Scarry friends

Дальняя дорога до места посиделок по холоду. Твой немного нервный взгляд и моя ладонь в твоей руке – для поддержки. Ты только сегодня познакомилась с моими сумасшедшими друзьями. Долго же я тебя уговаривала поехать с нами в Мытищи к Лене. Двадцать минут дороги от станции до дома, и нас встречает темнота квартиры. Ты несмело проходишь в коридор, периодически на меня поглядывая, ища поддержки с моей стороны. И я даю ее тебе мягким чуть смеющимся взглядом глаза в глаза. Мы проходим в комнату, аплодисментами одобряя новую перестановку в Лениной комнате. Я снимаю толстовку, потому что стало жарко. Мы переходим из комнаты в кухню. На плите сразу же оказывается кастрюля, в которой через считанные минуты приготавливается глинтвейн. Я пристраиваюсь на любимой табуретке, поджав ногу. Пока я неловко устраивалась, ты стояла рядом, на всякий случай страхуя меня от падения. Садишься рядом, положив ладонь на бедро. Я снова смотрю на тебя. Тебе все еще страшно, но страх постепенно отпускает тебя. Ты потихоньку понимаешь, что никто тебя не тронет тут. Я зябко повожу плечами и ты накидываешь на меня мою же толстовку, которая непонятно как оказалась у тебя. Глинтвейн уже разлит по бокалам, кроме моего – у меня плещется белое вино. Мы поднимаем бокалы. На полквартиры звучит «за нашу семью!». Ты с молчаливой улыбкой поднимаешь бокал и чокаешься с нами. Откуда-то появляется Кё уже с фотоаппаратом, фотографируя нашу дружную семейку, где родственные узы черте как переплетаются. Я смотрю на все того же Кё и тихо напеваю «…кроме тех, к кому я привык и с кем не надо напрягать язык, а просто быть рядом, чувствовать, что жив!» братец с улыбкой подхватывает незамысловатый мотив. Спустя минуту из плеера играет разная самая музыка, мы курим кальян, пуская мыльные пузыри с дымом. Для Маши это первый такой эксперимент и у нее не сразу получается, но у нее есть хорошие учителя. Кё подзывает меня и начинает что-то шептать на ухо, я смеюсь и киваю ему, кажется, это какой-то из его старых приколов, ты смотришь на меня с прищуром и интересом, пытаясь разобрать, о чем мы болтаем, но у тебя это не получается, и я беру тебя за руку, переплетая свои пальцы с твоими. Маша о чем-то увлеченно разговаривала с Леной, в ее пальцах подрагивала сигарета. Из плеера доносилось: «…спасает секс и рок-н-рол, любовь всегда мешает жить, вы между строк читайте текст, мечтая, радуясь и злясь.…», а в моей голове проносились картинки прошлого, то что было почти год назад. Боль снова появилась в моем теле. Я залипла на этот оранжевый огонек, невидящим взглядом смотрела на него, не обращая внимание на происходящее вокруг. Из ступора меня вывели прикосновения. Я вздрогнула и полностью вернулась в этот мир. Ты обнимала меня сзади, пальцами надавливая сквозь одежду на ключицы. Я подняла голову и посмотрела в твои глаза. В них было тепло и больше не было страха. Улыбка вернулась на мое лицо, а ты внезапно опустила голову и мягко поцеловала в уголок губ. Снова расправляя плечи, ты легонько коснулась кончиком носа моего носа и на некоторое время осталась так же стоять, как будто чтобы удостовериться, что я действительно вынырнула из того облака боли, в который меня затянули воспоминания. Моего отсутствия в этом мире не заметил никто, кроме тебя, все просто внезапно посмотрели зачем-то на меня и обнаружили, что ты, оказывается, уже стоишь за мной, почти как ангел-хранитель. Балаганом проносится пронесся вечер, и под утро мы уже грелись под одним одеялом. Откуда-то сбоку доносилось слышится сонное похрапывание – народ уже начал выключаться – это не удивительно, почти все из нас сегодня работали. Я перебираю твои волосы рукой, твоя голова покоится на моем плече. - Ну что, не такие уж они и страшные, правда? – Шепчу я тебе прямо в ухо. Ты отрицательно мотаешь головой, и совсем скоро я слышу твое сонное дыхание – так уж повелось, что я позволяю тебе уснуть первой, когда сама балансирую на тонкой грани между сном и явью, а потом выключаюсь и я…