слегка стискивая волосы, и приподнял её вверх, так что бы парень смотрел ему в глаза. — Так, рассказывай что у тебя случилось и учти, что твоё любезное предложение — хоть мне и очень хочется, — я исполнять не буду. — тихо проговорил Суперби, глядя на мальчишку. А у того тут же слёзы полились из глаз. Скуало опешил и отпустил голову парня. Мечник, конечно, понял, что парень ревел, когда он пришёл к нему в дом — красные глаза говорили за себя, — но даже предположить не мог, что Такеши будет плакать при нём. — Ты... а ну хватить нюни распускать, ты мужик или кто?! — гаркнул Суперби, — Совсем гордости нет?! Сколько раз я тебе говорил, что мечник должен сохранять достоинство в любой ситуации?! Но Такеши не переставал лить слёзы, словно специально, будто прося, чтобы ему врезали. А врезать хотелось очень, кулак так и чесался проехаться по этой ревущей физиономии, но Суперби сдержался, понимая, что мальчишка этого и ждёт. Он хочет боли — физической, чтобы заглушить другую — душевную. Скуало чувствовал, что убитое настроение парня тесно связано с какими-то переживаниями. — Если ты не прекратишь, я тебя поцелую, — сказал Скуало; Ямамото подавился очередным всхлипом и недоуменно уставился на учителя. И Суперби не сдержался, смотря в эти заплаканные, полные горя и отчаяния глаза. Он медленно поднёс руку к лицу парня, стирая слезы; приблизил к его лицу своё и осторожно прикоснулся губами к губам. Такеши поражённо замер, а Скуало целовал его губы, гладил большим пальцем кожу за ухом, левой рукой обнимая за талию и притягивая к себе. Ямамото не сопротивлялся совершенно, но и не отвечал. Суперби слегка надавил парню на подбородок, заставляя открыть рот, и проник в него своим языком. Как же давно мечник ждал этого! Как давно хотел поцеловать мальчишку! И вот, наконец, у него получилось. И это было волшебно. Неважно, что парень стоит как столб; неважно, что его губы солёные от слёз; неважно, что буквально минуту назад он предлагал себя убить. С трудом отстранившись от парня, Скуало вгляделся в его лицо. Ямамото смотрел такими же потерянными, но уже более живыми глазами. Суперби слегка ухмыльнулся, и, развернувшись, пошёл прочь из додзё, ведя мальчика за собой. — Куда мы? — тихо спросил Такеши, когда они вышли на улицу. — Кое-куда. «Кое-куда» оказался отель. Пожилая женщина на ресепшене даже не взглянула на посетителей, приняла деньги за номер и выдала ключи. Буквально волоча за собой парня, Скуало вошёл в номер, запер дверь и начал раздеваться. — Что ты делаешь? — голос Ямамото оставался всё таким же безжизненным, и, казалось, спросил он просто из вежливости, а не интереса. — В душ хочу. — Мог бы и у нас сходить. — Не мог. Ты тоже раздевайся, кстати. Со мной идёшь. Такеши замер на пару секунд, а потом начал снимать с себя одежду. Суперби снова начал злиться. «Этому идиоту совсем похер, что с ним будет?» — подумал он, сняв последнюю деталь гардероба; подошёл к парню, который не мог справиться с ширинкой джинсов. Скуало почти с лёгкостью стащил с него оставшиеся вещи и затолкал в душ. Мечник сдавленно выругался, когда сверху полилась ледяная вода, и поспешил включить горячую воду. Такеши даже от холодной воды не вздрогнул, только мурашками покрылся. Через несколько секунд вода стала тёплой, даже слегка горячей. Блондин плотно прижал к себе мальчишку; начал гладить его спину, руки, затылок, опускал руки на бедра, слегка сжимая пальцы. Такеши судорожно выдохнул и снова всхлипнул, утыкаясь лбом в грудь наставника. — Эй, тебя что, девчонка бросила? — спросил Скуало тихо, догадываясь о причине убитого настроения ученика. Ямамото снова судорожно вздохнул и закивал. — И что же ты такого сделал, что тебя кинули? — Ничего, — сдавленно произнёс мальчик, пытаясь сдержать слёзы. — А что тогда случилось? — Я… она… с другим… — голос всё же сорвался и Ямамото снова заплакал. Суперби это начинало надоедать. — Она тебе изменила? — Такеши снова закивал. — Идиот, ну и какого хрена ты убиваешься? Шлюхи не стоят подобных переживаний. — Она не… — Ямамото резко поднял голову, сверкнув глазами, но замолчал, снова опуская голову и пряча глаза. — Я видел, как она гуляла с каким-то парнем и целовала его. А потом они в какую-то гостиницу зашли. — произнёс Такеши. — Шлюха как есть, — вынес вердикт мечник. — Скуало… — Что? Как по-другому назвать женщину, которая встречается с одним, а трахается с другим? Ямамото промолчал. Скуало, мысленно проклиная девку на чём свет стоит, крепче прижал к себе парня. Постояв так пару минут и немного остыв, Суперби возобновил свои ласки. Только теперь он ещё целовал Такеши: уши, щёки, лоб, губы, шея — всё до чего мог дотянуться, каждый миллиметр кожи был покрыт поцелуями. Он заставит его забыть о ней, пусть ненадолго, пусть потом будет жалеть о своём поступке, пусть Ямамото потом его к себе не подпустит. Сейчас он сделает всё, чтобы унять его боль. Вытравит все плохие мысли из его головы своей нежностью. Здесь и сейчас он будет любить его, долго и с упоением, не позволяя думать об остальном мире. Такеши стонал и выгибался под мечником, когда тот медленно входил в него, целовал шею и грудь, сжимал в руке член и яички. Брюнет обхватил его ногами за талию, слегка приподнимая бедра, впуская наставника глубже в себя, и громко застонал и задрожал, когда член Скуало упёрся в простату. Суперби до крови кусал губу, стараясь не сорваться. Он смотрел на мальчика, цепляющегося за простыни, прогибающего спину, когда мечник входил в него; слушал его крики и стоны, гладил тело, и поражался, как мог он так долго терпеть. Ямамото был невероятен. Скуало мог бы смотреть и смотреть на него; трахать, не переставая; ласкать, не отвлекаясь на еду и сон. Вдруг Такеши сильнее сжался, спина выгнулась дугой так, что он оторвался от кровати и прохрипел сорванным голосом: — Ещё, Скуало, ещё. Пожалуйста, быстрей. И Скуало выполнил просьбу — увеличил темп, вколачиваясь до конца в тело парня, а тот кричал от наслаждения, впиваясь ногтями в его спину. Такеши задрожал, кончая и вздрагивая от каждого движения блондина. Суперби навалился на парня всем весом, когда кончил сам. Через час, после ещё одного захода, лёжа в обнимку, Скуало осторожно перебирал волосы на затылке брюнета, а тот, положив голову на грудь наставника, тихонько сопел во сне. Ямамото проснулся среди ночи, не понимая где он. Его привлекло движение справа, и он увидел спящего учителя. Краска тут же ударила в лицо мальчика, потому что он вспомнил, что между ними произошло. Он хотел было подняться и уйти, но боль в заднице не дала толком пошевелиться. Он сдавленно зашипел. — Куда собрался? — Скуало смотрел на Такеши, открыв один глаз. Ямамото снова покраснел, не зная что сказать. Суперби развернулся к нему лицом, обнял и прижал к себе. Такеши застыл в изумлении — он совершенно не понимал, что творится с его наставником. — Скуало… — Что? — Амм… это… — брюнет просто не знал, что сказать. В голове крутилось столько мыслей, что он просто не знал, за какую ухватиться. — Такеши, спи уже, завтра поговорим. — брюнет открыл рот от удивления. На его памяти Скуало впервые назвал его по имени. — Спасибо, Скуало, — сказал Ямамото спустя какое-то время, удобно устроившись в объятиях старшего. — Не за что. — Скуало… — Ну что ещё? — проворчал вариец: он ужасно хотел спать. — Тебе понравилось… ну, со мной… — Да, тебя очень приятно трахать, — насмешливо произнёс мечник, а потом добавил, — ты сам-то как? — Нормально. Вроде. Только зад болит. — Вот пусть только он и болит. — Скуало? — Да что ещё?! — рыкнул уже взбешённый вариец. — А ты всем так помогаешь? — смотря в глаза, тихо спросил вонголенок. Суперби удивлённо уставился на парня. — Нет, — ответил он, наконец, закрывая глаза. Говорить парню, что это была помощь, но скорее себе, он не собирался. — А зачем тогда ты со мной… — Затем, чтоб ты спросил, — проворчал капитан. Кажется, ему сегодня не уснуть. — Ну, так я спрашиваю. — Мелкий, что ты хочешь от меня услышать? Что я уже давно желаю трахнуть твою задницу? Или что просто пожалел, когда узнал, что тебя баба кинула? — Хочу знать, как есть на самом деле, — после минутной паузы ответил брюнет. — Первое, — неохотно отозвался вариец. — И давно? — удивлённо выдохнул парнишка. — Хрен знает. Не помню. — Офигеть. — Мелочь, усни уже. — Скуало, — минут через двадцать снова раздался голос подростка. Скуало зарычал и заскрежетал зубами. — Какого хрена ты ещё не спишь?! — Я тебе нравлюсь? — тихо спросил Такеши, утыкаясь носом в грудь учителя. — Да, — устало ответил он. — И ты меня не бросишь? — Нет, если ты сейчас уснёшь. — Спасибо, — всё так же тихо проговорил Ямамото, — и спокойной ночи. Больше он ничего не сказал, хоть уснуть не мог долго. Лежал в объятиях наставника, и думал о девушке, которая оказалась не такой идеальной, какой выставляла себя, и о наставнике, который не был идеалом, но ему Такеши доверял безгранично. Да, его сердце ещё долго будет болеть от первой несчастной любви, но он точно знает, что у него есть близкий человек, который поможет ему, даже если будет находиться за океаном. Уже засыпая, Такеши вспомнил, что завтра Новый год, и что надо бы вручить подарок Скуало, который он купил ещё месяца два назад, а потом повторить то, что между ними было сегодня. Снова почувствовать ласковые руки и нежные губы на своём теле и, наконец, ответить тем же.