Алголагния Дина

Машина останавливается около массивного каменного дома, и водитель неспешно выходит, проводя рукой по чёрному крылу своей красавицы; его тёмный силуэт подсвечивается со спины неярким светом уличного фонаря. Плавно подойдя к дому, он оборачивается, перед тем как открыть дверь, и закрывает машину на ключ. Та отвечает послушным гудком. Дом встречает хозяина тишиной и покоем. Свет на первом этаже включен везде, мебель и все убранство комнат просто сияет, но вокруг все равно ни души. Сняв с себя тёплый и плотный плащ, он небрежно кидает его на комод в коридоре, направляясь к лестнице с резными перилами. Он улыбается - этот вечер будет чертовски хорош. *** Жесткий пол царапает голые коленки, не привыкшие к такому обращению, но его внимание сосредоточено не на этом. Он чуть разминает уже успевшие затечь, связанные за спиной руки, припухшими губами сильнее сжимая алый шарик и вслушиваясь в звуки, раздающиеся с первого этажа их дома. Он ждет своего хозяина так уже полчаса, с тех самых пор, как тот прислал ему короткую смс о том, что уже едет. Он полностью подготовлен к его приходу, и теперь полными возбуждения, нетерпения и легкой боли зелеными глазами всматривается в дверь, под которой вдруг появляется полоска зажженного в коридоре света. Он подавляет порыв простонать от слишком длительного ожидания, ерзая и пытаясь сесть поудобнее, но это только мешает - огромное дилдо в заднице лишь смещается и с каждым движением давит на простату все больше. Дин прикрывает уже слезящиеся глаза на мгновение, когда дверь неожиданно открывается и теплая рука грубо берет его за подбородок. Он трется о подставленную ладонь, зная, как развратно и пошло сейчас выглядит. - Моему мальчику уже не терпится. Верно, Дин? - голос его господина действует, как красная тряпка на быка; Дин выгибается в спине и умоляюще смотрит в темно-синие глаза Кастиэля, нависающего над его хрупкой фигуркой и проводящего большим пальцем по его покрасневшей нижней губе. Он кивает, судорожно вздыхая, когда тот постукивает по шарику, зажатому у него во рту. - Обещаю, мы хорошо развлечемся сегодня, - шепот мужчины проникает под кожу, вызывая сотни мурашек. Дин стонет сквозь преграду и порывисто втягивает носом воздух, когда тот оттягивает волосы на его голове и заставляет откинуть ее назад, открывая ему доступ к нежной шее. По его телу проходит предвкушающая долгие часы удовольствия дрожь, член полностью встает, отчего завязанная ранее ленточка натягивается до предела, удерживая его в узде. Когда такие желанные, шероховатые губы прикусывают чересчур чувствительную сейчас кожу, Дин охотно прогибается, подставляется, демонстрируя свою покорность, и первая слеза капает с его уже мокрых ресниц; он крепче зажимает кляп между зубами, опасаясь заплакать от долгожданного прикосновения к себе. Он так соскучился по хозяину, что не сдерживает томного вздоха, отзываясь на каждый мазок языка и касания губ. Дин вздрагивает всем телом, когда острые зубы вдруг кусают нежное место на его уже усыпанной засосами шее, оставляя кроваво-красный след. Он чувствует стекающую к ключице каплю, видимо, крови, и его глаза застилает пеленой возбуждения, когда он видит алую жидкость на нижней губе господина. Поставленную на нем метку обжигает прохладный воздух, принося дополнительное наслаждение, и он почти не слышит, что приказывает ему мужчина, полностью отдавшись затягивающим его ощущениям. Быстро осознав свою оплошность, он не успевает даже испуганно распахнуть глаза, как вдруг до хруста выгибается в спине и еле успевает сдержать рвущийся из легких крик - дилдо в его заднице вдруг начинает вибрировать, и он тяжело дышит, пытаясь сориентироваться в пространстве. - Больше не заставляй меня повторять, Дин, - Кас дергает его вверх за плечи и придерживает за дрожащие бедра, когда уставшие от долгого сидения ноги подводят парня. - Сядь на кровать и покажи, как хочешь меня, шлюшка. Его руки неожиданно оказываются на свободе, и Дин покорно ложится на кровать, раздвигая ноги и давая хозяину разглядеть себя до мельчайших деталей, чувствуя, как уже болезненно возбужденный член больно придавило натянутым на него кружевным бельем. Тонкая полоска ткани между его ягодиц еле придерживала основание вибратора, нещадно натирая края его припухшей, растраханной дырочки, судорожно сжимающейся вокруг ствола. Он не знает, позволено ли ему снять причиняющее дискомфорт нижнее белье, поэтому пробирается рукой под полу-прозрачное черное кружево, наконец обнажаясь и с облегчением проводя по члену рукой, размазывая смазку, выделившуюся за все это время. Второй рукой он прикоснулся к своей груди, несдержанно всхлипнув - его зажатые в тиски металлических прищепок соски болезненно твердые, но он настойчиво проходится по левому ногтем, затуманненым взором глядя на сидящего на кресле Кастиэля, которому предоставлен лучший обзор. - Тебе чертовски нравится, когда я смотрю, как ты ласкаешь себя, верно, Дин? - он слышит усмешку в его голосе и кивает; даже не будь кляпа в его рту, он бы не произнес ни слова, беспрекословно подчиняясь одному из главных требований своего господина, несмотря на дерзкое желание ослушаться. Он всегда любил правила, но иногда их нарушал, порой даже специально, потому что любил быть наказанным. Вот и сейчас, он хочет сказать: "Возьми меня", но сдерживается, даже когда его подбрасывает на кровати из-за увеличившейся вибрации. - Скажи, чего ты хочешь, Дин, - пальцы Кастиэля расстегивают кляп и отбрасывают в сторону за ненадобностью. Дин жадно облизывает пересохшие губы и болезненно стонет в полный голос, когда его соски сжимают и оттягивают, не снимая зажимов. - Тебя, - хнычет он, не смея нарушить приказ и почти задыхаясь от нехватки воздуха. Его уже промокшие насквозь трусики стаскивают, ноги раздвигают и приподнимают. Его бедра оказываются на весу, а будто каменный член прижимается к животу, пачкая его липкой смазкой. Его вновь опускают на кровать, на этот раз заводя его руки за голову и приковывая мягкими наручниками к спинке кровати. Он не может оторвать взгляда от все еще полностью одетого синеглазого мужчины, нависающего над ним и смотрящего на него с таким желанием, что его туго перевязанный алой ленточкой член с аккуратным бантиком дергается, начиная сочиться еще больше. - Уже готов кончить, малыш? - Кастиэль щелкает по нереально чувствительной алой головке и вдруг надавливает на крохотную дырочку ногтем, заставив Дина в голос вскрикнуть и задергаться в держащих его тело оковах. - Пожалуйста, - несдержанно просит, и из его глаз текут слезы. Это слишком для него, он больше не может ждать, он не... - Молчать! - рявкает вдруг Кас, и Дин испуганно вздрагивает, с мазохистким удовольствием понимая, что теперь его ждет наказание. Его хозяин не позволял ему говорить так много, и теперь его ждет расплата. Мужчина тянется к его заднице и прикасается к туго сомкнутой вокруг вибратора дырке, оглаживая края и чуть царапая натертую кружевом нежную кожу. Дин почти готов взвыть, потому что одна рука брюнета все еще терзает его сосок, а вкупе с невыносимой вибрацией он вообще не сможет выдержать. Он течет, словно сучка, разрывается между болезненным удовольствием и желанием зарыдать от отчаянной необходимости кончить, но и не задумыватся о том, чтобы хотеть смягчить свою кару. - Ты не кончишь, пока я не прикажу, - спокойно напоминает Кастиэль, словно прочитав его мысли. Дин смотрит почти оскорбленно - он бы никогда не забыл это правило, но эффект разрушается, как только тот чуть двигает вибратором внутри него. Он порывисто вздыхает и не сдерживает разочарованного стона, когда фаллоимитатор с громким хлюпающим звуком выскальзывает из его задницы, оставляя тянущее чувство пустоты. - Уверен, что тебе все еще нужен мой член, малыш, а не эта игрушка? Он яростно мотает головой, распахивая глаза и почти задыхаясь, когда Кастиэль внезапно наклоняется, освобождает его сосок от тисков и втягивает в рот, покусывая, зажимая между зубами и заставляя пальцы на его ногах судорожно поджиматься, а член почти онеметь. Грудь всегда была его эрогенной зоной, и сейчас он просто дуреет, становясь почти невменяемым от давящих на ускользающее потихоньку сознание запретов. - Только я, верно? Тебе нужен только мой член, - он чувствует его своей ногой, и ощущение твердого стояка своего господина значит для него больше, чем любые комплименты. - Прости, мой мальчик. Ты ослушался меня, так что прими наказание с достоинством. Дин слышит какой-то шорох, но не может заставить себя посмотреть в ту часть комнаты, где теперь находится отстранившийся от него хозяин, вернувший прищепку на его тело. В заднице непривычно пусто, и он чувствует дискомфорт и окутавший тело холод из-за потери желанного тела. Ожидание наказания заставляет его мелко дрожать, и когда Кастиэль возвращается, он открывает глаза и вздрагивает, чувствуя, как к его дырке подставляют что-то прохладное и очень широкое. Оно проталкивается внутрь, и Дин охает, потому что тот вибратор теперь кажется ему крохотной палочкой. Он стонет не прекращая, и все же поднимает голову, чтобы посмотреть вниз. Кастиэль уже раздет, и Дин видит раскрывающую его задницу короткую стеклянную трубку, и это заставляет его покраснеть. Кастиэль может видеть его таким раскрытым, до сих пор влажным из-за спермы. Он оставил ее в нем утром, заткнув его дырочку пробкой, с которой Дин ходил весь день до его возвращения. - Такой влажный, - пальцы мужчины теперь оглаживают его так глубоко и без проблем надавливают на простату, потирая её и не встречая никакого сопротивления мгновенно сжавшихся вокруг трубки мышц. - Не смотри, - просит Дин, громко простонав и стараясь закрыться от смущения. Вместо ответа Кастиэль вдруг снимает с его сосков зажимы и проводит по его груди раскрытыми ладонями, наклоняясь и целуя раскрывшего рот в немом стоне парня, проникая языком и трахая им его рот. - Я делаю, что хочу, - и достаёт странный чёрный предмет, округлый и прозрачный на конце. Дин не успевает опомниться и прийти в себя от этого крышесносного поцелуя, который почти заставил его задохнуться, как вдруг Кас прикасается концом этого предмета к его груди, и по его телу проходит неслабый заряд тока. Он вскрикивает, и его подбрасывает на кровати от неожиданности, тогда как мужчина усмехается и задумчиво смотрит на, судя по всему, созданный для интимных игр электрошокер. Дин смотрит на него умоляюще, но тот и не думает прекращать, на этот раз опуская прибор прямо на его сосок, обводя его по кругу и тут же переходя на второй. Дин вновь не сдерживает крика, чувствуя прошибающий все тело ток и подстегивающий его возбуждение жар. Он извивается, хнычет, стонет, всхлипывает, пытаясь разжалобить своего хозяина и отменить эту пытку. - Пожа... Аах!... луйста... – еле проговаривает он заплетающимся языком, и к его удивлению все действительно прекращается, но лишь на миг – в следующую секунду округлая головка предмета касается его члена, и Кастиэль нажимает на кнопку, одновременно туже затягивая бантик, не дающий Дину кончить уже очень долгое время. Винчестер воет так, что у его и так уже сорванное горло начинает болеть, до сиплого хрипа, но мужчину это не волнует; тот спускается к стволу, к лобку, щекочет его и переходит на яички, которые тут же поджимаются так сильно, что зеленоглазому кажется, что они сейчас лопнут. Он стонет болезненно, не находя себе места: внутри тела будто слишком тесно, и ему хочется освободиться наконец, но проклятая лента мешает. Вибрация и ток будто затрагивает и анус, все еще такой раскрытый, и Дин отчаянно мотает головой, когда чувствует, как хозяин огибает мошонку и движется прямо к дырочке. - Не надо, умоляю! – на одном дыхании вымученно выстанывает он и начинает крупно дрожать, когда тот опускает прибор и хватает его за подбородок. - Наказание, Дин, - строго говорит он, и у Дина мигом исчезает желание возразить, потому что в следущий момент Кас вставляет электрошокер прямо в стеклянную трубочку, и его тело прошибает насквозь. Он кричит что есть сил, захлебываясь рыданьями, несмотря на воспаленное горло, выгибается до хруста и боли в позвоночнике и глотает выступившие слезы, потому что не может вытолкать его из себя, а непередаваемо похотливый взгляд его господина заставляет его просто пылать. Он не может понять, как долго это длится и когда прекращается – чувствует лишь, что края его дырочки будто впитали в себя электричество, а потому дрожит, когда брюнет вынимает из его измученного тела трубку с шокером и трет тут же сжавшееся колечко мышц. - Успокойся, мой мальчик, - Дин слабо стонет и пробует ускользнуть, уйти от касаний, но Кас переворачивает его на живот и заставляет отставить задницу, тут же припадая к ней губами не давая его ногам разъезжаться. – Сладкий, ты так пульсируешь здесь. Дин закрывает лицо руками и крепко зажмуривается до боли в глазах, когда горячий, ловкий язык ввинчивается в его дырочку и оглаживает изнутри бархатные стеночки. Гортанные крики и стоны вырываются у него совершенно непроизвольно. Ему кажется, что еще чуть чуть – и он грохнется в обморок: от перегрева, перевозбуждения, потому что его состояние сейчас неописуемо шатко. Он чувствует, как вместе с языком в него проскальзывает палец и давит, нещадно трет простату, и его тело просто отказывается его слушаться. Эта пытка продолжается, наверно, уже пару часов, но ему не впервой. Он принадлежит Кастиэлю уже слишком давно, чтобы знать, что конец его ожидает еще очень нескоро, и это было бы жестоко, если бы он не ловил такой кайф от этой зависимости от воли брюнета. Ему нравится подчиняться, нравится, когда его мучают этим нескончаемым наслаждением, доводя до безумия медленными и грубыми ласками. Его тело требует к себе этой грубости, отчаянно жаждет, и Кастиэль каждый раз возносит его на небеса, сквозь слезы и боль в саднящих из-за невозможности разрядки члене и яйцах. Дин несдержанно хнычет, когда тот отстраняется, все еще держа его задницу раскрытой с помощью двух пальцев. Его колотит, как при лихорадке, и он неосознанно пытается насадиться на его пальцы еще больше, а может, и принять в себя всю ладонь. - Я позволю тебе выбрать следующую игрушку, Дин, - он лишь стонет в ответ. Господин редко балует его подобным, и он с трудом понимает, что происходит, когда его заставляют вновь лечь на спину, к ногам между колен прикрепляют распорку, а на грудь вдруг попадает что-то горячее. Он дергается и открывает глаза, натыкаясь расфокусированным и абсолютно безумным взглядом на высокий железный стакан в руке мужчины, из которого на его воспаленные соски вдруг проливается воск. – Но сначала, дай мне разогреть тебя. Дыхание Дина учащается ещё больше, мешаясь с хриплыми звуками, что он издает. Воск застывает, сковывая его соски и обжигая, а отдельные капельки скатываются к пупку по его мокрому от пота телу. Ему уже жарко, так одуряюще жарко до тёмных пятен перед глазами, когда Кастиэль понемногу окропляет его живот ярко-алым расплавленным парафином, так, что под конец Винчестер готов вздрагивать при малейшем дуновении ветерка. Ему тесно, ему стыдно, и ему нужно, просто необходимо кончить, но его желания сейчас не важны. Его хозяин в очередной раз доказывает это, пальцами зажимая его грудь и заставляя воск потрескаться, а после дует, мокро лижет, сводя его с ума и не давая вырваться. Дин абсолютно беспомощен, распорка сковывает ноги, в заднице хлюпает, и все тело кажется сплошной раздраженой эрогенной зоной - и внутри, и снаружи. - Ты уже готов кончить, мой милый мальчик, - непередаваемо довольно говорит Кас, и его пальцы вдруг касаются его налитой кровью багровой головки, до боли сжимают обвязанный насквозь мокрой ленточкой обильно сочащийся член, и Дин активно подставляется под это касание, пытаясь трахнуть его кулак и разочарованно всхлипывая, когда его попытка проваливается. - Любимый мой, сладкий, - губы Каса крепко целуют самый кончик, вызывая крупную дрожь, и Дин прикусывает губу, ерзая задницей по кровати и хныча. - Чего ты хочешь больше, шарики или тот вибратор, что я подарил тебе неделю назад? Дин почти не думает, выбирая второе - ребристый, крупный; он может раздуваться внутри его тела и заставить его отключаться от наслаждения. Он всхлипывает, шепча про свой выбор, и получает лёгкий укус за бедро, прежде чем Кастиэль отстраняется и подносит смазанную игрушку к его анусу. Он медленно проталкивает ее внутрь и вызывает у Дина протяжный стон, когда она полностью входит внутрь и заполняет его. На проникновение зеленоглазый отзывается всем телом, буквально втягивая вибратор в себя; пальцы на его ногах судорожно поджимаются, а руки несдержанно ударяются об спинку кровати, звеня наручниками. - Это не все, ты помнишь? – шепчет Кастиэль, нависая над ним и потираясь о его член своим, совершая медленные толчки меж его бедер и одновременно нажимая кнопочку на пульте. Распорка прижимается к его животу, зажатая меж их телами и заставляющая его согнуться пополам, так, что игрушка проскальзывает еще глубже. Дин воет, потому что резиновая оболочка фаллоимитатора начинает раздуваться и вибрировать внутри него, и он кричит от разрывающих его ощущений. Ему кажется, что она давит сразу на все чувствительные точки внутри, а скользящий по всей длине его мокрого от смазки органа член господина добавляет остроты ощущений. Ловя ртом воздух, он чувствует, как губы мужчины ловят его стон, перемещаются на шею, мокро вылизывая и целуя; его руки очищают его грудь и живот от остатков воска, а на сосках вновь появляются прищепки, на этот раз соединенные между собой тонкой цепью. Его колотит от желания, и он отчаянно дергает надежно зафиксированными руками, как никогда желая схватиться за плечи Кастиэля. Дин хнычет, и на его лице застывает отчаяние. - Хочу тебя, - шепчет мужчина, толкаясь все сильнее. - Хочу твою сладкую задницу, уже такую готовую, растянутую для меня. Ты ведь согласен, Дин? Ты ведь хочешь мой член в себе? Скажи это! - Я хочу... Боже! Я хочу твой член! – прерывисто выдыхая, бормочет он с закрытыми глазами, то и дело открывая рот в беззвучных криках и хмурясь, и на одном дыхании буквально умоляет:. – Хочу, чтобы ты наполнил меня своей спермой, кончил прямо в меня, трахнул до потери сознания, пожалуйста, мне нужно! Он ахает и стонет облегченно, давясь воздухом, когда Кастиэль с диким, совершенно животным рыком выдергивает из него не сдувшийся вибратор, до невозможности растягивая колечко бешено сокращающихся мышц и тут же заменяя его своим членом, заполняющим Дина так восхитительно хорошо. - Боже, несмотря на все, что было, ты такой тесный, - он оттягивает цепочку, соединяющую его соски и тянет вверх, заставляя Дина выгнуться в спине до хруста. Он кричит, но не дергается, тяжело дыша и постанывая в такт толчкам мужчины, который сразу же начинает двигаться, не давая времени привыкнуть. – Ты весь течешь, это ведь из-за меня? Да, ты всегда течешь, как девчонка, когда я трахаю тебя так, сильно, грубо, но тебе ведь нравится? Дин лишь старается выгнуться еще больше, открывая глаза и смотря на сосредоточенного, приоткрывшего рот мужчину, и снова воет протяжно, высоко, на одной ноте, скулит, потому что Кас нещадно долбит его простату своим твердым как камень членом и начинает надрачивать ему, потирая набухшую головку двумя пальцами и очерчивая каждую вздувшуюся венку на стволе. Он щекочет мошонку, теребит туго перевязанные лентой яички, доводя Дина до всхлипов и слез, и кусает его ухо. - Твой член такой твердый, будто скоро взорвется, - мальчик согласно мычит и кивает, ахнув, когда тот нажимает на чувствительную уздечку. – Ты хочешь кончить только от моего члена, Дин? - Да! – он знает, что его господин уже близок к разрядке, а потому сжимает его внутри себя, сам же вздрагивая. Он готов, он ждал этого так долго, и когда Кастиэль дергает конец ленты, одновременно оттягивая его соски и с гортанным стоном кончая в его пульсирующую дырку, его мир просто распадается на мельчайшие кусочки. Его сознание затапливает белый свет, а тело прошибает оргазменной судорогой, и он кричит, орет, потому что жжение во всем его теле сейчас приносит лишь острейшее наслаждение. Где-то на периферии сознания он отмечает горячую сперму в своей заднице, исчезнувшую распорку и цепь на груди; он так восхительно расслаблен, что не может, да и не хочет шевелить ни единым мускулом, но все же стонет, когда брюнет выходит из него и падает на постель рядом. - Как всегда нечто, мой мальчик, - они лениво целуются, и Дин еле находит в себе силы отвечать – каждая мышца в его теле теперь ноет от испытанной нагрузки. Его задница растрахана так сильно, как не была уже довольно долгое время, и он морщится, когда из него вытекает вязкая жидкость, но ничего не говорит, склоняя голову к его плечу и, мечтая о повторении, почти проваливается в сон, но кое-что мешает. - Кас? – бормочет он и резко выдыхает, чувствуя, как мужчина прижимается к его измазанным в сперме ягодицам своим все еще твердым членом, раздвигая их и без лишнего сопротивления одной головкой проталкиваясь в пленительный жар воспаленных от долгого секса стеночек. - Ты же не думал, что одного раза мне хватит?