Underground.

      Весна подкралась незаметно. Ещё, казалось бы, вчера мы кутались в шарфы и плащи - а за окном уже конец апреля. Разгуливаем в футболках, а ведь ещё месяц назад, чтоб выйти из дому, нам нужно было облачиться в теплую куртку и натянуть шапку.       Уставшие от жары, люди сонно плетутся по улицам Нью-Йорка, изнемогая от зноя и проклиная солнце, которое уж слишком яркое для весны. Среди всего этого народа, рядом с мамой шёл маленький мальчик, аккуратно и неуверенно ступая по асфальту. Его зелёные глаза с интересом рассматривали проходящих мимо людей, периодически щурясь из-за солнца. Рука крепко сжимала подол маминой юбки, а рот был раскрыт от удивления. Конечно, в родном Джерси ему не доводилось видеть столько разных людей в одном месте...       Они шли по людным улицам Нью-Йорка, увлеченно рассматривая бетонно-стеклянные джунгли, пока не дошли до парка. Остановившись возле одной из многочисленных лавочек, расположенных вдоль неширокой асфальтированной дорожки, Донна - именно так звали его мать - обратилась к сыну: - Джерард, милый, посмотри, пожалуйста, за Майки, мне нужно кое с кем поговорить, – она усадила младшего сына на лавку, а сама направилась в сторону пруда, расположившегося неподалеку.       Джерард рассматривал окружающую их природу, иногда шикая на Майки, так как тот увлеченно дергал старшего за волосы. Мимо ребят прошла молодая девушка, подстраиваясь походкой под музыку, играющую в наушниках. Возле неё спокойно шла собачка на поводке, обнюхивая всё, что попадалось на пути. В один момент собака остановилась и начала беситься, крутиться на одном месте и беспрестанно лаять; животное изо всех сил тянуло свою хозяйку вперёд, будто в него кто-то вселился. - Пиффи, да что с тобой такое?! – воскликнула девушка, пытаясь остановить своего питомца и вытягивая наушник из уха. - Успокойся!       Собака, казалось, и не слышала: продолжая остервенело лаять, она начала в панике метаться из стороны в сторону.       В этот момент в воздух, как казалось, не просто со всего парка, а со всего Нью-Йорка, вспорхнули птицы, до этого сидевшие на деревьях, и улетели прочь. Водная гладь озера пошла рябью, распугивая уже прилетевших уток. Мелкие камушки, валявшиеся по всей территории парка, задрожали, а через несколько секунд даже начали, едва отрываясь от земли, подпрыгивать. Со старых деревьев сыпалась листва, маленькие высохшие ветки отпадали вместе с такой же высохшей корой.       Мальчики быстро соскочили с лавки и стали со страхом осматривать происходящую картину, метаясь взглядом от одного дерева к другому. В их головах крутилась только одна мысль: «Что происходит?»       Люди в панике разбегались в разные стороны, чувствтуя, как под ногами трясётся и дрожит земля. Здания затряслись, стёкла, трескаясь, стали со звоном осыпаться на улицу, смешиваясь с криками напуганных людей, заключённых в верхних этажах небоскрёбов и не имеющих возможности спуститься вниз. Зарождался неистовый хаос. Сопровождаемые толчками, фонарные столбы, светофоры и рекламные щиты начали падать, хороня под своими обломками водителей, не успевших покинуть свой драгоценный транспорт. Где-то зазвучала сирена эвакуации; стараясь перекричать гул, срывающийся голос диктора в громкоговорителе призывал всех, кто есть в городе, спускаться в метро - там будут ждать работники МЧС.       Джерард, глотающий слёзы страха, прижимал к себе Майки. Решив, что звать маму в таком шуме бессмысленно, а искать - глупо, он покрепче ухватил своими пальчиками ладошку братика и побежал в сторону выхода из парка. Уже не пытаясь восстановить сбившееся к чертям дыхание, Джи, силясь вспомнить карту той малой части города, что отложилась у него в голове, бежал, как ему казалось, к станции метро. И не ошибался: у аркообразного входа толпились люди, а щит, дрожащий, угрожающий вот-вот сорваться с арки вниз, оповещал о названии станции "South Ferry" - как раз той, на которой они останавливались с мамой, - но что-то было не так: толпа, окружившая вход, не двигалась и напуганно галдела. Почуяв неладное, Джерард как раз вовремя отскочил от места, на которое тут же повалился фонарный столб. И так напуганный, он быстро оправился от шока и тут же, используя свой маленький рост как преимущество, стал пробираться сквозь толпу, значительно выросшую за прошедшие несколько мгновений. Интуиция снова не подвела мальчика: весьма широкий проход, высотой в несколько метров, был завален кусками бетона с торчащей из них арматурой, разломанным билбордом и, что удивительно, битым стеклом, но всё же Джи было чему радоваться: у левого края, между металлической опорой от очередного рекламного щита и стеной, покрытой декоративным кирпичом, был совсем маленький проход; в него пролезла б разве собака. Ну или, если очень-очень постараться, маленький ребенок. Шепнув что-то Майку на ухо, Джерард ринулся к проходу, оставляя за собой огромную толпу напуганных людей, никак не готовых к землетрясению в таком, казалось бы, благополучном Нью-Йорке, и понятия не имевших, что делать в подобных ситуациях. Джи, напуганный и всё ещё сжимающий ладошку Майки, осматривался по сторонам, пытаясь разобрать хоть что-нибудь в очертаниях тусклого света - он пробивался в щель, через которую сюда залез мальчик, и сейчас Джи почти полностью заслонял его собой, - но сделать это ему помешал крик:"Кто здесь?!" - и за ним - луч искусственного света, направленный прямо в глаза...       Американцы - одна из великих наций мира, - сейчас были в замешательстве. Это неудивительно, ведь никто из людишек, привыкших есть яичницу по утрам, запивать её крепким кофе и спешить после завтрака на работу в душный офис, не мог и предположить подобного масштаба катастрофы. Но самое ужасное было в том, что, в прямом смысле, не одна Америка сотрясалась в ужасе. Страны по всему миру были шокированы никак не предвиденным катаклизмом. Все страны, начиная от Японии и заканчивая Америкой, были перевёрнуты во всех смыслах. Из океанов поднимались цунами высотой с девятиэтажное здание, порождённые до этого невиданного человечеством масштаба землетрясением. Здания, включая легендарную Эмпайр Стрит Билдинг и даже Египетские пирамиды, были разрушены, разбиты в пух и прах, похоронив под собой тысячи тысяч людей.       Сотрясая Землю в течении четверти часа, но успев за столь краткое время нанести человечеству ничем невосполнимый урон, впервые вызванное именно столкновением литосферных плит, землетрясение стихло. Просто вмиг всё стало тихо. Но вода, отступившая назад к океанам, не предотвратила ещё одного катаклизма - пожаров. Горели дома, улицы - целые города были объяты пламенем, хоть постройки и не были деревянными, как во время самых значительных пожаров истории. И теперь, помимо с каждой секундой растущих списков погибших и пропавших без вести, у ООН была ещё одна проблема, решить которую было ценнее, чем спасти, по всеобщему мнению, самое дорогое, что у нас есть - человеческую жизнь. Нужно было спасти сотни и тысячи человеческих жизней, если не всё человечество, предотвращая аварии на АЭС, ГЭС и крупных нефтезаводах, что им сделать не удалось. Люди, уже лишенные всякой надежды на спасение, могли сделать выбор: умереть от голода и холода или же отравиться ядовитыми веществами, незамедлительно заполняющими атмосферу по всему миру. Всхлипывая, смахивая слёзы, оставлявшие светлые дорожки на почерневших от сажи лицах, и молясь всем Богам, в которых верили, люди замертво падали на покрытую копотью землю, неспособные больше использовать свои почерневшие лёгкие.       Планета, скрытая под едва пропускающей солнце смесью аммиака, радона, сероводорода и прочих газов, способных за долю секунды убить коня - не говоря даже о людях, - утонула в обломках зданий, автомобилей; воздух пропитался вонью палёного дерева и разлагающихся мертвецов. Изуродованными химией трупами были устланы улицы, районы, города - казалось, это жуткое "покрывало", чего бы ему стоило, скроет под собой всю планету. Человечество было почти что повержено, но люди, достигшие такого уровня развития, познавшие тайны почти всех уголков Земли, просто не имели права так быстро сдаваться.       Потерявшие надежду на будущее и не испытывающие желание что-либо делать, те немногие люди, которым удалось выжить, осваивали подземную жизнь. Все пещеры, подземные бункеры и просто коридоры метро, у которых толщина стен оказалась больше двух метров, были заселены людьми, пока что без энтузиазма обживавшими "новый дом". Подземелье, как и поверхность, были погружены в скорбящее молчание.

***

      Шли годы, десятилетия, и человечество, как обычно бывает после катастроф, обретало надежду на лучшее будущее. Кто-то должен управлять обществом, иначе оно просто сгниёт и спасшиеся умрут, будто и не спасались. И, едва свыкшись с отсутствием коммуникаций, люди стали налаживать связь между собой: станции метро, заселенные и ещё пустующие, получили названия и руководителей. Возглавлять всю сеть подземных коридоров и станций вызвался Билли Джо Армстронг, до этого солист весьма известной в мире рок-группы Green Day, мотивы чьих песен звучали даже в этой мрачной обстановке. Люди основали почти что целый город под землёй. Здания, магазины, автобусные остановки и даже парки. Искусственно выстроенный город, искусственно выведенные насекомые для опыления растений, дающих кислород, искусственные озёра и искусственный микроклимат. Человечество, оправившись от потерь и научившись использовать почвенные ресурсы так, как до этого бы никогда не додумалось, создало себе условия для благоприятной жизни. Были открыты школы, дет. сады, офисы, банки, больницы и даже кинотеатры с ночными клубами.       Люди, уже привыкшие ко всем удобствам и неудобствам жизни, буквально в почве, как часто бывает, перестали радоваться таким, казалось бы, невозможным в данных условиях вещам и жаждали новых (а точнее, старых) ощущений. Прожив два десятка лет, бледные и постоянно уставшие, они желали одного - солнца; почувствовать на своей коже лучи, зажмуриться во избежание пощипывания в глазах или же просто посмотреть на мир, освещённый природным светилом, а не лампами, электричество в которые по непонятным причинам подавалось именно с поверхности. Всё чаще в голове совершенно разных людей звучал одинаковый вопрос: "А как там, вверху?" - и всё большее количество беженцев с поверхности хотело найти ответ на него.       Так и один молодой агроном-географ, поражавший окружающих своим интеллектом ещё с малых лет, решил всерьёз взяться за этот вопрос, находя тысячу и один повод выйти на поверхность и тысячу и одну причину, не позволяющие сделать это.